*****
- Помоги, - пропыхтел Габриэль, поднимая четыре тяжелых пакета.
- Ты ж всемогущий архангел?
- Тот, кто не нуждается ни в чьей помощи, никем не любим, Сэмми, - глубокомысленно заявил архангел, перетаскивая в номер мотеля купленные продукты.
- Твои слова противоречат действиям, - заметил Сэм, отнимая у него два пакета. – Только не ной, я тебя умоляю.
- Все желают быть любимыми, не в плане секса, - архангел опустился прямо на деревянное крыльцо, подперев щеку. – Даже ты, ты вообще особенно.
- Мне кажется, что я порою перестаю понимать тебя, - Сэм опустился рядом, пнув последний пакет. Дин в комнате учил Каса пользоваться джойстиком, но тот никак не мог понять, зачем это надо.
- Если ты чего-то не понимаешь, спроси меня, и нас таких будет двое, - меланхолично ответил Габриэль. – Готов поверить, что у ангелов тоже бывает ПМС. Вот такие кадиллаки, блин, - он разглядывал забрызганный бампер Импалы. – Это было лирическое отступление, - он не дал возможности Сэму обдумать свои слова. – Озвучь, пожалуйста, гениальную мысль.
Сэм посмотрел на Габриэля, склонив голову. Когда они сидели, меж ними не было особой разницы в росте, однако Сэму по-прежнему приходилось смотреть сверху вниз. Из-за такой необходимости не было нужды сидеть за километр друг от друга, и они касались коленями. Они касались.
- Я ничего не чувствую, - медленно протянул Сэм. – Но ты же вроде запер силы на замок, нет?
- Да, конечно, а ауру человек тоже по желанию вывешивает на солнышко просушиться, - закатил глаза Габриэль и повернулся к нему лицом, одно колено устроив на деревянном крыльце. – Нет, я конечно крут, но яйца побеждают. Не могу я вечно за этим следить, всегда есть естественный фон силы. Считай, радиация курит бамбук на фоне этой силы.
- Значит, внезапно излечился? – уточнил Сэм.
- Нет, ну если ты в алгебраической прогрессии начнешь тянуть шею по сантиметру каждый день, то ты ее вытянешь до состояния жирафа. Но сделает ли это тебя сильным? – он постукивал по дереву.
- Теория Ламарка была признана неверной, - фыркнул младший Винчестер. – Но я примерно понял. То есть эта кровь уступает присутствию твоих сил, но она никуда не исчезает. И рано или поздно их противостояние уничтожит меня.
- Ну, не все так грустно, но жить морковкой – не самый лучший вариант, - пожал плечами Габриэль. Он с какой-то детской радостью подставил лицо выглянувшему из-за облаков солнцу и счастливо зажмурился, наморщив нос.
- И ты сообщаешь мне это так равнодушно? – возмутился Сэм, стягивая куртку с плеч. Это было то время, когда и слишком жарко, и без куртки холодно. Но выбираешь то, о чего можно спастись подручными способами. Это примерно так же, как и жарко под одеялом спать, и холодно без него, но стоит вытянуть одну ногу… И идеально. Так и спустить куртку до локтей оказалось идеальным.
- Я должен закатить семейную ссору?
- А тебе все равно?
- Дело не в том, все равно мне или нет. Дело в том, могу ли я допустить, чтобы с тобой случилось подобное, - он прислонил голову к балясине перил крыльца, слушая очень уютный шум маленького городка. – Я не имею права этого допустить. Но у тебя есть выбор, и я могу не исправлять… это сейчас.
- Наверное, Судьба не оценит тайм-аут в последний момент, - заметил Сэм, поневоле жмурясь солнцу по примеру архангела. – Есть обстоятельства, о которых я должен знать?
- Это будет больно.
- Вряд ли это причина для волнения.
- Я буду обессилен в течение нескольких часов, а может и больше. В зависимости от того, насколько все серьезно, - все было просто, а все, что просто, то и правильно. Или то, что первым приходит в голову. Как посмотреть.
- Тогда нам правда лучше не затягивать? – спросил его Сэм, прислушиваясь к тихому спору Кастиэля и Дина где-то в номере. – Только чтобы Дин… не видел.
- Правильно, деревяшек я на своем веку видал слишком много, - кивнул Габриэль, отрываясь от теплого дерева и посмотрел на Сэма тем простым взглядом, который выражает готовность принять любое решение и жить дальше.
- Тогда… не здесь? – неуверенно заявил Сэм, поднимаясь на ноги.
- Не мнись ты, как юная фанатка, - проворчал Габриэль. – Можем на шелковых простынях, я как-то к этим вещам равнодушен. Пошли на зеленую-зеленую полянку, но оттуда я тебя вытащить не смогу по причине отката.
-.Прямо здесь, - заключил грустно Сэм и развел руки в стороны. – Весь твой.
