Свевы, вандалы и аланы 6 страница

Важнейшим внешнеполитическим вопросом для вестготов оставались отношения с франками, которые не теряли надежды окончательно выбить вестготов из Галлии. Амаларих, видимо желая урегулировать этот вопрос, женился на дочери франкского короля Хлодвига, но это не принесло ему успеха. В 531 г. началась новая война между вестготами и франками. Вестготы были разгромлены около Нарбона, и король бежал в Барцинон. Там против него в армии вспыхнул бунт, и Амаларих был убит. Королем был провозглашен Тевдис.

Провозглашение королем Тевдиса имело большое значение. Он вообще был не вестготом, а остготом. В то время вестготы и остготы еще [307] явно чувствовали себя частями одного народа, но все же различные условия, в которых протекала их история на протяжении последних полутора веков, все более отделяли их друг от друга. Правда, позже королевский трон вернулся к самим вестготам. Еще важнее было то, что впервые в вестготской истории королем стал человек, не принадлежавший к правящей семье и вообще королевскому роду Балтов. Это открыло путь к трону в принципе любому вестготскому аристократу. Вестготская монархия утратила династический характер.

Положение вестготского королевства в тот момент было очень сложным. Разгром войск Амалариха открыл франкам путь в Испанию. Франки не раз переходили Пиренеи и, захватив Пампелуну (Памплону), опустошали Тарраконскую Испанию. За спиной Тевдиса не стоял Теодорих с его мощью и авторитетом, так что новому вестготскому королю приходилось рассчитывать только на собственные силы. Тевдис с успехом справился со своей задачей. Армия, которой он командовал сам, и другая, возглавляемая герцогом Тиудиселом, нанесли тяжелое поражение франкам. Франки были вынуждены уйти за Пиренеи и надолго оставить в покое вестготские владения. Используя этот успех, Тевдис попытался отбить Септем (Сеуту) на африканском берегу, но эта экспедиция потерпела полный крах.

Амаларих еще оставался в Южной Галлии, в Нарбоне, чтобы быть поближе к прежним вестготским владениям в этой стране, надеясь, быть может, отвоевать захваченные франками земли. Тевдис со своим двором окончательно перебрался в Испанию. Сам укоренившийся в ней, он стремился укрепить свою власть, идя во многих отношениях навстречу своим испано-римским подданным. В 546 г., находясь в Толедо, он издал закон о судебных издержках, который в равной степени относился и к готам, и к римлянам. По приказу короля этот закон должен был быть вписан в свод законов Алариха II, относящийся к римскому населению, но действенен был и для вестготов. Хотя сам закон касался только одной стороны жизни, само по себе распространение его действия на обе группы населения было чрезвычайно важным и представляло собой шаг к правовому объединению вестготов и испано-римлян.

Оставаясь арианином, Тевдис, опять же с целью привлечь к себе основную массу подданных, которые были католиками, покровительствовал католической церкви. С его разрешения католические епископы собрались в Толедо на свой собор, решавший внутрицерковные дела.

В 548 г. Тевдис был убит одним из своих приближенных и королем был избран герцог Тиудисел, прославившийся своей победой над франками. Однако он оказался лучшим полководцем, чем королем. Он вскоре вступил в резкие противоречия со знатью, и та выступила против [308] него. О короле стали распускать слухи, обвиняющие его в разврате, насилиях, стремлении уничтожить многих видных деятелей. Насколько эти слухи были справедливы, неизвестно, но они стали оправданием возникновения заговора, в результате которого на следующий год король был убит.

