ГЛАВА 21. от и все, - возвестила Падме, выуживая робота-секретаря из масла.

 

- В

от и все, - возвестила Падме, выуживая робота-секретаря из масла.

Она с трудом сдерживала смех. По ошибке она окунула Ц-3ПО с головой, и теперь дроид размахивал манипуляторами и ныл, что совершенно ослеп. Пришлось пойти поискать ветошь. Много ветоши. Хорошая полировка, и дроид снова имеет сияющий вид.

- Так лучше?

- О, много, много лучше, госпожа Падме!

Робот осмотрел себя и остался доволен.

- Больше нигде не чешется? - уточнила Падме.

- Не чешется, - радостно подтвердил Ц-3ПО.

- Вот и хорошо...

Падме еще улыбалась, но подступающая пустота никуда не исчезла, скоро она опять потребует внимания к себе. Возня с дроидом заняла Амидалу на несколько часов, девушка даже не заметила, как прошла ночь, а в приоткрытую дверь уже виден кусок посветлевшего неба и скоро взойдет солнце. Энакин не вернулся.

А прятаться больше было некуда.

Позади кто-то негромко хмыкнул.

Падме стремительно обернулась: подпирая стеку широким плечом, стоял Оуэн.

- О госпожа Падме, благодарю вас! Благодарю вас! - Ц-3ПО кинулся обниматься.

Падме приготовилась мужественно пережить порчу платья, но робот-секретарь вдруг остановился. Очевидно, вспомнил, что является образцом хороших манер и учтивости.

- Благодарю вас, - с достоинством повторил Ц-3ПО. - Вы невероятно добры.

Оуэн Ларс со спокойным любопытством наблюдал за сценой.

- Вот вы где, - сказал он. - А мы уж обыскались.

- Я все время была здесь, - виновато потупилась Падме; ей не пришло в голову, что хозяева переполошатся, не найдя ее утром в постели. - Ц-3ПО нужна была ванна...

К ее великому облегчению, молодой человек не стал развивать эту тему. Интересно, сколько ему лет? Рядом с Оуэном Ларсом Падме чувствовала себя девчонкой, которая бездумно тратит жизнь неизвестно на что. Она хотела напомнить себе, что ее работа весьма важна для каждого фермера, но посреди пустыни на ферме, где добывалась вода, слова звучали неубедительно, а патетика была неуместна. Тем более что Татуин не входил в Республику

Падме терла ветошью испачканные в масле ладони и натужно придумывала тему для разговора. О чем с ним говорить? Не о видах же на урожай?

От сельскохозяйственных тем ее спас радостный крик со двора.

- Возвращается! Он возвращается!

Падме и Оуэн одновременно выскочили из гаража. Беру подпрыгивала на одном месте, тыча рукой в горизонт. Не доплетенные косички раскачивались из стороны в сторону.

Из дома раздался грохот опрокинутого табурета. Оуэн повернулся, но спасать было некого. Его отец успешно преодолел порог, пострадала только кухонная мебель.

- Где? - спросила Падме.

Беру опять указала на горизонт.

Прищурившись и прикрываясь ладонью от низкого солнца - первого из близнецов, - Падме всматривалась в пустыню, пока резь в глазах не заставила ее отвернуться. Но она успела заметить черную точку, стремительно пересекавшую пески. Через некоторое время, когда крошечное пятнышко приобрело узнаваемые очертания, стало ясно, что Энакин не один, что на заднем сиденье гравицикла кто-то сидит.

- Шми, - беззвучно шевельнул губами Клигг Ларс.

Фермера трясло так, что это было заметно.

Беру вдруг всхлипнула, закрыла лицо руками. Падме оглянулась и с удивлением заметила, что на щеке младшего Ларса тоже блестит влажная полоска.

Энакин остановил гравицикл в двух шагах от окаменевшей группы. Не произнеся ни слова, спешился, отвязал от машины мертвое тело и поднял его на руки. Возле Клигга он остановился. Мужчины смотрели друг на друга с одинаковым выражением горя на лицах.

Затем - все так же молча - Энакин прошел в дом.

