Диалектичность Жизни и субъективная рассудочность людей

 

Для понимания многих особенностей психопатологии марксизма также необходимо вспомнить и определение понятия «жизнь» в “диалектическом” материализме:

«ЖИЗНЬ — форма движения материи, качественно более высокая, чем физическая и химическая формы, но включающая их в «снятом» виде. Реализуется в индивидуальных биоло­ги­чес­ких организмах и их совокупностях (популяциях, видах и т.п.). Каждый организм является открытой самоорганизующейся[57]системой, для которой является характерным наличие процессов обмена веществ, управление роста[58], развития и размножения. (…) Решение вопроса о том, является ли существующая на Земле жизнь уникальной, требует экспериментального исследования и не может быть получено умозрительным путём» (цитированный ранее “Философский словарь”, стр. 113).

«ЖИЗНЬ, одна из форм существования материи, закономерно возникающая при определённых условиях в процессе её развития. Организмы отличаются от неживых объектов обме­ном веществ, раздражимостью, способностью к размножению, росту, развитию, активной регуляции своего состава и функций, к различным формам движения, приспособляемостью к среде и т.п. Полагают, что жизнь возникла путём абиогенеза» (“Советский энциклопедический словарь”, 1986 г., стр. 438).

«АБИОГЕНЕЗ (от а — отрицательная частица[59], био [60] … и …генез [61]), образование органических соединений, распространённых в живой природе, вне организма без участия ферментов. В широком смысле абиогенез — возникновение жизни из неживого, т.е. исходная гипотеза современной теории происхождения жизни. В середине 20 века экспериментально осуществлён абиогенный синтез белковоподобных и других органических веществ в условиях, воспроизводящих условия первобытной Земли» (“Со­вет­ский энциклопедический словарь”, 1986 г., стр. 9).

Но эти выдержки из словарей выражают воззрения “диалекти­ческих” материалистов, принадлежащих к поколениям, отделённым продолжительным временем от поколения основоположников. К тому же они скрывают в умолчаниях порочную узость тех воззрений, которые пропагандировали сами основоположники “ди­а­лек­ти­ческого” материализма по вопросу о том, что есть жизнь в предельно широком смысле этого слова.

И эта узость воззрений основоположников просто разоблача­юще неприлична в нынешние времена для звания «гениев, указавших светлый путь человечеству».

Перечисление свойств «живых организмов», отличающих их от «неживых» объектов, в данном случае не столько раскрывает существо этой темы, сколько навязывает сценарий её рассмотрения, построенный на основе принципа, чтобы «за деревьями леса было не видать»[62]. В результате рассмотрения вопроса в беспросветно тёмном тоннеле этого сценария качество понимания существа объективного явления Жизни утрачивается.

Такой подход философии “диалектического” материализма к пониманию Жизни заставляет вспомнить анекдот из истории философии. Один из древнегреческих философов дал определение человека как «существа, ходящего на двух ногах». На следующий день оппонент выпустил перед ним из мешка живого петуха… Но до первого философа глубокомысленность бессловесного возражения не дошла, и он, сохранив само первоначальное определение, прибавил к нему уточнение: «и без перьев». На следующий день оппонент выпустил перед ним из мешка того же петуха, но уже ощипанного…[63]И оба «любителя мудрости» достойны порицания: один за издевательство над птицей, другой за то, что довёл своего оппонента до этого.

Хотя этот анекдот пережил не одно поколение философов словесников-абстрак­сионистов[64], но, к сожалению, он по-преж­не­му актуален, так как не отучил философскую науку от абстракционизма пустой формальной логики, вырывающего частности из целостности Жизни, и подменяющего этими обрывками (подчас формально логически безупречными) Жизнь в полноте и целостности её разнообразия.

И действуя в русле порочной традиции, показанной в этом анекдоте, “диалектичес­кие” материалисты реагировали на научно-технический прогресс, свершавшийся на протяжении всей эпо­хи после выхода в свет произведений основоположников, и подгоняли под достижения прогресса определения своих философских категорий, помещаемые ими в диссертации, в учебники, в словари и в энциклопедии, однако остерегаясь при этом развалить сам «диамат», от торговли которым они кормились [65], и потому боялись и не выходили за пределы догм, унаследованных от основоположников и легитимных классиков.