Преемником Тиудисела был избран Агила. Поражения, нанесенные франкам, позволили на какое-то время закрыть «франкский вопрос» и сосредоточиться на других задачах. Когда римляне в свое время признали власть вестготов над завоеванными землями, речь шла о провинциях Галлия и Испания. И хотя к этому времени большая часть галльских владений была ими уже утрачена, официально Вестготское королевство попрежнему было королевством Галлии и Испании. За Пиренеями эта фикция поддерживалась сохранением названия Галлия за Септиманией. В Испании вестготский король считал себя государем всего Пиренейского полуострова. Но на деле далеко не вся Испания подчинялась вестготским монархам. На северо-западе продолжало существовать Свевское королевство. А на юге Бетика практически оставалась самостоятельной и если и подчинялась вестготским королям, то только номинально. И Агила решил исправить это положение. В 550 г. он двинулся с войсками против Кордубы и захватил ее. В отличие от Тевдиса, он резко противопоставил себя местному населению, что проявилось особенно в религиозной области. Победу вестготов над испано-римлянами должна была завершить победа арианства над католичеством. Пожалуй, впервые после несчастий предыдущего столетия дело дошло до профанирования католических реликвий. Это вызвало возмущение кордубцев, и они восстали. Агила не сумел подавить это восстание. Более того, восставшие убили его сына и даже захватили королевскую казну. Агила бежал в Эмериту, готовясь, по-видимому, к новой войне с непокорным городом. Однако дела сложились несколько иначе.

Против Агилы выступил Атанагильд, знатный вестгот, решивший использовать поражение короля в своих целях. Кордубцы и жители других городов юга активно поддержали его. Но все же Атанагильд не понадеялся только на силу своих войск и поддержавших его испаноримлян. Он обратился за помощью к византийскому императору Юстиниану. Юстиниан к тому времени с успехом осуществлял свою программу восстановления мощи империи, насколько возможно, в ее прежних границах. Византийцы уже уничтожили Вандальское королевство в Африке и завершали подчинение Италии, громя остготов. Юстиниан тотчас воспользовался обращением Атанагильда. Между ним и Атанагильдом был заключен договор, по которому, вероятно, признавалась верховная власть императора и уступалась ему часть страны. [309] В Испанию был отправлен экспедиционный корпус во главе с престарелым, но еще активным патрицием Либерием. Тот когда-то служил остготам, но теперь перешел на службу к императору. В это время Либерий командовал войсками в Сицилии, и, видимо, именно с ними он и переправился в Испанию. Византийцы разбили армию Агилы, и тот снова бежал в Эмериту. Но там против него выступили его собственные воины, которые убили Агилу и признали власть Атанагильда. В 554 г. Атанагильд был провозглашен королем. Византийцы, оказав ему помощь в захвате трона, захватили значительные территории на юге и юго-востоке страны с такими городами, как Малака (Малага) и Картагена Спартария (Картахена) и образовали здесь свою провинцию Испания. Так власть константинопольского императора распространилась и на значительную часть Пиренейского полуострова. Укрепившись на троне и воспользовавшись смертью Юстиниана, Атанагильд попытался отбить у византийцев захваченные ими земли. Он сумел захватить Гиспалис (Севилью), но остальные захваченные византийцами города и земли остались за ними.

После смерти Атанагильда в 567 г. пять месяцев вестготы не могли выбрать нового короля. Видимо, соперничающие группы вестготской аристократии долго не могли прийти ни к какому согласию. Это междуцарствие явилось высшей точкой того политического кризиса, в каком оказалось Вестготское королевство. Другим его выражением стало то, что все предшествующие короли умирали неестественной смертью. В разных местах Испании укрепились местные магнаты (seniores loci). К этому времени свевы перешли в католичество. Ухудшилось внешнеполитическое положение Вестготского королевства. В тех условиях религиозная принадлежность означала и направление внешней политики. Если до этого Свевское королевство было довольно слабым и в значительной степени вассальным, то теперь положение изменилось: с принятием католичества оно стало естественным союзником византийцев, укрепившихся в Южной и Юго-Восточной Испании. Учитывая, что уже давно католиками были франки, можно говорить, что вокруг Вестготского королевства сомкнулось кольцо католических государств.

Все это, вероятно, заставило вестготскую знать пойти на компромисс. Весной 568 г. королем был избран Лиува. Положение его было сложным. Он был связан с Септиманией и, по-видимому, не пользовался никаким влиянием в Испании. Возможно, что и избрали его только септиманские (галльские) аристократы. Поэтому в ноябре того же 568 г. Лиува назначил соправителем своего брата Леувигильда. Сам он остался в Септимании, где его резиденцией был Нарбон, а Леувигильду поручил [310] управление Испанией. Через четыре года Лиува умер, и Леувигильд распространил свою власть и за Пиренеи. Вступление на престол Леувигильда означало начало нового этапа в истории Вестготского королевства.

