Образ будущего 16 страница

Он понимал, что она пытается отвлечь его, помочь прогнать все еще стоявшую перед глазами жуткую картину, которой он только что был свидетелем. Сочувствие со стороны Мары – это было само по себе нечто совершенно новое и неизведанное. Но ни слова, ни сочувствие не могли избавить его от вины и злости на себя, которое ворочалось в горле, словно песчаный дьявол.

– Ничего не в порядке, – просипел Люк. – Я знал, что это опасно, и я мог остановить его. Я должен был остановить его!

– Как? – возразила Мара. – То есть ты, конечно, мог пригвоздить его Силой к потолку, но какое право ты имел на это?

– Что значит – какое право? – еле сдерживаясь, огрызнулся Люк. – Я – в ответе, я должен был защищать их!

– Да брось, – сказала Мара; она по-прежнему сочувствовала ему, но теперь у сочувствия появился налет ее своеобычной снисходительности. – Плетущий Лианы был взрослым, самостоятельным и способным отвечать за свои поступки. Он сделал свой выбор и пожал его плоды. Прекрати истерику. А если тебе так уж приспичило помучаться угрызениями совести, лучше начни с тех ошибок, в которых действительно виноват.

– Например? – ощерился Люк, но напоролся на ледяной взгляд пронзительно-зеленых глаз, и весь его боевой напор благополучно угас. Вместо этого родилось нехорошее предчувствие, что сейчас ему врежут от всей души и мало не покажется.

– Например? – тоном, не предвещающим ничего хорошего, повторила Мара. – Например, тебе следовало убрать свою академию куда подальше с Йавина, когда вы напоролись там на по-настоящему опасный источник темной Силы. Например, нельзя было играть с огнем в лице Кипа Дюррона, когда он стал демонстрировать приверженность темной стороне. Например, ты не сумел защитить детей своей сестры от попыток похищения, хотя попытки эти совершались неоднократно. Например, ты бросил своих боевых товарищей в тот момент, когда они больше всего в тебе нуждались. Например, тот скромный факт, что ты объявил сам себя рыцарем после трех месяцев обучения, а магистром – после менее чем десяти лет работы. Продолжать? Список еще не окончен.

Люк безуспешно попытался прожечь ее взглядом, снова наткнулся на две зеленые льдинки и скис окончательно. Он смутился и почел за лучшее отвернуться.

– Ты права, – вздохнул он. – Совершенно права, Я не знаю, Мара… Это как… я не знаю…

Скайуокер вконец запутался и замолк.

– Дай угадаю, – сказала Мара. – Быть джедаем оказалось совсем не так просто, как ты думал. Ты зачастую не уверен, как тебе следует поступать или как себя вести. Ты хочешь достичь жуткого мастерства во владении Силой, но тебя парализует страх, что используешь ее неподобающим образом. Ну как я угадала: похоже на правду?

Люк потрясенно уставился на нее.

– Да, – выдохнул он, сам себе не веря. Откуда она все знает? – В точности.

– И все же, – продолжала излагать Мара, – где-то месяц-другой назад все стало потихоньку проясняться. Нет, тебя не настигали великие озарения, как гром среди ясного неба, просто большая часть сомнений потихоньку стала растворяться, тебе стало легче делать выбор, и впоследствии подтверждалось, что ты оставался на верном пути.

– Опять в самую точку, – признал Люк. – Хотя пара впечатляющих озарений тоже была. Взять хотя бы то видение на Тиерфоне, из-за которого я пересекся с Каррде и узнал, что ты тут запропала, – он пристально посмотрел на нее. – Ты понимаешь, что происходит?

– Да, и это так бросается в глаза, что надо быть Скайуокером, чтобы не заметить, – сухо сказала она. – Для меня, по крайней мере, это очевидно. Наверное, очевидно и для Леи, Коррана и еще кое-кого из твоих учеников. А возможно, и для всей Новой Республики.