В 1980 — 1986 гг., когда были изданы цитированные словари, саморазмножающиеся компьютерные вирусы были единичными курьёзами; гибкие автоматизированные производства на основе промышленных роботов ещё не образовали самодостаточную систему, способную воспроизводить свои эле­менты автоматически без участия человека на основе компьютерных программ, написанных программистами-людьми и искусственным интеллектом машин; генной инженерии и промышленных «био­тех­нологий» ещё не было и т.п.

Техносфера, которой люди дали начало, но способная к дальнейшему самовоспроизведению и развитию (на основе искусственного интеллекта) без участия человека, существовала только в фантастической литературе.

Философы-профессионалы “диалектики”-материалисты, если и читали такого рода фантастику (например, сказки польского писателя-фантаста Станислава Лема из серии “Кибериада”[66]), то никак не соотносили прочитанные ими прозрения писателей со своей наукой. Возможно, поэтому они не заметили, что в фабрикуемые ими определения понятия «жизнь» укладывается и техносфера, измышленных писателями-фантастами миров. В наши дни (2001 г.) уже можно ожидать, что в скором времени[67]реальная техносфера глобальной цивилизации впишется в определения понятия «жизнь», которые были даны “диалек­ти­ка­ми”-материа­лис­тами в 1960‑е — 1980‑е гг., тем более, что генная инженерия и биотехнологии также развиваются.

А в предельном случае — случае разрушения нынешней высокоорганизованной биосферы Земли людьми — философы-маши­ны будут рассуждать об «абиогенезе» [68] = «атех­ногенезе» [69] вообще и о зарождении первых микрочипов из песка океанических пляжей силами самой природы в «условиях первобытной земли» по причине действия законов диалектического материализма без участия в этом процессе какого-либо немашинного разума? Спустя же ещё некоторое время философы-машины будут спорить и о возможностях существования высокоорганизованных, разумных белковых форм жизни, доказывая её невозможность ссылками на природные условия Земли, Луны и т.п.?..

Иначе говоря, суть анекдота про ощипанного петуха как представителя человечества «диалектико-материалистически» вос­про­изводится философской наукой на новом историческом этапе в новых — «снятых» (если выражаться в её терми­но­логии) — формах.

Сама же классическая литература марксистской философии содержит куда более значимые высказывания по вопросу о том, что есть жизнь, нежели те, которые ныне включаются в словари:

«Жизнь и смерть. Уже теперь не считают научной ту физиологию, которая не рассматривает смерть как существенный момент жизни (примечание: Гегель, “Энциклопедия”, ч. I, стр. 152 — 153)[70], которая не понимает, что отрицание жизни[71]по существу содержится в самой жизни, так что жизнь всегда мыслится в соотношении со своим необходимым результатом, заключающимся в ней постоянно в зародыше, — смертью. Диалектическое понимание жизни именно к этому и сводится. Но кто однажды понял это, для того покончены всякие разговоры о бессмертии души. Смерть есть либо разложение органического тела, ничего не оставляющего после себя, кроме химических составных частей, образующих его субстанцию, либо умершее тело оставляет после себя некий жизненный принцип, нечто более или менее тождественное с душой, принцип, который переживает все живые организмы, а не только человека. Таким образом, здесь достаточно просто уяснения себе, при помощи диалектики, природы жизни и смерти, чтобы устранить древнее суеверие. Жить значит умирать» (Ф.Энгельс “Диалектика природы”[72], отдельное издание, Москва, «Политиздат», 1987 г., стр. 258; раздел [Биология], абзац 2).

Одного этого абзаца с завершающей его фразой: «жить значит умирать», в смысле сгинуть в необратимом небытии (а именно так понимает суть смерти “диалектический” материализм),— вполне достаточно для того, чтобы охарактеризовать “диалектический” материализм в целом как программирование коллективного самоубийства человечества[73]в течение срока «смерти-жизни» нескольких поколений, способом осуществления которого является извращение культуры, и как следствие — природы (сути) человека и общества и их взаимоотношений с Жизнью — Объективной реальностью.

Но Ф.Энгельсу были известны и иные взгляды по вопросу о жизни и смерти:

«Мнение Либиха[74], высказанное им Вагнеру[75]в последние годы своей жизни (в 1868 г.):

«Стоит нам только допустить, что жизнь так же стара, так же вечна, как сама материя, и весь спор о происхождении жизни кажется мне решённым при этом простом допущении. Действительно, почему нельзя представить себе, что органическая жизнь также изначальна, как углерод и его соединения[76]» (!) «или вообще как вся несотворимая и неуничтожимая материя и как силы, вечно связанные с движением вещества в мировом пространстве?»