Объединение Испании

Став королем сначала испанской части, а затем всего государства, Леувигильд поставил своей целью укрепить власть и объединить под своей властью всю Испанию. Овдовев к этому времени, он женился на вдове Атанагильда Госвинте, что, конечно же, усилило его позиции. А став единым королем, он, чтобы закрепить трон за своими сыновьями Герменегильдом и Реккаредом, назначил их своими соправителями. Но еше до этого он взял открытый курс на военное объединение Пиренейского полуострова.

В 570 г., на втором году своего правления, Леувигильд начал войну с византийцами. Время было выбрано весьма удачно. На константинопольском престоле после смерти энергичного и способного Юстиниана оказался его племянник Юстин II, никак не унаследовавший талантов своего дяди. Вскоре он ввязался в изнурительную войну с персами, в которой византийцы терпели поражения. Еще важнее для западных дел оказалось вторжение лангобардов, которые в 568 г. начали завоевание Италии, вытесняя оттуда византийцев. В этих условиях императорское правительство было неспособно оказать какую-либо действенную помощь своим далеким испанским владениям. Уже в первом походе Леувигильд перешел Бетис и опустошил значительную часть византийских владений. В следующем году он повторил поход и захватил плацдармы на пути к проливу. Наконец, в 573 г. вестготская армия ночью штурмом взяла Кордубу. Этот город официально признавал власть императора, но реально уже в течение более 20 лет был независимым. Подчинение вестготскому королю, к тому же арианину, не входило в планы местной испано-римской знати. Вооружив своих рабов, клиентов и других зависимых лиц, аристократы Бетики оказали ожесточенное сопротивление армии Леувигильда. Однако силы были неравны. Восстание в Бетике было подавлено, а местные византийские власти, не получая помощи из столицы, были вынуждены просить мира. Мир (или перемирие) был заключен в 572 г., и по его условиям вся долина Бетиса перешла под власть Леувигильда. Не имея флота, тот не смог завершить завоевание, так что прибрежная полоса оставалась в руках Византии. [311]

После этого Леувигильд обратился к северо-западу. Сначала он в 573-575 гг. подчинил ряд территорий между своим королевством и Свевским, которые фактически были независимы и от того, и от другого, а в 576 г. вторгся непосредственно в Галлецию, заселенную свевами. Свевский король Мирон был разбит и запросил мира. Леувигильд пошел ему навстречу. Между вестготами и свевами было заключено перемирие.

В 579 г. Леувигильд сделал шаг, который, по его мнению, должен был обеспечить ему франкский нейтралитет: он женил своего сына Герменегильда на франкской принцессе Ингунде. Однако этот брак вскоре сослужил плохую службу вестготскому королю. После прибытия Ингунды в Испанию при вестготском дворе начались раздоры. Дело было не только в естественном соперничестве между свекровью (хотя и не родной) и невесткой, но и в остром религиозном споре. Ингунда, как и все франки, была католичкой. Она не только не перешла в арианство, но и убедила своего мужа стать католиком. Чтобы успокоить страсти, Леувигильд отослал Герменегильда с женой в Бетику, сделав его правителем этой провинции. Но Герменегильд не хотел ограничиваться ролью наместника своего отца. Под влиянием честолюбивой супруги он в том же 579 г. провозгласил себя королем и начал даже чеканить собственную монету. Своей столицей он избрал Гиспалис. Его поддержала католическая испано-римская знать Бетики и Южной Лузитании. Он мог рассчитывать на поддержку византийцев и католиков-свевов, а также франков. Леувигильд правильно оценил возникшую опасность.

Не решаясь сразу же начать войну с собственным сыном, Леувигильд долго пытался как-то с ним договориться. Увидев, что это невозможно, он начал подготовку к войне. В 581 г. король совершил поход против басков, сохранявших свою независимость со времени поздней империи. Те были разбиты и были вынуждены признать власть вестготов. Хотя наделе они сохранили свободу и вестготским королям еще не раз приходилось совершать походы в Басконию, на какое-то время Леувигильд сумел этим походом предотвратить возможный удар с севера во время войны на юге.