– Ну спасибо, – сказал Скайуокер; в тщедушных потугах спасти лицо он попытался придать своему голосу такие же сухие насмешливые интонации, но не вполне преуспел. – Ты мне очень помогла.

– Это хорошо. Я и пыталась помочь, – Мара глубоко вздохнула, и Люк почувствовал ее раздражение. – Слушай, это же ты, а не кто-нибудь, сидишь по уши во всем этом. Тебе и объявлять, как следует понимать, что происходит. Но если хочешь знать мое мнение – все началось с того путешествия на Бисс, в которое тебя понесло девять лет назад. С того, с чем ты там столкнулся.

– Возрожденный Император, – Люка передернуло при одном воспоминании.

– Да кем бы он там ни был, – отмахнулась Мара. – Лично я не уверена, что это был он, но не суть. А суть в том, что ты тогда решил – очень глупо и самонадеянно, по моему глубоко личному мнению, – что самый верный способ его остановить – это якобы примкнуть к нему и позволить ему обучить тебя некоторым особенностям работы с темной стороной Силы.

– Но я же не перешел на темную сторону, – запротестовал Люк. – Ну, то есть мне кажется, что не…

Разбор полетов определенно становился все менее приятным.

Мара покачала головой.

– Не факт. Хотя это тоже не имеет решающего значения. Так или иначе, ты в нее вляпался. И с того момента она отсвечивала на всем, что ты делал.

В памяти Скайуокера всплыло одно из изречений мастера Йоды. Раз пошел ты по темной тропе, назад не вернешься… предупреждал его старый учитель, станет твоей судьбой она.

– Так и случилось, верно? – пробормотал Скайуокер, забыв на время про собеседницу.

В памяти удручающей вереницей поползли все ошибки и огрехи, которые он допустил за последние девять лет. И эта дурацкая самонадеянность…

– О чем я только думал?

– А ты не думал, – со странной смесью раздражения и сочувствия сказала Мара. – Ты просто действовал по обстановке, пытался спасти всех и совершить все. В одиночку. И был на волосок от саморазрушения, пока этим занимался.

– Но тогда – что изменилось? – спросил он. – Что произошло?

Мара прищурилась.

– Хочешь сказать, что сам не знаешь?

Должно быть, долгое висение под потолком вкупе с безжалостной чисткой мозгов весьма положительно сказывается на умственных способностях – пока Скайуокер открывал рот, чтобы признаться, что не имеет ни малейшего понятия, ответ пришел сам. Люк скривился – как он мог раньше этого не понимать? Он вспомнил, как тогда, у Ифигина, когда они с Ханом собирались отражать пиратский рейд, ему привиделись Император Палпатин и Экзар Кун – они смеялись над ним, Люком Скайуокером.

– Знаю, – глухо сказал он. – Я принял решение меньше использовать Силу.

И внезапно уловил в душе своей спутницы, кроме жалости пополам с раздражением, волну облегчения.

– Допер-таки, – с удовлетворением сказала она. – Наконец-то.

Люк покачал головой.

– Но почему? – недоумевал он. – Что мешает джедаю использовать Силу? Или это все из-за того, что я прикоснулся к темной стороне?

– Возможно, и это тоже, – сказала Мара. – Но даже если бы ты не делал этого, рано или поздно у тебя все равно возникли бы те же проблемы. Ты когда-нибудь был на металлургическом заводе?

– Э… нет, – столь резкая смена темы совершенно сбила Скайуокера с толку.

– Хотя бы на рудообогатительном комбинате? – не отставала Мара, – У Лэндо была парочка таких – ты же должен был побывать хотя бы на одном из них.

Ну вот, вечно эта Джейд все опошлит. От упоминания имени Калриссиана воспрянувший было духом Люк скис обратно. Ему казалось, что этот странный, во многом неприятный для него разговор как-то сблизил их, а тут… Мара и Лэндо. Ну и ситх с ними.

