ДИАЛЕКТИКА И ЕСТЕСТВОЗНАНИЕ 2 страница

воедино, и понятие «сила» (превращается в фразу, как и всюду,

 

 

где думают исследовать неисследованные формы движения...) здесь оказывается таким образом у границы своего употребления. Но она еще измерима через порождение теплоты, однако до сих пор без зна-чительных результатов для ее объяснения сочиняют так назы-ваемую силу (например, объясняют плавание дров на воде из пла-вательной силы, преломляющая сила – в случае света и т. д.), причем, таким образом, получают столько сил, сколько имеется необъясненных явлений, и по существу только переводят внешние явления на внутренний язык фразы. (Более извинителен случай притяжения и отталкивания, здесь масса непонятных для физика явлений резюмируется в одном общем названии, и этим дается намек на какую-то внутреннюю связь их.) <Если бы хотели гс-воркть о химической силе, то пришлось бы найти способ для изме-рения большего или меньшего сродства между отдельными элемен-тами и их соединениями, например кислотами и щелочами, землями, серой, окисями металлов, —задача, которая современных химиков вполне основательно занимает пока мало >. Наконец, в органической природе категория силы совершенно недостаточна, и однако она постоянно применяется. Конечно можно назвать действие мускула по его механическому результату мускульной силой и даже измерять его, можно даже рассматривать другие измеримые функции как силы, – например пищеварительную способность различных желуд-ков. Но таким образом мы вскоре приходим к абсурду (например нервная сила), и во всяком случае здесь можно говорить о силах только в очень ограниченном и фигуральном смысле (обычный оборот речи: собраться с силами). Эта неразбериха привела к тому, что стали говорить о жизненной силе, и если этим желают сказать, что форма движения в органической природе отличается от механической, фи-зической, химической, содержа их в себе в снятом виде, то способ выражения негоден, в особенности потому, что сила – предположив перенос движения – является здесь чем-то внесенным в организм извне, а не присущим ему, неотделимым от него. Поэтому-то жиз-ненная сила является последним убежищем всех супранатуралистов.

Недостаток: 1) Сила обыкновенно рассматривается как самостоя-тельное существование. Hegel, Naturphil,. стр. 79 – [29].

2) Скрытая, покоящаяся сила – объяснить это из отношения между движением и покоем (инерцией, равновесием), где также ра-зобрать вопрос о возбуждении силы.

Неуничтожаемость движения уже заключается в положении Декарта, что во вселенной сохраняется всегда одно и то же количе-ство движения. Естествоиспытатели, говоря о «неуничтожаемости силы», выражают эту мысль несовершенным образом. Чисто количе-ственное выражение Декарта тоже недостаточно: движение, как та-ковое, как существенное проявление, как форма существования ма-терии, неразрушимо, как сама материя, в этом и заключается количе-ственная сторона дела. Значит и здесь естествоиспытатель через двести лет подтвердил философа.

«Его (движения) сущность заключается в непосредственном един-стве пространства и времени…. к движению принадлежат простран-

 

 

ство и время; скорость, мера движения, это—пространство в отно-шении к определенному истекшему времени. Hegel, Naturphil.,

стр. 65. Пространство и время заполнены материей... Подобно тому как нет движения без материи, так нет материи без движения».

Стр. 67 –[30].

Сила (см. выше). Перенос движения совершается разумеется лишь тогда, когда имеются налицо все различные соответствующие условия, часто очень многочисленные и сложные, в особенности в машинах (паровая машина, ружье с замком, собачкой, капсюлей и порохом). Если нехватает одного условия, то переноса движения не происходит, пока это условие не осуществится. Это можно предста-вить себе таким образом, будто силу приходится лишь возбудить при помощи этого условия, как если бы она в скрытом виде заключалась в каком-нибудь теле, так называемом носителе силы (порох, уголь);

в действительности же налицо должно быть не только одно это тело, но и все прочие условия, чтобы мог произойти этот специальный пе-ренос движения.

