Древо Жизни 8 страница

Сейчас нам достаточно сказать, что звук подчиняется закону вибрации, могучему, способному разрушить или создать заново любую форму, в зависимости от того, на что именно и на какую форму нацелена сама вибрация.

Божественные имена во время проведения ритуалов произносятся нараспев и с вибрацией в голосе. Ученые лишь недавно поняли то, что в магии известно с древнейших времен, — вся материя есть вибрирующая энергия. Физический феномен, известный под названием гармонического резонанса, показывает, что, если один объект начинает сильно вибрировать, другой объект начинает резонировать ему, и частота вибрации их совпадает. Маг нараспев, с вибрацией в голосе произносит божественное имя для того, чтобы установить гармонический резонанс с самим божеством, существующем в его психике, а также в пределах макрокосма. Поэтому для мага очень важно научиться правильно произносить божественные имена, без этого ключевого знания вся работа может оказаться бесполезной. Произносить имя магу следует так, чтобы у него появилось ощущение сильной вибрации не только в грудной полости, но и во всем теле. Более подробную информацию о формулах вибрации читатель найдет в книге Регардье «The Middle Pillar: The Balance Between Mind and Magic» («Срединный столп: равновесие между разумом и магией»), с. 85—100.

Знаменитый египтолог, сэр Уоллис Бадж, отмечал, что египетские жрецы придавали громадное значение как произносимым словам, так и условиям, в которых они произносятся. Фактически, эффект заклинаний теургов полностью зависит от способа его произнесения и тональности голоса. Ямвлих называет заклинание «божественным ключом, который впускает человека в святилища богов; открывает перед его взором великолепные реки небесного света; и вскоре помещает его в неописуемые объятия и общение с богами; и не прекращает своего действия, пока не будет достигнута вершина всего».

Таинство вкусовых чувств представляет гораздо более сложную проблему. Проще его, как и евхаристию, можно объяснить следующим образом. Некая субстанция освящается в процессе соответствующей церемонии и называется именем определенного духовного принципа, имеющего с этим веществом связь или сходство. К примеру, пшеничная лепешка имеет близкое отношение к Церере или Персефоне; вино — к Вакху или Дионису. Некоторые субстанции имеют гораздо большее отношение к разумам Меркурия или Юпитера, чем какие-либо другие. Изучение магического алфавита позволит читателю узнать, что именно и в каком ритуале используется. Заимев таким образом имя, субстанция «заряжается» заклинанием, в результате чего в ней начинает присутствовать божественное, и тогда в процессе использования предполагается, что вследствие рассеивания ее элементов и попадания их на мага, Бог или божественная сущность неминуемо воплотятся в нем. Иначе говоря, благодаря освященной субстанции маг обретает божественные свойства.

Воплощение есть еще одна форма единения теурга с Богом, а единение, по определению древних специалистов в магии, — наиважнейший аспект магии. Если этот особенный вид единения продолжается в течение некоторое времени, то происходит соединение с божественной сущностью, поскольку средства передачи становятся более тонкими и более чувствительными к присутствию Бога.

Что касается зрения, то об этом чувстве следует поговорить особо, поскольку в магических ритуалах используется большое количество самых разнообразных символов. Вполне естественно, что некоторые из этих символов присутствуют во всех церемониях, другие же используются только во вполне определенных. К примеру, копье — это оружие, используемое на войне, следовательно, особая роль ему отводится в ритуалах, связанных с вызыванием Гора и Марса. В ритуалах, связанных с вызыванием, к примеру, Афродиты или Исиды, присутствие копья будет по меньшей мере неуместно, поскольку оно полностью контрастирует с природой этих богинь, и, как следствие, весь ритуал потерпит неудачу. Самым подходящим атрибутом в ритуале, где теург хочет возбудить свои высшие чувства, будет роза, символ любви, своего рода призыв Природы уподобиться дочерям бога, устремиться к красоте.

В то же время роза совершенно неприемлема в ритуале вызова царицы Истины, богини Маат.