- Так неинтересно, - покачал головой Габриэль и встал на колени, положив руки ему на плечи. – Я понятия не имею, что будет после. Не приходилось первой медпомощью для больных дьявольским бешенством применять…
Среди этой болтовни Сэм даже не почувствовал боли сперва. Настолько привычный к ней, он не чувствовал его роста, ждал команды, но не такого подвоха. Он чувствовал свое тело как переплетение миллионов сосудов: артерий, капилляров, вен, ощущал общий ток крови и в каждом из них, противоречащий друг другу, хаотичный, полный, это было тяжело морально. Так Габриэль получал доступ к его физиологическим процессам. Сэм в ужасе зажмурил глаза, понимая, что сейчас эти сосуды просто развалятся, ведь кроме них он не чувствовал ничего, и его не станет, лишь пять литров грязной крови. Он не двигался, и руки на плечах, давившие с нечеловеческой силой, видимо, не удерживали его, а самого архангела, наверняка чувствовавшего физическое отвращение к демонской крови. Длинные пальцы стиснули кожу через тонкую ткань футболки, но это была ничтожная боль по сравнению с той, что пришла тогда, когда Габриэль стал изменять ток крови, пропуская его удивительным образом через себя. Словно сосудов бы стало больше, и часть из них светилась и ощущалась чужой шероховатостью там, где логично бы тела и не было. Их было меньше, они были короче и слабее, они давно уже не работали без желания хозяина, и теперь их посылали на работу. Этой работы Сэм не чувствовал, ему с лихвой хватало головокружительного до тошноты ощущения того, что его вдруг перевернули с ног на голову, поболтали сосуды из стороны в сторону и перевернули, заставив течь к чужому сердцу, а чужую кровь к его. Она ощущалась как своя и как чужая, как если бы разумом Сэм понимал пределы собственного тела, но чувствовал еще одно, дополнительное. Это было быстро, резко, но еще не больно, нет. Сэм терял сознание, но продолжал видеть. Чувствовал, как легче становится голове, ощущал что-то темное, неохотно выползающее из всех запасников, как чьи-то иные, громкие и светлые мысли приходят куда-то, а мозга уже и нет, как нет и тела, а теперь и сам он бежит по этим тонким красным каналам и панически следует любому сокращению стенок и импульсам, гонящим его и миллиарды таких клеток к одному большому очистителю. И вновь он становится собой, ощущает собственные мысли без напевных мыслей, но только боль заслонила все это. Боль чужая, боль не его, боль от того, что кто-то не хочет уходить от него, и Сэм не мог заставить этого кого-то страдать и не отпускал, тянул назад, прощал. Допустить этого никак было нельзя. И тогда появилась она, настоящая боль. Возможно, кто-то думает, что тупая, тянущая и ноющая боль страшнее всего, ведь она изматывает. Но это те, кто не умеет с ней обращаться. Намного страшнее та боль, что одновременно с телом захватывает разум, и раз за разом накатывает страшными ударами, раскаленными и всеведающими. Тогда не стыдно кричать, срывая голос. Сэм не чувствовал и не слышал, что он кричал. Он не понимал, как он еще существовал, ведь в нем не осталось ни миллилитра нормально функционирующей крови, а та, что отпускала тень, слабела. Сил не было, чувств не было, один крик и сплошная боль. Так… не должно было быть. Он не должен был расплачиваться… так. Он никогда не станет прежним более, никогда не исцелится, эта разбитость навсегда…
Как вдруг все закончилось. Плотным и душным одеялом на него навалились звуки, ощущения, тепло и жизнь вокруг. Воспоминания о том, кто он есть, кем был и кем должен быть. Что-то ныло, что-то не желало слушаться приказов мозга, все тело Сэма вдруг представилось одной машиной, в которой сломана половина не жизненно-важных, но ощутимых механизмов, и теперь она плетется не больше тридцати километров в час, раздражая всех остальных. Сэм медленно сжимал и разжимал онемевшие пальцы, затем сумел опустить взгляд слезящихся от напряжения глаз и понял, отчего ему так тяжело. Обессиливший архангел даже без сознания смог устроится максимально удобно, оно же привалиться к груди Сэма и лежать себе, восстанавливать силы.
Сэм придержал Габриэля за плечо, передвинул его так, чтобы его чугунный по ощущениям лоб не давил куда-то в район ребер, а затем позволил себе отдышаться и задуматься над тем, что же в нем изменилось. Задуматься было особо не над чем. Он чувствовал смертельную усталость, но и только. И видел какой-то золотой отблеск. Повернувшись, узрел и очки на тонкой переносице.
- Судьба, - заключил он и тяжело вздохнул, задумавшись над судьбой собственной, с этого момента крайне несчастливой. Вряд ли он имел возможность позвать на помощь.
- Привет, Сэмми, - слишком спокойно заявила ему девушка и почти приветливо помахала ручкой. – Я очень хочу позлорадствовать, с твоего позволения. Мы гоняли вас недолго, и если вы думали, что именно в этом смысл, то глубоко ошибались, - она, обнимая канцелярскую книгу, ходила туда-сюда по лужайке перед номерами. – Ты серьезно поверил, что архангел свалиться от такой фигни, как изгнание демонской крови?
