ВЗАИМООТНОШЕНИЕ ДВУХ ЗВЕНЬЕВ МЕХАНИЗМА РЕЧИ — СОСТАВЛЕНИЯ СЛОВА ИЗ ЗВУКОВ И СООБЩЕНИЯ ИЗ СЛОВ

Представленный в этой работе материал позволяет выставить некоторые общие теоретические положения о всей системе механизма речи, сведя их в один узел. Решение этой задачи упростится, если механизм речи в целом рассматривать как состоящий из двух основных звеньев: з) составление слов из звуков и б) составление сообщения из слов. Так как в оба звена входит слово, то определение его роли в каждом из них позволит найти центральный пункт сцепления этих звеньев. Как видно, вопрос сводится к тому, чтобы выяснить, в каком виде формируется словарь в речедвигательном анализаторе и как происходит из него отбор слов для сообщения.

Заранее ясно, что слова не хранятся в памяти в том виде и порядке, в каком они располагаются в печатных словарях. Не говоря уже о том, что порядок их не является алфавитным, они не содержатся в памяти в какой-либо определенной грамматической форме. Номинатив, инфинитив или любая другая отдельно взятая форма не имеют никаких преимуществ перед остальными. Но вместе с тем общеизвестно, что слова, за исключением неизменяемых слов, обладают той или другой грамматической формой.. Кроме того, несомненно, слова все же содержатся в памяти. При восприятии они узнаются как встречавшиеся в употреблении, а в активной речи они воспроизводятся так же как ранее усвоенные.

Для того чтобы ответить на поставленный вопрос, целесообразно ввести такие понятия, при помощи которых можно было бы проследить 'всю цепь переходов от речевого звука до мысли. Такими понятиями •являются: а) элементы отбора и б) сама операция отбора. Всякий раз, когда мы говорим о каком-либо отборе, можно различать, с одной стороны, элементы как материал отбора, с другой стороны, самый акт отбора. Эти понятия настолько общи, что приложимы ко всему механизму формирования сообщения и позволяют как бы пройти сквозь»него с тем, чтобы проследить его по звеньям.

Уже речевой звук является пунктом отбора акустических признаков-элементов (спектры, интенсивность, частота основного тона, длительность). Формантность речевого звука, с одной стороны, и ступень его квантования в звуковой оболочке слова, с другой стороны, есть не что иное, как формула отбора этих акустических элементов. Легко понять, что морфемы, слова и предложения также возникают в результате отбора. Во всех этих случаях мы встречаемся, во-первых, с элементами отбора, во-вторых, с актом отбора.

За исходное можно (Признать то простое и общеизвестное положение, что механизм речи начинает формироваться и совершенствуется в дальнейшем только в условиях обмена сообщениями. В отличие от современной счетной машины, в «память» которой вводятся сразу все необходимые элементы и правила их отбора, в мозгу человека то и другое формируется постепенно и, кроме того, восполняется по мере надобности. Механизм речи — это живой, постоянно перестраивающийся и, в норме, постоянно совершенствующийся меданйзм. Его формирование, перестройки и запуск происходят в результате обмена сообщениями. Это необходимо и достаточно для того, чтобы накопились элементы отбора и сформировалась способность производить акт отбора. Компенсация дефектного механизма потребует замены одних сенсорных и двигательных элементов другими. Но и в этом последнем случае формирование нового механизма может происходить опять-таки в процессе обмена сообщениями.

Следует допустить", что в результате многократной встречи разных слов, включаемых в сообщение в разном звуковом составе, эти слое а дифференцируются на минимальные, неделимые единицы-фонемы. Так как принимается только такое сообщение, в котором звуки слов нормализованы по.определенным правилам, то соответствующие звуковые фонемные признаки получают подкрепление. Остальные, как неподкрепляемые, выпадают из отбора. Так образуется очень редкая (обычно в пределах только 30—60 элементов), но вместе с тем чрезвычайно устойчивая решетка фонем. Это остов исходных элементо-в речи, хранящихся в долговременной памяти.

