Глава 14. Кровососы почему-то напоминали Джагеру тритонов, которых он в детстве ловил в обмелевшем заброшенном пруду за коровьей фермой

 

Кровососы почему-то напоминали Джагеру тритонов, которых он в детстве ловил в обмелевшем заброшенном пруду за коровьей фермой. Большие, с раздутыми багровыми боками и эффектными черными гребнями на спинах, мягкие на ощупь, тритоны меланхолично перебирали лапами и извивались всем телом, стараясь выбраться из зажавшего их кулака. Кровосос, если его зажать в угол, станет приседать, выставляя вперед длинные коленки, раскидывать в стороны загребущие лапищи, зло пыхтеть и угрожающе шевелить щупальцами ротовой присоски. Ну вылитый тритон, выловленный из воды. Вот только характер у кровососа не в пример дурнее. Должно быть, именно по причине склонности к мизантропии кровососы выбирают для жилья глухие, заброшенные места. Старые подземные коммуникации, подвалы разрушенных домов, заваленные техногенным мусором бывшие заводские корпуса – излюбленные места обитания кровососов. Оттуда они только за пропитанием и выбираются. Если, конечно, кто-нибудь сам сдуру к ним не сунется.

В принципе для того, чтобы найти кровососа, далеко ходить не нужно. Но, помимо полученного от Крохобора задания, у Джагера имелись еще и свои соображения. Поэтому он повел группу вдоль Гремучего ручья в сторону заброшенного растворобетонного узла. Кровососов там было больше, чем опарышей в гнилом куске мяса. Да и прочие мерзкие твари забредали – будто медом им там было намазано. А вот для сталкеров на том растворобетонном узле ничего интересного не было, поэтому они и предпочитали обходить его стороной. Даже если выброс заставал кого поблизости – в землю зарывались, а на РБУ не совались. Одно слово, проклятое место.

А Джагер мало того что вел группу к проклятому месту, так еще и в путь отправился за три дня до выброса – только-только до РБУ добраться.

Поначалу Картридж с Маркером шли позади проводника, сгибаясь под тяжестью груза – им двоим пришлось в этот раз тащить то, что обычно четверым на плечи ложится, – да помалкивали. Они все ждали, когда Джагер первым начнет разговор о том, что произошло два месяца назад на краю Пустых земель. И ведь только он, и никто другой, знал или хотя бы предполагал, чем все это может закончиться. Зачем он снова потащил их за собой в Зону? Чтобы прикончить там без лишних свидетелей? Или заведет их подальше и бросит? А может, использует как приманку для кровососов?.. Вариантов было полно, и, перебирая их, «гонги» только крепче цеплялись за рукоятки автоматов, которые вопреки ожиданиям Джагер у них отбирать не стал.

Поначалу «гонгам» казалось странным, что Джагер оставил им оружие. Но вскоре оба сообразили, в чем тут подвох. Проводник вел их такими местами, откуда им самим, без отмычек, ни за что бы не выбраться. И если бы кто-то из них вдруг надумал выстрелить Джагеру в спину, это была бы последняя глупость, которую он совершил бы в жизни.

– Нам нужно поговорить с ним, – поначалу твердил Картриджу Маркер. – Слышишь? Поговорить нужно, чисто по-человечески. Он ведь нормальный мужик. Должен понять…

– Что он должен понять?

– То, что у нас не было другого выхода.

– Он это уже давно понял.

– Не могли мы его с собой через Пустые земли тащить!

– Однако ж он сам как-то выбрался.

– Вот то-то и оно. – Маркер смотрел в спину идущего в нескольких шагах впереди проводника и как-то странно кривился. – Никто бы не выбрался, а он, смотри-ка, живехонек.

– Повезло.

– Иди ты, Картридж! Везение здесь ни при чем.

– Тогда что же его спасло?

– Всякие разговоры ходят, – в этот момент Маркер понижал голос до трагического шепота. – Сам ведь, наверное, слышал.

– Про то, что Джагер душу Черному Сталкеру продал? – усмехался Картридж.

– А ты не смейся. Не смейся, я тебе говорю. Я, например, никакого другого объяснения не вижу. Как еще человек со сломанной ногой, с переломанными ребрами, да еще и поджаренный, как кусок барбекю, мог выжить в Пустых землях? Без еды, без воды, без оружия?..

– Вот возьми и сам спроси у Джагера.

– Я не идиот. Все равно он правду не скажет.

– Ну, хорошо, а зачем он нас с собой снова взял?