– Ну был, – буркнул он. – На Варне.

– Отлично, – Мара либо не заметила обиды в его голосе, либо сделала вид, но не заметила. – Так вот, под сводами таких сооружений иногда вьют гнезда певчие птицы. Ты когда-нибудь слышал там их пение?

Люк натянуто улыбнулся. Как там Лея называла вопросы, на которые не требуется ответа? Истерические? А, нет – риторические.

– Конечно, нет, – сказал он. – Там слишком шумно, чтобы можно было разобрать птичий щебет.

Мара улыбнулась ему в ответ – уже почти без издевки.

– Вот видишь, как все просто. Сила – это не просто грубая мощь, как думают большинство не-джедаев. Она еще и ведет тебя, руководит тобой, направляет. Это проявляется по-разному – от грандиозных видений далекого будущего до повседневных маленьких предупреждений, которые я называю чувством опасности. И чем больше ты используешь ее как грубую мощь, тем труднее тебе расслышать предупреждения и подсказки Силы сквозь шум собственной бурной деятельности.

– Да, – прошептал Люк.

Все, над чем он так долго ломал голову, внезапно прояснилось. А он-то все гадал, как это ему удалось в два счета отстроить заново крепость Дарта Вейдера, тогда как мастер Йода очень осторожно вытаскивал «крестокрыл» из топей Дагоба. Конечно, маленький магистр понимал суть этого выбора куда лучше своего зазнавшегося ученика.

И уже за то недолгое время, которое прошло с момента, когда Люк сам сделал тот же выбор, он получил несколько подсказок, почему Йода пошел по этому пути. Понемногу, со временем все чаще и чаще, Великая сила стала подталкивать Люка на верный путь. Она спасла его от скоропостижной кончины в логове пиратов Каврилху, она же побудила его принять помощь Птенца Ветров, которая привела его в эти пещеры, где Ком Жа согласились помочь им из чувства гордости.

– Пару месяцев назад я был на Ифигине, помогал Хану посредничать в одних переговорах, – сказал Люк. – И диамалы по ходу дела заявили Хану, что джедай, который так часто и много использует собственные способности, рано или поздно скатится на темную сторону.

– Не исключено, что они правы, – согласилась Мара. – Ты ведь знаешь, что не все темные джедаи стали таковыми из-за того, что им не повезло с учителем или они были нерадивыми учениками. Некоторые дошли до этого самостоятельно.

– Не слишком-то радужная мысль, – сумрачно проговорил Скайуокер.

Он вспомнил академию на Йавине, своих учеников – свои удачи и особенно свои провалы.

– Учитывая то, что, когда я начинал учить других, я сам находился под влиянием темной стороны.

– Да, я тоже заметила, – желчно подтвердила Мара. – Возможно, именно в этом кроется главная причина неудачи с твоим первым выпуском.

Люк совсем загрустил.

– И поэтому ты не осталась?

– Поэтому и еще потому, что видела, как ты изменился, – сказала она. – Ты совершенно не прислушивался к предостережениям Силы, и я решила, что никому не будет лучше, если, когда вокруг тебя все начнет рушиться, там же окажусь еще и я до кучи, – она пожала плечами. – Кроме того, там был Корран, а у этого парня голова на плечах имеется.

– Он там тоже надолго не задержался, – тихо сказал Люк.

– Да, я потом узнала. Жаль.

Помолчали. Люк принялся тянуть шею – не обмелел ли поток огневок под ногами? Сеанс чистки мозгов затягивался. Вообще-то, когда тебя пропесочивают – всегда неприятно, но когда тебя пропесочивает красивая женщина, а вы с ней при этом висите под сводами лицом к лицу… И не просто пропесочивает, а устраивает вполне заслуженную, приходится признать, давно назревшую и жизненно необходимую выволочку. Да будет ли конец этим огневкам? У нас же дел по горло вообще-то. Срочных.