Представление о силе возникает само собою в нас благодаря тому, что в своем собственном теле мы обладаем средствами перено-сить движение. Средства эти могут в известных границах быть при-ведены в деятельность нашей волей; в особенности это относится к мускулам рук, с помощью которых мы производим механические пе-ремещения, движения других тел, носим, подымаем, кидаем, ударяем и т. д., получая благодаря этому определенный полезный эффект. Кажется, что движение здесь порождается, а не переносится, и это вызывает представление, будто сила вообще порождает движение. Только теперь физиологически доказано, что мускульная сила тоже является лишь переносом движения.

* Движение и равновесие. Равновесие неотделимо от движения. В движении небесных тел движение находится в равновесии и равно-весие в движении, относительно [..?...] Всякое специально относитель-ное движение, т. е. здесь всякое отдельное движение отдельных <бо-лее мелких тел> на каком-нибудь движущемся небесном теле, это – стремление к установлению относительного покоя, равновесия. <Без относительного покоя нет развития.> Возможность относительного покоя тел, возможность временных состояний равновесия является существенным условием диференцирования материи, а значит и жизни. На солнце нет вовсе равновесия отдельных веществ, а только всей массы, или же только весьма ничтожное равновесие, обусловлен-ное значительными различиями плотности, на поверхности—вечное движение, отсутствие покоя, диссоциация. На луне невидимому царит полное равновесие, без всякого относительного движения—смерть (луна – отрицательность). На земле движение диференцировалось в смене движения и равновесия отдельное движение стремится к равновесию, а совокупное движение снова уничтожает отдельное рав-новесие. Скала пришла в покой, но процесс выветривания, работа

 

* [Над этим абзацем карандашом заголовок: «Равновесие == преобладанию

притяжения над отталкиванием.]

 

 

морского прибоя, действие рек, глетчеров непрерывно уничтожает равновесие. Испарение и дождь, ветер, теплота, электрические и магнитные явления представляют ту же самую картину. Наконец в живом организме мы наблюдаем непрерывное движение всех мель-чайших частиц его, а также более крупных органов, имеющее своим результатом во время нормального периода жизни постоянное рав-новесие всего организма и однако пребывающее всегда в движении;

мы наблюдаем здесь живое единство движения и равновесия. Всякое равновесие лишь относительно и временно.

Причинность. Первое, что нам бросается в глаза при рассмотре-нии движущейся материи, это – взаимная связь отдельных движе-ний, отдельных тел между собой, их обусловленность друг с другом. Но мы находим не только то, что за известным движением следует дру-гое движение, мы находим также, что мы в состоянии воспроизвести определенное движение, создав условия, при которых оно происходит в природе: мы находим даже, что мы в состоянии вызвать движения, которые вовсе не встречаются в природе (промышленность), – по крайней мере, не встречаются именно в таком виде, —и что мы можем придать этому движению определенные заранее направление и раз-меры. Благодаря этому, благодаря деятельности человека и создается представление о причинности, представление о том, что одно движе-ние есть причина другого. Правда, одно правильное чередование из-вестных естественных явлений может дать начало представлению о причинности – теплота и свет, получаемые от солнца, – но здесь нет настоящего доказательства, и в этом смысле Юм со своим скепти-цизмом был прав, когда говорил, что правильно повторяющееся post hoc никогда не может обосновать propter hoc *. Но деятельность че-ловека дает возможность доказательства причинности. Если, взяв зажигательное зеркало, мы концентрируем в фокусе солнечные лучи и вызываем ими такой эффект, какой дает обыкновенный огонь, то мы доказываем этим, что от солнца получается теплота. Если мы вло-жим в ружье порох, капсюлю и пулю и затем выстрелим, рассчиты-вая на известный заранее по опыту эффект, то мы должны быть в со-стоянии проследить во всех его деталях весь процесс зажигания, сгорания, взрыва от внезапного превращения в газы, давления газа на пулю. И в этом случае скептик не в праве уже утверждать, что из прошлого опыта не следует вовсе, будто и в следующий раз повто-рится то же самое. Действительно, иногда случается, что не повто-ряется того же самого, что капсюля или порох отказываются слу-жить, что ствол ружья разрывается и т. д. Но именно это доказывает причинность, а не опровергает ее, ибо при каждом подобном откло-нении от правила можно, производя соответствующее исследование, найти причину этого: химическое разложение капсюли, сырость и т. д. пороха, поврежденность ствола и т. д., так что здесь собственно производится двойная проверка причинности. Естествоиспытатели и философы до сих пор совершенно пренебрегали исследованием влияния деятельности человека на его мышление; они знают, с одной стороны, только природу, а с другой – только мысль. Но существен-