Форма решетки является наиболее адекватным определением этого образования, 'потому что фонемы составляют систему. Они располагаются по взаимно пересекающимся линиям так, что в одни фонемы включен набор одних звуковых признаков, в других фонемах сформировался другой набор из тех же признаков. Фонемная решетка, 'как таковая, статична. Это только дифференциальные точки, сочетание которых обеспечивает различение слов по их звуковому составу. Ни одна из этих точек не обладает силовой динамикой. Но так как любая фонема представляет собой набор точно определенных звуковых признаков, то тем самым предопределяется шкала квантования этой фонемы в тот момент, когда она включается в то или другое место слова. Следовательно, каждый из элементов фонемной решетки снабжен динамическим индексом квантования, которое произойдет в момент составления слова из звуков.

Таким образом, фонемная решетка в целом может рассматриваться как системный (т. е. отобранный по правилам данного языка) фонд тех элементов, из которых могут быть сформированы слова для разных сообщений. Для формирования же слов необходима новая операция отбора.

Если бы слова снимались прямо с фонемной решетки, то в отобранных звуковых наборах появилось бы много таких сочетаний, которые оказались бы ненормативными. Так, звуки с, т, о, л хотя' и входят з состав фонемной решетки русского языка, до, кроме нормативного сочетания стол, могут дать ненормативные варианты— лоте, толе, ослт и т. п. Следовательно, для образования набора звуков, составляющих слова, необходимы новые правила отбора.

Следует допустить, чгго снова, в результате той же многократной встречи слов, включаемых в сообщение в разных грамматических формах, эти слова дифференцируются не только на звуковые единицы (фонемы), но еще и на специфические единицы более высокого порядка — морфемы. Таким образом, формируется новая система дифференцирован—• решетка морфем, надстраивающаяся над первой во второй степени отбора элементов. Морфемная решетка ограничивает количество звука-

23 н. и. жинкин 353

вых сочетаний, возможных при 'снятии их с решетки фонем в акте отбора. Отбираются только такие сочетания, которые способны составить нормативно значимые слова данного языка. Таким образом, возникает система правил отбора звуков с решетки фонем для составления решетки морфем. Правила отбора признаков звука для составления фонем гарантируют лишь различимость звуковых сигналов (элементов), тогда как по правилам отбора фонем для составления морфем комплектуется набор этих элементов, составляется определенный звуковой алгоритм слова, несущего также определенное предметное значение. Следовательно, правила отбора с решетки морфем гарантируют различимость сигнальных значений, несомых последовательностью звуковых сигналов. Корневые, приставочные, суффиксальные морфемы и морфемы — окончания слов, равно как и другие собственно синтаксические морфемы, обладают предметным значением, хотя и не самостоятельным. Последнее означает, что отдельная морфема еще не составляет сообщения.

Решетка морфем более плотна, сложна по структуре и значительно богаче по фоаду элементов, чем решетка фонем. Морфемная решетка так же, как и фонемная, статична — это аналитико-синтетические точки приложения сил при операции отбора слов сообщения. В эту решетку включены как морфемы со знаменательным значением, так и морфемы чисто формальные, служащие для соединения слов. К последним относятся не только союзы и некоторые частицы, но и постоянные правила порядка слов в тех языках, в которых такие правила существуют. Динамика появляется лишь тогда, когда указанные правила вступают в действие и возникает сообщение. Отобранные слова членятся на группы и синтезируются в целое фразово-мнтонационное единство. Следует подчеркнуть, что в самой решетке морфем нет никаких динамически силовых индексов, наличных в решетке фонем. Это значит, что от фонем есть переход в одну сторону — к речедвижениям и в другую сторону — переход к морфемам, тогда как от морфем возможен переход не только к фонемам и речедвижениям, но и к любым другим сигналам, если установлены соответствующие правила перехода. В морфеме звуки могут быть заменены буквами, цифрами или какими-либо другими знаками, при этом морфема сохранит свою функцию носителя предметного значения. В теории и практике машинного перевода письменных текстов с одного языка на другой один из видов морфем обозначается термином основа, которая определяется как часть слова, остающаяся графически неизменной во всех его формах. (Так, для слова работа во французском языке графической основой будет trava, ira-va-il (ед. число), trava-ux (мн. число) ¹.