Если б не одежда, Падме не узнала бы Скайуокера. Лицо его утратило последние штрихи детскости. Гнев, скорбь, вина, покорность, почти поражение. Скоро Энакину смертельно понадобится собеседник.

Оставалась всего лишь одна проблема: Падме все еще не знала, что сказать.

 

* * *

 

В этот день в доме Ларсов вообще почти не разговаривали. Каждый просто занимался привычной работой, лишь бы не смотреть друг на друга. Вскоре наступит время для общей скорби, но никто не хотел торопить его.

Падме готовила завтрак для Энакина. Она удивилась, когда Беру предложила ей помощь.

- Как там? - вдруг спросила Беру. - На что похоже?

Падме с любопытством посмотрела на румяную толстушку с ямочками на щеках и живым горячим взглядом.

- Прошу прощения? - вежливо удивилась она.

- На Набу. На что похожа там жизнь?

Падме думала об Энакине, и Беру пришлось еще раз повторить свой вопрос.

- А-а... там все очень... зеленое. Много воды, деревьев, повсюду цветы. Совсем не похоже на Татуин.

Падме не собиралась быть грубой или невежливой. Она просто хотела быть рядом с Энакином, и как можно скорее. Беру ей мешала.

Падме поставила еду на поднос.

- А мне здесь больше нравится, - сказала Беру.

Она больше не улыбалась.

- Может быть, когда-нибудь прилетите и сами увидите, - из соображений тактичности предложила сенатор.

Беру очень серьезно покачала головой.

- Не думаю, - сказала она, помогая нагружать поднос. - Я не люблю путешествовать.

Падме взяла поднос.

- Спасибо, Беру, - она сделала попытку улыбнуться.

Толстушка повернулась и вышла из кухни.

 

* * *

 

Энакин отыскался в мастерской при гараже. Скайуокер стоял у верстака и задумчиво разглядывал коробку передач гравицикла.

- Я принесла тебе поесть.

Энакин, не прекращая работы, бросил на Падме короткий взгляд. Движения его рук были рваные, Скайуокер был зол. Он даже не думал, что делает.

- Сломался передаточный механизм, - пояснил он сердито. - Знаешь, жизнь кажется много проще, когда что-нибудь чинишь. А я могу починить что угодно. Всегда мог. Но я...

Падаван отшвырнул гаечный ключ, уперся ладонями в верстак, понуро свесив голову.

Он вот-вот упадет, поняла Падме. Ноги его не держат.

- Почему она умерла?

Падме поставила поднос на верстак, подошла сзади, обняла, положив голову Энакину на плечо.

- Почему я не смог спасти ее? - спросил Скайуокер в пространство. - Я же знаю, что мог!

- Эни, ты пытался, - Падме прижалась к нему. - Иногда что-то нельзя починить. Ты не всемогущ.

Падаван зло оттолкнул ее.

- А следовало бы быть! - крикнул он; лицо его казалось застывшей маской. - И когда-нибудь стану всемогущим!

- Эни, не говори так! - испуганно произнесла Падме.

Но, кажется, ее никто не слушал.

- Я стану самым могущественным из всех джедаев, - просто сказал ее собеседник.

Неожиданно низкий голос раскатился по гаражу:

- Обещаю тебе. Я узнаю, как сделать так, чтобы никто не умирал.

- Энакин...

- Это все Оби-Ван! - вдруг выкрикнул Скайуокер, вихрем промчавшись по комнате и вновь обрушив кулак на ни в чем не повинный верстак, чуть было не перевернув при этом тарелку с едой. - Он не пускает меня на этот путь.

- Чтобы ты мог охранять меня, - осторожно напомнила сенатор.

- Мне надо быть там, вместе с ним, ловить убийц! Я бы давно уже их поймал, и мы прилетели бы сюда вовремя, и мама была бы жива!

- Ну, откуда ты знаешь...

- Да он просто завидует, - Энакин не обращал на нее никакого внимания.

Падме сообразила, что он даже не с ней разговаривает. Она не верила собственным ушам, но его слова для ее ушей и не предназначались.

- Он не пускает меня, потому что знает, что я уже сильнее, чем он. Он держит меня!