В 582 г. армия Леувигильда обрушилась на мятежников. Взяв Эмериту, Леувигильд отрезал Бетику от Свевского королевства, резко уменьшив шансы Герменегильда получить помощь от свевского короля. Это, конечно же, ухудшило шансы Герменегильда. Неудачной оказалась и попытка заручиться византийской помощью. Отправленное в Константинополь посольство во главе с гиспалийским (севильским) епископом Леандром закончилось ничем: византийское правительство в тот [312] момент не могло оказать никакой реальной помощи своему испанскому единоверцу, хотя такая помощь явно соответствовала бы политике империи. Герменегильд, таким образом, остался без реальных союзников. Силы же местной знати и городов, поддержавших мятежного принца, были, по-видимому, очень подорваны опустошением Бетики в 570-572 гг. Все это в огромной степени уменьшило шансы Герменегильда на успех.

В 583 г. Леувигильд двинулся непосредственно на Гиспалис. Началась осада города. Свевский король Мирон решил воспользоваться обстоятельствами и двинулся с войсками в Южную Испанию. Но он был разбит и погиб. Теперь у Герменегильда не осталось никаких надежд на внешнюю помощь. Он с женой и младенцем сыном бежал в Кордубу, а Гиспалис попал в руки Леувигильда. И в следующем, 584 г. настала очередь Кордубы. Во время начавшейся гражданской войны византийцы снова присоединили к своим владениям этот город, что было единственным шагом, какой они предприняли в Испании в это время. Не исключено, что возвращение Кордубы под власть императора было оформлено каким-то договором между Герменегильдом и Византией. Может быть, это даже стало единственным результатом посольства Леандра. Как бы то ни было, под защиту византийских войск теперь бежал Герменегильд, надеясь, видимо, что в таких условиях византийцы должны будут оказать ему помощь. Но он ошибся. Командир византийского гарнизона сдал Кордубу за огромную мзду в 30 тысяч солидов. В марте 584 г. Герменегильд попал в руки отца. Его жена и сын ушли вместе с византийцами и отправились в Константинополь. На пути туда Ингунда умерла, а малолетний Атанагильд воспитывался в византийской столице: вероятно, византийское правительство готовило его на тот случай, если возникнет возможность использовать вестготского принца для вмешательства в испанские дела. Но Атанагильд тоже скоро умер. А Герменегильд был официально лишен своего сана и отправлен в изгнание. В следующем году его убил некий Сисиберт то ли по собственной инициативе, то ли по тайному поручению короля.

Восстановив свою власть на юге, Леувигильд решил покончить со свевами. Там был свергнут сын погибшего Мирона, и это дало вестготскому королю прекрасный повод вмешаться в свевские дела. Свевы были разбиты, а их королевство присоединено к Вестготскому. Тем временем франки тоже использовали гражданскую войну в Испании и смерть франкской принцессы как повод для возобновления войны с вестготами. Ареной боевых действий снова стала Септимания. Леувигильд направил против франков армию во главе со своим сыном Реккаредом. Реккаред разбил франков и выбил их из готских владений. [313]

После всех этих войн почти вся Испания, за исключением прибрежной полосы, удерживаемой византийцами, была объединена под властью вестготского короля, причем власть эта была не только номинальной, но и реальной. Правда, трудно сказать, насколько реальным было господство вестготов над басками; возможно, при Леувигильде баски были действительно подчинены, хотя позже это подчинение практически снова исчезло. Эти военные успехи дали Леувигильду основание и для укрепления королевской власти внутри страны.