- Но он же… - начал возражать Сэм, оглядываясь незаметно и прижимая к себе за плечо ни на что не годного сейчас Габриэля. Он знал, что вместе с ней прибыл и одолженный кортеж из Жнецов, и если он не видел их, то это не значит, что они есть. Однако без приказа они не полезут. Достаточно выяснить, что представляет собой приказ.
- Да-да-да, временно ослаб, но когда ты болеешь, ты тоже можешь здорово кому-нибудь врезать, а то и случайно еще лучше получиться, - надула губы Судьба. – В общем, он меня так достал, что я его просто вырубила. Так легко. Пока он в тебе шарился, он даже не подумал о том, чтобы поставить хоть какую-то защиту.
- Так не может быть, - наивно парировал Сэм, продолжая тянуть время и сосредоточенно думать. Это он делать умел.
Каждый раз, когда Судьба разворачивалась для очередного дефиле в пределах узенькой лужайки, она поглядывала влево, чуть сощурившись. Это не было бы так заметно, если бы при этом не двигались очки и не пускали солнечных бликов. Тяжело заметить, но в таких условиях может помочь.
- Не идеализируй его, он отнюдь не самый умный и самый послушный сын, - отмахнулась Судьба. – Вообще я не помню, чтобы тебе был предначертан хотя бы какой-нибудь ангел-хранитель, - она пролистала для надежности книгу, не забывая поглядывать на Сэма весьма убедительно. – Ты должен был умереть под этим чертовым роялем!! – она сорвалась на крик, выбросив книгу в сторону.
Сэм впечатлился, поднял брови, но в остальном зритель остался равнодушен и пугаться не собирался. Волосы Судьбы некрасиво свисали тонкими прядями и облепили блестящий лоб, очки сползли на край носа, открывая раскосые глаза. Наверное, он страшна в гневе, но страшна физически.
- Почему вы постоянно выживаете? Разве вы необычные люди? Зазнайки, вздумали прорваться в дамки? – она орала, вымещая весь свой гнев и разочарование. – Почему Он допускает это, почему Он до сих пор не убил вас сам, если вы такие деятельные, так и идите деятеть на Небеса, но оставьте в покое наш мир!
Не то, чтобы Сэм ее не понимал. Оказавшись на некоторое время без своей работы, он начинал лезть от скуки на стенку, но если он, будучи человеком, еще мог отвлечься на чувства и ощущения, то как быть существу, независимому от потребностей жизни? Хотя вряд ли бы публичное сожаление облегчило бы его вину.
- Там таких деятельных, сама знаешь, отбоя нет, - проворчали снизу, хотя никакого движения не было. Сэм подивился, было, здоровому голосу, да вот только вид архангела был совсем нездоровый. Он едва стоял на грани, с трудом удерживал глаза открытыми, но при этом продолжал говорить так, словно они дерутся лопатками в песочнице. – Иди охладись, когда Отец в последний раз нам что-то указывал? Учимся на собственных ошибках, сами встаем в угол, сами умираем. Все просто.
- Может ты уже сдохнешь? – Судьба вздохнула и искоса посмотрела на него. – Ты меня достал.
- Почему я всегда слышу это от девушек на второй день знакомства? – драматично возвестил Габриэль, и это бы впечатлило, если бы не крупная дрожь, сотрясавшая тело его весселя. – Отвали сама, я пока не в форме для программы «К барьеру» о том, что правильно, а что нет. Мама в детстве не учила не лезть в чужие дела?
- Ты слишком болтлив для смертельно раненого, - потер лоб Сэм, рискнув вмешаться. О том, что архангел вальяжно развалился на его коленях, уместившись едва ли не с ногами, он умолчал, предпочтя не устраивать семейных сцен перед дамами. Хотя у них они великолепно получались именно на публике. С кем поведешься.
- Люцифер как-то сказал, что я буду болтать, даже если мне отрубить голову. Знаешь, типа курицы, которая еще несколько минут бегает, - возвел глаза к небу Габриэль. – Серьезно, без шуток, я на пределе. Говори тихо, проси мало, уходи быстро.
- Я пришла вас убить, - она аж рот открыла от возмущения.
- Нас – это в смысле «и умерли они в один день»? – в ответ возмутился Габриэль, морщась и надавливая костяшками правой руки на переносицу. – В таком восторге, что сейчас кровь носом пойдет.
- Он не очень-то заметил пропажи архангелов, так одним меньше, одним больше, - ничуть не смутилась она, подходя на шаг ближе. Как минимум двое за ней, чтобы дать места для маневра и защитить со спины. Сколько спереди?
- Детка, то было миллионы лет назад, я тебя породил, я тебя и убью, - устало заявил Габриэль и попытался сесть, демонстрируя, насколько он неубиваем. Сесть не получилось, а вот кровь носом действительно пошла, проложив красную дорожку до губы, которую он немедленно облизал. – Прелюдии у тебя какие-то утомительные, любой мужик перегорит.