Энакин схватил гаечный ключ и с силой швырнул в кучу запасных частей в углу. Темная тень метнулась по полу.

- Эни, что с тобой? - закричала Падме, и звук ее голоса, наконец, привлек его.

- Я же тебе говорил!

- Нет! - выкрикнула Падме. - Нет. Что с тобой на самом деле?

Энакин молча смотрел на нее. Кажется, она попала в нужную точку.

- Я знаю, тебе больно. Но есть что-то еще. Что с тобой?

Он смотрел на нее. Молча.

- Эни?

Скайуокер словно съежился, стал ниже ростом.

- Я... я убил их, - сказал он.

И если бы подбежавшая Падме не подхватила его, то упал бы.

- Я убил их, - повторил он. - Всех. Они мертвы. Все до единого...

Взгляд у него был такой, словно Энакин вернулся откуда-то издалека и не сразу может узнать знакомые места.

- Ты сражался... - начала говорить Падме.

Он ее не услышал.

- Не только мужчин. У тускенов сражаются только мужчины. Нет, не только их. Женщин и детей тоже... Они - звери! - вдруг крикнул Энакин. - Я убивал их, как животных! Ненавижу их!

Надо было что-то сказать, но у Падме не было ни слов, ни мыслей. Может быть, если бы Скайуокер посмотрел на нее, было бы легче придумать что-нибудь нужное, достойное или хотя бы утешительное, но Энакин смотрел в сторону. А потом вдруг заплакал.

Оставалось лишь обнимать его, как ни страшно ей было. И не хотеть, чтобы он ушел. И не знать, что сказать.

- Почему я их ненавижу? - обиженно спросил Энакин.

- Ты ненавидишь их или то, что они посмели поступить так с твоей матерью? - слабо попыталась раскачать его Падме.

- Я ненавижу их.

- Но они заслужили твой гнев, Энакин.

У него ресницы слиплись от слез и потемнели.

- Нет, здесь что-то не то... - начал Скайуокер и замолчал, мотнув головой. - Я не... я не мог...

Он показал Падме раскрытую ладонь, потом сжал пальцы в кулак, словно пытался удержать невидимую узду.

- Не мог себя контролировать. Я... я не хочу, - Энакин облизал сухие губы. - Не хочу ненавидеть. Ненависть - это неправильно... Я просто не могу простить их!

- Человеку свойственно испытывать гнев, - сказала рассудительная Падме.

- А джедаю свойственно контролировать гнев, - парировал падаван, не задумываясь.

Он все-таки высвободился из ее рук и теперь из полутьмы пыльного гаража смотрел на открытую дверь и залитую ослепительным светом пустыню за ней. Падме привстала на цыпочки и осторожно прикоснулась губами к его влажной щеке.

- Ш-шш, - шепнула она. - Ты человек.

- Я - джедай, - отрезал Скайуокер. - Я знаю, что я лучше. Прости. Мне очень жаль.

- Ты - такой же, как все остальные.

Он все-таки сдался, потому что даже великим воинам иногда приходится плакать.

 

* * *

 

Оби-Ван с удовольствием ударил бы кулаком по пульту, и желательно - изо всех сил. Так, чтобы раскололся пластик, а вся электронная начинка вылезла наружу. Но, во-первых, подобное проявление чувств джедаю и рыцарю Храма не пристало, а во-вторых, занудливый голос рассудка твердил, что, скорее всего, он разобьет руку, а не пульт. И при этом не спасет положение.

Он столько времени потратил, чтобы незамеченным выбраться из города-завода, и, усевшись наконец-то в кресло перед пультом, думал, что приключение закончилось. Как бы не так.

- Передатчик работает, - сказал джедай вслух, обращаясь к астродроиду за неимением другого собеседника; Р4 погудел в знак согласия. - Но ответного сигнала мы не получаем. Корускант слишком далеко...

Он повернул голову к астродроиду в поисках сочувствия.

- Можешь дать сигнал помощнее?

Ответное чириканье было далеко не утешительным.

- Ладно, попробуем что-нибудь другое, - Оби-Ван огляделся по сторонам.