Но огневки шли и шли, конца-края их черной реке не было видно, а с языка Скайуокера сорвался следующий щекотливый вопрос:

– А ты? Ты была Рукой Императора – почему темная сторона не властна над твоей жизнью?

Мара пожала плечами, насколько это позволял их акробатический этюд.

– Может, и властна. С того момента, как Палпатин взял меня к себе, и до последнего приказа, который он вбил мне в голову, – темная сторона вне всяких сомнений определяла мою жизнь, – ее взгляд затуманился, словно она погрузилась в глубоко личные воспоминания. – Хотя забавно, ты знаешь. Палпатин никогда не старался склонить меня на темную сторону – по крайней мере так, как он завлек на нее Вейдера и пытался завлечь тебя. На самом деле, мне не кажется, что я вообще когда-либо принадлежала темной стороне.

– Но ведь все, что ты делала, ты делала по велению Императора, – не отставал Люк. – Если он был на темной стороне, разве и ты не должна была быть там же?

Мара покачала головой.

– Не знаю, – призналась она. – Но я там не была.

Люк почувствовал, как она снова воздвигает защитный барьер, внезапно осознав, что ее мысли и чувства стали слишком открыты.

– Ты у нас магистр и рыцарь-джедай. Вот и разгадай загадку.

– Я подумаю над этим, – пообещал ей Люк. Да, ее броня снова была на месте. Но не настолько непробиваемая, как раньше. Далеко не настолько.

– Кстати, – сказала Мара, – эти техники, которые позволяют долгое время контролировать движение лазерного меча, на мышцы тоже работают?

Люк только сейчас заметил, что ее руки дрожат от усталости.

– Работать-то они работают, – сказал он. – Но для мышц есть способы и получше. Давай покажу.

* * *

Прошел еще час, прежде чем поток мигрирующих огневок иссяк. Р2Д2 и прочие металлические или просто неудобоваримые предметы прожорливые букашки не тронули, но вот рюкзаки как таковые исчезли.

И, конечно, исчезли останки Плетущего Лианы.

Мара всего раз покосилась на сияющие белизной кости и твердо решила, что больше туда смотреть не станет. Да, Ком Жа был сам виноват. Да, с определенной точки зрения это всего лишь одно из проявлений естественных пищевых цепочек. Да, Мара сделала все, что могла, чтобы Люк перестал терзаться самообвинениями по этому поводу. Но из всего этого вовсе не следует, что ей нравится то, что произошло, или что ей интересно смотреть на результаты.

– Хорошо, что полевые рационы были в металлических контейнерах, – сказала она, пнув ногой то, что осталось от их снаряжения. – А вот с фляжками дела гораздо хуже.

– Здесь, внизу, воды достаточно, – откликнулся Люк; он стоял рядом с местом упорной резьбы по кортозису и смотрел наверх, где все еще дрожал малыш Ком Каэ. – Просто мы не сможем запастись водой впрок. Птенец Ветров, опасность миновала, можешь спускаться.

Малыш не двинулся с места, в голове у Мары раздался его почти-голосок, но смысл опять ускользнул от нее.

– Я понимаю, – мягко сказал ему Люк. – Но тебе придется спуститься. Пока ты сидишь там – ты у нас на дороге, не хотелось бы задеть тебя лазерным мечом.

На мгновение Маре показалось, что Птенец Ветров предпочтет остаться и попытать счастья в тесном контакте с лазерным мечом. Но потом он все же с явной неохотой расправил крылья, спланировал вниз, на купол астродроида, и вцепился в этот не самый удобный насест.

– Что теперь? – спросила Мара. – Снова рубить и кромсать?

Люк пожал плечами.

– Сам по себе проход в стене не откроется, – сказал, он. – Если только ты не хочешь рискнуть использовать гранаты.

Мара посмотрела в дальний конец коридора. Никаких признаков опасности не наблюдалось, но после нашествия огневок ей самой было все еще не по себе.