* Post hoc – propter hoc после этого – по причине этого Примеч.ред

 

 

нейшей и первой основой человеческого мышления является как раз изменение природы человеком, а не одна природа, как таковая, и разум человека развивался пропорционально тому, как он научался изме-нять природу. Поэтому натуралистическое понимание истории, – как оно встречается например в той или другой мере у Дрэпера [31] и других естествоиспытателей, стоящих на той точке зрения, что только природа действует на человека и что естественные условия определяют повсюду его историческое развитие, – односторонне и забывает, что человек тоже действует на природу, изменяет ее, со-здает себе новые условия существования. От «природы» Германии, ка-кой она была в эпоху переселения в нее германцев, чертовски мало осталось. Поверхность земли, климат, растительность, животный мир, даже сам человек бесконечно изменились с тех пор, и все это благодаря человеческой деятельности, между тем как изменения, <происшедшие> за это время в природе Германии без человеческого содействия, ничтожно малы.

Ньютоновское тяготение. Лучшее, что можно сказать о нем, это – что оно не объясняет, а наглядно представляет современное состояние движения планет. Дано движение, дана также сила притя-жения солнца; как объяснить, исходя из этих данных, движение?— Параллелограмом сил, т. е. тангенциальной силой, становящейся теперь необходимым постулатом, который мы должны принять, т. е. если мы предположим вечность существующего порядка, то мы дол-жны допустить первый толчок, бога. Но, с одной стороны, существую-щий порядок планетного мира не вечен, а с другой стороны – движе-ние первоначально вовсе не сложно, а представляет простое враще-ние. Применение параллелограма сил здесь неверно, поскольку оно не ограничивается тем, что указывает на искомую, еще не известную, величину, на х, т. е. поскольку оно претендует не просто поставить вопрос, а решить его.

Сила. Анализировать также отрицательную сторону – сопро-тивление, которое противопоставляется перенесению движения.

Взаимодействие – вот первое, что мы наблюдаем, когда начи-наем рассматривать движущуюся материю в целом с точки зрения современного естествознания. Мы наблюдаем ряд форм движения:

механическое движение, свет, теплоту, электричество, магнетизм, химическое сложение и разложение, переходы агрегатных состояний, органическую жизнь, которые все – если исключить пока органи-ческую жизнь – переходят друг в друга, обусловливают взаимно друг друга, являются здесь—причиной, там—действием, причем совокупная сумма движений, при всех изменениях формы,

остается одной и той же (спинозовское: субстанция есть causa sui, выражает прекрасно взаимодействие). Механическое движение превращается в теплоту, электричество, магнетизм, свет и т.д., и об-

ратно. Так в естествознании подтверждается то, что говорит Гегель

(где?), что взаимодействие является истинной causa finalis вещей.

Мы не можем пойти дальше познания этого взаимодействия, ибо

позади него нет ничего познаваемого. Раз мы познали формы

движения материи

 

 

(для чего, правда, нам нехватает еще очень многого ввиду кратко-временности существования естествознания), то мы познали и самое материю, и этим исчерпывается познание., (У Грове все недоразу-мение

 

мение насчёт причинности основывается на том, что он не привлекает к рассмотрению категорию взаимодействия. Сама эта категория фигурирует у него, но нет абстрактной мысли о ней, и отсюда пу-таница – стр. 10—14)-[32]. Только исходя из этого универсального взаимодействия, мы приходим к реальному каузальному отноше-нию. Чтобы понять отдельные явления, мы должны вырвать их из всеобщей связи и рассматривать их изолированным образом, а в та-ком случае изменяющиеся движения являются перед нами – одно как причина, другое как действие...