- Я подчиняюсь не тебе, - истерично возопила она и почти рванулась к нему. Два шага. Двое спереди, один прямо перед ней, отчего она сперва хотела уйти в сторону. Многовато их.
- А тебя никто и не спрашивал, - хмыкнул Габриэль и неожиданно широко улыбнулся. – Опаздываешь, дорогая, я почти начал скучать, - неудачно спародировал он героев боевиков, глядя куда-то в небо. Сэм посмотрел туда же. И ничего не увидел.
А потом это «ничего» здорово шибануло огнем по Судьбе. Та завизжала, увидев подпаленный кончик светлой пряди и собралась убивать взглядом нечто. Нечто зависло над ней в паре метров и поглядывало с таким презрением, что оно становилось почти осязаемым и таким же противным, как ведро помоев.
- Я тебе не девушка по вызову, - сообщила ему Кали, заключая Судьбу в кольцо. – За что ты мне такой сдался? – она с любопытством оглядывалась по сторонам, неожиданно ожи-вившись от такой игры. – Где?
- Двое спереди, двое сзади, где-то сбоку еще толпа, - сообщил ей Сэм, изучая характерные черты лица сквозь проблески огня. Секундой спустя на лужайке стало подозрительно тихо и спокойно. Вряд ли одно божество перевесит Судьбу и армию Жнецов.
- Ты не поверишь, как не хотел помогать с этим Меркурий, он все еще обижен за мою маленькую истерику, - наморщила нос Кали.
- Погаси свою лампочку Ильича, пожалуйста, - почти вежливо попросил ее Габриэль и худо-бедно поднялся на ноги, размазывая кровь по щекам.
Кали пожала плечами и заставила огонь потухнуть, представ перед ними в открытом серебристом платье, выгодно подчеркивающим фигуру и при этом состоящем из редких лоскутов ткани. Сэм отвел глаза, предпочитая смотреть на потрепанного архангела.
- Спасибо. В смысле, что пришла, - Габриэль улыбнулся и помедлил с секунду, прежде чем обнять Кали. Та на удивление добро улыбнулась и ответила на объятие.
- Своих не бросаем. Хотя ты и не свой, ты здорово повеселил нас в свое время, архангел Габриэль.
Сэм решил, что безопаснее всего смотреть на стену. Подобные сцены всегда его смущали, особенна эта, когда Габриэль вел себя не как обычно, по-идиотски нелепо и глупо, а даже улыбался так, что не появлялось этого хитрого и весьма противного выражения лица Трикстера. Наверное, издеваться над своей внешностью могут те люди, кто стопроцентно знают, что за их обаяние им простят все. Сэм простил. И теперь пытался придумал, как бы незаметнее уползти в комнату. Дин.
- Я бы предпочел, чтобы ты звала меня Локи, что ли, - естественно смущенно попросил ее Габриэль, отстранившись, но все еще удерживая ладонь на талии огненного божества, а другой потирал шею.
- Да прямо вот взяла и забыла твое рыльце в перьях, - громко возвестила Кали, поправляя идеально уложенную прическу. – Это была кодовая фраза, тащи их сюда.
Огромный шкафоподобный мужчина с лицом корейской национальности вытолкнул из номера сначала Тессу, растрепанную и с разбитыми губами, а затем и связанных друг с другом за руки Дина с Кастиэлем, ничего не понимающих и напряженных так, словно вот-вот бросятся в бой. На скуле Каса красовался огромный синяк, пока еще только покрасневший, но уже опухший, а Дин щеголял разорванной футболкой и красной царапиной на животе.
- Жнеца отпусти, не потерплю красивых девушек в моем обществе, - мазнула рукой Кали, поправляя сползшую полупрозрачную бретельку.
- Привет, - автоматически расплылся в улыбке Дин.
- Нет, - устало повторила Кали.
- Опять нет? – разочарованно протянул Дин. – Ну, нет так нет.
- Кажется, тут недоразумение вышло, но я ненавижу, когда меня лапают такие мужчины, - Тесса сдула челку с лица и одарила тяжелым взглядом Слона. Тот равнодушно считал облачка в форме овечек и на лицо слыл полным дебилом. – Дин, я ничего не могла поделать, ты же знаешь, - и она полуобняла офигевшего Дина за шею, а потом исчезла, состроив гримасу Кали.
-? – был краток Сэм.
- Ее послали нас скрутить, а по старой дружбе она этого делать не стала, - радостно возвестил Дин, улыбнувшись во все тридцать два, и получил второй тяжелый взгляд. От Кастиэля.
- А царапина?
- Кас промахнулся, - пожал плечами Дин, заставив через связку и Каса поднять руки. Тот сразу сник и покраснел.
- Потом разбираться будете, - обратила на себя внимание Кали. – У нас есть немного времени, если понадобится, сможем перекинуть куда-нибудь, - она вопросительно уставилась на Габриэля, - Нам нужно поговорить. Наедине.