– Давай пока что попотеем с мечами, – сказала она. – Если Рассекающий Камни с подкреплением вернется прежде, чем мы успеем закончить, тогда рассмотрим альтернативный вариант.

– Логично, – согласился Люк. Он снял с пояса лазерный меч и активировал его. – Р2, будь начеку – вдруг еще что-нибудь неладное приключится.

– Бип! – немного нервно согласился дроид и выдвинул маленькую антенну, едва не сбив угнездившегося на его куполе Птенца Ветров.

– Так, – Люк встал у своего края будущего лаза. – Приступим.

– Приступим, – согласилась Мара, активировав меч.

Зеленый клинок обрушился на стену и померк. Меч Мары последовал его примеру…

И только тут она до конца поняла, что произошло. Разговор, которого она ждала и боялась с самого прибытия Скайуокера, все-таки состоялся. И хотя Люк не был потрясен до глубины души, осознав, на что он потратил последние несколько лет, он воспринял новости гораздо лучше, чем она опасалась.

Теперь все зависит от того, как он поступит с этим новым знанием. Примет ли его как должное и станет поступать в соответствии, или же соблазн легко и просто разбираться с трудностями все же заманит его на ложный путь. На темную тропу.

Ей оставалось только ждать и надеяться.

 

 

Дверь рубки «Госпожи удачи» за спиной Хана с мягким шипением скользнула в пазы, открываясь. – Сделано, – сварливо сообщил Лэндо. – Все, что можно, переведено в состояние ожидания. Двигатели, сенсоры, компьютеры, мозги… – он с недовольным видом уселся в кресло пилота. – И я требую, чтобы немедленно занесли в протокол: я категорически против, и вообще.

– Да мне и самому оно не по душе, – признался Хан. – Но так надо.

Лэндо фыркнул.

– Говоришь прямо как имперский клонированный СИД-пилот, – осуждающим тоном заявил он. – Знаешь, приятель, между нами: в свое время мне приходилось выделывать рискованные трюки, но это предприятие бьет все рекорды по безрассудству.

Хан ответил не сразу, сделав вид, что поглощен напряженным созерцанием звезд за носовым иллюминатором яхты. Да, это было безумие, чего уж там. Где-то там, на расстоянии небольшого гиперпространственного прыжка от «Госпожи удачи», была база Убиктората – со всеми омерзительным вытекающими последствиями вроде систем безопасности и огневой мощи.

А они тут расселись, голенькие, – может, даже внутри охранного периметра, отключив все системы, чтобы не слишком отсвечивать для автоматических разведкораблей, которые вполне могли в изобилии болтаться вокруг базы. И пребывают в ожидании, когда же вернется имперский клон и скажет им, где находится Бастион, столица огрызка Империи. Просто класс.

– Лея сказала, что с ним все в порядке, – напомнил Хан давнему приятелю.

– Она сказала, что он был искренен и не собирался предать вас, – въедливо поправил Калриссиан. – Что вовсе не означает, что он достаточно ловок, чтобы провернуть все это дело. Особенно когда ему придется иметь дело с агентами Убиктората и их впитавшейся в плоть и кровь подозрительностью.

Хан внимательно посмотрел на приятеля.

– Недолюбливаешь клонов, верно?

Лэндо снова фыркнул и скорчил мину.

– Да, не люблю, – просто сказал он, отчаявшись подыскать слова повыразительнее. – Палпатин, конечно, был не прав, когда утверждал, что все не-человеки – недо-человеки, но клоны – точно они самые и есть.

Разговор не склеился и снова сошел на нет. Хан опять принялся таращиться в иллюминатор, поглаживая рукоятку бластера и стараясь не подхватить мандраж Калриссиана. В конце концов, Лея же согласилась отпустить его в это путешествие, а она ведь джедай. Она бы почувствовала, если бы их ожидало что-то нехорошее. Разве не так?