Далее Либих сказал (Вагнер полагает, что в ноябре 1868 г.):

и он тоже считает «приемлемой» гипотезу, что органическая жизнь могла быть «занесена» на нашу планету из мирового пространства» (Ф.Энгельс, “Диалектика природы”, цитированное издание, стр. 260).

После ещё ряда выдержек из работ биологов XIX века в “Диалектике природы” следует раздел, начинающийся так:

«Критические замечания. Вышеприведённая гипотеза о «веч­но­сти жизни» и о занесении извне её зародышей предполагает:

1) вечность белка,

2) вечность первичных форм, из которых может развиться органическое. И то, и другое недопустимо[77].

К пункту 1‑му. — Утверждение Либиха, будто соединения углерода столь же вечны, как и сам углерод, сомнительно, если не ложно.

a) Является ли углерод чем-то простым? Если нет, то он как таковой не вечен[78].

b) Соединения углерода вечны в том смысле, что при одинаковых условиях смешения, температуры, давления, электрического напряжения и т.д. они постоянно воспроизводятся. Но до сих пор ещё никому не приходило в голову утверждать, что, например, хотя бы только простейшие соединения углерода CO₂ или CH₄, вечны в том смысле, будто они существуют во все времена и более или менее повсеместно, а не порождают себя постоянно заново из своих элементов и не разлагаются постоянно на те же элементы. Если живой белок вечен в том смысле, в каком вечны остальные соединения углерода, то он не только должен постоянно разлагаться на свои элементы, что, как известно, и происходит фактически, но должен порождать себя из этих элементов заново и без содействия уже готового белка, а это прямо противоположно тому результату, к которому приходит Либих» (Ф.Энгельс, “Диалектика природы”, цитированное издание, стр. 262).

«Жизнь есть способ существования белковых тел, существенным моментом которого является постоянный обмен веществ с окружающей их внешней природой, причём с прекращением это­го обмена веществ прекращается и жизнь, что приводит к разло­жению белка»[79](“Диалектика природы”, цитированное издание, стр. 263, 264).

И тут же Ф.Энгельс даёт сноску:

«И у неорганических тел может происходить подобный обмен веществ, который и происходит с течением времени повсюду, так как повсюду происходят, хотя бы очень медленно, химические действия. Но разница заключается в том, что в случае неорганических тел обмен веществ разрушает их, в случае же органических тел он является необходимым условием их существования» (“Диалек­ти­ка природы”, цитированное издание, стр. 264).

Практически дословно совпадающее определение понятия «жизнь» в “диалектичес­ком” материализме приводится и в “Анти-Дюринге”, авторство Ф.Энгельса в отношении которого никогда не оспаривалось:

«Жизнь есть способ существования белковых тел, и этот способ существования состоит по своему существу в постоянном самообновлении химических составных частей этих тел» (“Анти-Дюринг”, отдельное издание, Москва, «Политиздат», 1988 г., стр. 78).

И этому определению в “Анти-Дюринге” предшествуют рассуждения об отличии обмена веществ в живом белковом организме от обмена веществ в остальной природе, аналогичные по смыслу примечанию в “Диалектике природы”, приведённому нами ранее.

Иного рода высказываний, определяющих понятие «жизнь», в произведениях основоположников “диалектического” матери­а­лизма нет. То есть именно эти взгляды изначально характеризуют “диалектический” материализм в его понимании Жизни в предельно широком смысле этого слова и явлений жизни и смерти организмов и их сообществ. При этом ещё раз обратим внимание на то, что понимание смерти в диалектическом материализме проистекает из отрицания преображения и соответственно его «закону отрицания отрицания» означает уни­чтожение сознания, души[80], тождественное небытию, наступа­ю­щее с прекращением обмена веществ в теле.

Словарные же статьи, с цитирования которых мы начали настоящий раздел, — позднейшие наслоения. Они представляют собой сдачу позиций “диалектическим” материализмом под давлением внешних факторов, не вписывающихся в изначальные определения его «философских категорий», и потому не являются творческим развитием “диалектико”-материалистической философии, сообразным течению Жизни.