Возможность замены звуковых элементов морфем другими сигнат лами обнаруживается также и в том, что написанные слова текста узнаются по значению, хотя произношение этих слов может быть неизвестно читающему. Именно так читаются тексты, оставшиеся от так называемых мертвых языков. То же бывает и при определенной форме овладения живым иностранным языком. Читающий может научиться понимать иностранный текст, не владея орфоэпией. Однако как при чтении текста на мертвом языке, так ив указанном случае чтения текста современного иностранного языка читающий будет так или иначе произносить слова. Это значит, что первоначальный, исходный ряд речедви-жений никогда не может быть исключен из общей последовательности сигнальных рядов, если мы имеем в виду цепь передачи речи от одного человека к другому.

Таким образом, словарный фонд, усваиваемый мозгом, состоит из системы морфем или, лучше сказать, из неполных слов. И только

¹ О. С. Кулагина и И. А. Мельчук. Машинный перевод с французского языка на русский, «Вопросы языкознания», 1956, № 5, стр. 111.

в операции составления сообщения они становятся полными. В полных словах, включаемых в сообщение, их формы являются переменными, а решетка из этих форм, элементы которой являются неполными словами. остается постоянной.

Так как сообщение составляется при съеме слов с морфемной решетки, а эта последняя является надстройкой над фонемной решеткой, то при образовании полных слов в них включаются полные речевые звуки, в самую же фонемную решетку включены неполные звуки. Так, в морфеме вод второй звук изменяется, в зависимости от того, в какую форму полного слова он вошел. Он разный в формах воды и вода. Включенный в любую форму слова, речевой звук является полным. Но так как собственно различительная функция звука не меняется в формах слова (в этом состоит рассмотренное в § 14 явление переменной сигнализации), то, взятый только в составе признаков, общих звуку во всех его вариантах, он может быть назван неполным звуком. С этим связана так называемая избыточность -признаков речевого звука ¹. Всякий полный речевой звук избыточен по количеству признаков, так;как, кроме признаков, необходимых для различения слов, он содержит другие признаки, выполняющие динамически ударную, экспрессивную и фразово-интонационную функции.

Для того чтобы с решетки морфем можно было снять полное слово-в составе сообщения, необходим ряд правил разных категорий. Рассмотрим кратко каждую категорию этих правил.

Должны быть усвоены правила перехода от решетки фонем к решетке морфем. В полном слове всегда есть точная последовательность звуковых элементов. В морфеме же встречается *и переменная последовательность. Так, формы слова взять и возьму мало похожи по звуковому составу. Звук з расположен в разных местах этих форм слова. С другой стороны, звукосочетание воз входит в состав формы совсем другого слова, имеющего другое значение (воз, воза, возу). Это значит, что морфемы нельзя различать только по составу и порядку их звуков. В одной и той же морфеме при составлении полных слов одни звуки могут заменяться другими и располагаться в разных по порядку местах полного слова. Полное же слово может быть отличено от другого полного слова только по звуковой последовательности (за редкими исключениями, например, печь баранки и топить печь).

Таким образом, полные слова, постоянно встречаясь в

разных сообщениях, не только дифференцируются на две решетки

фонем я морфем, но в результате этих подкрепляемых пониманием

встреч образуются правила звуковых замен или код для перехода от

решетки фонем к решетке морфем.

Стоит только нарушить выработанный код, и составление полного слова задержится до момента выработки нового кода. Это явление отчетливо обнаруживается в опытах с применением описанной в § 5 методики центральных речевых помех. Если испытуемому, хорошо читающему русские тексты и знакомому с латинским алфавитом, предложить русский текст, записанный латинскими буквами, то время чтения слов вначале будет значительно увеличиваться, а различение морфем — ухудшаться. Если к тому же предложить испытуемому производить ритмическое постукивание рукой, то время чтения возрастет еще больше, больше пострадает правильность и нарушится постоянный ритм постукивания. Это значит, что переход на новый буквенный код осуществляется путем включения обратных афферентных связей от органов речи, так

¹ Проблема избыточности признаков речевого звука хорошо показана в работе Р. Якобсона и М. Хёлле. (Roman Jakobson and Morris Halle, Fundamentals bf Language, 1956, стр. 9.).