Главнейшим символом, присутствующим во время проведения любых ритуалов является магический круг (см. рисунок). Даже из определения фигуры можно понять, что она символизирует замкнутое пространство, ограниченность; круг отделяет то, что внутри, от того, что находится снаружи. Использованием круга маг словно утверждает, что его добровольно возложенный на себя труд заключен внутри данной замкнутости, что он ограничивает себя достижением определенного результата и что он уже не бродит в тумане как сбившийся с дороги путник, постоянно меняющий свой маршрут, не тешит себя лишними иллюзиями, а имеет ясную цель и вдохновенно следует ей.

Круг, в дополнение к сущности являясь символом бесконечности, также олицетворяет астральный план мага, который в некотором смысле есть его индивидуальное сознание, его вселенная, вне которой ничего не может существовать. В данном случае наиболее уместным средством объяснения может опять же послужить субъективная идеалистическая теория.

Круг, в который замкнут маг, представляет собой его, мага, особый космос; и намеренное покорение его есть часть процесса достижения полного самосознания. Поскольку космос суть творение трансцендентального «я», то, по мере того как маг расширяет пределы своей вселенной, знакомится с ее структурой и разнообразием, он постепенно приближается к самопознанию. Круг можно считать воплощением Эйн Софа, а центральную точку круга, чья обязанность состоит в расширении и включении в себя всей окружности, бесконечным, чем точка в конечном счете и становится.

По окружности написаны божественные имена. Многие из них будут меняться в зависимости от природы проводимого ритуала, и именно на могущество и влияние, присущее именам, маг полагается как на защиту от злобных демонов, которые пребывают вне магического круга, от враждебных мыслей своего собственного «я». Наличие в круге имен хранителей ставит вопрос относительно процесса защиты внутреннего астрального круга, вселенной сознания, и наиболее приемлемого метода защиты астральной сферы внешнего круга.

Написания божественных имен по окружности на полу храма магу будет совершенно недостаточно; это всего лишь часть процесса, только внешний, видимый знак внутренней духовной благодати. Получить астральный круг, неприступный, как стальная крепость, достойным символом которой станет нарисованный круг, можно исключительно после месяцев изгнаний злых духов, совершаемых по нескольку раз в день. Освящение и заклинание, включенные в ритуал изгнания,

«следует настойчиво проводить день за днем, и тонкая духовная субстанция из высших сфер, вселенная в данную астральную сферу, наполняет ее жизнерадостным сияющим светом. Вот эта-то сверкающая аура и составляет истинный магический круг, в то время как круг, нарисованный на полу, есть всего лишь его внешнее отражение, его земной символ.

Нелишнем будет еще раз сделать несколько замечаний относительно магического круга и тем самым объяснить, какое именно положение занимает магия, и одновременно возразить Уильяму К. Джаджу, — вместе с мадам Блаватской основавшему в 1875 году Теософское общество, — который в своей книге «Примечания к Бхагавадгите»

попытался бросить позорную тень на магию. Уильям К. Джадж, как, впрочем, и многие другие, пишет, что все магические сеансы нацелены на вызов исключительно одних элементалей. Это утверждение ошибочно, и далее я подробно поясню, почему. Прежде всего, мне кажется невероятным, чтобы Джадж собственной трактовкой магии пытался уберечь своих менее сильных братьев от опасного заигрывания с вещами, находящимися вне их понимания. Джадж заявляет, что исключительно боязнь демонов и иных астральных существ заставляет использовать магический круг как средство защиты от них, и далее он вполне справедливо говорит, что страх есть порождение невежества, каковое качество подлежит осуждению, с чем я совершенно согласен. Теоретически данное утверждение верно и применимо к данному случаю.

Действительно, невежество порождает страх, оно же есть корень неудач и основание для многих бед. В то же время мне хотелось бы привести пример из повседневной жизни — осуждаем ли мы или клеймим позором использование хирургической профилактики или дезинфекции по той причине, что в основе этого лежит укоренившийся страх перед болезнями? Может быть, с наших улиц убрать тротуары и переходы, самое яркое напоминание о нашем паническом страхе перед автомобилями? По существу, весь этот аргумент — полный абсурд. Но в любом случае Джадж демонстрирует совершеннейшее непонимание природы, цели и функции круга.