Если соотносить “Диалектику природы” и “Анти-Дюринг” (на­пи­сан Ф.Энгельсом в 1876 — 78 гг.) с философскими статьями в словарях 1980‑х гг., то:

· Для Ф.Энгельса Жизнь — только химические реакции, протекающие в «высоко­орга­низованной материи», и процессы обмена веществом этой «высокооргани­зованной материи» с внешней средой, представляющей собой большей частью не столь «вы­сокоорганизованную» материю. И соответственно: объективного смысла и целей Жизнь не несёт никому — что-то «отражённое» в сознание «высо­ко­органи­зо­ван­ной мыслящей материи» мельтешит, обслуживая физиологию обмена веществ (исключительно), — и всё, но главное — физиология, обмен веществ, хотя с точки зрения мало-мальски здраво мыслящего человека физиология — одно из средств, необходимых для жизни, а не сама жизнь; кроме того физиология — это не только обмен веществ, но и полевые процессы, этот обмен веществ сопровождающие.

· Для авторов словарных статей, спустя столетие после Ф.Эн­гельса, жизнь характеризуется уже определённым набором признаков-свойств, носителями жизненной совокупности которых могут быть и не обязательно белковые структуры, но могут быть и структуры, создаваемые людьми в ходе развития научно-технической базы цивилизации.

Этот результат — выражение попыток приспособить изначально нежизненную рассудочно-логическую схему “диалекти­ческого” материализма к изменившимся жизненным обстоятельствам, а не результат осмысленного разрешения внутренних противоречий и несообразностей в изначальном миропонимании Жизни[81]выразителями “диа­лек­тико”-материалистической философии путём применения диалектического метода к постижению истины.

Но это же сопоставление определений понятия «жизнь» в “ди­а­лек­тическом” материализме в начале его исторического пути и на грани его искоренения, ставит всякого человека, не слепого к этому качественному различию, перед выбором:

· следует ли признать предельно широкое определение понятия «жизнь», включающее в себя набор таких свойств как обменные процессы живых объектов с окружающей средой, размножение, развитие, разумность и обусловленная ею осмысленность бытия на высших ступенях развития, способность к порождению другой жизни в каких-то иных «материальных формах», т.е. на основе иных материальных носителей и т.п.?

· либо отвергнуть такой подход, выходящий за пределы традиции “диалектического” материализма, после чего:

Ø упёршись рогами, изощряясь в мысле- и словоблудии, настаивать на неувядаемом совершенстве определения Ф.Эн­гель­сом понятия «жизнь»?

Ø либо, не отказываясь от чистоты догматов «диамата» и не выдвигая никаких альтернатив, начать буйствовать в истерике по причине очевидного — антидиалектичного — возведения Ф.Энгельсом единичного — пусть и великого («крупномас­штабного») — явле­ния (белковой разновидности жизни, распространённой по всей Земле) в ранг всеобщего понятия (Жизни вообще) и его неспособности выдвинуть какое-то иное определение понятию «жизнь»?

«ЕДИНИЧНОЕ, ОСОБЕННОЕ И ВСЕОБЩЕЕ — философские категории, выражающие объективные связи мира, а также ступени их познания. Эти категории формируются в ходе развития практически-познавательной деятельности. Каждый объект предстаёт перед человеком сначала как нечто единичное. Однако уже элементарная практика обнаруживает повторяющие признаки ряда объектов, позволяет объединить их в определённые классы. Общие черты, присущие некоторым объектам, относящимся к определённому классу, выступают как особенное. Другие, обнаруживающиеся у всех без исключения представителей этого класса, рассматриваются как всеобщее. Решение вопроса о соотношении единичного, особенного и всеобщего в сознании и в объективном мире, особенно проблема соотношения общих понятий и единичных реальных объектов, которые обозначаются такими понятиями, вызывало большие трудности в истории философии» (цитиро­ванный ранее “Философский словарь”, стр. 109).

Если вернуться к приводимому Ф.Энгельсом высказыванию Ю.Либиха, то из него следует только вычеркнуть кое-что и кое-что уточнить, чтобы получить определение понятия «Жизнь» в близком к предельно общему смыслу этого слова:

«Стоит нам только допустить, что жизнь так же стара, так же вечна, как сама материя <т.е. Мироздание>, и весь спор о происхождении жизни кажется мне решённым при этом простом допущении. Действительно, почему нельзя представить себе, что [органическая] жизнь также изначальна, [как углерод и его соединения или вообще] как вся [несотворимая и неуничтожимая] материя и как силы, вечно связанные с движением [вещества] <материи> в [ми­ро­вом пространстве] Мироздании?»