23* 355

как введение помехи в виде постоянного двигательного алгоритма разрушает последовательность речедвижений других алгоритмов.

То же подтверждается и в опыте с порядковым счетом квадратиков, описанном SB § 5. Так как по объективным условиям в этих опытах испытуемый должен был произносить про себя полные слова без всяких сокращений, то порядок следования элементов звукового ряда должен был в полной мере соответствовать порядку речедвижений. Проверка такого соответствия возможна лишь путем поэлементного контроля по конечному результату, т. е. через включение обратных афферентных связей от органов речи.

В устной речи всегда произносятся полные слова, иначе прием сообщения не может состояться, если два разговаривающих не обусловили заранее способ вамен.ы полных слов другими сигналами. Но так как решетки фоеем и морфем в нормализованном ваде не могут сфор-мироваться в речедвигательном анализаторе без приема нормативно произнесенной речи, то механизм обратных кинетических связей от органов речи является основным и первоначальным как для формирования этих решеток, так и для синтеза правил перехода от решетки фонем к решетке морфем. Только после того, как появилась возможность — заменять полные слова другими, возникает другая.возможность — заменять полные слова более простыми сигналами (например, наглядными представлениями). Это значит, что в основе внутренней речи и письменной лежит механизм устного произнесения слов.

Чтобы получилось сообщение, необходим не только, отбор звуков для составления последовательности полного слова, но и отбор морфем, что регулируется особой Категорией правил — синтаксическими правилами. В то время как правила для составления звукового алгоритма слов действуют в пределах каждого отдельного полного слова, синтаксические правила относятся к ряду слов в составе словосочетания. Это обстоятельство резко меняет характер синтаксических»правил по сравнению с правилами составления полного слова ж звуков.

В синтаксических правилах не учитывается звуковая расчлененность слов. Они не относятся к какому-либо данному или группе данных слов, а к категории возможных слов. Поэтому под одно и то же правило могут быть подведены разные слова с разным звуковым составом, т. е. возможна замена слов. Больше того, синтаксическое объединение было бы невозможно, если бы весь ряд распадался 'только на последовательно появляющиеся и пропадающие элементы. Необходимо удержание всех членов ряда одновременно. В связи со сказанным можно установить две особенности составления сообщения.

1. То или другое синтаксическое правило или подходит для объединения слов, или не подходит. Здесь действует принцип «вое или ничего». Так, в сочетаниях Хороший мальчик и Хорошая девочка согласование есть, в сочетаниях же Хорошая мальчик и Хороший девочка согласования нет. Такое правило должно появиться сразу, как некоторая законченная схема сочетания слов. Только при этом условии произойдет операция отбора элементов с решетки морфем. Сочетательная схема не зависит ни от звукового алгоритма слов, ни от их конкретного значения. Она остается той же в сочетаниях: Весело прыгать; Хорошо смеяться-, Сильно испугаться и т. п. Для правильного выполнения схемы возможно-несколько решений. Это значит, что по синтетической схеме происходит неполный отбор слов. Необходимы другие категории правил, которые бы точно определили словесный состав сообщения.

В одной из серий опытов, проведенных по методике центральных речевых помех, испытуемый должен был по списку полных слов (т. е. данных IB определенной форме), расположенных в прошвольном порядке, построить одно возможное в данном случае предложение. Оказалось, что ритмическое постукивание в этих опытах не действовало¹ как

помеха при объединении слов в синтаксическую схему¹. Полученный результат может быть понят так. Полные слова находились перед глазами испытуемого, поэтому их можно было не произносить в процессе объединения. Сама же синтаксическая схема объединения, как говорят об этом объективные данные и показания всех испытуемых, проявлялась сразу, мгновенно, как неразложимое целое, поэтому ритмическое постукивание и здесь не могло быть помехой..Независимо от постукивания, испытуемый решал задачу объединения слов то скорее, то медленнее, в зависимости от того, как легко всплывала объединяющая эти слова общая схема.