Целью Леувигильда было создание мощного государства с сильной королевской властью. И образцом такого государства во многом служила Византия, прямая наследница Римской империи. И Леувигильд, по-видимому, чувствовал себя в какой-то степени наследником империи на Западе. Вестготское королевство должно было напоминать империю как по внутреннему содержанию, так и по внешнему облику. Следуя византийскому образцу, Леувигильд первым из вестготских королей стал надевать специальную королевскую одежду и носить корону, что резко отделяло его от всех его подданных. После падения Тулузы у вестготов, как и у их победителей франков, не было постоянной столицы. Гезалих бежал в Барцинон, Амаларих предпочитал Нарбон, Тевдис вновь удалился в Испанию. Короли со своим двором переезжали с места на место по мере надобности. Леувигильд решил создать столицу. Он избрал Толедо (Толет).

Толедо расположен на самом юге области, занятой вестготами, практически на границе между вестготской и испано-римской областями Испаний. Такое положение как бы символизировало желание короля прочно объединить под своей мощной властью обе части единого королевства. Толедо существовал (под названием Толет) в римские и даже в доримские времена, но, как и другие города этого региона, большой роли не играл. Так что в Толедо не было долгой и прочной традиции римского городского управления и вообще римских традиций. Это позволяло вестготскому королю чувствовать себя там более свободно. Этот город был расположен почти в самом центре Пиренейского полуострова и становился, таким образом, символом объединения полуострова вокруг особы короля.

Уже Тевдис, по-видимому, предпочитал Толедо другим городам королевства. В Толедо находился самый старый монетный двор вестготов. Леувигильд сделал этот город постоянной столицей, местопребыванием двора и центральных учреждений. Возможно, в Толедо был построен королевский дворец. Используя, как кажется, опять же [314] византийский образец, король создал в Толедо относительно разветвленное дворцовое ведомство (officium palatii), игравшее роль правительства государства, руководимого королем.

В этом же направлении шла и монетная реформа Леувигильда. Вестготы давно начали чеканить собственную золотую монету. Однако эта монета являлась воспроизведением имперских, сначала западных, а затем восточных. Постепенно вестготские монеты как бы отставали от византийских, воспроизводя чеканки не столько правящих, сколько предшествующих императоров. Леувигильд с самого начала своего правления сделал важный шаг в этом деле. Оставив на аверсе византийский тип, на реверсе он уже стал помещать свое имя: LIVVIGILDUS REX, — сопровождавшееся эпитетами INCLITVS (прославленный), IVSTVS (справедливый), PIVS (благочестивый), VICTOR (победитель). Слава, справедливость, благочестие, военные победы — именно этот набор добродетелей должен быть присущ королю, это и программа правления Леувигильда, во многом также заимствованная из имперских источников.

Около 575 г. или немного позже, уже после своих побед над византийцами, Леувигильд делает следующий шаг, который подчеркивает его полный суверенитет, абсолютную независимость от империи. Хотя монетный стандарт остается позднеримским, то есть практически византийским, изображения на монетах уже другие. На аверсе вместо изображения императора появляется бюст самого Леувигильда, хотя реверс еще сохраняет византийский вид: крест на помосте. И наконец, после победы над мятежным сыном, за спиной которого, справедливо или нет, король мог видеть руку императора, Леувигильд стал выпускать монеты с собственным изображением на обеих сторонах. На ряде монет помещаются надписи, свидетельствующие о тех или иных событиях. Так, взятие Кордубы было отмечено чеканкой монеты с легендой CORDVBA BIS OPTINUIT (Кордубой дважды овладел). Правда, единого монетного двора у вестготов так и не было создано, но все монеты, чеканенные в разных местах (а монетный двор отмечался на монете), в принципе следовали одному образцу.

Вестготские монеты едва ли имели экономическое значение. Будучи только золотыми, они уже не были приспособлены для повседневной торговли. Монеты были скорее символом власти и богатства и наглядным средством пропаганды. Выпуская монеты, полностью отличные от имперских, Леувигильд подчеркивал свое положение монарха, равноправного с императором.

Экономического значения не имели и два города, основанные Леувигильдом. В 578 г., после успешной войны со свевами, он основал [315] город, названный в честь сына Рекополем. Это событие было столь важным для вестготского короля, что было отмечено выпуском специальной монеты. Через три года после победы над басками в подчиненной области был основан Викториак. Это были первые города, созданные варварами на территории бывшей Западной Римской империи. Они имели для Леувигильда как стратегическое значение (как опорные пункты для дальнейшей борьбы со свевами в одном случае и для укрепления своей власти в подчиненной области — в другом), так и идеологическое: Леувигильд становился как бы наследником римских императоров, продолжая их политику урбанизации подчиненных территорий.