- Их по месту назначения, а я в твоем распоряжении,- поднял один уголок губ Габриэль в полуухмылке, и такой Сэм еще не видел. Никогда. Он успел увидеть только то, как Кали вновь подалась к его ангелу-хранителю, обвила руками за пояс, и он вдруг увидел мелькавшие мимо яркие картины пространства. И его нес не Габриэль. Не отвлекал разговорами, не шутил, не преду-преждал, не облегчал. Сэма мутило от круговорота красок, мыслей, сомнений, от присутствия чужого рядом. Он предпочел закрыть глаза и не думать ни о чем. Полезный навык для охотника. Помогает в засаде. Какой засаде, господи?
Он стоял посреди какого-то модного крутозвездочного номера мотеля и разглядывал цветочные зеленые обои. Они вернули воспоминания о ТВ-лэнде. Почему он понял, что Трикстер – именно тот, у кого следует просить помощи? Почему не задумался о существовании других? Винчестеры никогда не искали простого пути. Тут тоже побаловалась Судьба? Или Люцифер, что ею правит? А может, он обманывает и собственного брата, таким образом заманивая их к себе, чтобы наконец получить согласие Сэма и грохнуть мир к черту. Хотя, наверное, нелогично получается, если следовать этому сюжету. Несмотря на то, что они… Точно, братья. Нужно узнать про братские отношения у ангелов. У Каса.
Он появился раньше Дина. Это было почти знаком свыше, какой бы каламбур не получился в отношении ангела. Все еще недоумевающее трогающий опухшую скулу, он еще не замечал окружающей обстановки и был полностью поглощен тыканьем в красную воспаленную кожу и осознанием впечатления. Он надул щеку и потрогал еще раз, тихо ойкнув. Сэм осторожно похлопал его по плечу, обращая на себя внимание. Кастиэль обернулся и склонил голову, недоумевая, что могло потребоваться от него младшему Винчестеру. Тот помялся, он никогда ведь, по сути, отвлеченных разговоров с ангелом не вел, не до того было, да и тем не попадалось. Разговаривать с ним о братских отношениях казалось еще большей глупостью, но под прикрытием великой миссии недоверия и подозрения Сэм смог выдавить из себя нечто в духе:
- Касмненужносрочностобойпоговорить.
Кастиэль нахмурился, почесал многострадальную скулу и кивнул. Сэм в который раз ощутил неловкость между ними, и она точно шла вразрез с утверждением Дина о том, что Кас им как третий брат. Скорее, одному Дину.
- Я слушаю, Сэм.
- Давай… сядем, что ли, - засуетился Сэм и как-то сгорбился под непонимающим взглядом ангела. – Я, наверное, задам глупый вопрос, но что для вас братья?
- Если ты сомневаешься в помыслах Габриэля, то они чисты, я готов взять на себя ответственность за это утверждение, - он говорил уверенно и спокойно, хотя на некоторых слогах морщился и пытался разглядеть покрасневшую скулу. Сэм неожиданно для себя жестом остановил его, сходил в ванную за аптечкой и нашел там пакетик с кристаллами льда.(?) Помял пакет в руках и торжественно вручил Кастиэлю, наблюдавшему за ним безо всякого особого выражения на лице.
- Я не сомневаюсь в помыслах Габриэля, это чревато выяснением отношений, разводом и девичьей фамилией, - фыркнул Сэм, заставляя Каса обхватить пакет ладонью и прижать к скуле. Прикосновение к Кастиэлю не вызвало особых впечатлений, обычная себе кожа, и все-таки в чем-то он отличался от Габриэля. Ангел с удивлением посмотрел на него.
- Скажи мне, кто твой ангел-хранитель, и я скажу тебе, что ты идиот, - грустно пробормотал себе под нос Сэм. – Может ли кто-либо обмануть Габриэля, Кас? Возможно ли им управлять?
Кастиэль не стал сразу возмущенно протестовать. Он ценил слова Винчестеров, и не без причины, однако же вполне ожидаемо от него, как от младшего брата Габриэля, было бы услышать возмущенное «нет!», но он промолчал. Это почти вызвало в Сэме волну подозрений, как Кас ответил просто:
- Нет.
- То есть вот так просто нет? И нет никакой возможности, что он, сам не зная того, пляшет под чью-то дудку?
- Габриэль не очень хорошо танцует, - совсем уж непонимающе возразил Кастиэль. – Сэм, архангел есть существо высшего уровня, нежели простой ангел. Ежели кто и сможет им управлять, то только Михаил, но Габриэль уже давно не слушается ничьих приказов. Он слишком давно стал свободным, слишком долго сам себе хозяином был. Но он умеет управлять. Почти так же хорошо, как и Михаил. И за ним много раз шли и ангелы, и божества. Габриэля нельзя подчинить себе, потому что в итоге получится наоборот. Но почему ты решил спросить именно о братьях? Ты подозреваешь, что Люцифер мог затеять все это, чтобы получить доступ к тебе, как к идеальному весселю?
Сэм покраснел и отвел взгляд.
