Если я не буду заботиться о нём, кто будет это делать?” Отчаяние

«Дорогая Абби. Я живу с сумасшедшими. Ты можешь вытащить меня отсюда?», - написала моя клиентка Мелани, когда ей было 13 лет. Сегодня Мелани 42 года, она разведена и работает бухгалтером. Она пришла ко мне на приём по поводу тяжёлой депрессии. Хотя она была чрезвычайно худой, она выглядела бы очень красивой, если бы несколько месяцев бессонницы не обезображивали её. У неё был открытый характер и она свободно рассказывала о себе: «Я постоянно чувствую полное отчаяние, как если бы я совсем не контролировала мою жизнь. Я не могу превозмочь события. У меня впечатление, что день за днём я всё больше погружаюсь в глубокий колодец».

 

Когда я попросила её объяснить поподробнее, Мелани стала смотреть мимо меня и кусать губы: «Дело в том, что я чувствую огромную пустоту внутри... Я ни с кем не чувствовала близости за всю свою жизнь. Я была два раза замужем и у меня ещё было несколько мужчин, но я не могу найти того, кто мне нужен. Я или связываюсь с неработающим тунеядцем, или с конченным подлецом. Связавшись с ними, я, разумеется, должна взяться за их исправление. Я всегда верю, что могу спасти их. Я даю им деньги, привожу их к себе в дом, нескольких из них я устроила на работу. Ничего хорошего из этого никогда не выходит, но я не могу усвоить урок. Бесполезно, что бы я для них не делала, они не любят меня. Один из этих типов побил меня при моих детях, другой забрал у меня машину. Мой первый муж был тунеядцем и не работал, мой второй муж был пьяницей. Рекорд, правда?»

 

Не отдавая себе отчёта, Мелани описывала поведение созависимого человека. Вначале термин «созависимый» применялся к тем людям, которые пытались «спасти» наркомана от наркозависимости ценой собственного благополучия. Затем определение созависимости распространилось на всех людей, которые становятся жертвами в процессе «вызволения» из зависимости компульсивных и зависимых людей, которые совершают абьюз над своими «спасителями» и/или которые полностью переходят на их иждивение.

 

Мелани очень привлекали мужчины-«социальные отбросы». Она верила, что если она будет достаточно хорошей: будет их любить, заботиться, помогать и покрывать их в их лжи, но при этом сумеет убедить их в том, что их поведение неправильное, они исправятся, а заодно - полюбят её... Но они её не любили. Те мужчины, которых она выбирала, были вечно нуждающимися эгоистами, не способными любить, так что вместо любви, которую так отчаянно искала Мелани, она находила пустоту. Она чувствовала себя использованной.

 

Термин «созависимость» был не новым для Мелани. Она знала его со времён посещения собраний Анонимных Алкоголиков, куда сопровождала своего второго мужа. Мелани была уверенной в том, что она не была созависимой, просто ей не везло на мужчин. Она делала всё, чтобы Джим перестал пить, но в конце концов ей пришлось его оставить, когда она узнала, что он в очередной раз переспал со случайной знакомой из бара.

 

И она опять принялась за поиски подходящего мужчины.

 

Мелани винила себя в своих проблемах с мужчинами, с которыми сходилась, но каждый случай она рассматривала по отдельности. Она не замечала общего сценария, согласно которому она выбирала их: она была уверена, что искала мужчину, способного оценить и полюбить щедрую, внимательную, любящую и предупредительную женщину. «В мире наверняка найдётся мужчина, готовый полюбить такую женщину», - думала она и воспринимала созависимость как собственное благородство.

 

Мелани даже не приходило в голову, что то, что она называла «давать и помогать», было на самом деле самоисключением. Она давала всем всё, кроме самой себя, именно ей самой не доставалось ничего. Она не видела, что на самом деле способствовала тому, чтобы бессовестные люди продолжали безответственно себя вести, потому что она «подтирала за ними». Когда она рассказала мне о своём детстве, стало понятно, что её увлечение социальными отбросами было компульсией, в которую переросли её отношения с отцом: «У меня была ненормальная семья. Мой отец был талантливым архитектором, но он использовал свои депрессии для того, чтобы всех контролировать. От любой мелочи он мог дезинтегрироваться.., кто-то припарковался на его месте, мы с братом подрались. В таких случаях он закрывался в своей комнате, падал на кровать и рыдал... как ребёнок! Затем дезинтегрировалась и залезала мокнуть в ванную моя мать, и тогда я была обязана идти в комнату к отцу, чтобы узнать, чем я могу помочь. Я садилась рядом с ним, а он продолжал всхлипывать, и я думала, как сделать так, чтобы он почувствовал себя лучше. Но что бы я ни придумала, всё было напрасным, надо было терпеливо ждать, пока у отца «это пройдёт».