Леувигильд стремился укрепить государство и свою власть в нем новым законодательством. С этой целью в 578-580 гг. был произведен пересмотр кодекса Эйриха и создан новый кодекс, известный в истории права как пересмотренный (codex revisus). Как и кодекс Эйриха, он касался только вестготов, но его статьи были пересмотрены в направлении дальнейшей романизации германского права. Уже Тевдис в своем законе использовал термин populi nostri (наши народы) вместо старого gens (племя). В кодексе Леувигильда этот термин становится постоянным. В нем отменяется и ранее не очень-то соблюдавшееся запрещение браков с испано-римлянами и галло-римлянами, и это стало очень важным шагом по пути слияния народов. В новых законах были ликвидированы многие привилегии готов, и обе группы населения (германская и римская) оказались в равном или почти равном положении перед законами, хотя сами законы еще содержались в различных кодексах. И тех и других Леувигильд рассматривал в первую очередь как своих подданных, хотя некоторая разница в их положении внутри королевства еше сохранялась.

Леувигильд прекрасно понимал, что слиянию римского и вестготского населения в единую массу подданных короля в огромной степени препятствует религиозная рознь. Единому государству должна была соответствовать и единая государственная религия. Для этого было необходимо отказаться от устоявшегося представления, что католицизм — римская вера, а арианство — готская. Правда, к этому времени такое представление уже начало размываться и какое-то число готов уже переходило в католицизм, а гот Масона во времена Леувигильда был даже католическим епископом Эмериты. Но в целом мысль о связи этноса и религии еще сохранялась. Леувигильд и в этом плане порвал со старыми традициями. Разрыв этот, однако, был все же не полным. Леувигильд был еще связан своим арианским воспитанием. Но еще важнее были, пожалуй, политические обстоятельства. Под [316] флагом католицизма поднял мятеж Герменегильд, получив поддержку католического населения Южной Испании. Если не военную, то моральную и политическую поддержку мятежному принцу оказали византийские власти в Испании. Католиками к тому времени были свевы, с которыми вестготы вели борьбу и подчинение которых поставил своей целью Леувигильд. Одним словом, католицизм стал духовным знаменем всех антилеувигильдовских сил. К тому же, противопоставляя себя византийскому императору (что хорошо видно из монет), Леувигильд хотел подчеркнуть это противостояние и в религиозной сфере. В этой ситуации Леувигильд сделал ставку на привычное арианство. Именно христианство в его арианском варианте должно было, по мысли Леувигильда, стать государственной религией его королевства.

С одной стороны, Леувигильд решил сделать все возможное для облегчения перехода католиков в арианство. С этой целью он собрал в 580 г. в Толедо собор арианских епископов, на котором присутствовали и светские вельможи, и этот собор принял компромиссный вариант перехода. От католиков не требовалось новое крещение, как это происходило обычно при переходе в новую христианскую конфессию, и было достаточно наложения руки священника и произнесения обращающимся формулы: «Слава Отцу через Сына в Святом Духе». В принципе эта формула была раннехристианской и могла удовлетворить и сторонников никейско-константинопольского вероисповедания, но в VI в. она уже была решительно отвергнута католиками. Но король и арианские епископы надеялись убедить католиков принять ее. С другой стороны, король, поощряя переход в арианство, стал преследовать тех, кто этому переходу решительно противился. И в первую очередь он обрушился на вестготов, ставших католиками, видя в них изменников не только отцовской вере, но и своему народу. А затем началось преследование католической церкви вообще. Был изгнан ряд епископов, закрыты церкви и монастыри, католическая церковь лишилась некоторых своих привилегий.