Понимая, откуда исходит опасность, любой человек постарается предпринять все возможное и зависящее от него, чтобы преградить ей путь, и говорить здесь о невежестве или страхе попросту неуместно; именно по этой причине жизнь на земле и по сей день продолжается.

Если, к примеру, я вовлечен в ритуал, цель которого — вызвать моего святого ангела-хранителя, должен ли я оставаться спокойным и умиротворенным, чтобы действовать ровно и правильно, или мой разум и душа должны быть наполнены сонмом омерзительных существ, самыми низкими обитателями астрального плана, которых, вне всякого сомнения, привлечет магнетическое воздействие, исходящее из моего круга? Присутствие их сведет на нет все мои попытки, как бы правильно я ни проводил ритуал, он обречен закончиться полным провалом. И не только, результатом может стать появление навязчивой идеи, одержимости, то есть совершенно не то, на что церемония была нацелена.

Функция круга — просто установить пространственные границы, в пределах которых всякая духовная работа может проводиться в полной безопасности, без опасения проникновения демонических, чуждых сил. В любом случае вставать на путь мага со страхом в сердце — значит заранее кликать на себя беду.

А бед и в повседневной жизни вполне достаточно, так что не следует строить из себя героя понапрасну и «напрашиваться» на дополнительные неприятности (см. рисунки выше и ниже).

Природу магической работы в круге указывает обычно нарисованная в нем другая геометрическая фигура, например квадрат, восьмиугольник, крест-тау или треугольник. Пятиконечная фигура означает действие воинского характера, она символизирует власть Воли над элементами. Восьмиугольник означает церемониальную работу, связанную с природой Меркурия, поскольку восьмерка — число Ход, сефиры, с которой Меркурий ассоциируется.

В центре этой фигуры воздвигается алтарь как основание всей церемонии, символ низшей Воли, на котором раскладываются магические инструменты. Алтарь — центральная часть магической работы, к чему маг постоянно возвращается во время ритуала.

Форма и размеры алтаря, материал для его изготовления должны полностью соответствовать фундаментальным философским принципам каббалы, ибо только так алтарю передадутся цели работы, ради которой он используется.

Например, кедр, применяемый в изготовлении алтаря, вызовет к жизни ассоциации с Юпитером; дуб, в свою очередь, ассоциируется с Марсом. Лавровое дерево и акация имеют связь с Тиферет и будут находиться в полной гармонии с любой выполняемой магом работой, поскольку сама Тиферет и ее соответствия символизируют гармонию и равновесие. Алтарь следует изготавливать так, чтобы внутри его, словно под надежной охраной, маг мог хранить все свои инструменты. Однако в этом общем правиле есть исключение. Лампа должна постоянно висеть над головой мага, и ее ни в коем случае нельзя ставить в ящик алтаря (см. рисунок внизу).

В любой магической традиции лампа символизирует неугасимый свет высшего «я», святого ангела-хранителя, к знаниям которого и разговору с кем маг стремится. Лампа сияющая, освещающая работу мага, говорит о том, что ритуал несет на себе бессмертную печать законности, это значит, что Дух Святой разрешает и одобряет его проведение.

Более того, масло, горящее в лампе, — оливковое масло — является священным для Минервы, богини мудрости.

Инструменты или оружие, так называемое основное или главное оружие раскладывается на алтаре до начала проведения ритуала. Это жезл, меч или кинжал, чаша и пентакль, они символизируют четыре буквы Тетраграмматона, четыре элемента, на основе которых зиждется вся гамма неоднородности космоса (см. рисунок вверху). Жезл соответствует Огню; чаша — Воде, в то время как меч соответствует Воздуху, пентакль же символизирует покой и инертность земли.

Пятый, высший, элемент — Дух, или Акашу, — ни одно оружие символизировать не может, поскольку он невидим, но его таттвическим цветом является черный или индиго.