– Расскажи мне про этого барона Фела, – попросил вдруг Лэндо. – Я имею в виду оригинал. Что он за тип?

Хан пожал плечами.

– Кореллианин как кореллианин, – сказал он. – Хотя нет, вру. Вообще-то он был фермерским мальчонкой, и Академия была для него только предлогом, чтобы не давать показания против сынка одной из шишек какого-то агропромышленного картеля. Одно время на Кариде мы торчали вместе, хотя и недолго. Он, знаешь, всегда был этаким человеком чести, даже повернут был малость на благородстве. И еще он был очень хороший пилот.

– Не хуже тебя? – спросил Лэндо. Хан грустно усмехнулся.

– Лучше, – честно сказал он и сам удивился, что смог признать это вслух. – По крайней мере, в том, что касается управления маленькими пташками вроде «колесников».

– Так как он угодил на клонирование? – спросил Калриссиан. – Насколько я помню, он дезертировал из Империи, прибился к Антиллесу и его Разбойному эскадрону, а потом его захватили имперцы. Так что вопрос в том, зачем понадобилось клонировать парня, который однажды переметнулся к противнику? И не важно, какой он там расчудесный пилот.

– То же самое мы с Леей спросили у Кариба на Малом Парике, – сказал Хан. – Он сказал, что не знает, поскольку это не входило в их импринт-программу.

Лэндо это объяснение явно не удовлетворило. И его можно было понять.

– Слушай, с тех пор, как его сцапали, до того времени, когда Траун раскопал и запустил свою фабрику клонов, прошло года два или три, как минимум. Значит, все это время оригинал Фела был у них. Верно?

– Ну, не обязательно же весь оригинал, – пробормотал Хан. – Помнишь, К'баот использовал руку, которую Люк потерял на Беспине?

– Да, но руку Скайуокера сберег в качестве трофея Палпатин, – резонно возразил Калриссиан. – А с чего бы кому-то потребовалось консервировать куски Фела? Никто даже не знал о том, что запасливый Император приберег у себя в сокровищнице фабрику клонов, не говоря уже о том, что никто не мог знать, что объявится Траун и снова запустит производство.

– В десятку, – признал Хан. – Значит, они держали его живым.

– Верно. Вопрос – где?

– Не знаю, – ответил Соло. – Ни в одной из имперских колоний и тюрем, которые мы освободили, записей о Феле не было. Учитывая, что он имел отношение к Разбойному эскадрону, нам бы не забыли об этом сказать, – он поколебался. – И еще одно, что, наверное, стоит тебе знать. Спустя месяц-другой после того, как его захватили, его жена вдруг исчезла без следа. Испарилась.

Лэндо задумчиво насупился.

– Да, кажется, Ведж что-то такое говорил. Но я тогда думал, что ее похитили имперцы.

– Тогда все так думали, – сказал Хан. – Но когда взялись разбираться, все стало куда менее ясно. Как бы там ни было, никто так и не нашел ни малейших ее следов.

Лэндо покачал головой.

– Если все это должно было меня разуверить, то извини. Исард могла перетянуть Фела обратно на сторону Империи только одним способом – прополоскать ему мозги. А теперь представь, какой клон мог получиться из такого оригинала.

Хан вздохнул.

– Не знаю. Все, что я знаю, это что за него ручалась Лея.

Лэндо покивал.

– Ну да-да, конечно.

И снова в рубке повисло напряженное молчание. На этот раз первым не выдержал Хан.

– Чем там заняты Лобот и Моегид? – спросил он.

– Пока ты не заставил меня отрубить все что ни попадя, они тренировались рубить «лед», – ответил Лэндо; он все еще дулся. – А теперь, наверное, проверяют оборудование Моегида.

– Ты сказал им, куда мы летим?

Калриссиан поджал губы.

– Я сказал, что мы полетим в Империю. Но не говорил, куда. И зачем.

– Может, тебе лучше пойти и сказать им, – предложил Лэндо. – Пусть Моегид вспомнит, как взламывают имперские системы, что ли.