В приведённой цитате некоторые вычеркивания[82]представляют собой удаление «еди­ни­ч­ного» и «особен­но­го», а другие — выражают несогласие с атеистичностью предположения Ю.Либиха, которое не стало определением понятия «жизнь». В <угловые скобки> помещены наши дополняющие уточнения.

Проще и по существу говоря:

Мироздание — живой организм, но тварный, а Бог — Живой, не сотворённый и не рождённый, предвечный, сам творец жизни Мироздания. Названная совокупность — Бог и тварное Мироздание — и определяет понятие «Жизнь» в предельно общем смысле, т.е. понятие в ранге «все­об­щее», причём истинность которого подтверждается самою Жизнью практически, а не кабинетной логикой или как-то иначе интеллектуально-рассу­дочно.

Но в результате вычёркиваний и некоторых уточнений даже на основе высказывания Ю.Либиха, известного Ф.Энгельсу, получается если и не определение явления жизни как «все­об­щего», то определение, непосредственно граничащее с определением в ранге «всеоб­щего», переход к которому требует только разрешения неопределённостей в вопросах: есть ли Бог, Творец и Вседержитель? и в каких отношениях Он, — если Он есть, — с Мирозданием и субъектами, обретающимися в Мироздании и представляющими собой части этого Мироздания?

После этого остаётся только вспомнить слова выдающегося марксиста Л.Д.Брон­штей­на (Троцкого): «Диалектике нечего делать с тов. Лениным»[83], но уже по отношению к Ф.Энгельсу и ко всей философии “диалектического” материализма и к её приверженцам, включая и самого Л.Д.Бронштейна.

В связи с последними вопросами о бытии Бога, возникшими при определении явления жизни в ранге «всеобщего» понятия, мы приведём выдержку из известного многим художественного произведения:

«— Но, позвольте вас спросить, — после тревожного раздумья заговорил заграничный гость, — как же быть с доказательствами бытия Божия, коих, как известно, существует ровно пять?

— Увы! — с сожалением ответил Берлиоз, — ни одно из этих доказательств ничего не стоит, и человечество давно сдало их в архив. Ведь согласитесь, что в области разума никакого доказательства существования бога быть не может.

— Браво! — вскричал иностранец, — браво! Вы полностью повторили мысль беспокойного старика Иммануила Канта по этому поводу. Но вот курьез: он начисто разрушил все пять доказательств, а затем, как бы в насмешку над самим собою, соорудил собственное шестое доказательство!

— Доказательство Канта, — тонко улыбнувшись, возразил образованный редактор, — также неубедительно. И недаром Шиллер говорил, что кантовские рассуждения по этому вопросу могут удовлетворить только рабов, а Штраус просто смеялся над этим доказательством» (М.А.Бул­гаков, “Мастер и Маргарита”).

Большинство наших современников ни Канта, ни Шиллера не читали, тем более на языке оригиналов, и вследствие незнания истории философии способны подумать, что в романе М.А.Бул­га­кова имеется в виду Штраус-композитор (один из двух), а не Давид Фридрих Штраус (1808 — 1874) — немецкий богослов[84]и философ-младоге­гель­янец. Но Ф.Энгельс и К.Маркс читали их произведения и знали мнение И.Канта о том, что все интеллек­туально-рассудочные доказательства бытия Божиего вздорны.

Но также вздорны и все интеллектуально-рассудочные опровержения бытия Божия, принадлежащие той же области, что и такого рода доказательства Его бытия.

И об этом основоположники были обязаны догадаться сами, если не нашли у философов-предшествен­ников такого рода готового мнения.Вопреки этому основоположники “диалектичес­кого” мате­риа­лизма позволили себе проповедать в качестве объективной истины атеизм без каких бы то ни было к тому объективных оснований. Следствием их атеизма явился и материализм, воззрения которого по их существу мало чего общего имеют с реальным бытием так называемой «материи».

Самое же неприятное для философов-материалистов в данном случае то, что объективное явление жизни (во всяком более узком смысле, чем ранее данное определение Жизни вообще), характеризуемое каким-либо определённым набором свойств (приво­ди­мом в словарях либо более широким, приведённым нами, либо каким-то иным) предстаёт как явление нематериальное, по отношению к которому материя (фрагментарно) выступает только как носитель жизни, если уровень организации материи достаточно высок, а её количество при имеющемся уровне организации оказывается достаточным для того, чтобы вместить в себя целостный процесс жизни и нести его в окружающей среде; либо материя Мироздания предстаёт как своего рода проявитель Жизни Бога — Творца и Вседержителя; при этом являясь составной частью Жизни вообще. Физиология же материального носителя (во фрагментах Мироздания), в каких бы процессах она ни выражалась, — только средство несения жизни, а не сама жизнь.

