Принц для Героя 4 страница

Северус чувствовал себя виноватым, но не настолько.

– Поттер! – рявкнул он тем самым голосом, от которого у всех без исключения выпускников Хогвартса с восемьдесят третьего по девяносто шестой случались приступы необъяснимой с точки зрения науки кататонии. – Прекратить!

– Не командуй! – переместившись, Поттер оказался у него за спиной и смог-таки оглушить профессора «Ступефаем». – Вот тебе, любовничек!

Северус промычал что-то вроде «скнхбл» и свалился, пребольно встретившись носом с каменным полом.

– Вот, – Герой подошел, присел на корточки и перевернул Северуса на спину. – Получил? Так тебе и надо, сволочь!

Быть настолько уязвимым, оскорбленным и поверженным профессору очень не нравилось. Настолько не нравилось, что он готов был применить Непростительное, лишь бы Поттер забыл, что смог победить его в честной дуэли. Живым и с полным набором воспоминаний Гарри остался только по одной причине: высказав все свои соображения насчет профессорской любви и ее странных проявлений в самых цветастых выражениях, он снова аппарировал.

На этот раз – в неизвестном Северусу направлении.

А профессор остался лежать на холодном полу, мокрый, ожидая прекращения действия заклятия и стараясь убедить себя в том, что в произошедшем он виноват сам.

К тому моменту, когда Гойл прекратил стонать, Северус уже смог взять палочку с пола негнущимися пальцами и произнести «Фините инкататем».

В том, что Гойлу снова досталось, на этот раз – от профессора, виноват был уже сам Гойл.

Не стоило ему говорить Снейпу, что Драко Малфой ждет его в мэноре. Ой, не стоило. Вообще не стоило упоминать Малфоя после всего случившегося.

Потому что только такой самовлюбленный, недалекий и уверенный в собственном превосходстве человек, как Драко, мог всё испортить.

Именно всё.

Только он мог решить, что предупреждать Северуса о том, что все-таки согласен его похитить, – необязательно. Только он мог сделать грязную работу чужими руками, и только он, наконец, мог попросить о столь сложной во всех отношениях услуге имбецила Гойла. Потому что, в свою очередь, только Гойл мог перепутать Северуса с Поттером и выкрасть Героя вместо профессора, а потом подставиться под заклятие взбешенного мальчишки и расколоться, кто его попросил осуществить похищение.

Северус никогда так ненавидел собственных учеников, как в тот момент, когда покидал гостеприимный замок.

Джордж Уизли сменил в его списке врагов первое место на третье.

Впрочем, тоже почетное.

 

0о0о0о0о0о0о0о0о0о0о0о0о0о0о0о

 

Гарри не впервой было заливать негативные эмоции алкоголем, ну а Деннису… просто не повезло – его разбудили, вытащили из теплой постели и заставили посетить «Дырявый котел».

Впрочем, когда Гарри после возлияний пригласил его к себе домой, а потом прямо на крыльце притянул в жестком жадном поцелуе, Деннис был счастлив.

Очень недолго.

Ровно до того момента, сильные руки не оторвали его от Героя и не отбросили на мостовую, а знакомый голос не порекомендовал испариться.

Деннис сексом со Снейпом не занимался, потому решил свалить. Любовь-любовью, но о профессоре ходили такие слухи, что любой человек с чувством самосохранения просто обязан был внять пожеланию, сказанному подобным тоном.

Деннис пробормотал «извините» и дисаппарировал.

А Гарри обернулся к Снейпу и посмотрел на него ненавидящим взглядом.

И встретил такой же.

– У тебя нет никакого права… – начал Герой.

– …ты, сопляк! Я ждал тебя три часа, замерз, как собака, надеялся, что ты меня выслушаешь, а ты в крайне сжатые сроки нашел себе… утешителя!

– Да пошел ты!

Снейп отвернулся, потом снова посмотрел на Гарри, сузив глаза до щелочек.

– Я пришел объяснить. Но… видимо, мои объяснения тебе не нужны.

– Именно! – выкрикнул Поттер. – Лживый ублюдок!

– Похотливый маленький засранец!

– Ты всегда был хорош в оскорблениях!