Таким образом, при объединении слов в синтаксическую схему код речедв'ижений не играет роли, так как схема не предписывает словам определенной звуковой последовательности. Следует допустить, что при переходе на синтаксические правила происходит переход на новый код. Полные, расчлененные слова замещаются простыми, нерасчлененными сиг н'алам и.

2. Вторая особенность, вытекающая из того, что синтаксическое правило относится не к одному, а к группе слов, состоит в том, что каждое из сочетаемых слов должно сохраняться в кратковременной памяти. Это достигается тем, что одни из них удерживаются, другие упреждаются так, что появляется возможность синтеза в одновременности.

Указанными двумя особенностями механизм составления сообщения из слов резко> отличается от звена составления слова из звуков. Решетки фонем и морфем хранятся в долговременной памяти. Звуковой состав каждого из слов по отдельности заранее определен точками на фонемной и морфемной решетках, хотя полные слова составляются только в операции сообщения. По отдельности оба слова в сочетании Хороший девочка составлены так же правильно, как и слова Хорошая мальчик, но не может появиться, например, слово Хоркошн. Отдельное полное слово -всегда узнается как много раз встречавшееся раньше и поэтому должно быть отнесено к системе долговременной памяти.

Возникает вопрос, какой-же из анализаторов обладает долговременной памятью для сохранения слов? Очевидно, что выдача речи не может осуществиться без полного анализа и синтеза всех элементов, составляющих слова. Это значит, что решетки фонем и морфем, кодированные по речедвижениям, содержатся в памяти речедвигательного анализатора. Однако там нет полных слов. Они появляются лишь в момент их снятия с решеток, т. е. при составлении сообщения, а поэтому не в долговременной, а в оперативной памяти. Речедаига-' тельному анализатору предписаны лишь правила составления полных слов, т. е. правила перехода от решетки фонем к решот'ке морфем, и правила комбинации морфем, но какие именно полные слова будут составлены по этим правилам, — не определено составом обеих решеток. Весь смысл работы речедвигательного анализатора состоит в том, что он может выдавать всякий раз новые комбинации полных слов, которые, конечно, заранее не могли храниться в этой законченной комбинации в памяти (за исключением случаев заучивания наизусть).

Полные, синтезированные слова появляются на выдаче. Именно в таком виде они поступают и на прием. Прием не может осуществиться, если принимаемое слово не отождествляется с выдаваемым. Необходимо признать существование такого устройства на приеме, которое обеспечивало бы тождество полных слов на выдаче и приеме. Это и есть долговременная память, функционирующая при узнавании полных слов. У нормально слышащих — это слуховая память, у людей грамотных — это, кроме того, зрительная память, у «слепых — осязательная и

* Более подробное изложение результатов этой серии опытов предполагается опубликовать в отдельной статье.

I

слуховая, у глухонемых — только зрительная, у слепоглухонемых — только осязательная. Слово, поданное на прием с искажением фонем и тем более морфем, узнается или плохо или совсем не узнается. Известно, что обучающиеся немецкому языку при переходе от латинского^ шрифта к готическому испытывают затруднения, так как у них в дол-временной зрительной памяти еще не сформировались новые начертательные образы полных слов.