- Ему более нет причины устраивать Апокалипсис. Я… не видел его, и я волнуюсь так же, как и ты, однако я верю, что старший брат урезонил младшего и устыдился тем, что не обращал на него внимания. Их можно понять, особенно уж вам.
Дин ввалился в номер странным образом. Он упал с потолка прямо на спину, с громкими чертыханиями и проклятиями, он пыхтел и потирал ушибленный копчик, грозя невидимому врагу. Отряхнув штаны, он глянул на брата и Каса, скромно сидевших рядом друг с другом.
- Мне начинать боятся? Хомячки организовали альянс и теперь убивают всех недевственников в округе во имя великой миссии? – он указал на дверь. – Так может я сразу уйду?
- Если ты так хитро заявил о том, что я не должен даже разговаривать с твоим ангелом, - ничуть не смутился Сэм и отошел к окну, пытаясь разглядеть хоть что-то в полумраке. – Мы далековато.
Он сперва не услышал ничего. И даже не увидел. Но затем две фигуры привлекли его внимания, одна в основном потому, что была очень низкорослой. Внизу, на парковке, вдалеке от всех фонарей, они стояли близко друг к другу. И к окну. Сэм видел легкую усмешку на губах Габриэля, расслабленный наклон головы и нечеловечески золотые глаза. Он видел не Габриэля, он видел Локи, уверенного в своих силах, в возможностях, в обаянии и знаниях о том, что пойдут за ним. Он говорил на равных, потому что был не выше, но дополнял, если нужно, и он допускал необходимость помощи других. Он был частью семьи, и любил остальных, как любил братьев старших и братьев меньших. Кали тоже казалась не такой стервозной леди, что в прошлый раз. Это отчаянно напоминало короля и королеву, и он… он внезапно понял, что слышит приглушенные голоса:
- … Но как узнать, кто из них?
- Методом тыка, ты любишь это дело, - Кали с вызовом в глазах и легкой усмешкой следила за его реакцией.
- Если они в самом деле те, за кого себя выдают, они распознают меня еще издалека. Нечто вроде гей-радара на пернатых, прости господи за сравнение.
- Господи из твоих уст звучит как-то не совсем с сыновьей любовью.
- Меня воспитывал не он, а Уважение приложиться, - отмахнулся Габриэль. – Во всяком случае, я в долгу перед тобой, - он положил руку на спину Кали и притянул к себе, устраивая подбородок на ее плече. Она растрепала его волосы и ответила совсем уж тихо:
- Долг долгом, только вытащи уж этих детей из этой кучи сам знаешь чего, не дело и не их вина в том, - в свете фонаря что-то сверкнуло. – Давай ты не будешь совершать прошлых ошибок. Возьми это, и мы всегда будем рядом.
- Я бы хотел быть вам настоящим братом, - он отстранился и расстегнул верхние пуговицы рубашки.
- Ты и так роднее, чем должен. Тебя ждут эти два ночных кошмара в драных джинсах, - она фыркнула. – Не люблю, когда кто-то один занимает долго место под солнцем…
Габриэль поднял на нее предупреждающий взгляд.
- Сгорят ведь, - пожала она плечами. – Ты можешь приказать мне защищать их, но ты не можешь заставить меня полюбить их.
- Ты сегодня слишком болтлива, - он пробежал пальцами по звеньям простой цепочки. – Хорош быстрый набор, ничего не скажешь. Ты специально почтила своим присутствием сегодня меня намного дальше? Ты любишь раздражать.
- Это бесполезно. Парнишка еще тогда глаз с тебя не сводил, доверял безоговорочно, а сейчас и вовсе свыкся с мыслью о твоем присутствии. Ты еще не…
- Кали.
Такое простое и тихое, оно мгновенно заткнуло девушку и стерло выражение превосходства, любопытства и знаний с ее лица. Она кивнула и исчезла без малейших слов.
Сэм определенно чувствовал наличие секрета размером со слона. Нет, со Слона размером. И будь он трижды жопозадом, по словам его же брата, но дураком он не был.
*****
- Надеюсь, вы там голыми жертвоприношения не устраиваете, вместе с оргиями и прочей дребеденью, - раздался жизнерадостный крик из-за двери. – Если делаете ЭТО САМОЕ, то заканчивайте, я вхожу на счет три! Уже давно было пять, я все равно вхожу.
Дин, шипя сквозь зубы, обрабатывал упрямую царапину, отчего-то не допуская Каса исцелять его. Его главным аргументом было «и так дел наделал», но он не гнал его от себя. Несчастный ангел не знал, куда себя деть, и просто сидел рядом, потирая нервно руки и изредка касаясь щеки. Дин сэмову заботу об ангеле оценил и кивнул брату сдержанно, посчитав своим долгом надежно ощупать эту самую щеку аж до самой линии челюсти, не обращая внимания на редкие ойканья и подпрыгивания ангела, явно переживавшего сею процедуру впервые.