– А ты – не настолько хорош в постели!..

– Ах ты… сволочь!

Северус закашлялся и отвернулся, чувствуя себя последним идиотом. Он никогда не опускался до настолько низких эпитетов.

Хотя раньше его и не бросали спустя пару часов после потрясающего секса.

А секс все-таки был потрясающим.

Северус соврал про постель.

И ему в кои-то веки стало стыдно.

– Простите, мистер Поттер, – он посмотрел на Героя и сухо кивнул. – Не смею вас больше задерживать. Обещаю вас больше не тревожить и… до свидания.

– Ну уж нет, так просто ты не… – заорал Гарри. – Ты не имеешь права… аппарировать, – закончил он уже несколько растерянно. – Гад!

Недостающие, но удивительно подходящие ситуации инвективы послышались из окна дома номер четырнадцать.

Правда, осыпали ими Гарри, а не Снейпа, но им обоим было плевать.

Особенно профессору, потому что он уже брел из Хогсмида в Хогвартс, обдумывая варианты расправы над Малфоем и стараясь отделаться от мыслей о Гарри Поттере.

 

Глава 9

 

 

За одну неделю Северус снял со студентов рекордное для себя количество баллов, за что удостоился быть вызванным на ковер к директору Флитвику, который, немного запинаясь, попросил его быть чуточку более снисходительным к ученикам.

Потом профессор отказался варить зелья для Поппи Помфри, что делал беспрекословно последние пятнадцать лет, хотя считал это самой неприятной из своих многочисленных обязанностей.

Затем вызвал на дуэль преподавателя ЗОТИ, мотивировав брошенную перчатку тем, что тот его оскорбляет одним своим существованием на общей с Северусом планете. Естественно, Северус выиграл, превратив несчастного в амёбу.

Последнее, что он сделал в Хогвартсе – это написал заявление об увольнении собственной кровью, как требовал кодекс преподавателя, и лично отнес пергамент Флитвику. Что почувствовал Флитвик, Северус знать не мог, но у директора было слишком благостное выражение лица для руководителя, который только что лишился самого ценного из сотрудников.

И всю неделю Северуса мучил один вопрос, который мучил бы любого обиженного объектом мечтаний.

Не «почему Поттер такой ублюдок?» – ответ на этот вопрос Северус знал еще с того момента, как узнал о беременности жены Джеймса Поттера – как бишь ее звали? А – «почему именно он?».

Захотеть Поттера было вполне нормальным. Его и так хотели все, кто в принципе мог хотеть молодого и привлекательного мужчину. Но влюбиться? Это было глупостью, причем несусветной, а Северус считал себя неспособным совершать нелогичные поступки.

Он себе льстил.

Как делают все живущие на этой планете.

А после, когда Северус начал упаковывать вещи, готовясь к переезду в теплую Францию, к нему в гости заглянула Грейнджер, бледная и грустная.

И молчаливая, что могло бы обрадовать Северуса, будь он в состоянии испытывать радость.

– Подите вон, – сказал он, открыв двери и увидев лохматую всезнайку.

– Простите, – сказала она и всхлипнула.

Профессор не ожидал подобного поведения.

Она должна была с умным видом вещать о том, что он что-то там обязан. Ну, или хотя бы зудеть над ухом о Поттере.

Но Грейнджер чуть не плакала.

И, что удивительнее всего, его это отчего-то не радовало.

– Проходите, – сказал Северус, сразу же пожалев о приступе доброты, но двери приоткрыл.

Первые двадцать минут девчонка всхлипывала, не в состоянии сказать ни слова, чем очень раздражала профессора. А потом попросила стакан воды и разразилась длинной тирадой из правильно сформулированных фраз, словно читая со шпаргалки.

Она извинялась. Сначала за то, что считала себя вправе заниматься сводничеством, потом за вмешательство в жизнь профессора, затем – за поход в салон Андромеды и прочее, прочее.

Северус не перебивал, внимая ей, но никак не мог взять в толк, с чего у Грейнджер настолько сменились жизненные приоритеты и к чему этот сеанс самобичевания.

И, когда она замолчала, глядя на него глазами побитой собаки, решил уточнить.