Однако для сформирования слуховых и зрительных образов полных слов.необходима операция съема этих слов с морфемной решетки речедвигательного анализатора. При этом вначале формируется звуковой образ полного слова, а потом зрительный. При всякой новой перестройке звуковой или зрительной конфигурации полного слова требуется возврат k первоначальному двигательному коду, иначе не может произойти отождествления двух видов полных слов. Лишь после того, как: обучающийся немецкому языку путем проговаривания слов, написанных готическим шрифтом, установит эквивалентность начертательной конфигурации слова с его двигательным алгоритмом, сформируется: кодовый переход отождествления. Полное слово будет включено в зрительную память и станет узнаваться как тождественное произносимому. Надо признать, что источником, снабжающим слуховую и зрительную память на полные слова, является речедвигательный анализатор, хотя в самой долговременной памяти двигательного анализатора нет полных слов. Они появляются там лишь в акте отбора и по мере формирования кода транспортируются в слуховую и зрительную память. Таким образом, словарь распределен по анализаторам соответственно функциям приема и выдачи. В долговременной памяти речедви гательного анализатора хранятся неполные потенциальные слова if оперативно составляются полные слова. В слуховом и зрительном анализаторах хранятся только те полные слова, которые были составлены в операциях речедвигательного анализатора. В то время как для выдачи речи необходим последовательный переход от кода речедвиже-ний к решетке фонем и от нее к решетке морфем, при приеме речи достаточен лишь код отождествления полных слов приема и выдачи. Нельзя произнести полное слово нормативно, если не отдифференцированы все его элементы, в то время как 'то же полное слово принимается не по элементам, а по ансамблю его звуковых или зрительных компонентов. При узнавании слова действует закон (избыточности восприятия. Некоторые из его элементов могут не замечаться и все же будут восстановлены по общей конфигурации целого. При произнесении же слова потеря элемента вносит искажения или будет замечена как смыс- • ловая или характерная особенность речи.

Различие кода составления полных слов от кода отождествления тех же слов резко обнаруживается в разной 'трудности кодирования и декодирования. Тот, кто умеет кодировать, всегда умеет и декодировать, но не всякий, кто умеет декодировать, обладает способностью кодировать. Умеющий говорить на иностранном языке может понимать слышимую и написанную речь, но не всякий, понимающий слышимую речь и читающий тексты, умеет говорить на этом языке. Код отождествления проще, так как при этом различаются лишь ансамбли полных слов, в то время как при произнесении.эти ансамбли вырабатываются в составе вссх их элементов.

Как видно, полное слово занимает своеобразное, двойственное положение, что делает его центральной и основной единицей речи. Оно является пунктом связи звена составления слов из звуков и звена составления сообщения из слов. Находясь в первом звене, оно формируется в расчлененных элементах звукового алгоритма, находясь во втором, — оно выступает как неделимое целое, как единица, и элемент словосочетания (синтагмы). Составление расчлененного звукового

алгоритма слава происходит по одним правилам, а применснш дедрго слова в сообщении — по другим правилам. В этом пункте сцепления двух звеньев механизма речи происходит переход на новый код.

Для составления сообщения недостаточно указанных видов правил, необходимы еще особые — семантические правила. В известней шутке: Утром рано, вечерком; поздно, на рассвете и т. д. соблюдены как правила составления звукового алгоритма слов, так и синтаксические правила, но полученное сочетание не является осмысленным. Слова: утром рано u вечерком в контекс'те приведенного выше высказывания применяются как равные по значению, как синонимы, в то время как в языке они существуют и будут приняты слушателем как антонимы. При этом предварительно не определена всегда возможная перемена узуальных значений этих слов.

Семантические правила определяют сочетаемость слов по их значениям. На сочетания, противоречащие этим правилам, -накладывается запрет, и тем самым уменьшается количество комбинаций из некоторого числа слов, отбираемого из всего словарного фонда. В результате в категориальную, грамматическую схему включаются только некоторые из возможных слов, и сообщение делается более конкретным.

Дальнейшее уменьшение количества комбинаций слов происходят при вступлении в силу еще новых правил, логических, регулируемых критерием истиннос'ти и ложности. Логические правила * не относятся к звуковому составу отдельных слов, ни к синтаксическому их сочетанию, ни к семантике данного конкретного слова, а только к предметным отношениям. Сообщение: Я вижу, что человек скаче\т на лошади-no предметным отношениям равнозначно сообщению: Я вижу скачущего на лошади человека, хотя по грамматической схеме эти предложения различны. В том же сообщении слова я вижу могут быть заменены словами: я заметил, слово человек может быть заменено словом всадник, слово скачет можно заменить едет галопом и т. д. При такой перестройке замещаются слова с их звуковым составом и семантика каждого из слов, но предметные отношения, о которых сообщается, остаются неизмененными.

Если предмет сообщения определен, тотчас же ограничивается круг отбираемых для этого сообщения слов. В приведенном примере слово всадник уже нельзя заменить словом рыба, стена, мука и т. п., если возможность такой замены заранее не обусловлена. Таким образом, попадая в сферу предметных отношений, мы снова встречаемся с системой новых правил отбора.