– Есть у меня одно соображеньице…

– Ну, говори.

– Он хочет нас в жертву принести.

– Черному Сталкеру?

– Точно!

– Дурак ты, Маркер.

– Найди другое объяснение!

– Вот когда дойдем до места, тогда и ясно все станет.

– Дойдем ли…

– Не каркай, дубина!

За весь день Джагер с «гонгами» даже словом не обмолвился. Шагал впереди, будто заведенный, и даже не оборачивался, чтобы посмотреть, как там у партнеров дела. Он будто забыл о их существовании. Забыл обо всем. Он шел, движимый вперед какой-то одному ему понятной целью, и ему больше ни до чего не было дела.

– Слушай, он что, двужильный? – снова приставал к приятелю Маркер. – Жрать охота! Нужно бы привал сделать.

– Ну, так догони Джагера и скажи ему, что проголодался.

– А толку?

– Попробуй.

– Слушай, может, он нас голодом решил уморить?

– А сам как же?

– Так я тебе про то и говорю – продал он душу…

– Ох, заткнись, Маркер!

Уже под вечер произошло такое, после чего Картридж начал задумываться: а может, прав Маркер, подозревая Джагера в связях с обосновавшимися в Зоне темными силами? Ну, правда, если подумать, не на пустом же месте рождается сталкерский фольклор. Что-то ведь происходит в Зоне странное, необъяснимое, от чего все предпочитают держаться подальше. На всякий случай, чтобы беды не случилось.

Джагер поднялся на взгорок и остановился, вглядываясь куда-то вдаль. Его силуэт контрастно вырисовывался на фоне багровых всполохов предзакатного неба. Внизу, на заросшей бурьяном проселочной дороге, стояли столкнувшиеся лоб в лоб бетономешалка и панелевоз. Если бетономешалка зарылась носом в землю, будто кабан, готовящийся нанести удар клыками, то панелевоз безвольно завалился на бок, свалив бесформенной кучей весь свой груз.

– Отличное место для ночевки, – сказал, остановившись возле Джагера, Маркер. – Там и костерок можно развести так, что незаметно будет.

– Можно, – согласился Джагер. – Только сначала нужно с местными договориться.

– С местными? – удивился Картридж. – Там что, кто-то живет?

– Семейство бюреров.

– Откуда ты знаешь?

Джагер не ответил.

– Так какого лешего мы сюда шли, если здесь бюреры? – возмущенно тявкнул Маркер.

Джагер посмотрел на него, как на стрелянную гильзу.

– Еще вопросы есть?

– Ты предлагаешь выкурить бюреров из-под плит? – осторожно предположил Картридж.

– Я предлагаю договориться с ними, чтобы они позволили нам переночевать в их убежище.

– Ты шутишь, Джагер?

– Нет.

– Значит, ты сошел с ума, – зло рыкнул Маркер. – Если среди этих плит действительно обосновалась семейка бюреров, проще расстрелять их из гранатометов.

– Самое простое решение далеко не всегда самое верное.

– Зато оно самое простое. Если хочешь знать мое мнение…

– Не хочу.

– Ты специально это устроил, чтобы нас бюреры сожрали?

– Ты что, совсем дурак? – недоуменно посмотрел на «гонга» Джагер. – Мне нужно живого кровососа Крохобору доставить. Как я его один попру?

– Ну, так давай перебьем этих бюреров к чертям собачьим! Пока не стемнело, они из своего логова не высунутся! Пара-тройка гранат…

– Вон туда посмотри. – Джагер указал на заросли густого низкорослого кустарника, росшего чуть левее ржавых, развалившихся машин. – Видишь прогал в кустах?

Маркер взялся за бинокль.

– Ну, вижу…

– Посмотри внимательно на тропинку, что к нему ведет.

Маркер присмотрелся.

– Матерь божья…

– Что там? – Картридж тоже поднес к глазам бинокль.

Едва приметная тропинка, тянувшаяся среди высокой высохшей полыни, была усеяна белеющими костями. И если о происхождении костей можно было гадать, то черепа, аккуратно выложенные вдоль тропинки, точно были человеческими.

– Это логово химеры, – объяснил Джагер. – Тварь умная, злобная и, судя по тому, что любит украшать вход в жилище черепами жертв, имеет некие эстетические представления. Сейчас она сытая и довольная отдыхает в своем логове. Но если мы откроем стрельбу, химера непременно выберется посмотреть, что происходит. Не знаю, как вы, а я предпочел бы встретиться с дюжиной кровососов, нежели с одной химерой.

