Эволюция организованной преступности

Становление и развитие организованной преступности имеет множество особенностей в различных странах. Это определяется социокультурными, экономическими, политическими факторами, а в ряде случаев и личными качествами конкретные ее лидеров. Вместе с тем, несколько упрощая ситуацию, можно выделить два основных пути развития организованной преступности в большинстве стран:

запрещенные виды деятельности (имущественные преступления, "отмывание" денег, незаконный оборот наркотиков, нарушение правил валютных операций, проституция, азартные игры, торговля оружием и антиквариатом, запугивание);

участие в законной экономической деятельности (прямое или с использованием таких паразитических средств как вымогательство).

В обоих случаях используются преступные методы и поэтому костяк организованных преступных формирований составляют уголовно-преступные элементы.

Известный исследователь организованной преступности Луиз Шелли, различает две основные модели становления и развития организованной преступности, которые условно могут быть обозначены как "итальянская" и "американская".

"Итальянская" модель отражает особенности развития ситуации в Сицилии в XIX веке. В рамках этой модели считается, что сицилийская мафия смогла проникнуть во все сферы экономической и политической жизни Сицилии, потому что ее расцвет совпал с развитием частной собственности, коллапсом феодализма и с индустриализацией региона. Если организованная преступность развивалась по итальянской схеме и проникла в основные социально-экономические и политические структуры общества, то бороться с ней крайне сложно.

"Американская" модель отражает закономерности развития организованной преступности как это транснационального явления в период накопления капитала. С этой точки зрения, лидеры преступных группировок важны для развития экономики. После накопления огромных богатств они превращаются в филантропов.

Применительно к России точки зрения аналитиков различаются. Однако более обоснованной представляется "итальянскую" точка зрения. Во многом это связано с паразитизмом российской организованной преступности, которая в отличие от американские "каучуковых баронов" прошлого века, вывозят капитал за границу, лишая страну инвестиционных ресурсов. В пользу этой точки зрения свидетельствуют также прочные традиционные связи между политиками и деятелями теневой экономики.

В развитии организованной российской преступности выделяют несколько периодов.

К.Стерлинг считает, что тайные преступные организации, устроенные по типу сицилийской мафии, существовали в российском обществе еще в 15 веке.

Д.Альбини и Р.Роджерс считают, что первый этап развития российской организованной преступности связан с существованием организации "воров в законе" (20 - 50 годы). Их деятельность можно охарактеризовать как корыстную преступность, еще не достигшую уровня преступных синдикатов, использующих мафия - метод.

Второй этап охватывает 60 - е - конец 80-х годов, когда командно - административная система достигает пика своего развития и одновременно начинается ее упадок. В эти годы более изощренные формы принимает организованная корыстная преступность, появляются и первые преступные синдикаты, которые в годы застоя получают значительное распространение.

Современный этап, связан с распадом СССР и существовавшей в нем экономико-политической системы. Стремительные социальные изменения с закономерностью сопровождаются явлениями аномии, которая в свою очередь всегда ведет к резкому росту преступности. На этом этапе организованная преступность воплощается в наиболее современные формы, огромный вес приобретает синдикализированная (мафиозная) преступность, она существенно расширяет границы своей деятельности, перешагивает через национальные границы.

По мнению американских криминологов, несмотря на уникальные особенности развития России, "путь российской преступности" имеет ряд схожих черт с путем сицилийской преступности. Прежде всего это однотипная социальная основа для развития организованной преступности, в том числе и для мафиозных организаций. Традиционная как для Сицилии, так и для России отчужденность граждан от государственной власти, недоверие к ней обусловили такой тип социального взаимодействия, который принято определять как патронаж и клиентелизм. Это взаимодействие, частично легальное, но в большей степени нелегальное, основанное не на законе, а на кодексе особых неписанных правил, представляет собой неофициальный обмен властными, экономическими, информационными и другими ресурсами между патроном и клиентом, причем позиции патрона и клиента могут меняться.

Время, предшествовавшее распаду Советского Союза может рассматриваться как "период тренинга и созревания" современной мафиозной преступности.

Важной особенностью российской ситуации является то, что организованная преступность в России быстро выходит за традиционные границы и вторгается в сферы, криминализация которых создает серьезную угрозу для международной стабильности и безопасности.

 

 

3. Крупные преступные организации

 

«Коза Ностра». Рыночные факторы развития организованной преступности четче всего прослеживаются на примере преступного мира США. Сформировавшись позже, чем в других странах, он изначально был обременен патриархально-клановыми традициями в гораздо меньшей степени, чем прочие «национальные» преступные организации. Потому он быстрее достиг организационной зрелости – перехода от традиционного типа организованной преступности к современному типу.

Основы преступного бизнеса США заложены еще в 19 в., когда стали образовываться первые организованные преступные группы. Первоначально они занимались преимущественно грабежом, контролем над проституцией и рэкетом мелких предпринимателей.