В этой же связи необходимо привести и взгляды основоположников “диалектического” материализма по вопросу о том, что такое материя. Ленинское определение “материи”:

«Материя есть философская категория для обозначения объективной реальности, которая дана человеку в ощущениях его, которая копируется, фотографируется, отображается нашими ощу­щениями, существуя независимо от них» (“Материализм и эмпириокритицизм”[85], отдельное издание, Москва, «Политиздат», 1986 г., стр. 140).

Это “определение” эквивалентно следующему тождеству: «ма­те­рия» &#186; «Объективная реальность», т.е. материя в её ленинском понимании — сама Жизнь в предельно широком смысле слова с учётом необходимости поправки на безбожие В.И.Ленина.

По сути ленинское “определение” — замена одной языковой конструкции другой, а не определение обобщающего всеобщего понятия на основе синтеза некоторого множества единичных и особенных понятий. Но ленинское “определение” только продолжает традицию бесплодных попыток определения понятия «мате­рия» в “диалекти­ческом” материализме:

«Материя как таковая, это — чистое создание мысли и абстракция. Мы отвлекаемся от качественных различий вещей, когда объединяем их, как телесно существующие, под понятие материи. Материя как таковая, в отличие от определённых, существующих материй, не является, таким образом, чем-то чувственно существующим. Как естествознание ставит себе целью отыскать единообразную материю как таковую и свести качественные различия к чисто количественным различиям, образуемым сочетаниями тож­дественных мельчайших частиц, то оно поступает таким же образом, как если бы оно вместо вишен, груш, яблок желало видеть плод как таковой, вместо кошек, собак, овец и т.д. — млекопитающее как таковое, газ как таковой, металл как таковой, камень как таковой, химическое соединение как таковое, движение как таковое. (…) Как доказал уже Г.Гегель (“Энци­кло­педия”, ч. I, стр. 199), это воззрение, эта «односто­рон­не мате­ма­тическая точка зрения», согласно которой материя определима только количественным образом, а качественно искони одинакова, есть «не что иное, как точка зрения» французского материализма XVIII века. Она является даже возвратом к Пифагору, который уже рассматривал число, количественную определённость[86], как сущность вещей» (“Анти-Дюринг”, цитированное ранее издание, стр. 400, 401).

После этого остаётся только вспомнить хотя бы формулировку закона марксистской диалектики о переходе количественных изменений в качественные и качественных в количественные и задаться вопросом: где были представления Ф.Энгельса об этом законе, когда он писал и неоднократно читал приведённый только что абзац из его “Анти-Дюринга”? — Пусть он не знал ядерной физики, т.е. количественных соотношений «элементарных частиц» в реакциях распада и синтеза атомных ядер, но химия-то (и минеральная, и органическая) уже была достаточно развита в его время и давала более чем достаточно примеров того, что качество всякого определённого вида материи, отличающее его от других определённых видов материи, есть выражение внутренних количественных и порядковых соотношений в организации каждого из различных определённых видов материи: атмосферный кислород О₂ и озон О₃ химически ведут себя по разному, окись углерода СО ведёт себя не так как двуокись углерода СО₂, а вода Н₂О — не так как перекись водорода Н₂О₂. А упоминавшийся уже Ю.Либих, кроме того уже открыл явление изомерии[87]: различные химические соединения обладают одним и тем же количественным химическим составом, но вследствие различной упорядоченности атомов в их молекулах проявляют разные химические свойства, что соотносится не просто с ролью в Жизни «чи­сел вообще», но и с качественным различием объективных первооснов количественных и порядковых числительных, векторов (матриц) и скаляров.

То же самое выражение качества через внутренние количественные соотношения и определённый порядок имеет место и в волновых процессах, т.е. в материи в виде общеприродных полей: свет — электромагнитное поле, колебания физического вакуума[88]. Качественная разница между синим и зелёным, красным и инфракрасным не в качестве колебаний как таковых, а в частотах колебаний, т.е. в количественных соотношениях в пределах некоего объемлющего этот род качеств порядка.