– Да, но бюреры…

– В нору бюреров химера не полезет. Она для этого слишком чистоплотная.

– А нам, значит, все равно?

– А нам, приятель, нужно остаться живыми.

– И что же, мы вот так прямо и влезем в нору к бюрерам?

– Нет, сначала с ними нужно договориться.

– С бюрерами?

– Да.

– Ты спятил, Джагер!

– Если хочешь, можешь оставаться здесь.

– С бюрерами невозможно договориться!

– Ты пробовал?

– Я похож на идиота?

– Ладно, тогда послушай меня, умник. Есть бюреры подземные, которые из своих нор никогда не вылезают. Наоборот, стараются поглубже в землю зарыться. С ними договориться ни о чем невозможно, они там у себя в подземельях совсем одичали. А есть бюреры равнинные, которые частенько на поверхность выбираются. Их даже при дневном свете встретить можно. Так вот они, по сравнению со своими подземными сородичами, существа вполне цивилизованные.

– Откуда тебе это известно? – с сомнением поинтересовался Картридж.

– Приятель один рассказывал, – ответил Джагер.

– Ну, это мало ли, кто чего рассказывает…

– Вы собираетесь всю ночь тут лясы точить? Вопрос стоит так: кто пойдет с бюрерами договариваться?

– Вот ты и иди, – мрачно буркнул Маркер.

– Хорошо, – не стал спорить Джагер. – Только в следующий раз ты первым пойдешь.

И начал спускаться вниз с пригорка.

– До следующего раза еще нужно дожить, – кинул ему в спину Маркер.

Джагер, не оборачиваясь, поднял над плечом руку с двумя пальцами, сложенными буквой «V».

– Мне кажется, он дурит нас, – сказал, обращаясь к приятелю, Маркер. – Никаких бюреров там, среди плит, нет и в помине!

– А по-моему есть, – не согласился с ним Картридж.

Джагер подошел к сложившимся домиком плитам и наклонился, чтобы заглянуть внутрь. Свою замечательную южнокорейскую винтовку он при этом закинул за спину. Постояв минуты две-три, он наклонился еще ниже и вошел под плиты.

– Ты знаешь, – произнес негромко Картридж, – мне кажется, что, вернувшись, Джагер стал другим.

– Ну, еще бы, – усмехнулся одними губами Маркер. – После того, через что он прошел…

– Я не о том, – перебил приятеля Картридж. – Он стал совсем другим. Понимаешь? Ну, знаешь, говорят, что среди сталкеров-одиночек есть такие, что по Зоне без оружия ходят.

– Ты сам-то видел хоть одного такого?

– Нет.

– Значит, вранье все это.

– А как же Болотный Доктор? Его-то многие знают.

Маркер не успел ничего ответить. Из-под плит вышел Джагер и помахал рукой ожидавшим его «гонгам».

– Ну, что я говорил? – с усмешкой посмотрел на приятеля Маркер. – Нет там никого!

– С чего ты взял?

– Так не было ж ни единого выстрела! Черт, надо было с тобой поспорить.

К тому времени, когда «гонги» подошли к свалившимся с панелевоза плитам, Джагер снова нырнул в укрытие. Картридж первым заглянул под плиту и сразу же отшатнулся, задохнувшись от застоявшейся, затхлой вони, в которой смешались, казалось, все самые омерзительные запахи – немытых тел, экскрементов, гнилого мяса и протухших яиц.

– Ты чего? – Джагер из темноты посветил на него фонариком.

– Воняет, – зажимая нос и рот ладонью, просипел Картридж.

– Точно, – скривился стоявший у него за спиной Маркер. – Несет, как из выгребной ямы.

– Не преувеличивай. – Луч фонаря Джагера скользнул в сторону. – Есть, конечно, запашок, но вполне терпимый. Зато химера сюда не сунется.

– Слушай, а может, ты и насчет химеры загибаешь? – кривясь от вони, спросил Маркер.

– Что значит «и насчет химеры»? – уточнил Джагер.

– Ты говорил, что здесь бюреры живут.

– Ну?..

– И где они?

Послышался сдавленный смешок, и луч фонарика метнулся в дальний угол убежища.

Поначалу Маркеру показалось, что он видит сваленное кучей старое грязное тряпье, которое, должно быть, и является источником столь мерзкого запаха. Но вдруг одна из тряпок шевельнулась, приподнялась, и из-под нее показалась широкая плоская ладонь с короткими, будто обрубленными пальцами, заканчивающимися толстыми, обломанными ногтями, здорово смахивающими на когти человекообразного примата.