Существует ряд соответствий, с которыми магу будет небезынтересно познакомиться. Каждый из богов характеризуется определенным, особенным оружием или символом, который более чем что-либо выражает существо его природы. Например, когда маг держит в руках жезл, это означает, что перед тем, как испросить совет у космических богов, он берет на себя власть и мудрость Тахути. Беря в руки скипетр, маг объявляет о своем родстве с Маат, богиней истины и независимости; цепь или плеть говорит о могуществе и самопожертвовании, то есть о немедленно установлен ном родстве с Осирисом.

Жезл символизирует Волю, он олицетворяет мудрость и духовное присутствие творческого «я», Хиа, он, достойный облик своей божественной силы, должен быть прямым и могучим.

Пассивная и приемлющая все чаша или потир является истинным символом Нешамы, который олицетворяет интуицию и понимание, вечно раскрытые, ожидающие небесной росы, ежедневно нисходящей, как говорит «Книга сияния», с высших сфер для чистоты души. В магических церемониях чаша используется, но крайне редко, только в самых высших ритуалах заклинания в качестве сосуда для возлияний; в ритуалах воскрешения она не используется никогда.

Меч изготавливается холодной обработкой стали; он тверд, хорошо отточен и имеет тонкое острие; он способен пронизывать все. Меч символизирует Руах, разум, который даже без предварительной тренировки, отличается переменчивостью и живостью, он нестабилен, но может легко сконцентрироваться. Поскольку меч — инструмент режущий и используется в магии для анализа и рассекания, то есть для исследовательской работы, его главная функция в церемониальной магии — участие в изгнании; в ритуалах, ставящих своей целью заклинание, вызов высшего, меч не должен использоваться ни в коем случае.

Пентакль, символ тела, Храм Ссвятого Духа, круглый по форме, инертный, изготавливается из пчелиного воска, олицетворяет землю, податливую, ожидающую возделывания разумом, готовую принять через теургические и телестические ритуалы поток Божественного Духа. Пентакль, как говорил Леви, имеет синтетический характер, он, в одной из своих особых фаз, возобновляет всю магическую догму. Поэтому пентакль есть реальное воплощение совершенной мысли и действия воли; это — росчерк разума.

Треугольник Искусства в момент, когда вызванный дух в результате заклинаний принимает видимый облик, является совершенным философским символом проявления. Представляя собой первые космические проявления трех основных сефир Небесных Миров, треугольник есть идеальное воплощение порождения, проявления в постижимом отчетливо выраженном существовании того, что ранее считалось невидимым и метафизическим. Как первая триада представляет собой первое законченное проявление Эйн Софа из круга, так и треугольник в магии означает вызов к дневному свету сил тьмы и ночи.

Из круга сознания, который есть вселенная мага, вызывается к проявлению в треугольнике особая, частная идея (см. рисунок).

Мантия, в которую облачается маг, символизирует его внутреннюю сокрытую славу. Мантия мага несет в себе такое же значение, как и желтые одеяния буддийского бхиккху,

которые олицетворяют золотой блеск его внутреннего солнечного тела, восславленного в пробуждении своих внутренних сил. Цвет мантии всегда зависит от вида церемонии: красная предназначена для ритуалов, связанных с войной; синяя — для церемоний, связанных с Юпитером; желтая или золотой — для церемоний, имеющих отношение к Солнцу. Зная основные символы, остальные инструменты для использования в магических ритуалах читатель легко может разработать и сделать сам.

Что касается жезла, то, хотя все маги, включая Абрамелина, и советуют делать его инструментом достаточно длинным,

Элифас Леви замечает, что он не должен превышать длину руки мага, а изготавливать его следует из миндального или орехового дерева, и сквозь него, строго по центру, от одного конца до другого должна проходить тончайшая стальная проволока.

Некоторые маги украшают вершину жезла символами, к примеру, нередко на жезлах можно увидеть голову ибиса как символа Тахути, бога мудрости и покровителя магии. Прекрасным символом для жезла служит золотой трезубец, символизирующий букву «шин» древнееврейского алфавита и Святого Духа Богов (см. рисунок).

