1.1. Теория Чарльза Дарвина.
XX в. в науке и философии часто называли веком человека: почти все философские школы и идеи вращались вокруг объяснения его природы и сущности.
В XX в. происходило обсуждение и осмысление теории Чарльза Дарвина (1809-1882). Согласно Дарвину, человек возник в результате естественного процесса эволюции живой природы. Он имеет животных предков и, следовательно, его потребности формировались на основе потребностей животных. Еще Николай Коперник (1473-1543), образно выражаясь, сверг человека с пьедестала: оказалось, что мы живем не в центре мира, на «привилегированной» планете, а на одной из многих планет, обращающихся вокруг Солнца, которое тоже оказывается одной из многих звезд. По Дарвину, человек формировался по тем же законам, что и другие живые существа. Не следует ли и объяснение современного общества строить на этих общих биологических законах, прежде всего на законе естественного отбора? Такой подход к природе человека предложил социальный дарвинизм, вульгаризировавший идеи Дарвина.
Социальный дарвинизм попытался свести закономерности развития человеческого общества к законам биологической эволюции. Естественный отбор и борьба за выживание наиболее приспособленных субъектов рассматривались в этой концепции как определяющие факторы общественной жизни. Предшественником социального дарвинизма считается Т. Р. Мальтус (1766-1834), а непосредственным основателем — Герберт Спенсер (1820-1903).
Социальные дарвинисты поставили важную и сложную научную проблему — попытались понять, какую роль в человеческой жизни играют механизмы биологической эволюции, объяснить взаимодействие биологического и социального начал в обществе. Однако их решение этого вопроса, как в конце концов признало большинство ученых, оказалось явно ошибочным. В обществе действительно происходят борьба и отбор, но их механизмы очень сильно отличаются от естественного отбора и борьбы за существование в живой природе. Поэтому все события в жизни общества (победа политической партии на выборах, переход от доиндустриального общества к индустриальному и постиндустриальному) остаются абсолютно непонятными, если их пытаться объяснять исходя не из социальных, а из биологических, дарвиновских законов. Сам Дарвин никогда не пытался это делать. Поведение отдельного человека также зависит от его социальных, а не только биологических потребностей. Крайние, наиболее реакционные варианты социального дарвинизма сближались с расистской и фашистской идеологией.
1.2. Теория Зигмунда Фрейда.
Другой вариант объяснения природы человека и его потребностей был предложен великим австрийским психологом и психиатром Зигмундом Фрейдом (1856-1939). Согласно созданному им учению — психоанализу, — в основе человеческого поведения лежат чисто биологические инстинкты и потребности. В первую очередь это сексуальное влечение — либидо, скрытое в подсознательных слоях психики. Общество отличается от природы тем, что уже в древности, у первобытных людей возникли социальные механизмы, которые резко уменьшали возможности удовлетворения сексуальных потребностей. Последние были жестко ограничены всевозможными обычаями, традициями, нормами поведения, а с появлением государства — правовыми нормами. В результате возникновения социального контроля сексуальные потребности не могли быть удовлетворены так просто, как это возможно у животных. Сексуальная энергия либидо подвергалась сублимации — т. е. переводилась в другие формы психической энергии. На основе сублимации либидо возникли новые, чисто человеческие группы потребностей — в разумном познании, религии, искусстве, творческом самовыражении. С точки зрения Фрейда, если бы общество не ограничило удовлетворение сексуальных потребностей, не подвергло их фрустрации, человек так и остался бы в животном состоянии и не смог бы создать культуру. Именно ограничение удовлетворения сексуальных потребностей привело к возникновению потребностей социальных, чисто человеческих.
Учение Фрейда — очень яркая и смелая попытка понять мир человеческих потребностей, практически первая научная концепция сексуального поведения человека. Однако позже психологи, социологи и философы в большинстве своем пришли к выводу, что он сильно преувеличил значение сексуальных влечений. Корректировку его концепции начали уже ближайшие ученики Фрейда — создатели неофрейдизма. Дело в том, что, вопреки мнению австрийского психиатра, сексуальные влечения при всей своей значимости — не единственный фактор, определяющий человеческое поведение. Сексуальные потребности даже нельзя признать насущными: многие люди (например, монахи) отказываются от их удовлетворения и благополучно доживают до глубокой старости. В то же время отказ от удовлетворения хотя бы на минимальном уровне насущных потребностей (в еде, питье, воздухе, температурном режиме) полностью несовместим с жизнью.
По мнению современных ученых, социальные потребности возникли не только из-за упорядочения сексуального поведения. Еще более весомую роль в формировании общества сыграли насущные потребности и совершенствование процесса труда, который отнюдь не был просто альтернативой сексу.
1.3. Теория антропосоциогенеза.