Красная безжизненная равнина равнодушно молчала. Итак, какой у него выбор? Взлететь с риском быть обнаруженным и посоревноваться в ловкости с местными системами противокосмической обороны. Еще раз попытаться послать сигнал на Корускант, делая вид, что не замечаешь, что находишься под колпаком экранирующей атмосферы. Что еще?

- Набу ближе, - неожиданно сказал он; Р4 бибикнул. - Может быть, сумеем связаться с Энакином, пусть передаст информацию на Корускант?

Р4 с энтузиазмом взялся за дело.

Оби-Ван полез из кабины, чтобы размять ноги.

Р4 горестно загудел: что-то не так.

Оби-Ван, изрыгая проклятия, часть которых была подцеплена в заведении Декса Джеттстера, а часть - у учителя, когда тот думал, что падаван его не слышит.

- Как это - его нет на Набу?

- О-ооо! - сообщил астродроид.

- Как такое вообще может быть?

Спорить с дроидом джедай не стал, а сам уселся за передатчик и довольно быстро выяснил, что Р4 прав, и Энакина Скайуокера на планете Набу не имеется.

Сначала потерял подозреваемую, потом планету, потом охотника, а теперь - собственного падавана. Что за неделя выдалась, а? Учитель хохотал бы пару суток. А отсмеявшись, обязательно восхитился бы профессионализмом Оби-Вана.

Кеноби безнадежно вызывал Энакина на разных частотах, но всегда с одним и тем же результатом. Прошло несколько минут, и джедай отложил комлинк.

- Его нет на Набу, - признал он поражение.

Р4 саркастически крякнул.

- Попробую поискать его. Надеюсь, с ним ничего не случилось...

Время стремительно утекало. Кеноби знал, что теряет драгоценные минуты, но выбора не было. Он не мог пойти в город - там он рисковал попасть под арест. И не мог передать Совету тревожную новость. И улететь отсюда не мог - по крайней мере, до темноты.

Поэтому он ждал и слушал завывание ветра за открытым колпаком кабины. В конце концов, астродроид неуверенно подал голос. Оби-Ван придвинулся к пульту. Глаза его удивленно округлились. Было от чего.

- Во имя всех ситхов прошлого и настоящего, что он там позабыл?!!

Астродроид исхитрился и сумел отследить сигнал браслета-комлинка, выданного Скайуокеру перед отлетом. Сигнал шел с Татуина.

- Я же велел ему не высовывать носа с Набу!

Р4 испуганно ойкнул.

- Знаю, знаю, ты ни при чем... - Кеноби встал и спрыгнул на землю. - Р4, начинай передачу. У нас не так много времени.

Дроид чирикнул в том смысле, что давно готов.

- Энакин? - произнес Кеноби в комлинк. - Энакин, ты слышишь меня? Оби-Ван Кеноби вызывает Энакина Скайуокера.

В ответ из динамика полились истошные трели. На Р4 это было мало похоже, а вот на кое-кого другого...

- Р2Д2, это ты? Ты меня хорошо слышишь?

- Пьюти-фьють, - утвердительно заявил астродроид.

- Запиши следующее сообщение и передай джедаю Скайуокеру.

- Пьють.

- Энакин, у меня вышла из строя дальняя связь, - продиктовал Оби-Ван. - Передай эти новости на Корускант.

Рассказывать пришлось долго, Кеноби даже немного охрип. А когда он закончил послание, то выяснил, что учитель, как обычно, был прав в своей низкой оценке способности ученика стратегически мыслить. Пока Оби-Ван беспокоился о радарах и зенитных установках, сработали обычные пеленгаторы. За время передачи аборигены при их достаточно высоком технологическом уровне могли успеть не только неоднократно запеленговать резидента, но и построить вокруг него три-четыре станции слежения.

Когда Оби-Ван обернулся, то увидел, что прямо ему в лицо смотрят короткие стволы лазерных пушек. Из-за скалы выкатились еще несколько дройдеков и развернулись в боевую позицию.

 

* * *

 

Могилу выкопали за оградой, там, где два больших валуна уже обозначали места последнего сна прежних обитателей фермы. День выдался ясный, что, в общем, не было неожиданностью на Татуине. Тут редко стояла иная погода. Но даже оба солнца, сиявшие на белесом небосклоне, не могли развеять печаль в семье Ларсов. Их радостный свет казалась неуместной насмешкой.