– Понимаете, профессор, – она больше не пыталась фамильярничать, что Снейп списал на свой несомненный педагогический талант, – просто Гарри… ему плохо.

Если бы Северус был оптимистом – а он им не был – то решил бы, что это – хороший знак. Обычная логическая цепочка: раз Поттеру плохо, то из-за произошедшего – значит, Северус ему небезразличен и… так далее.

Но Северус подумал, что Героя следует спасать.

Снова.

– Нет, – сказала Грейнджер, глядя на него, – не настолько плохо.

– Хм…

– Он расстроен.

– Гхм…

– Сильно.

– Гкхм…

– Из-за вас.

– Из-за меня? – Северус приподнял правую бровь и прищурился. – Мисс Грейнджер, вы снова пытаетесь совершить поступок, за который впоследствии будете извиняться?

– Нет! – ответила она с пылом, но общее впечатление слегка подпортили припухшие глаза и покрасневший нос. – Но… я хотела сказать, что если бы…

– …мисс Грейнджер!

– …если бы вы, – продолжила она с упорством, достойным лучшего применения, – смогли просто с ним поговорить…

– …мисс Грейнджер! – Северус повысил голос на полтона.

– …то Гарри, может, перестал бы злиться и…

– …и спать с каждым, кто под руку подвернется?

Она запнулась, а большие карие глаза снова начали наполняться слезами.

Профессор ненавидел женские слезы.

Вопреки общественному мнению, садистом он не был.

Разве что самую малость.

– Он не спит, – сказала Грейнджер, всхлипнув, но сдержав слезы, – Гарри просто…

– …я сам видел! – возмутился Северус.

– …да прекратите меня перебивать, невоспитанный вы хам!

У Снейпа пропал дар речи, что случалось крайне редко.

– Он просто строит из себя плейбоя, а на самом деле Гарри, – она помедлила и выдохнула: – он не такой.

– А какой? – сарказм в его голосе достиг высшей степени концентрации.

Грейнджер было чем гордиться – мало кто из людей слышал подобное.

– Он просто пытается соответствовать. Гарри не спит с каждым встречным, и вообще… – что «вообще», Грейнджер не добавила, но Северус задумался.

И оставался задумчивым, пока не закрыл за ней двери.

А потом продолжил собирать вещи.

Каким бы Поттер ни был на самом деле, сути это не меняло: Поттер – малолетний идиот, который не стоит ни капли профессорского внимания. А со своими чувствами Северус решил разобраться позже. В крайнем случае можно было воспользоваться старым испытанным думоотводом, а потом вылить воспоминания в унитаз, где им самое место.

Вещи летали, складывались в стопки, книги уменьшались и упаковывались в коробки, а Северус взмахивал палочкой и думал не о Поттере, не о зеленых глазах и не о том, почему оказался снизу, если постоянно пристраивался сзади.

Чертов мальчишка всегда побеждал.

Говнюк.

А потом раздался стук в двери, который вывел профессора из состояния легкой озлобленности – чары он не любил и всегда раздражался, когда приходилось много колдовать.

Визитером оказался Поттер.

Что удивительно – Снейп его ждал, поскольку прекрасно сознавал, что Грейнджер не успокоится никогда.

Лицо профессора выражало неприязнь, но не изумление.

А вот гость удивился.

– Привет, – сказал Герой, глядя ему в глаза.

– Что вам нужно? – рявкнул Северус скорее по привычке.

– Поговорить, – и Поттер протиснулся мимо него в кабинет, даже не дождавшись приглашения.

– Беспардонный нахал, – пробурчал он, но гостя не выставил, решив, что на своей территории ругаться сподручнее.

А он рассчитывал только на ругань, с чем бы Поттер ни явился.

Профессор был реалистом.

– Переезжаешь? – спросил Герой, обводя взглядом комнату со множеством коробок.

Возможно, сожаление в голосе Поттера Северусу просто послышалось.

– Да, – сказал он, сложив руки на груди.

– Далеко?

– Не ваше дело.

Поттер сделал шаг и оказался слишком близко.

Настолько близко, что Северус смог учуять легкий запах огневиски, яблочного шампуня и лавандового мыла.