Часть магов предпочитают украшать вершину жезла цветком лотоса, символом обновления и возрождения, которого маг и стремиться достичь.

В этом случае жезл окрашивается в два цвета, нижняя его часть — в черный, верхняя — в белый. Близкой по символическому значению к лотосу является птица феникс, также олицетворяющая обновление через огонь. Поскольку жезл является символом Творческой Воли, изготовление его должно сопровождаться определенным проявлением воли, и в этой идее содержится разумное объяснение многих древних, очевидно абсурдных, предписаний и правил, которым теурги обязаны следовать в процессе обретения требуемых магических инструментов. На первый взгляд может показаться смешным, по-детски наивным преувеличением идея о вхождении смятения в магический инструмент. Но отбрасывать эту идею нельзя, потому что тогда можно проглядеть фундаментальную мысль, лежащую в основе всех этих предписаний и правил.

Следуя совету Леви, жезл нужно изготавливать из любой прямой ветки миндального или орехового дерева без предварительного исследования ее, срезав ее одним ударом — не чувствуя при этом ни волнения, ни страха, — остро отточенным ножом, до восхода солнца, в период перед самым цветением дерева. Собственно изготовлению жезла должен предшествовать тщательно разработанный процесс подготовки — очищение ветки от листьев и маленьких отростков, удаление коры и зачистка концов, шлифовка сучков, другие мелкие операции, о которых можно узнать в книге Леви.

Выделение всех этих деталей процесса и является развитием Воли. Маг, который несколько раз, отказывая себе во сне, поднимался ради обретения хорошего жезла, в полночь, то есть сознательно шел на определенные лишения, оказал себе большую пользу тем, что вырабатывал в себе Волю. В этом случае жезл, несомненно, станет действенным символом Творческой Воли, и только такие инструменты и нужны магу. «Крестьянин, который каждый день встает в два-три часа ночи и отправляется далеко от дома, чтобы затемно, еще до рассвета, набрать лекарственных трав, способен творить бесчисленные чудеса, просто неся эти травы к себе домой, ибо они, несомненно, станут, по желанию крестьянина, именно тем, чего он от них ожидает».

Аналогичные процессы, о которых я упоминал выше относительно жезла, должны сопровождать изготовление и других основных видов оружия, поскольку они должны являться видимым воплощением состояния души и разума мага, без чего они, как тавматургические символы, не будут иметь никакого эффекта. Если, к примеру, разум мага не отличается остротой и не обладает аналитическими способностями, если его, как говорится, «не хватает» на то, чтобы изготовить, скажем, меч, то как можно ожидать, чтобы духи элементалей и демоны с собачьими головами покорились его приказам и ушли из круга, в котором происходит заклинание? Так же и потир, символ Интуиции и божественного Воображения, должен изготавливаться соответствующим образом; этот процесс следует наполнять высокими помыслами и великими делами, ему обязаны сопутствовать интуиция и воображение, скажем, во внешнем оформлении потира; в надписях на нем либо в самой форме его должна содержаться божественная идея. Я предоставляю читателям возможность самим решать, как они будут воплощать свои духовные качества и принципы в инструменты.

 

* * *

 

Очень часто можно читать и слышать, что в магии используются главным образом два качества — Воля и Воображение, поэтому мне следует посвятить несколько страниц их рассмотрению, привести мнение авторитетных теургов и дать несколько полезных советов. Одна из высших сил, которыми обладает человек, — сила Воображения, чья изумительная творческая способность не поддается никакому описанию. Воображение, как характеризует его Ямвлих, «превосходит всю природу и все роды, через воображение мы входим в единение с Богами, выходим за пределы мирского порядка, участвуем в вечной жизни и сливаемся с энергией высших небесных богов. И через этот принцип мы способны освободиться от влияния судьбы».