Сэм, предпочитая не смотреть на них, забывал в лэптоп поисковые запросы со скоростью света, хмурясь и пытаясь найти нечто, что дало бы ему полную информацию о интересовавшей его проблеме. Явление архангела его планам сильно мешало, но остановиться он не мог. Так бывает, когда мысль бегает вокруг тебя и дразнится отсветами, но ее нельзя поймать без внешнего толчка, стимула.
- Черт, и даже не ругаются, - расстроенно отозвался Габриэль. – А накинуться на меня с колами и топорами с вопросами о том, что мы забыли в Лос-Анжелесе, чудесный штат Калифорния?
- Всегда спросить хотел, не ты его так обозвал, в честь подружки своей индейки? – полюбопытствовал Дин, замазывая давно высохшую кровь перекисью.
- Какие мы смелые, когда ее в комнате нет, - восхитился архангел и с размаху плюхнулся рядом с Сэмом на диван. Тот неожиданно отодвинулся и сделал вид, что Габриэля не заметил. Тут надо либо много дурости, либо актерского таланта. Ни тем, ни другим Сэм не владел. – Сэмми?
Сэм промолчал. Он знал, что это глупо, но упоминание подружки заставило его враз пересмотреть некоторые представления о мире. Может, он есть наказание Габриэля, и тот не по своей воле стал его хранителем, терпеть его не может и вообще оставит на середине пути? Он слишком быстро привык к чудачествам своего ангела.
- Либо ты глухой, либо я в черном списке, - резюмировал Габриэль и перекатился за спину Сэма, вставая на колени и опуская руки на плечи. – У меня с тобой серьезных разговоров было больше, чем со старшим братом в юношеском возрасте. Причем не он мне, а я ему. Так и не понял ничего, что подоз-рительно…
Сэм молчал. Он бы и рад что сказать в ответ, обычное, но он никак не мог отделаться от ощущения того, что все, что было – это насмешка над ним. Что он не нужен, не важен, просто случайный человек, и жизнь он свою гробил тоже зря аж с самого детства. Был бы на его месте какой-нибудь Юджин, и его бы сейчас пихал в спину острыми коленками Габриэль, разминал затекшую шею и пробегал по ткани вниз по позвоночнику.
- Это же твой город мечты, Сэмми? – шепотом озадаченно спросили у него на ухо. – Он как символ того, что мечты сбываются, да? Что у тебя за мечта, до которой даже мне не добраться? Почему ты прячешь ее так далеко? Как свои сны?
Перед глазами Сэма вспыхнул последний сон. Как он среди грохота и ярких отсветов бежал к кому-то, растерянно сидящему на земле, кто смог одним взглядом вызвать волну любви и нежности, такую, что даже сердце защемило, и если бы то было как в романах, Сэм бы радостно забыл, но он не мог пережить и забыть то чувство. Как он увидел в тех глазах ужас, развернулся и успел лишь встать на пути, потому что и мысли не мог допустить, что он окажется ранен. Потому что на нем была ответственность за того человека, ответственность приятная, ответственность, как если бы они связали свои жизни. Это было бы естественным сном для Сэма, если бы не одна маленькая деталь. То был мужчина. Мужчина, за которого Сэм был готов отдать свою жизнь, потому что любил.
Сэм потряс головой и злобным взглядом одарил склонившегося над ним архангела. От него пахло духами с кофейной ноткой, духами Кали, и это вызвало у Сэма приступ тошноты. Он как будто бы ощутил сполна свою ненужность. А вспомнить его мечты? Жить ради жизни?
- О. Спасибо, - тем же шепотом откликнулись сверху, - за доверие. Я пока не понимаю этого, но мне определенно нравится твоя формулировка. И почему ты снова думаешь, что я кусаюсь?
Расслабить спину оказалось на удивление легко. Легко устроить голову на чужой груди и позволить рукам снимать усталость. Потрясающее умение забивать на самих себя всегда помогает в философских вопросах относительно нужности этому миру. Наверное, он как наказание нужен Габриэлю.Чертовски интересное наказание, когда вот здесь – да, здесь, меж позвоночником и лопаткой очень больно, а потом хорошо, как если бы там не было вообще ничего. Он слушал краем уха болтовню Габриэля, на которую с готовностью отвечал Дин, затылком чувствовал вибрацию тихого смеха и красивого, не играющего голоса. Как будто бы у него был почти дом.
- Почему мы в Лос-Анжелесе? – слова вырвались сами собой, в нужную паузу, естественно вписавшись в разговор. Устроившийся с книгой на диване Кастиэль поднял голову, а Дин громко звякнул пистолетом, который чистил в ту минуту.
- Потому что здесь те ведьмы, что нам нужны.
- Их несколько? – опередил брата Сэм.
- Кали-Эксплорер подсказала? – не удержался Дин.
- Файрфокс ей подойдет больше, я уверен, - дружелюбно ответил Габриэль, а затем схватил Сэма за нос. Тот, не ожидавший такой подлости, подскочил на диване и ударился коленкой о журнальный столик. – Не перебивай меня в разговоре.