«Звездным часом» американской организованной преступности стала эпоха «сухого закона» (1920–1933). Хотя конгресс принял 18-ю поправку к Конституции, запретившую производство, продажу, перевозку, вывоз и ввоз спиртных напитков, однако американцы вовсе не отказались от винопития. Бутлегерство (незаконная торговля спиртным) оказалось высокоприбыльным бизнесом: бутылка виски, купленная за пределами страны за 15 долл., продавалась в США уже за 80 долл. В эти же годы мафия освоила промышленный рэкет, захватив контроль над некоторыми видами «грязных» работ (как, например, разгрузки и перевозки грузов).

В преступном мире Америки этого периода главную роль играли гангстеры итальянского происхождения, ведущие родословную от сицилийской мафии. В 1929 на собрании главарей преступного бизнеса в Атлантик-Сити (ведущую роль в его организации сыграли знаменитые гангстеры Чарльз Лучиано и Фрэнки Костелло) было завершено организационное оформление итало-американской преступности. С этого момента каждая «семья» действует строго на своей территории, координируясь с другими «семьями» через центральный совет («комиссию»), состоящий из боссов крупнейших «семей». Преступную организацию итало-американцев принято условно называть «Коза Ностра» (с итал. – «наше дело»), она до сих пор считается самой сильной (хотя далеко не единственной) преступной организацией США.

После отмены «сухого закона» основным источником гангстерских доходов стала эксплуатация азартных игр, как запрещенных (в большинстве штатов), так и разрешенных (в Лас-Вегасе, на Кубе и т.д.). «Акулий промысел» – займы игрокам, мелким бизнесменам и прочим лицам, от кредитования которых отказывались легальные ссудные учреждения – давал большую прибыль (процентная ставка при этом достигала 150% в неделю).

Новый этап истории американского гангстеризма – эпоха наркобизнеса – начался в 1970-е. Этот бизнес американские преступные группировки освоили еще в 1920-е (тогда его контролировала еврейская мафия), однако спрос на наркотики был относительно невелик. После резкого расширение рынка наркотиков под влиянием «молодежной революции» 1960-х именно наркобизнес стал давать наиболее значительную долю доходов американской организованной преступности.

Организационно «Коза Ностра» является конфедерацией 24-х «семей». Они действуют в основном в крупных городах Северо-Востока и Среднего Запада США и объединяют примерно 5–7,5 тыс. человек.

Сицилийская мафия. Если в истории американской мафии рэкет был лишь одним из эпизодов, то в других странах эта форма преступного бизнеса процветала значительно дольше. Сицилийская мафия начинала почти 200 лет назад именно с сельскохозяйственного рэкета, вымогая плату с богатых землевладельцев, сдающих землю в аренду, и с мелких субарендаторов. Позже, уже в 20 в., она стала контролировать торговлю сельскохозяйственными продуктами. Последняя «плодоовощная» война между сицилийскими мафиози, когда делились сферы влияния на рынках, прошла в середине 1950-х.

В 1950–1960-е сицилийская мафия активно осваивает строительный бизнес. В 1957, под влиянием американских коллег из «Коза Ностра», сицилийцы завершили организационное оформление – создали руководящий коллегиальный орган («купол» или «капитул»), членами которой стали главари округов, состоящих из 2–3 мафиозных кланов. В это же время сицилийцы начинают заниматься транзитом героина, что становится в 1970-е основой процветания мафии, и активно внедряются в легальный бизнес. Основой легального мафиозного предпринимательства стало строительство и земельные спекуляции.

В начале 1990-х сицилийская мафия состояла из 253 кланов (из них 67 – в Палермо), объединяющих более 6,5 тыс. членов. В последние годы 20 в. сицилийский «спрут» получил ряд серьезных ударов от правоохранительных органов Италии и заметно снизил свое влияние.

Якудза. Гангстеры Японии ведут свою родословную от шаек игроков середины 18 в. (сам термин «якудза» означает одну из комбинаций в карточной игре). Контроль над легальными и нелегальными азартными играми продолжает оставаться одной из важнейших статей их доходов и в современной Японии.

В первой половине 20 в. якудза контролировали организации строительных и портовых чернорабочих. В послевоенные десятилетия они освоили подпольное ростовщичество и порнобизнес, с начала 1970-х ведущей статьей дохода якудза стал наркобизнес.

Хотя японская мафия древнее сицилийской и американской, ее организационное оформление состоялось только в конце 1960-х, когда главари преступных синдикатов организовали встречу и в ходе переговоров поделили сферы влияния. Ведущую роль среди нескольких тысяч банд играют три крупные организации (самая крупная – «Ямагути гуми»), на чью долю приходится большая доля всех членов якудза.