 

Я вручила Мелани приготовленный мной список и попросила отметить те пункты, которые наиболее полно описывали бы её чувства и поведение. Это был список симптомов созависимости, которые в течение многих лет помогал мне определить, был ли клиент созависимым человеком или нет. Если кто-то из читательниц думает, что этот термин приложим и к ней, пожалуйста, сверьтесь с этим списком.

 

СПИСОК СИМПТОМОВ СОЗАВИСИМОСТИ

 

1. Решать его проблемы и смягчать его боль – самое важное в моей жизни, независимо от эмоциональной цены, которую мне придётся заплатить.

2. Моё хорошее самочувствие зависит от его одобрения.

3. Я защищаю его от последствий его же поведения. Я лгу за него, покрываю его и никогда никому не позволяю говорить о нём плохо.

4. Я очень стараюсь, чтобы он делал так, как я считаю нужным.

5. Я не обращаю никакого внимания на свои желания и чувства, меня волнует только, чего он хочет, и как он себя чувствует.

6. Я способна на всё ради того, чтобы он меня не отверг.

7. Я способна на всё ради того, чтобы он на меня не обиделся.

8. Я испытываю страсть в этих драматических отношениях.

9. Я перфекционистка и обвиняю себя в том, что всё недостаточно хорошо.

10. Бóльшую часть времени я чувствую себя использованной, обиженной и непризнанной.

11. Я притворяюсь, что всё хорошо, хотя это не так.

12. Усилия, которые я прилагаю для того, чтобы он любил меня, полностью доминируют в моей жизни.

 

Мелани ответила «да» на все эти пункты! Она была растеряна, когда убедилась, до какой степени они была созависима. Чтобы помочь ей начать избавляться от этих паттернов, я сказала ей, что самым важным было увидеть связь между созависимостью и её отношением с отцом, и попросила её вспомнить, как она себя чувствовала, когда её отец плакал.

 

«Сперва мне было действительно страшно, я думала, что если мой отец умрёт, кто тогда будет мне папой? Потом мне стало стыдно за подобные мысли.., ещё я чувствовала себя ужасно виноватой.., я думала, что это моя вина, потому что я подралась с братом или ещё почему-то. Как если бы я действительно покинула моего отца. Самым ужасным было чувствовать себя такой никчёмной, потому что я не знала, как сделать его счастливым. Самое удивительное, что вот уже четыре года, как он умер, мне 42 года и двое детей, а я всё чувствую себя виноватой».

 

Мелани заставили в детстве заботиться об отце. Оба родителя просто и непосредственно переложили на её плечи ответственность взрослого. В тот период жизни, когда ей был необходим сильный отец, чтобы обрести уверенность в себе, она оказалась принуждённой нянчиться с инфантильным мужчиной.

 

Первые в жизни глубокие эмоциональные отношения в жизни Мелани были с мужчиной, с её отцом. В детстве она чувствовала себя бессильной из-за вины, которую чувствовала из-за того, что не могла удовлетворить его запросы. Она никогда не оставила попыток компенсировать свою неспособность сделать его счастливым, даже когда не была с ним рядом. В этом случае она замещала его, заботясь о других нуждающихся и безответственных мужчинах. Её выбор мужчин был продиктован необходимостью уменьшить чувство вины и выбрать заместителя токсичной отцовской фигуры. Тем, как она поступала, Мелани продолжала поддерживать эмоциональную депривацию, которой была подвергнута в детстве. Я спросила её, дала ли ей её мать часть любви и поддержки, в которой ей было отказано со стороны отца.

 

«Моя мать пыталась, но она очень часто болела. Она ходила по врачам и часто должна была соблюдать постельный режим из-за приступов колита. Но я думаю, что она на самом деле была очень сильно подсажена. Она постоянно была в параллельной реальности, а вырастила нас наша экономка. Я хочу сказать, что хотя у меня была мать, её как будто не было. Когда мне было лет 13, я написала письмо в ту передачу «Дорогая Абби» с таким чёртовым везением, что моя мать его нашла. Может, Вы подумали, что она стала спрашивать, что со мной, почему я так плохо себя чувствую, но ничего подобного не случилось, думаю, её не волновало, как я себя чувствую. Меня как будто не было».