Это отвлекало.

– Я решил извиниться.

– Да?

– Нет, – Поттер улыбнулся и поднял руку, чтобы прикоснуться к щеке профессора, но тот отшатнулся. – Черт!

Гарри был отходчивым и не мог злиться долго.

Он пришел первым, и это лишний раз доказывало, что они с Северусом – прекрасная пара.

Если бы Северус решил посмотреть на его визит с этой стороны.

Но он мыслил иначе.

– Прости, – сказал Поттер, – если тебе необходимо это услышать, чтобы перестать строить из себя мерзкого Северуса Снейпа, преподавателя Зельеварения.

– Я и есть Северус Снейп, мерзкий преподаватель Зельеварения.

– Ты понял, что я хотел сказать.

– Нет, – он кривил душой, но извинения Поттера замечательно действовали на его эго.

– Я подумал, что виноват.

Северус молчал, и Поттер продолжил:

– Насчет того случая с Гойлом.

Это было не совсем то, поскольку профессор жаждал извинения за случай с Криви, а вовсе не напоминаний о своей идиотской затее с похищением.

– Да? – он надеялся, что досада на его лице не слишком заметна.

– Просто… это ведь значит, что я тебе небезразличен?

Северус сухо кивнул, и простое действие потребовало серьезных усилий.

– Значит, ты меня… э?

Это было чересчур.

Снейп был шпионом долгих восемнадцать лет и умудрился ни разу не расколоться даже перед Волдемортом, так почему этот мальчишка рассчитывал на то, что он выдаст свою главную тайну вот так просто?

– Я… что? – уходить от неуместных вопросов он научился еще в школе и постоянно совершенствовал этот полезный навык.

Поттер покраснел.

Смотреть на порозовевшие щеки, приоткрытый рот и длинные ресницы было истинным удовольствием, и Северус решил, что избрал правильную линию поведения. Он сделал шаг, тесня неприятеля, и продолжил:

– Вы считаете, что можете приходить и задавать мне неуместные вопросы? Что вправе врываться в кабинет без приглашения? Что имеете право фамильярничать только потому, что… – и тут его логика дала сбой.

Сказать «переспали», «занимались любовью» или даже банальное «трахались» было равнозначно признанию в том, что он считает это важным.

– А правда, что отец пытался превратить озеро в шоколадное, когда охмурял маму? – вдруг спросил Поттер, чем еще больше сбил его с толку.

– Не знаю, – пробурчал Северус, – множество волшебников совершали абсолютно идиотские вещи ради любви.

– Получается, что и ты?

Никакая сила в мире не могла заставить Северуса согласиться.

Никакая, кроме той, которую приписывал Поттеру Дамблдор, пусть и имел в виду несколько другое.

Когда Гарри обнял его, прижался крепко-крепко и, зажмурившись, поцеловал куда-то в висок, руки профессора сами собой взметнулись вверх, зарылись в растрепанные волосы Героя, и Северус сказал «да».

А Поттер хмыкнул и сказал, что с этого момента у него есть свой личный Принц, пусть и без белого коня.

И что он терпеть не может лощеных красавчиков, и Северус устраивает его таким как есть: сальноволосым, желтозубым и тощим.

Хотя против дезодорантов Поттер не возражал.

 

0о0о0о0о0о0о0о0о0о0о0о0о0о0о0о

 

Гермиона Грейнджер, Драко Малфой, Джордж Уизли и все остальные из списка врагов профессора остались живы, здоровы и даже без увечий.

Потому что счастливые люди не склонны к мелкой мести.

Впрочем, Гойлу повезло меньше: Северус сварил ему зелье Mentus, благотворно влияющее на высшую нервную деятельность, после чего Грегори поумнел и даже сдал ЖАБА. А потом мучился от сознания того, каким идиотом был всю жизнь.

А Герой потом тоже полюбил профессора, но это уже неважно.

 

 

________________________________________________________

Спасибо Эльвире за помощь с сюжетом, без которой этого фика не было бы.

Спасибо Эсперансе, самой терпеливой и вообще самой чудесной из бет, особенно - за выдержку.

И спасибо читателям, которые отзывались, критиковали и вдохновляли.