– Вряд ли верпинам вообще требуется освежать какие-либо навыки, – сказал Лэндо, но из кресла все-таки выбрался. – Скажу, чего ж не сказать? Лучше будем бояться все вместе. Все лучше, чем сидеть тут с тобой и трястись, долбанет по нам или не долбанет.

– Да не психуй ты, – сказал Хан ему вдогонку, не оборачиваясь. – Все будет как надо. Положись на меня.

В ответ раздался только шум скользнувшей в пазах двери. Хан тяжело вздохнул и снова принялся высматривать возвращающийся истребитель Кариба.

И очень старался не психовать.

* * *

Агент убиктората разглядывал посетителя из-под густых насупленных бровей, больше похожих на двух задумчивых мохнатых гусениц.

– Ладно, – произнес он, и Кариб сразу же подумал о тысяче червей, которые с чавканьем и хрустом поедают корни високосника; звук был очень похожий. – Ваш ИД проверен.

– Рад это слышать, – заметил Кариб, пытаясь говорить и выглядеть мало-мальски уверенно и правдоподобно.

Выходило на редкость паршиво; даже по собственному мнению Девиста, блеял он сейчас, словно недоеденный нерф.

– Значит ли это, что вы наконец-то готовы слушать?

Агент откинулся на спинку стула, с холодной неприязненностью разглядывая стоящего перед ним широкоплечего, рослого, чернобородого фермера.

– Конечно, – обронил имперец. – Если ты готов выслушать длинный список обвинений, которые будут выдвинуты против тебя, если эти твои грандиозные новости не настолько неотложны, как тебе, по всей видимости, взбрело в голову.

Агент грохнул кулаком по столу; стило, зажатое в руке, сломалось.

– Задуши тебя Вейдер, Девист! Какого ситха ты заявился сюда лично? Забыл, что это запрещено? Вы же все это знаете! Ты обязан докладывать установленным путем, через определенные каналы! По-твоему, разведка здесь в игры играет?

Кариб стоял, вытянувшись почти по-военному, слушал вполуха, как его распекают, и со всем доступным ему безграничным терпением ждал, когда у агента иссякнет запас слов. Подобные самогенерирующие тирады входили в классическую тактику Убиктората, когда нужно было унизить, размазать тонким слоем по полу и стенам, заставить ощутить себя полным ничтожеством.

О нет. Это знал не он. Знание принадлежало лучшему асу Империи, барону Соонтиру Фелу, и досталось Карибу и его братьям вместе с летным мастерством исходного материала. Воспоминания, унаследованные от человека, которым он не был.

И в какой-то мере был именно им.

Осознание – болезненное, одуряющее, вгоняющее в уныние и тоску – стоило Карибу многих бессонных ночей, прежде чем он в конце концов принял решение похоронить мысль о том, кто он такой, так глубоко в своем сердце, как только можно.

И он очень неплохо хранил секрет… пока Империя не прислала приказы, которых он так долго ждал и так долго боялся. А следом вспыли сомнения и вопросы. Он был клоном. Клоном. Клоном..

Прекрати, строго приказал себе человек, который не был собой. Ты – Кариб Девист, муж Ласи, отец Даберина и Киены, фермер из долины Дорчесс на Малом Пакрике. Ты выращиваешь високосник. И плевать, каким образом ты появился на свет. Ты – тот, кто ты есть.

Он осторожно перевел дыхание… и старые сомнения вновь заползли в самый дальний уголок сердца, чтобы вернуться к неспокойному, тревожному сну. Жаль, что нельзя их выкорчевать, словно гнездо червей… Но он был Карибом Девистом. И пусть говорят все, что вздумают, пусть верят во все, что захочется, но он – личность с собственной душой и своими мыслями.