– Ох, леший меня раздери! – Маркер испуганно схватился за автомат, когда из темноты на него блеснули глаза.

Луч фонарика переместился чуть вверх, и «гонг» увидел широкое лицо с уплощенными чертами, будто платком или капюшоном обернутое тряпьем. Кожа у бюрера была морщинистая, неровная, словно покрытая бородавками или какими другими болячками. Рот напоминал длинный горизонтальный разрез. От носа остались только две неровные ноздри. Глаза с желтоватыми склерами выглядывали из-под тяжелых, морщинистых, как у черепахи, век.

– Сколько их здесь? – спросил негромко Картридж.

– Не знаю, – ответил Джагер. – Не считал.

– И ты уверен, что они не опасны?

– Не так опасны, как химера… Ладно, ребята, – луч фонаря снова переместился на «гонгов», – кидайте свои вещички у входа и дуйте за дровами, пока совсем не стемнело. Иначе горячего ужина не получите… Да, и в сторону логова химеры лучше не ходите.

«Гонги» молча сбросили поклажу, поставили рядом с рюкзаками автоматы и отправились собирать дрова.

– Он сошел с ума, – без умолку бормотал Маркер. – Точно тебе говорю, Картридж! Ну, посуди сам, разве ж нормальный человек придумает такое – заночевать рядом с семейкой бюреров?

– Ну, пока они ведут себя спокойно, – отвечал Картридж.

– Пока! – Маркер возмущался так экспрессивно, что сучья, что он держал в охапке, едва не разлетались в разные стороны. – Вот именно, что пока! А что будет через час?.. Что, всю ночь сидеть, не смыкая глаз, с автоматом в обнимку?

– По-моему, Джагер знает, что делает.

– Знает?.. Да ни черта он не знает!

– Он сказал, что договорился с бюрерами.

– С этими тварями нельзя договориться! Они же человеческих слов не понимают!

– Значит, Джагер знает, как их успокоить.

– Как?

– Ну… Может, слово какое… Или артефакт.

– С головой у него плохо, Картридж. Точно тебе говорю! Какой проводник выходит в путь за три дня до выброса?.. Расскажи кому… А потом еще ночевка в логове бюреров… Свихнулся он, Картридж, точно тебе говорю!

– Ну, может быть, – с неохотой соглашался Картридж. А кому охота признавать, что ты идешь с безумным проводником? – Самую малость… Ну, то есть не совсем он сумасшедший, а малость не в себе.

– С придурью, – уточнял Маркер. – А нам-то что теперь делать?

– Ничего. Идти следом за ним и делать то, что он говорит.

– Пока он нас не угробит?

– А хоть бы и так! – обозлился вдруг на приятеля Картридж. – У нас что, есть выбор?

– У нас есть оружие.

– Дурак ты, Маркер! Если мы без проводника вернемся, нам все равно хана! Пристрелят, как хануриков, и все!

– Так что же?..

– А ничего! Если живым вернешься, будешь всем рассказывать, как спал бок о бок с бюрером! – Картридж поудобнее перехватил охапку собранных дров и потопал к укрытию.

– А, все равно никто не поверит, – грустно заметил, следуя за ним, Маркер.

Картридж осторожно заглянул под плиты. Там все было как и прежде – Джагер сидел у входа, а семейка бюреров жалась в дальнем углу, как будто не люди, а они были тут незваными гостями. Ну, и воняло, понятное дело, все так же мерзко. Джагер втащил под плиты рюкзаки «гонгов», к которым были приторочены детали замечательной сборной самодвижущейся тележки Крохобора, на которой им предстояло транспортировать кровососа, и поставил их так, чтобы разделить внутреннее пространство надвое – одна половина для людей, другая для бюреров.

Картридж закинул дрова и, встав на четвереньки, сам забрался внутрь. Маркер, что-то бормоча себе под нос, достал из кармана рюкзака респиратор и натянул его на лицо.

– Во чудило-то, – усмехнувшись, покачал головой Джагер. – А есть ты как будешь?

– Ты в этой помойной яме жрать собрался? – не то удивленно, не то возмущенно прогнусавил из-под респиратора Маркер.

– Нет, с голоду помру, – снова усмехнулся Джагер и принялся ломать ветки для костра.