В науке XX в. получила широкое подтверждение концепция формирования человека и общества в процессе развития трудовой деятельности — трудовая теория антропосоциогенеза. Впервые она была предложена Ф. Энгельсом в работе «Роль труда в процессе превращения обезьяны в человека». Выделив три главных человекообразующих фактора — труд, социальную организацию (коллективный образ жизни) и членораздельную речь — Энгельс фактически прослеживает процесс усложнения потребностей и способностей человека в ходе развития труда и мышления. В развитии потребностей взаимодействуют биологические и социальные механизмы, причем последние оказываются направляющими, более весомыми.
Эволюция человека и его потребностей — сложный процесс, имеющий и биологическую, и социальную составляющие. Если социальная наиболее подробно описана в марксизме, то биологическая объясняется в рамках современного варианта дарвинизма — синтетической теории эволюции.
Специалисты по синтетической теории эволюции рассматривают появление человека как завершение главных этапов биологической эволюции, своеобразный выход живого за свои собственные пределы и формирование новой, социальной формы материи. Это крупнейший араморфоз в истории живого. Ведущий советский биолог-эволюционист академик И. И. Шмальгаузен (1884-1963) так описал переход от животного мира к человеку: «Под араморфозом мы понимаем повышение организации, связанное с расширением среды для организма. Можно представить себе беспредельное расширение среды, т. е. не только расселение организма по всей поверхности земного шара, где только возможна жизнь вообще, но и использование всех жизненных ресурсов. Такой организм займет совершенно особое положение, так как он возвысится над всеми организмами, овладеет всей средой и подчинит ее своим потребностям. Такой высший этап араморфного развития вносит, следовательно, нечто принципиально новое — господство над условиями среды. Само собой разумеется, что овладеть всей средой может (в определенную геологическую эпоху) только один вид организмов, так как овладение всей средой означает господство над всеми остальными организмами. Этот последний мыслимый этап эволюции достигнут в настоящее время человеком. Благодаря своей культуре и социальным формам труда человеку удается постепенно овладеть всеми жизненными ресурсами земли и даже увеличивать их продукцию соответственно своим потребностям. Вся внешняя среда оказывается подчиненной человеку. На этой высшей биологической основе шло затем дальнейшее развитие человека, определяемое принципиально отличными социальными факторами...».
1.5. Концепция «антропный принцип».
Концепции русского космизма созвучна возникшая в 70-х гг. XX в. идея связи человека и Вселенной, которая получила название антропный принцип (от «антропос» — человек).
Антропный принцип впервые был сформулирован астрономом Б. Картером. Суть его состоит в следующем. Физики и астрономы, изучавшие основные физические константы нашей Вселенной (такие как постоянная Планка, гравитационная постоянная, заряд электрона, константа сильного взаимодействия), задумались над вопросом: почему эти физические величины именно такие, какими мы их знаем? Что было бы, если бы они оказались больше или меньше? Подсчеты показали, что значения этих констант могли бы варьировать только в очень узких пределах. Если бы они выходили за эти пределы, никаких мыслящих существ во Вселенной не могло бы возникнуть. Так, «более сильное гравитационное воздействие было бы несовместимо с образованием планет и, значит, с существованием наблюдателей», т. е. разумных существ. «Можно привести аналогичные, но даже еще более сильные аргументы, налагающие априорные ограничения на фундаментальные параметры физики, — продолжает Б. Картер. — Например, хорошо известно, что константа сильного взаимодействия велика лишь настолько, что на пределе обеспечивает связь нуклонов в ядрах: если бы она была несколько меньше, то водород был бы единственным элементом, и это, по всей вероятности, также было бы несовместимо с существованием жизни». На основе этих соображений Б. Картер формулирует сам антропный принцип, указывающий на глубокую связь человека и Вселенной: «Вселенная (и, следовательно, фундаментальные параметры, от которых она зависит) должна быть такой, чтобы в ней на некотором этапе эволюции допускалось существование наблюдателей». Эту мысль можно выразить несколько иначе. Человек мог бы и не возникнуть в нашей Вселенной. Но раз уж мы существуем (человек все-таки возник), можно сделать абсолютно достоверный вывод: в прошлом Вселенная не могла развиваться как угодно. Она развивалась таким образом, что в ней постепенно подготавливалось появление разумного существа (возникали атомы и молекулы, жизнь, позвоночные животные). Точно известно, что во Вселенной не произошло ни одного события, которое делало бы появление человека невозможным. Из простого факта нашего существования следует, что появление человека постепенно подготавливалось всем ходом развития материального мира. Природа человека и природа мира имеют глубокое внутреннее единство.