- Хбатид беня учить! - возмутился Сэм и попытался вывернуться, перехватив упрямую руку архангела двумя своими. – За что ты мне сдался вообмммм! – вторая рука профессионально закрыла ему рот. Толчок коленом в грудь, и вот уже младший Винчестер, полностью обездвиженный севшим на него сверху Габриэлем, беспомощно мычит и пытается укусить архангела за руку. Она пахнет не то яблоком, не то почему-то травой.
- Я терпеть не могу, когда кто-то вякает посреди моего разговора, - доходчиво объяснил ему Габриэль.
- Любишь сверху, - вставил свое слово Дин, не отводя глаз от оружия.
- Проблемы? – Габриэль выгнул бровь, а на протестующее мычание Сэма ответил просто. – Да не у тебя. Словом, выход есть! – он распростер одну ладонь в сторону двери. Это было его главной ошибкой. Вихрем Сэм извернулся, и вот уже архангел, перехваченный по рукам и ногам, удивленно хлопает глазами в стальном захвате младшего Винчестера.
- Ты можешь просто рассказать, почему мы здесь? – громко спросил Сэм.
- Курорты, девочки, суперстары, что вам еще неймется то? – покачал головой Габриэль. – Ты вот сейчас в обнимашки играешь потому, что я тебе позволил.
- Конечно-конечно, - серьезно покивал Сэм. – И все-таки?
- Не то, чтобы я был против загореть и отдохнуть, но есть приятное обстоятельство – к нам опять неровно дышат функциональные божества все подряд, – вставил слово Дин.
- Кастиэль, - грустно попросил ангела Габриэль и попробовал освободиться. Попробовал.
- Этот вопрос и вправду звучит очень глупо, потому как логично, что если Кали и ее последователи сумели найти нас и избавить от разговора с Судьбой, то они могли и на скорую руку проглядеть истинных ведьм. У них с этим все проще, чем ближе к людям, тем больше возможностей, - помедлив, ответил Кас и снова открыл книгу.
- И все, мы ее прикончим и дело с концом? – помахал оружием Дин, убирая инструменты. – Я согласен, твое общество напрягает разбросанными везде фантиками.
- А твое – журналами весьма фривольного содержания, - не остался в долгу Габриэль и решил с Сэмом больше не игрался. Секунду назад он был, а секундой спустя уже рылся в холодильнике номера. – Ничего вкусного. Сэм, пошли в магазин!
- Взрослый мальчик, сам сходишь, - разошелся Дин. – Если мы в Лос-Анжелесе, то какого черта сидим в четырех стенах еще?
- Остынь, твои физические данные сейчас не превышают возможностей семидесятилетнего пенсионера, - помахал на него рукой Габриэль и скучающе поболтал в бутылке клубничным сиропом. – Кас, а блинчики?
- Я бы не хотел повторять тот опыт, - наморщив лоб, ответил Кастиэль. – Будет справедливо, если на этот раз готовить будет кто-то из вас.
- Так у нас теперь «мы» и «вы», - вооружился половником Габриэль и воинственно собрался устраивать крестовый поход на ангела, с ногами сидящего в мягком кресле.
- Что с ведьмами то? – напомнил Сэм, заполучив диван в единоличное пользование.
- Что-что, две закадычные ромашки обитают здесь, как только придет время, так и схватим их, - архангел обвел их всех скучающим взглядом. – Как унылые кильки в банке, я готов попросить Судьбу вернутся…
- Не поминай имя стервы всуе, - в ужасе и под впечатлением пробормотали Винчестеры.
Кас смахнул на пол пепельницу. Тяжелое стекло ударилось о хрупкую ножку дивана. Громкий треск дерева возвестил о том, что в ближайшие секунды Сэм с этого дивана благополучно сползет. В окно влетел мяч, отвлекая Дина. Сэм покорно сползал под углом на пол, не понимая, где подвох. Подвох поприветствовал его отсветами искусственного хрусталя на огромной и тяжелой лампе, которая медленно откручивалась и собиралась падать прямо на него. Кас рванулся с кресла, но запутался в пледе и улетел на журнальный столик, у которого внезапно заработали колесики. Столик проехал мимо округлившего глаза Сэма, гордо неся на себе ничего не понимающего Каса. Дин, швырявший мячик обратно, обернулся как раз, чтобы заметить мчащийся на него столик с ангелом в пледе.
- Твою мать, - вновь успел только и сказать он, прежде чем Кас попытался затормозить о него, захватить с собой на этот стол, стукнуться со всей силы о стену и вылететь в окно.
Габриэль крутанулся на месте, но что-то не пустило его. Из-за этого затормозив, он не сразу бросился к окну. Именно там его и застал предсмертный хрип люстры, из-под которой и пытался выбраться Сэм, как и младший ангел, запутавшись в подушках и пледе, невесть как обернувшемся вокруг его ног. Архангел медлен-но повернулся.
- Стооой, - попросил он шепотом люстру, которая от маневров Каса на столе, въехавшем в