Религиозная политика Леувигильда дала определенные результаты. Так, в арианство перешел цезаравгустанский епископ Винцентий. Были и другие случаи перехода как среди клириков, так и среди мирян. В недавно завоеванной Галлеции Леувигильд уничтожал католические общины и вновь насаждал арианство. Но все же массового обращения католиков в арианство не произошло. Католическая церковь в Испании обладала в то время уже высочайшим авторитетом, экономической мощью и, соответственно, политической силой. И Леувигильд споткнулся об эту силу В целом его религиозная политика потерпела крах: сделать арианство единой религией всего королевства ему не удалось. Возможно, что он и сам незадолго до смерти убедился в этом. [316]

Леувигильд умер во второй половине апреля или в начале мая 586 г., и его сын Реккаред спокойно стал королем. Он в целом продолжил курс отца на укрепление государства и королевской власти. При восшествии на трон Реккаред был торжественно коронован и был, по-видимому, первым вестготским королем, принятие которым власти сопровождалось этой торжественной церемонией. Вскоре после этого Реккаред приказал казнить Сисиберта, убийцу Герменегильда, давая понять всем, что нельзя безнаказанно убивать особ королевской крови, даже если они поднимали мятеж. Но религиозная политика Реккареда была совершенно иной.

Реккаред сделал вывод из провала отца и понял, что навязать религию меньшинства подавляющему большинству населения страны невозможно. И он решил сделать единой государственной религией католицизм. В 587 г. Реккаред крестился как католик и начал пропагандистскую кампанию по обращению в католичество вестготов. Через два года в Толедо был созван собор, на котором было официально осуждено арианство. Руководил работами собора гиспалийский епископ Леандр, который в свое время активно поддерживал Герменегильда и был его послом в Константинополе. Собор принял специальное постановление о методе обращения ариан в католицизм. Католический вариант христианства стал с этого времени государственной религией Испании.

Реккареду, однако, пришлось столкнуться с упорной арианской оппозицией. Многие вестготы привыкли считать арианство национальной верой и не хотели ее менять. В сопротивлении наступающему католичеству были кровно заинтересованы арианские епископы. Часть вестготской знати испугалась, что превращение в государственную религию веры испаноримлян приведет к потере готами своего положения. И еще до созыва собора происходили выступления готов-ариан против политики короля.

В 587 г. вспыхнуло восстание в Септимании, возглавленное арианским епископом Аталоком и графами Гранистой и Вильдигерном. Этим решили воспользоваться франки, которые, хотя и были католиками, пришли на помощь восставшим арианам: политические расчеты оказались весомее религиозных убеждений. Реккаред направил в Септиманию армию, которая разгромила франков и подавила восстание. Вслед за тем началось восстание в Лузитании, во главе которого стояли епископ Сунна (или Сеума) и графы Сегга и Виттерих. Направленное против них войско возглавил знатный испано-римлянин Клавдий. И это восстание было подавлено. Арианская оппозиция существовала и при королевском дворе. Здесь арианскую «партию» возглавила мачеха Реккареда, вдова Атанагильда и Леувигильда, Госвинта. Она и арианский епископ Ульдида составили заговор против короля и его религиозной политики. Заговор был раскрыт. [318] Ульдида был осужден на изгнание, а престарелая королева покончила жизнь самоубийством. Разгром арианских восстаний и заговоров укрепил положение короля.

Разгромив своих противников, Реккаред стремился отблагодарить своих сторонников. Он приблизил к себе некоторых представителей испано-римской знати, как, например, уже упомянутого Клавдия. Король щедро раздавал земли и другие богатства и готским и испаноримским аристократам. Он издал закон, согласно которому устанавливались единые нормы судопроизводства для обеих групп населения. Практически с этого времени и вестготов, и испано(и галло-)римлян судили одни и те же суды, хотя и руководствовались при этом различными кодексами законов. Такая политика, направленная на максимальное сближение с испано-римской аристократией, вызывала сопротивление вестготской знати, хотя, по-видимому, это сопротивление уже не было окрашено в религиозные тона. Выражением его стал заговор герцога Аргимунда. Заговор был раскрыт, и заговорщики наказаны. Но сам факт наличия такого заговора свидетельствует об острых противоречиях на самом верху вестготско-испанского общества.