На первый взгляд может показаться, что антропный принцип указывает на связь человека и Вселенной, но не имеет никакого отношения к человеческим потребностям. Однако Б. Картер не только формулирует концепцию человека как вселенского, космического по своей сути существа. Он вводит в научную методологию важный исследовательский принцип: сталкиваясь с любым реальным явлением, мы уже знаем, что должен был существовать целый набор других явлений и событий, сделавших это явление возможным. Исследователи человеческих потребностей в сервисе или маркетинге приходят к аналогичному принципу, и это не случайно, так как методы исследования в разных областях человеческой деятельности имеют много общего между собой. Если налицо некая потребность, мы сможем до конца понять ее, только рассмотрев предшествующие условия, обстоятельства и стадии развития, которые сделали ее возможной.
Двадцатый век не был просто эпохой мирного расцвета науки и техники, взрывного роста человеческих потребностей и средств их удовлетворения. Это был также век страшных мировых войн, во время которых уничтожены десятки миллионов людей и чудовищных диктаторских режимов, также уничтоживших многие миллионы. Уже после Первой мировой войны стало ясно, что реальность опровергла старое гегелевское представление об осмысленности и разумности всемирной истории. Человек может действовать неразумно, разрушая свой собственный мир, история цивилизации исполнена трагичности и абсурдности. Как чувствует себя человек в этом несправедливом, абсурдном и трагичном мире?
1.6. Концепция гуманистического психоанализа.
Глубокая концепция человека и его положения в современном западном мире была разработана во второй половине XX в. выдающимся психоаналитиком, социологом и философом, создателем гуманистического психоанализа Эрихом Фроммом (1900-1980).
В концепции человека Э. Фромма объединяются подходы марксизма, фрейдизма и экзистенциализма. В работе «Из плена иллюзий. Как я столкнулся с Марксом и Фрейдом» он показывает, что концепциии этих мыслителей опираются на европейскую гуманистическую традицию и дополняют друг друга: «Общей почвой, на которой произросла мысль как Маркса, так и Фрейда, является концепция гуманизма и человечности. Гуманистическим идеалом Возрождения является универсальный человек, который рассматривался в качестве высшего продукта естественного развития. Взгляд Фрейда сужался его механистическим материализмом, который объяснял потребности человеческой природы сексуальностью человека. Взгляд Маркса был гораздо более широким благодаря тому, что, он видел, как классовое общество уродует человека, и поэтому мог составить представление о неизуродованном человеке и возможностях для его развития в том случае, если общество станет подлинно человечным. Фрейд был либеральным реформатором, Маркс — радикальным революционером. Но сколь бы разными они ни были, их объединяло непреклонное желание освободить человека, непоколебимая вера в то, что средством освобождения является истина, а условием освобождения — способность человека разорвать оковы иллюзий».
Сам Фромм подробно анализирует состояние человеческой личности в современном ему обществе — т. е. в западных странах второй половины XX в. Так, в работе «Иметь или быть?» он проводит мысль, что человек может придерживаться одной из двух альтернативных жизненных ориентации: ориентации на бытие или ориентации на обладание. Тот, кто ориентируется на бытие, стремится быть богатой, развитой личностью, а ориентирующийся на обладание - обладать как можно большим количеством вещей, материальных богатств. «Выбор между обладанием и бытием противоречит здравому смыслу, — пишет Э. Фромм. — Обладание представляется естественной жизненной функцией: чтобы жить, мы должны обладать различными вещами. Более того, мы должны получать удовольствие от принадлежащих нам вещей. И может ли вообще возникнуть такая альтернатива в обществе, высшая цель которого — иметь, и иметь как можно больше, и в котором о человеке можно сказать так: "Он стоит миллион долларов"? При такой установке, наоборот, складывается впечатление, что суть бытия именно и заключается в обладании и. что человек — ничто, если он ничего не имеет. Тем не менее альтернатива "обладание или бытие" была стержнем систем великих Учителей жизни». «Эмпирические антропологические и психоаналитические данные свидетельствуют о том, что обладание и бытие — эта два основных способа существования человека и преобладание одного[ из них определяет различия в индивидуальных характерах людей и типах социального характера. «Под бытием я понимаю такой способ жизни, при котором человек и не имеет ничего, и не желает, иметь что-либо, но счастлив тем, что продуктивно использует свою способности и чувствует себя в единении со всем миром. Гете, безмерно влюбленный в жизнь, один из выдающихся борцов против одностороннего и механистического подхода к человеку, выразил свое предпочтение бытию, а не обладанию во многих своих произведениях. "Фауст" — яркий пример описания конфликта между бытием и обладанием (Мефистофель -олицетворение последнего)». Современное общество ценит, однако, только модус обладания — «современный человек не может понять дух того общества, которое не ориентировано на собственность и алчность». (Будем надеяться, что данном случае Э. Фромм несколько преувеличивает).