Теперь же данное качество считается большинством людей идентичным фантазии, мечтательности, а та вполне определенная и объяснимая значимость, которую может иметь воображение, начисто отвергается. Полагаю, большей ошибки невозможно совершить. Как следует из значения самого слова, воображение есть способность воссоздавать образы, сила творить образы, которая, получив значительное развитие, способна доказать, что является важнейшим помощником души в совершении ею путешествия ввысь.

Философ-скептик Гумме называет Воображение видом магического свойства души, который всегда до совершенства развит у гениев и, собственно, является тем, что мы называем гениальностью. Даже метафизик Иммануил Кант, изобретатель тяжеловесной и нередко со скрипом работающей интеллектуальной машины под названием a prior, полагал, что о понимании можно говорить как о простой форме воображения, достигшей осознания своих собственных действий. Магия предполагает ускоренное развитие души методом ее интенсивного совершенствования, где воображение играет важнейшую роль. Поэтому нет ничего трагичного в мысли о том, что люди очень редко применяют воображение в повседневной жизни. Напротив, было бы просто смешно, если бы кто-либо всерьез думал, что людям следует почаще пользоваться воображением на работе и дома. Вместе с тем без воображения, без того разноцветья аспектов чудес и новизны, которое оно привносит в любую из сфер человеческой деятельности, сколь бы примитивны, ничтожно малы и ограничены чувствами и разумом они ни были, невозможно совершить ничего по-настоящему значительного. И это касается не только поэтического или артистического мастерства; величие и силу воображения можно воспеть и применительно к новаторству в технике, и к математике, поскольку все свершается исключительно благодаря всеобъемлющему таинству воображения.

Мало этого, к помощи воображения прибегает и деловой магнат, и политик высокого ранга, и организатор крупного предприятия. Резонно будет отметить, что там, где нет воображения, любое дело обречено на неуспех, а там, где воображение играет важную роль, любое предприятие окажется успешным. Человек, лишенный воображения, уже потерял половину богатства красок воспринимаемого им мира, человек же, наделенный воображением, богат уже тем, что счастлив и мудр в своей способности активно использовать его и пожинать плоды высшей из данных человеку радостей.

Ярчайшим из примеров использования творческого воображения может послужить игра маленьких детей. Несколько полочек, кучка песка, пара камешков и маленькое ведерко воды — вот те атрибуты, при помощи которых любой нормальный здоровый малый творит в своем разуме чарующей красоты реки и моря, горы, грозные корабли и бухту для их стоянки. Любая неприглядная, не внушающая никакого благоговейного трепета кукла, как правило, несмотря на свое убожество, самая для ребенка любимая, в разуме маленькой девочки превращается в принцессу несравненной красоты, то есть феномен «гадкого утенка» в воображении ребенка имеет очень широкую сферу применения; во всяком случае, красивенькая, изящная куколка с золотистыми волосами, розовыми щечками и закрывающимися глазками немедленно лишает ребенка если не всего воображения, то по крайней мере ограничивает его в остроте и живости. Наблюдая за игрой детей, осознаешь, с каким мизерным набором примитивнейших предметов они выстраивают целые спектакли, настоящие комедии и трагедии. Аналогий здесь можно провести несметное множество. Один человек видит в капусте поэзию, некая мамаша в своих детях — маленьких свинок, в то время как другие в самых возвышенных вещах видят только самые низкие их стороны, хохочут над гармонией сфер, высмеивают тончайшие концепции философов. По той же причине многим непонятно, почему художник в бродяге видит центральную фигуру своего будущего значительного полотна. Да потому, что и здесь вступает в действие сила воображения. Как объяснить таинство личной творческой силы, которая, нисходя на нас, становится властителем образом и слов? Отнимая у рассудительного разума способность контролировать их, воображение придает образам, словам и идеям более глубокий, символический смысл, после чего они, собранные вместе и по-новому расставленные, под действием мощной трансцендентной творческой силы, неподвластной в своем величии никакому рассудку, становятся, единым организмом. На самом деле это такая же тайна, как и рост любого организма в природе; такое же чудо, как и росток, который, благодаря некоей оккультной силе, вытягивает из земли отдельные сущности, преобразовывает их и заставляет служить себе.