Костерок он разложил возле самого выхода, небольшой, но толковый. Достав из рюкзака котелок, Джагер пристроил его на угли. Не успел котелок нагреться, как в нем оказались три банки тушенки, банка кукурузы, две банки зеленого горошка, пригоршня яичного порошка и две кружки сухих картофельных хлопьев. Сдобрив все это перцем и горчицей, Джагер как следует перемешал варево и стал следить, чтобы еда не пригорела.

Сидевший возле рюкзаков Картридж то и дело настороженно поглядывал на бюреров. Среди тряпья ему удалось насчитать семь голов. Но кто знает, сколько их там на самом деле? Пока бюреры вели себя тихо, лишь отвечали «гонгу» такими же подозрительными взглядами. Вонь, наполнявшая жилище бюреров, казалась уже не такой нестерпимой, как поначалу, сделалась почти привычной. Ну, а ежели к смраду можно привыкнуть, то и с соседством бюреров, наверное, тоже можно смириться.

Маркер сидел у выхода с респиратором на лице, недовольно обхватив себя за плечи. И автомат подтянул поближе, так, чтобы можно было быстро схватить.

– Эй, Джагер, – окликнул негромко проводника Картридж. – А все же, как тебе с ними, – он кивнул на бюреров, – договориться удалось?

– Да как обычно. – Джагер попробовал варево из котелка и причмокнул губами. – Видишь ли, у людей и у бюреров, у всех свой путь. И какой из них правильный, не знает никто. Поэтому для того, чтобы чужаки не становились на твоем пути, нужно самому стараться, чтобы твой путь не пересекался с их путем.

– Слишком уж мудрено, – буркнул из-под респиратора Маркер.

Проводник даже не глянул в сторону «гонга».

– Для особо тупых объясняю. Я обещал накормить их своим фирменным рагу из тушенки.

– Ты это серьезно? – недоверчиво спросил Картридж.

– Абсолютно. – Джагер протянул руку. – Давай миски.

Картридж достал из рюкзака и передал Джагеру три пластиковые миски, в которые проводник наложил еды себе и «гонгам». То, что осталось в котелке – а осталась там примерно половина, – он передал бюрерам. Одновременно несколько грязных рук, появившись из-под вонючего тряпья, потянулись к котелку. Обожгутся, подумал Картридж. Но какое там! Бюреры будто и не чувствовали, насколько горячая в котелке еда. Подцепляя фирменное Джагерово рагу тремя сложенными вместе пальцами, они быстро закидывали пищу в рот.

– Они, что, голодают? – Картридж сам удивился тому, что вдруг почувствовал что-то, похожее на жалость к этим странным существам, которые прежде внушали ему лишь отвращение и страх.

– Нет, просто любят разнообразие в еде. А с этим делом у них плохо.

– Вот щас нажрутся и влупят нам по полной программе, – выдал очередной мрачный прогноз Маркер.

– А ты побольше об этом думай, – сказал Джагер, не забывая орудовать ложкой. – Вот оно и случится.

– Не понял, – наморщил лоб Маркер.

– Они, – проводник указал ложкой на копошащихся в полутьме бюреров, – да будет тебе известно, телепаты. И могут истолковать твои дурацкие мысли как прямое руководство к действию.

– Так что же мне, думать о том, как сильно я их люблю?

– Постарайся.

Джагер выскреб опустевшую миску и кинул ее в костер.

Посмотрев на доедающего свою порцию Картриджа, Маркер зачерпнул пол-ложки приготовленного сталкером рагу и, приподняв респиратор, сунул ее в рот.

Джагер усмехнулся, прилег на рюкзак, пристроил голову поудобнее, обнял себя за плечи и закрыл глаза.

– Кто первый сторожит? – услышал он негромкий голос Картриджа.

– Могу и я, – ответил Маркер.

– Спать ложитесь, – не открывая глаз, сказал Джагер. – В логово бюреров ни одна тварь ночью не сунется.

– Славное местечко для ночевки, – ворчливо буркнул Маркер. – Хорошо бы самим живыми отсюда выбраться.

Джагер не стал ничего отвечать. Он хотел спать. И соседство с вонючей семейкой бюреров ничуть его не беспокоило. За время пребывания в доме у слепого сталкера Джагер уяснил для себя следующее: дерьмо, которое может случиться, непременно произойдет, даже если ты из кожи вон будешь лезть, пытаясь это предотвратить. И второе: между жизнью и смертью не такая уж большая разница, как принято считать. Ну, а ежели так, тогда стоит ли вообще беспокоиться о чем-либо?

Джагер уснул.

Сон его был легок и спокоен, как взмах крыла пчелы, пролетевшей вокруг граната за миг до пробуждения.