Неуничтожаемость движения. Прекрасное место у Грове стр. 20 и сл. –[33]

Механическое движение. У естествоиспытателей движение всегда понимается как==механическому движению, перемещению. Это пе-решло по наследству из дохимического XVIII столетия и сильно за-трудняет ясное понимание вещей. Движение в применении к материи, это – изменение вообще. Из этого же недоразумения вытекает ярост-ное стремление свести все к механическому движению, – уже Грове «сильно склонен думать, что прочие свойства материи являются ви-дами движения и в конце концов будут сведены к ним» (стр. 16), чем смазывается специфический характер прочих форм движения. Этим не отрицается вовсе, что каждая из высших форм движения связана всегда необходимым образом с реальным механическим (внешним или молекулярным) движением, подобно тому как высшие формы движения производят одновременно и другие виды движения, хи-мическое действие невозможно без изменения температуры и элек-тричества, органическая жизнь невозможна без механических, мо-лекулярных, химических, термических, электрических и т. д. изме-нений. Но наличие этих побочных форм не исчерпывает существа главной формы в каждом случае. Мы несомненно «сведем» когда-нибудь экспериментальным образом мышление к молекулярным и химическим движениям в мозгу, но исчерпывается ли этим сущность мышления?

Делимость материи. Вопрос этот для науки практически безраз-личен. Мы знаем, что в химии имеется определенная граница делимо-сти, за которой тела не могут уже действовать химическим образом (атом), что механические атомы всегда находятся в соединении – молекула. Точно так же и в физике мы должны принять известные – для физического исследования мельчайшие – частицы, расположе-ние которых обусловливает форму и сцепление тел, колебания кото-рых выражаются в теплоте и т. д. Но мы и до сих пор ничего не знаем о том, тожественны ли между собой или различны физические и хи-мические молекулы. Гегель очень легко справляется с этим воп-росом о делимости, говоря, что материя – и то и другое, и делима и

 

 

непрерывна, и в то же время ни то, ни другое, что вовсе не является ответом (см. стр. 24)*, но что теперь почти доказано.

Естественно-научное мышление. План творения Агассиса, со-гласно которому бог творит, начиная от общего, переходя к частному и затем к единичному, создавая сперва позвоночное как таковое, затем млекопитающее как таковое, хищное животное как таковое, кошку как таковую и, наконец, только льва, т. е. творит сперва аб-страктные понятия в виде конкретных вещей, а затем конкретные вещи! См. Hackel, стр. 59-[34].

Индукция и дедукция. Hackel, стр. 75 и сл.-[35], где приводится индуктивное умозаключение Гете, что человек, обычно не имеющий межчелюстной кости, должен иметь ее, и где следовательно путем неверной индукции приходят к чему-то верному!

У Окена (Hackel, стр. 85 и сл.)-[36] можно заметить бессмыслицу, получившуюся от дуализма между естествознанием и философией.Окен открывает умозрительным путем протоплазму и клетку, но никому не приходит в голову рассмотреть этот вопрос естественно-научным образом – мышление должно решить его! А когда протоплазма и клетка были открыты, то Окен был всеми забыт!

 

Causae finales и efficientes превращены Геккелем, стр. 89, 90 –[37],

в целесообразно действующие и механически действующие причины, потому что causa finalis==6oryl Точно так же для него «механическое» попросту, согласно Канту,=монистическое, а не==механическое в смысле механики. При подобной терминологической путанице неизбежна чепуха. То, что Геккель говорит здесь о кантовской критике силы суждения –[38], не согласуется с Гегелем, G.d.Phil., стр. 603 –[ 39].

C богом никто не обращается хуже, чем верующие в него есте-ствоиспытатели. Материалисты <почти не говорят о нем> попросту обясняют положение вещей, не вдаваясь в подробные разговоры; они поступают так лишь тогда, когда назойливые верующие люди желают навязать им бога, и в этом случае они отвечают коротко в стиле Лапласа: Sire, je n'avais etc., или грубее, на манер голландских купцов, которые спроваживали немецких коммивояжеров, навязывавших им негодные фабрикаты: Ik kan die zaken niet gebruiken, и этим дело было кончено. Но чего только ни пришлось вытерпеть богу от своих защитников! В истории современного естествознания защитники бога обращаются с ним так, как обращались с Фридрихом-ВильгельмомIII в эпоху иенской кампании его генералы и чиновники. Одна армейская часть за другой сдает оружие, одна крепость за другой капитулирует перед натиском науки, пока наконец вся бесконечная область природы не оказывается завоеванной знанием и в ней не остается больше