Вообще говоря, ряд предметных отношений, из которого происходит отбор, является бесконечным, потому что э'то объем всей действительности, могущей стать в той или другой части предметом сообщения. Однако этот ряд резко ограничивается, во-первых, кругом знаний говорящего и слушающего и, во-вторых, общей задачей сообщения. Задача и определяет отбор предмета сообщения, что выражается в том, что найдена тема изложения. Как только предмет сообщения отобран, значительно сужается круг обозначающей его лексики. Это хорошо известно, например, преподавателям иностранного языка, ведущим практический курс лексики. Они при обучении студентов, вводя новые иностранные слова, последовательно включают то физкультурную тематику, то тематику бытового разговора, то школьно-классную, то техническую, то специально научную, военную и т. п.

Однако собственно логические правила вступают ь силу лишь после того, как состоялся отбор предмета сообщения. Несмотря на то, что отбор произведен, об этом выбранном предмете можно высказать бесконечное количество суждений. Бесконечность врывается снова и должна быть ограничена. Это и достигается логическими правилами, которые определяют, какой из предикатов, отбираемых в сообщении

применительно к данному предмету, является истинным. Остальные, как ложные, отбрасываются. В результате этой операции значительно сужается русло, по которому пойдет отбор слов-предикатов. Таким образом, обычное представление о том, что в суждении связываются два термина (субъект и предикат) или, по другой концепции, два явления (или признака предмета), далеко не точно, если рассматривать не формальный, а реальный процесс составления сообщения. Субъект отбирается по одним 'Правилам, а предикат — по другим. В первом случае отбор определяется задачей сообщения и не может быть назван логическим. Нет никакой логической необходимости сообщить один раз об одном, другой раз — о другом предмете. Отбор же предикатов к данному предмету сообщения происходит на основе логических правил истинности и ложности.

Однако определяемый по логическим правилам состав предметных отношений еще не образует полного конкретного сообщения, так как одни и те же предметные отношения, как было замечено выше, могут быть высказаны в разных словах. Вот почему формальная логика имеет дело с такими образованиями, в которых еще не определены ни грамматическая форма, ни состав полных слое. Их обычно называют пропозициями, высказываниями или предложениями, хотя они совсем не похожи на предложения в грамматическим смысле или на конкретные сообщения. Пропозиция может быть заменена схемой или матрицей, в которой слова можно заместить любыми знаками, например буквами, а истинность обозначить + и ложность—.

Таким образом, для полной конкретизации сообщения в составе только данных слов необходимы еще новые правила отбора. Говорящий обращается к людям с расчетом сообщить нечто такое, что способно перестроить их поведение. Для осуществления этого необходим.учет постоянно меняющихся текущих жизненных ситуаций. Говорящий совершает речевой поступок, который вызывает разнообразные поступки си стороны лиц, принимающих его речь. При этом говорящий исходит из предположения, что передаваемое им сообщение неизвестно слушающим, что оно является ответом на возникшие у них вопросы и способно удовлетворить их определенные потребности. Возникший у слушателя вопрос может содержать полную неопределенность, поэтому ответ на него отбирается из бесконечного числа возможных сообщений. Ответ на один вопрос может вызвать появление все новых и новых в возрастающем числе. Говоря в терминах теории информации, следует признать, что в isonpoce содержится максимум энтропии, а в ответе максимум информации, так как он единственный отобран из полной неопределенности бесконечного числа возможных сообщений (если бы такой отбор был реально возможен).

Каков бы ни был ответ, даже отрицательный, он является законченным сообщением, содержащим полные слова с определенным звуковым составом, определенной их семантикой и объединенным «в определенную грамматическую форму.и интонацию. Это и есть данное конкретное законченное сообщение. Только после того, когда уже возникло это законченное сообщение, можно обнаружить правила, регулировавшие конечный отбор полных слов. Если думать, что до этого момента отбор определенных слов происходил из бесконечного ряда, то такой отбор вызвал бы полную случайность ответа, уничтожение информации и переход ее в энтропию. Но так как отбор полных слов определен учетом текущей ситуации, запасом знаний и слов у говорящего и пониманием при приеме сообщения слушателем, т. е. всем тем, что может быть названо целью данного конкретного сообщения, то этой целью и определяются правила отбора конкретных слов. Узнать их можно лишь после Того, как сделано данное конкретное сообщение.