Клигг перегнулся через подлокотник инвалидного кресла и набрал горсть сухого песка.

- Я знаю, - сказал он, - где бы ты ни была, там сейчас стало лучше.

Белые мелкие песчинки прилипли к потной коже.

- Мужчине трудно пожелать лучшую спутницу в жизни. Прощай, жена. И спасибо тебе.

Он аккуратно ссыпал песок в свежую могилу, коротко глянул на Энакина и вновь утонул в собственном горе. Круглолицая Беру всхлипнула и вытерла нос кулачком, стеснительно прячась за широкое плечо жениха.

Энакин опустился на колени. Сухой песок напоминал пыль. Сколько ни сжимай пальцы, в кулаке ничего не остается.

- Мне не хватило силы, чтобы спасти тебя, мама...

Плечи Энакина вздрогнули. Скайуокер замолчал и очень медленно втянул воздух в легкие. Дышать становилось все труднее.

- Мне не хватило силы, - повторил он. - Но даю тебе слово, больше этого не повторится.

Он все-таки не удержал короткого сухого рыдания, но когда поднялся на ноги, уже был спокоен. Хотя бы внешне. Он даже не заметил, что Падме взяла его за руку.

- Я скучаю без тебя, - прошептал едва слышно Скайуокер.

Прощание было прервано громкими электронными воплями. С трудом преодолев небольшой бархан, к ним спешил астродроид.

- Р2? - удивилась Падме. - А ты что тут делаешь?

Астродроид ответил симфонией свиста, стенаний и отрывистых гудков. Он завывал, как туманная сирена.

- Кажется, он говорит, что у него срочное послание от кого-то по имени Оби-Ван Кеноби, - неуверенно перевел Ц-3ПО. - Вы что-нибудь понимаете, хозяин Энакин?

Скайуокер с трудом возвращался к действительности:

- В чем дело?

Р2Д2 прочел длинную речь, состоящую из подозрительных посвистываний и возмущенного писка.

- Вторичная передача? - нахмурил выгоревшие брови падаван. - А в чем дело-то? Почему?

Он неловко оглянулся на Ларсов, потом поспешил следом за астродроидом к кораблю. Падме шла сзади как привязанная. Замыкал процессию Ц-ЗПО. Р2Д2 являл собой образчик предусмотрительности. Он начал трансляцию не раньше, чем убедился, что их никто не подслушивает. Он был готов изгнать и Ц-ЗПО, но Энакин дал слово, что знаком с роботом-секретарем с самого рождения - робота, разумеется, - и готов за него поручиться.

- Энакин, - заговорила призрачная фигура Кеноби, - у меня вышла из строя дальняя связь. Передай эти новости на Корускант.

Р2Д2 внезапно остановил запись, голограмма застыла в воздухе.

Энакин кивнул спутнице:

- Дублируй сразу в зал Совета Ордена.

Падме уселась за пульт и занялась делом. Времени оно заняло не слишком много, пришлось только подождать ответа с Корусканта. Кажется, в Ордене уже заранее все беспокоились, потому что подтверждение пришло быстро.

- Давай дальше, Р2.

Дроид чирикнул, и голографическое изображение Кеноби ожило вновь.

- Я проследил охотника за головами Джанго Фетта до завода по выпуску дроидов на Геонозисе. Там Торговая Федерация создает новую армию, а за покушениями на жизнь сенатора Наберрие стоит вице-король Ганрой...

Энакин и Падме обменялись понимающими взглядами. Ни того ни другую информация о личности заказчика как-то не удивила.

-...гильдия купцов и корпоративный союз предоставляют Графу Дуку поддержку и формируют...

Голограмма зарябила.

- Эй! Подожди...

В поле зрения камеры вкатились несколько металлических шаров в рост человека. Падме, не замечая того, вцепилась в подлокотники кресла так, что побелели костяшки. Слишком хорошо она помнила свои встречи с дройдеками. На передатчик роботы внимания не обратили, поэтому сцену пленения можно было пронаблюдать в деталях. Потом голограмма мигнула и погасла.