В прошлые века, в ревностных попытках постичь разумом фундаментальные основы существования, философы, как правило, считали законом, что существование зиждется на Рассудке и Мысли, то есть когда они не были материальными монистами,

заявляющими, что материя есть единственная реальность. Здесь же с точки зрения магии, предмета, излагаемого в этой книге, нужно сказать, что не мысль и не рассудок лежат в основе всего, так как мысль есть попросту один из аспектов самого космоса. Это не имеющая имени духовная сущность, являющаяся не рассудком, а причиной рассудка; не дух, а причина, по которой дух существует; не материя, а причина, которой материя обязана своей жизнью. Для философского ума непосильной задачей было дать характеристику, описание пропасти, края которой не связаны между собой и которая пролегла между рассудком и конкретной вселенной.

Основная идеалистическая позиция включала в себя постулат о том, что раз в логике вывод следует немедленно, наступая «на пятки» предпосылкам, то и вселенная является логическим выводом Абсолютного Разума, и развитие ее следует за рассуждениями и умозаключениями рациональных категорий мысли. Однако в последние годы некий философ по фамилии Фосетт, отличающийся несомненной одаренностью, который, в силу снизошедшей на него высшей гениальности, вдруг признал, что вселенная зародилась и начала свое существование в результате действия творческого Воображения, и что именно Воображение, а не Абсолютной Разум или даже инстинктивная Воля, постоянно стремящаяся к проявлению, есть ключ к решению этой волнующей и трудной философской проблемы. И это воображение Фосетт определяет как подвижную, творческую психическую материю, в которой сосредоточены и существуют все человеческие качества и вся человеческая деятельность. Я не хотел бы сказать, что полностью согласен со всеми выводами Фосетта, поскольку свою точку зрения я заимствовал из учения каббалы, о чем я везде и говорю, возможно, где-то и слишком пространно. Однако было бы нелишним отметить, что данная идея Фосетта во многом согласуется с выводами, сделанными теургами. Они утверждали, что первым проявлением стала способность к формированию и восприятию идей и что вселенная зародилась вследствие деятельности данной способности. Но в любом случае становится вполне очевидным, что ни Мысль, ни Разум, в том смысле, как мы их воспринимаем, сюда не были вовлечены, здесь действовала некое абстрактное творческое качество, неким образом связанное с Воображением. Разум имеет к Воображению такое же отношение, как материя к форме, или как инструмент к мастеру, как тело к управляющему им духу, как тень к объекту, который ее отбрасывает. Именно эту находящуюся в человеке силу Блаватская в своей книге «Тайная доктрина» называет крийяшакти и характеризует как «таинственную силу мысли, дающую ей способность добиваться вечных, постижимых, феноменальных результатов благодаря присущей ей энергии», и в этом случае она очень тесно связана с Волей.

Теперь те, кто знает, как нужно проводить ритуалы и церемонии, считают их пустым времяпровождением, не дающим никакого результата, если в человеке, их выполняющем, нет мощной реакции на символизм каждого действа, если нет полной веры в них и понимания, если сдерживается Воображение и Воля не концентрируется на достижении поставленной цели. Все человеческое эго входит в состояние теургического восторга и экзальтации, высшее «я» или Универсальная Сущность нисходит на эго или уносит его ввысь, и оно само, таким образом, становится блистающим средством передачи, обладающим сверхчеловеческой силой.

То же, что мы часто, не думая, называем Воображением обычного человека, является, по мнению теургов, присущим качеством души впитывать образы и отражения божественного астрала, в связи с чем Элифас Леви выдвигает предположение, что душа сама по себе и при помощи своего Воображения, способна воспринимать без посредства телесных органов те объекты, духовные или физические, которые существуют во вселенной. Другими словами, воображение есть зрительный орган души, посредством которого она воспринимает непосредственно и быстро всевозможные идеи и мысли.

Таким образом, ясновидение можно рассматривать как расширение силы Воображения.