Систематическое шуче?ще ряда сообщений или речей, произнесенных тем «ли другим человеком, позволяет ближе исследовать эти правила. Поэтому с известной долей вероятности можно ожидать от данного человека того или другого ответа. Руководясь учетом этих правил, например, драматург строит реплики роли,,в которых зритель узнает характер изображенного лица, так как через реплики, высказанные в определенных ситуациях, может быть определена личность. Однако слушателем, как реальным участником разговора, цель сообщения не может быть учтена заранее. Иначе отпала бы необходимость самого сообщения, так как слушатель не получил бы в нем ничего нового.

В законченном сообщении обозначена определенная, выбранная часть предметных отношений. Однако количество возможных для выбора сообщений бесконечно, а число слов ограничено фондом 'словаря. Казалось бы, что при этом условии первый ряд яе может соответствовать второму. Так и было бы, если бы слова оставались только названиями предметов, именами. Но они не только именуют уже выделенные отношения в явлениях, а и производят самый процесс выделения отношений, они полагают, или предицируют, признаки, относящиеся к явлениям. Э'то достигается тем, что в значении слова выбирается такой признак, который является общим для разных явлений, различие же самих явлений обнаруживается из всех слов контекста, каждое из которых выполняет такую же обобщающую функцию. При этом одно и то же слово по своему звуковому составу может менять значение в составе разных сообщений. В высказываниях Рабочие построили дом и Ученик построил предложение слово строить имеет разные значения. Поэтому в одном случае предицируе^гся один признак, в другом случае — другой, хотя применяемое для этого слово остается тем же самым. В результате способность одного слова замещаться другими и приобретать новые значения обеспечивает применение словаря с конечн ным числом слов к обозначению ©се новых и новых предметных отношений, принадлежащих к бесконечному ряду.

Таким образом, прежде чем будет высказано законченное сообщение в составе полных слов, должен осуществиться сложный процесс применения целой серии разных правил, регулирующих их отбор, единственный в данной си'туации. Если даже реплика >как бы мгновенно слетает с уст, путь от мысли к законченному сообщению долог. В нашем контексте достаточно выделить лишь самые общие соотношения в этом сложном процессе.

Слово, являющееся местом связи двух основных звеньев механизма речи, в одном из них (отбор звуков для слова) берется как синтетическая единица, в другом звене (отбор слов для сообщения) — как единица аналитическая. В первом случае завершается процесс синтеза аналитически расчлененных звуковых элементов, но получающиеся слова оказываются неполными. Это лишь фонд слов, возможных к применению. Во втором случае начинается поиск слов как аналитических элементов в составе целого сообщения. Отбор этих элементов определяется целью сообщения и всей указанной выше цепью отборов. Но так как нужные слова еще не появились, то средством для осуществления этих отборов могут стать разные сигналы, заменители. Сроди них мо>гуг быть и слова, замещаемые в дальнейшем теми, которые войдут в сообщение. Среди таких сигналов могут быть наглядные схемы и образы, как это обнаружилось в опытах, изложенных в § 5. Иначе говоря, происходит многократное перекодирование одних сигналов на другие, которое в конце концов заканчивается съемом с морфемной решетки полных слов в составе сообщения.

Следовательно, можно различать две основные ступени кодирования в процессе речи: а) переход от решетки фонем к решетке

морфем, что закрепляется в долговременной памяти и соответствует усвоению данного языка и б) переход от "морфемной решетки с неполными словами к полным словам в составе сообщения, что осуществляется в кратковременной памяти и относится к операции составления сообщения. Второй переход (б), в свою очередь, содержит целую систему переходов кода, которые являются субъективными, так как замещающие сигналы не нормализованы и.не нуждаются в нормализации.

Однако к двум указа