* [Энгельс ссылается на это место таким образом: «См. Ниже лист5,3 о Клаузиусе ]

 

 

места для творца. Ньютон еще оставил ему «первый толчок», но запре-тил всякое дальнейшее вмешательство в солнечную систему. Отец Секки, воздавая ему всяческие канонические почести, тем не менее весьма категорически выпроваживал его из солнечной системы, раз-решая ему творческий акт только в отношении к первобытной туман-ности, и так во всех остальных областях. В биологии его последний великий Дод-Кихот – Агассис приписывает ему даже положитель-ную бессмыслицу: бог должен творить не только реальных живот-ных, но и абстрактных животных, рыбу как таковую! А под конец Тиндаль запрещает ему окончательно доступ к природе и отсылает его в мир эмоций, оставляя его только потому, что должен же быть кто-нибудь, кто знает обо всех этих вещах (природы) больше, чем Дж. Тиндаль! Что за дистанция от старого бога —творца неба и земли, хранителя всех вещей, без которого не может упасть ни один во-лос с головы!

Эмоциональная потребность Тиндаля не доказывает ровно ничего. Шевалье де-Грие имел также эмоциональную потребность любить Манон Леско и обладать ею, хотя она неоднократно продавала себя и его; он в угоду ей стал шулером и сутенером, и если бы Тиндаль захотел начать его упрекать за это, то он ответил бы своей «эмоцио-нальной потребностью»!

Bor==nescio; но ignorantia non est argumentum (Спиноза)*.

Зачатки в природе: государства насекомых (обыкновенные не выходят за рамки чисто естественных отношений), здесь даже социаль-ный зачаток. Тоже производящие животные, пользующиеся орудиями (пчелы и т. д., бобры), но второстепенное значение, без совокупного действия. – До того уже колонии кораллов и Hydrozoa, где инди-вид является в лучшем случае переходной ступенью, а телесная com-munity является по большей части ступенью к полному развитию. См. Никольсон –[40]. – Точно так же и инфузории являются высшей и отчасти очень диференцированной формой, до которой может дойти клетка.

Единство природы и духа. Для греков было ясно само собой, что природа не может быть неразумной, но и теперь еще даже самые глу-пые эмпирики доказывают своими рассуждениями (как бы ни были ошибочны эти последние), что они заранее убеждены в том, что при-рода не может быть неразумной, а искусство не может быть проти-воестественным.

Классификация наук, из которых каждая анализирует отдель-ную форму движения или ряд связанных между собой и переходя-щих друг в друга форм движения, является также классификацией, иерархией, согласно присущему им порядку, самих этих форм дви-жения, и в этом именно и заключается ее значение.

В конце прошлого столетия, после французских материалистов, материализм которых был по преинущестау механическим, обнару-

* [Последняя строки приписана Энгельсом позже]

 

 

жиласьпотребностьэнциклопедически резюмировать все естествозна--ние старой ньютоно-линнеевской школы, и за это дело взялись два гениальнейщих человека – Сен-Симон (не закончил) и Гегель. Те-перь, когда новый взгляд на природу в своих основных чертах сло-жился, ощущается та же самая потребность и предпринимаются по-пытки в этом направлении. Но так как теперь в природе доказана все-общая связь развития, то чисто внешнее расположение материала так же недостаточно, как гегелевские искусственные диалектические переходы. Переходы должны совершаться сами собой, должны быть естественными. Подобно тому как одна форма движения развивается из другой, так и отражения этих форм, различные науки, должны с необходимостью вытекать одна из другой.