Агент Убиктората тем временем сотрясал воздух, когда же он начал повторяться, Кариб с удовлетворением подумал, что привычная техника унижения и запугивания на этот раз возымела обратный эффект. Вместо того чтобы вывести жертву из равновесия, она дала возможность собраться с мыслями и духом, подготовиться к словесной перепалке.

– Ну что ж, давай-ка послушаем, – рыкнул агент. – Узнаем эту жизненно важную новость.

– Да, сэр, – улыбнулся в аккуратно постриженную бородку Кариб. – Пять дней назад на Малом Пакрике Империя предприняла нападение на сенатора Органу Соло. Покушение закончилось неудачей.

– Да, большое спасибо, мы все это знаем, – саркастически фыркнул агент. – Хочешь сказать, что нарушил условия секретности…

– Причина, по которой нападение не увенчалось успехом, – продолжал Кариб, – заключается в том…

– Я тут говорю, Девист! – рявкнул агент. – Ты нарушил секретность ради истории, которую можно прочитать в любой газетенке Корусканта!..

– … что сенатора сопровождал…

– Ты заткнешь свою пасть, или мне содрать с тебя кожу и приколотить на стенку вместо ковра?..

– … неизвестный чужой корабль, – гнул упрямо Кариб.

– … грязный вонючий хатт! – одновременно с ним замолчал агент убиктората, пошевелил похожими на поросших черной шерстью гусениц бровями. – То есть как это?

– То есть корабль совершенно незнакомой конструкции, – отчеканил Девист. – У него было четыре вынесенных солнечных батареи, напоминающие те, что устанавливаются на СИД-истребителях. Но все остальное не имеет ни малейшего отношения к Империи. И вообще ни к чему не имеет.

Воцарилась тишина. Агент молча разглядывал плечистого рослого клона; клон, который называл себя Карибом Девистом, просто ждал.

– Почему мне кажется, что тебе не повезло и записи боя не существует в природе? – с вызовом поинтересовался агент.

– Собственно боя – нет, не существует, – Кариб полез в боковой карман. – Но сам корабль удалось заснять раньше.

Агент протянул руку. Клон уронил ему на ладонь кристалл инфочипа и мысленно пожелал себе удачи. Соло корпел над записью всю дорогу сюда. Откуда он взял оригинал, Кариб Девист не знал и знать не хотел.

И даже дергаться по этому поводу не собирался. Сражение, интрига, все тайны Галактики – ни он, ни его братья не желали иметь с этим всем никаких дел. Они немного просили: пусть их оставят в покое, чтобы они могли работать на своих фермах, воспитывать детей, любить жен и жить собственной жизнью.

Правда, сейчас Кариб хотел лишь одного: чтобы Соло соорудил свою фальшивку достаточно достоверной, а распаленный, взмокший от злости разведчик поверил в обман. Потому что если наоборот…

Агент Убиктората негромко присвистнул.

– Клянусь зубами Таркина… – пробормотал он; черные мохнатые гусеницы сползлись на переносицу, очевидно, на совещание. – Данные по затратам энергии верны?

– От себя ничего не прибавили, – честно ответил Кариб.

Он помедлил и вдруг заполошенно понял, что плечи его расправляются, подбородок высокомерно вздергивается вверх. На простодушном загорелом фермерском лице проступило насмешливое, полупрезрительное выражение барона.

– Так стоило ради этого жертвовать секретностью? – холодно полюбопытствовал Соонтир Фел.

Агент воззрился на него в явной борьбе с собой. Больше всего имперцу хотелось встать и отдать честь. Спасая рассудок, он опять забарабанил по клавиатуре.

– Я бы сказал – да, – с отсутствующим видом пробормотал он. – Точно… Только когда пойдете домой, не забывайте о ней, ба… гхм… Все, можешь идти.

Вот и все. Ни тебе «спасибо» сказать, ни «хорошо поработал», ничего. А чего еще ждать от мелкого агента убиктората, засланного в глухомань с единственной мечтой получить повышение и убраться отсюда как можно быстрее?