То же касается и В.И.Ленина: его определение «материи вообще», «материи как таковой», отождествляющее её с объективной реальностью, обладающей ещё рядом качеств помимо «матери­аль­ности», формально логически представляет замену одним словом нескольких, а по существу — возводит в ранг всеобщего понятия, каким является «объективная реальность», одно из свойств составной части этой «объективной реальности» — материю Мироздания; а равно понижает ранг понятия «объективная реальность», отождествляя целое со своей составной частью.

Несмотря на это, ленинское определение всё же более жизненно, чем противоречащее ему утверждение Ф.Энгельса: «Мате­рия как таковая, это — чистое создание мысли и абстракция». Здесь Ф.Энгельс, не сумев определить некое предельно обобщающее понятие, названное им «ма­терия как таковая» (понятие в ранге «всеоб­щее», если пользоваться терминологией “диа­лектического” материализма), впал в тот вид фило­со­фии, который сам же называл идеализмом[89].

Эти примеры показывают, что человек способен увидеть и осознать, что:

«Так называемая объективная диалектика царит во всей природе, а так называемая субъективная диалектика, диалектическое мышление, есть только отражение господствующего во всей природе движения путём противоположностей, которые и обусла­вливают жизнь природы своей постоянной борьбой и своим конечным переходом друг в друга, resp.[90]в более высокие формы» (“Диа­лектика природы”, цитированное издание, стр. 180).

Он же способен сформулировать законы диалектики (пусть даже и не в наилучшем их выражении). Увидеть недиалектичность мы­шле­ния, несообразную объективной диалектичности Жиз­ни, когда она выражается во мнениях других. Но он же (буду­чи не всегда в ладу и с формальной логикой, а не только с диалек­тикой Жизни — «диалектикой Природы» в его терминологии) при этом выдаёт за истинно диалектическое мышление свой субъективизм, противоречащий как выраженным им самим законам диалектики, так и более широкой и разнообразной объективной диалектичности Жизни.

Заявления о том, что в те времена он не мог знать того, что известно из ядерной физики и молекулярной биологии наших дней, в данном случае не являются оправданием, поскольку если бы с диалектичностью мышления у Ф.Энгельса было бы всё в порядке, то в данные им формулировки определения понятия «жизнь» свободно бы уложились последующие достижения науки, как это произошло с ядерными технологиями, уложившимися в его предположение (в ранге «единичное») о том, что углерод не является чем-то простым.

Но все показанные и оставшиеся вне рассмотрения ошибки “диалектического” материализма являются не выражением невозможности диалектики как метода постижения объективной истины, а следствием того, что всё, что называется в “диа­лек­ти­ческом” материализме «отраже­нием объективного мира в сознание человека» — т.е. «субъек­тив­ные разнокачественности», на основе которых протекает процесс мышления человека, — не всегда соответствуют объективным разнокачественностям, взаимодействующим друг с другом в Жизни и представляющим собой источники того, что в процессе «отраже­ния» оказывается в психике человека.

Именно вследствие этого «субъективная диалектика» (если употреблять терминологию Ф.Энгельса) не всегда и не вполне соответствует «объективной диалектике». Но вопрос об объективных причинах, влекущих ошибки «субъективной диалектики» в “диалектическом” материализме не рассматривается. А запрет на его рассмотрение — один из главных запретов, налагаемых по умолчанию в культуре марксизма.

Вопрос о причинах ошибок в «субъективной диалектике» приводит к ряду других вопросов: что в процессе «отражения» из объективного мира попадает в субъективную психику, в сознание человека? субъективно ли оно (то, что попадает в психику субъекта) по своей природе, либо объективно? либо в процессе «отра­же­ния» происходит преобразование чего-то объективного во что-то субъективное? Как оно — приходящее в процессе «отражения» — связано с материей вообще и с материей в её конкретных видах, в частности?

Но такого рода вопросы в диалектическом материализме тоже не рассматриваются. Обеспечение же работоспособности «диа­лекти­ческого метода постижения объективной истины»[91]требует однозначно понимаемых, определённых ответов на эти и сопутствующие вопросы.

Эти ответы должны быть таковы, чтобы субъективные разнокачественности, на основе которых протекает вся психическая деятельность человека, включая и мышление, были бы сообразны и соразмерны объективным разнокачественностям как присутствующим, так и объективно возможным в Жизни.