Протисты. I. Бесклеточные начинают свое.развитие с простого белкового комка, вытягивающего и втягивающего в той или иной форме псевдоподии, – с монеры (современные монеры наверное очень отличны от первобытных, так как они по большей части пита-ются органической материей, заглатывают инфузорий и диатомей, т. е. тела, которые стоят выше их самих и возникли лишь позже), и, как показывает таблица 1 у Геккеля, имеют историю развития, проходя через формы бесклеточных, жгутиковых инфузорий –[41]. Уже здесь обнаруживается стремление к формированию, свойственное всем белковым телам. Это стремление к формированию выступает, далее, у бесклеточных Foraminifera, которые выделяют из себя весьма худо-жественные раковины (предвосхищают колонии, кораллы и т. д.) и предвосхищают форму высших моллюсков так, как трубчатые водо-росли (Siphoneae) предвосхищают ствол, стебель, корень и форму листа высших растений, являясь однако простым, лишенным струк-туры белком. Поэтому надо отличать протамебу от амебы *.

2. С одной стороны, образуется различие между кожей (Ecto-

sark) и внутренним слоем (Endosark) у наливняка – Actinophrys

sol., Nicholson, стр.49-[42]. Кожный слой дает начало псевдоподиям

(у Protorfyxa эта ступень является уже переходной ступенью, см. Геккель, таблица 1 –[43]. На этом пути развитие белка повидимому

не пошло далеко.

3. С Другой стороны, в белке диференцируется ядро и ядрышко (Nucleolus) – голые амебы. Отныне начинается быстрое формообра-зование. Аналогично развитие молодой клетки в организме, ср. об этом Вундта (в начале) –[44]. У Sphaerococcus, как и у Protomyxa, образование клеточной оболочки является переходной фазой, но уже и здесь мы имеем начало циркуляции сократительной вакуоли. То, наконец, мы встречаем склеенную из песка раковину (Difflugia, Nicholson, стр.47) –[42], как у червей и у личинок насекомых, то действительно выделенную животным раковину.

** 4. Клетка с постоянной клеточной оболочкой. В зависимости от твердости клеточной оболочки отсюда развивается, по Геккелю,

стр.382 –[45] либо растение, либо, при мягкой оболочке, животное

(? В таком всеобщем виде, наверное нельзя этого утверждать). Вместе

 

* [На полях имеется отметка: «Индивидуально незначительные, они де-

лятся и так же соединяются»]

** [На полях примечание: «Зачаток высшего диференцирования»]

 

 

с клеточной оболочкой появляется определеннаяи в то же время пластическая форма.Здесь опять-таки различие между простой

клеточной оболочкой и выделенной раковиной. Но (в отличие от

пункта 3) вместе с этой клеточной оболочкой и этой раковиной прек-

ращается вынускание псевдоподиев. Повторение прежней формы (жгутиковые) и прежнего разнообразия форм. Переходную ступень образуют ла-биринтовые (Labyrynthularii), Геккель, стр. 387-[46], которые отлагают наружу свои псевдоподии и ползают в этой сети, изменяя в извест-ных пределах свою нормально веретенообразную форму. – Грега-рины (Gregarinae) предвосхищают образ жизни высших паразитов— некоторые представляют уже не отдельные клетки, а цепи клеток, Геккель, 451-[47], но содержат только две-три клетки—жалкий за-чаток. Высшее развитие одноклеточных организмов в инфузориях, поскольку последние действительно одноклеточны. Здесь значитель-ное диференцирование (см. Никольсон). Снова колонии и зоофиты (Epistylis). Точно так же наблюдается значительное развитие формы у одноклеточных растений (Desmidiaceae, Геккель, стр. 410).

5. Дальнейшим шагом вперед является соединение нескольких клеток в одно тело, а не в одну колонию. Сперва каталлакты Геккеля (Magosphaera planula, Геккель, стр. 384-[48], где соединение клеток является только фазой развития. Но и здесь уже нет больше псев-доподиев (Геккель не говорит точно, не являются ли они переход-ной ступенью). С другой стороны, радиоларии – тоже недиферен-цированные кучи клеток, но зато они сохранили псевдоподии и в необычайной степени развили геометрическую правильность рако-вины, которая уже играет некоторую роль у чисто бесклеточных корненожек, – белок как бы окружает себя своей кристаллической формой.

6. Magosphaera planula образует переход к настоящей Planula и Gastrula и т. д., дальнейшее смотри у Геккеля, стр. 452 и cл.[49]

Индивид. И это понятие разложилось и стало совершенно отно-сительным. Kormus, колония ленточных глистов; с другой стороны, клетка и метамера как индивид в известном смысле (Anfhropogenie и Morphologic).