Скайуокер сгоряча замахнулся на астродроида кулаком. Опустил руку. И Р2Д2, и он сам едва ли могли что-то сделать.

А если честно - вообще ничего.

 

* * *

 

Тем временем на далеком Корусканте члены Совета встретили известие в глубоком молчании.

- Жив он, - в конце концов, проскрипел Йода. - Чувствую его в Силе.

- Но в плену, - добавил Мэйс Винду, которому вдруг стало неуютно сидеть в удобном кресле. - И колеса начинают крутиться все опаснее.

- Происходит на Геонозисе больше, чем раскрыто, да. Чувствую я, м-мм...

- Согласен, - степенно кивнул Винду и вдруг, сам себе удивившись, добавил то, чего вовсе не собирался произносить: - Мы не должны сидеть сложа руки.

И посмотрел на Йоду, как, впрочем, и все остальные. Маленький магистр устало опустил веки. Он казался усталым и очень больным.

- Темную сторону чувствую, да, - пробормотал он. - И все в тумане.

Для Винду уже было достаточно, он кивнул и повернулся к остальным членам Совета. Сознание словно раздвоилось: один он, почтенный магистр, уравновешенный, здравомыслящий (Куай-Гон обязательно добавил бы: "обленившийся", подумал Винду) страстно хотел, чтобы ничего не менялось. Второй же отдал приказ, которого давно не слышали в стенах Храма. Многие годы.

- Собираемся, - Винду взял комлинк. - Мы справимся с Дуку, - сказал он ожидающему падавану. - Ты оставайся там, где ты сейчас находишься Защищай жизнь сенатора любой ценой. Для тебя это - высший приоритет.

- Я понял, мастер, - донесся далекий ответ.

 

* * *

 

Падме любила считать себя разумной и рассудительной, хотя втайне от всех признавалась - и только самой себе, - что природа обделила ее терпением. И она не могла себе представить, что Энакин вот так покорно останется сидеть на Татуине и сторожить ее, когда его учитель попал в беду. Поэтому, как только голограмма погасла и стало совершенно ясно, что продолжения они не дождутся, Падме принялась готовить корабль к взлету.

- Им нужно пролететь добрую половину Галактики, - бросила она через плечо притихшему падавану. - Они не успеют.

Ответа не было.

- Слушай, до Геонозиса тут парсек с лишним, - Падме глубоко задумалась над навигационным компьютером, но Р2Д2 уже оттер ее и добросовестно прокладывал курс. - Энакин?

- Ты их слышала.

- С Корусканта им не долететь вовремя! Они не успеют его спасти! - голос сенатора начал звенеть.

Она уже собралась прогреть двигатели, когда Энакин положил сверху свою ладонь.

- Если там есть, кого спасать, - угрюмо сказал Скайуокер.

Потом повернулся и пошел прочь из рубки.

- Эни! Ты что, будешь вот так сидеть здесь и дашь ему умереть?

Пришлось вскакивать, бежать следом, хватать за руку.

- Какая разница? - пробормотал падаван. - Они все умирают...

- Он - твой друг! Твой наставник!

У Скайуокера потемнели глаза.

- Он заменил мне... - Энакин помолчал. - Он заменил мне отца. Но ты слышала магистра Винду. Мне строго приказано оставаться здесь.

Он сомневается, подумала Падме. Может быть, первый раз в жизни он спрашивает, а стоило ли прислушиваться к тем неслышным для других голосам, что нашептывают прямо в ухо, подталкивают на путь. Надо было что-то делать, и не только ради Скайуокера. Если они останутся здесь, поняла сенатор, она потеряет двух друзей. Одного - на Геонозисе, второго - здесь.

- Тебе приказано оставаться здесь, чтобы охранять меня, так? - сказала она, улыбаясь.

Потом вернулась в рубку, села за пульт и продолжила предстартовую подготовку. Дело двигалось не так споро, как ей хотелось бы. Энакин успел подойти, как раз когда басовито запели двигатели.

- Падме!

- Тебе приказано охранять меня, - повторила девушка. - А я отправляюсь на выручку Оби-Вану. Так что если намерен защищать меня - летим!