Повторение орфологических форм на всех ступенях развития:

клеточные формы (обе главные уже в Gastrula) – образование мета-мер на известной ступени: Annulosa, Arthropoda, Vertebrata. В го-ловастиках амфибий повторяется первобытная форма личинки ас-цидии. Различная форма сумчатых, повторяющаяся у последовых (считая даже только живущих в настоящее время сумчатых).

Ко всей истории развития организмов надо применить закон ускорения пропорционально квадрату расстояния во времени от ис-ходного пункта. Ср. у Геккеля в Schopfungsgeschichte и Anthropo-genie – органические формы, соответствующие различным геологи-ческим периодам –[50]. Чем выше, тем быстрее идет дело.

Вся органическая природа является одним сплошным доказа-тельством тожества или неразрывности формы и содержания. Мор-фологические и физиологические явления, форма и функция обус-

 

 

ловливают взаимно друг друга. Диференцирование формы

(клетка) обусловливает диференцирование вещества в мускуле,

коже, костях, эпителии и т.д., а диференцирование вещества

обусловливает в свою очередь диференцирование формы.

Кинетическая теория газов: «В совершенном газе... молекулы находятся уже на таком расстоянии между собой, что можно прене-бречь их взаимным воздействием друг на друга» (Клаузиус, стр. 6)-[51]. Что заполняет промежутки? Тоже эфир. Здесь значит постулат материи, которая не расчленена на молекулярные или атомные плетки *.

Закон тожества в старометафизическом смысле есть основной закон старого мировоззрения: а==а. Каждая вещь равна самой себе. Все было постоянным – солнечная система, звезды, организмы. Естествознание опровергло этот закон в каждом отдельном случае, шаг за шагом; но теоретически он все еще продолжает существовать, и приверженцы старого все еще противопоставляют его новому. Вещь не может быть одновременно сама собой и чем-то другим. И однако естествознание в последнее время доказало в подробностях (см. выше [стр. 8—9]) тот факт, что истинное, конкретное тожество содержит в себе различие, перемену. Как и все метафизические категории, абстрактное тожество годится лишь для домашнего упо-требления, где рассматриваются незначительные отношения или ко-роткие промежутки времени; границы, в рамках которых оно при-годно, различны почти в каждом случае и обусловливаются приро-дой того объекта, к которому его применяют, – в планетной системе, где для обыкновенных астрономических выкладок можно без чув-ствительной погрешности принимать эллипсис за основную форму, эти границы значительно шире, чем в случае какого-нибудь насе-комого, проделывающего свои превращения в течение нескольких недель (привести другие примеры, например изменение видов, про-исходящее в течение многих тысячелетий). Но для синтетического естествознания абстрактное тожество совершенно недостаточно даже к любой отдельной области, и хотя в целом идея о таком тожестве практически теперь отвергнута, но теоретически она все еще вла-ствует над умами, и большинство естествоиспытателей все еще во-ображает, что тожество и различие являются непримиримыми про-тивоположностями, а не односторонними полюсами, имеющими зна-чение только в своем взаимодействии, во включении различия в тожество.

Естествоиспытатели воображают, что они освобождаются от фи-лософии, когда игнорируют или бранят ее. Но так как они без мышле-ния не могут двинуться ни на шаг, для мышления же необходимы логические определения, а эти определения они неосторожно заим- ствуют либо из ходячего теоретического достояния так называе-мых образованных людей, над которым господствуют остатки давно прошедших философских систем, либо из крох обязательных универ-

* См. [примечание на стр. 17.]

 

 

ситетских курсов по философии (что приводит не только к отры-вочности взглядов, но и к мешанине из воззрений людей, принад-лежащих к самым различным и по большей части самым скверным школам), либо из некритического и несистематического чтения вся-кого рода философских произведений, – то в итоге они все-таки оказываются в плену у философии, но, к сожалению, по большей части – самой скверной; и вот люди, особенно усердно бранящие философию, становятся рабами самых скверных вульгаризирован-ных остатков самых скверных философских систем.