Специфика японской модели организованной преступности в том, что гангстерские организации функционируют вполне легально, подобно обычным фирмам. Визитные карточки гангстеров украшены эмблемой банды, каждая имеет свои официальные гимны, крупнейшие синдикаты имеют собственные печатные издания и даже выплачивают своим членам пенсионные пособия. Поэтому частичная трансформация якудза в разновидность «беловоротничковой» преступности прошла в 1980-е очень легко. В 1990-е массовый отказ якудза возвращать крупные кредиты, полученные от финансовых организаций для финансирования строительства и операций с недвижимостью (речь идет о суммах порядка 350–800 млрд. долл.), стал одной из причин крупнейшего банковского кризиса.

Якудза демонстрируют любопытный парадокс: в Японии организованных преступников на душу населения заметно больше, чем в США, Италии или России, однако общественный вред от них заметно ниже. Японская полиция рассматривает якудза не столько как закоренелых преступников, бросающих вызов обществу, сколько как своих эффективных союзников в сдерживании неорганизованной преступности (своего рода альтернативную полицию). Япония демонстрирует ту модель сосуществования современного общества и современной организованной преступности, которая многим исследователям кажется наиболее оптимальной для обеих сторон.

«Русская мафия». Сообщество «воров в законе» – самая старая и известная криминальная группировка России. Хотя за рубежом обычно пишут о «русской мафии», этот термин неточен, поскольку большинство криминальных авторитетов в нашей стране принадлежат к различным национальным меньшинствам (прежде всего, к народам Кавказа).

Формирование сообщества «воров в законе» относят к концу 1920-х – началу 1930-х. Оно произошло в местах заключения, что для «нормальной» организованной преступности совершенно аномально. Его члены первоначально занимались сугубо «перераспределительной» деятельностью (карманные кражи, воровство, грабежи). Однако это сообщество смогло добиться очень высокой степени самоорганизации, которая за рубежом возникала только в преступных организациях современного типа.

Членов «воровского» сообщества объединял довольно жесткий свод неформальных правил – «воровских понятий»:

строгая корпоративная солидарность («вор в законе» не может даже замахнуться на своего «коллегу», не то чтобы давать на него следственные показания);

запрещение иметь какие-либо контакты с официальными властями (например, служить в армии);

запрещение заниматься обычным трудом (даже в местах лишения свободы);

обязанность контролировать поведение всех других преступников в местах заключения;

отказ от личного имущества (идеальный «вор в законе» не имеет ничего своего, он получает средства либо от преступных операций, в осуществлении которых играет роль организатора, но не исполнителя, либо от «добровольно-обязательных» отчислений других преступников).

Первоначально «воры в законе» были своеобразным криминальным правительством, организованным на общинных принципах и неформально управляющим местами заключения. Естественно, что официальные советские органы не желали мириться с «двоевластием». В ходе ожесточенных репрессий против носителей воровских традиций в 1950-е, а также междоусобицы внутри самого «воровского ордена» («сучья война»), первое поколение «воров в законе» оказалось почти полностью ликвидировано. Однако вскоре эта организация неожиданно обрела «второе дыхание».

После широкого развертывания в СССР в 1960-е теневого бизнеса «цеховиков» (так называли руководителей госпредприятий, которые организовывали производство неучтенных дефицитных товаров для реализации «налево») профессиональные преступники начали специализироваться уже не на карманных кражах, а на грабеже подпольных предпринимателей. От грабежа «цеховиков» советские бандиты перешли к классическому рэкету – сбору постоянной «дани» в обмен на гарантии защиты. Важным рубежом в истории отечественной организованной преступности стала совместная сходка «воров в законе» и «цеховиков» в 1979 в Кисловодске, когда неорганизованные поборы были заменены планомерной выплатой подпольными предпринимателями 10% от их доходов в обмен на гарантированную безопасность от преступного мира.

С тех пор и до 2000-х основным видом доходов российской организованной преступности остается рэкет – взимание поборов за безопасность сначала с нелегальных, а с конца 1980-х и с большинства легальных предпринимателей. Поскольку предприниматели не получали сколько-нибудь существенной правовой поддержки, они были обречены оказаться «в объятиях» мафии. К середине 1990-х под контролем «бандитских крыш» находилось, по некоторым оценкам, около 85% всех коммерческих предприятий – в сущности все, кроме занятых охранным бизнесом или работающих под прямой протекцией правоохранительных органов.

В конце 1990-х в производстве охранных услуг бандиты столкнулись с сильной конкуренцией легальных коммерческих охранных агентств, а также коммерциализированных государственных силовых структур. После этого «русская мафия» стала постепенно утрачивать роль абсолютного лидера в защите прав собственности. Растущую долю в ее доходах в 2000-е занимают обычные криминальные промыслы, характерные и для современных зарубежных преступных организаций. Отечественная организованная преступность все активнее занимается экономическими («беловоротничковыми») преступлениями, наркобизнесом, торговлей оружием и антиквариатом, порнобизнесом и многим иным. Тем самым из криминального правительства «русская мафия» в 2000-е постепенно превращается в «обычную» совокупность криминальных фирм.

Проявлением сильных изменений, происходящих в «русской мафии», являются изменения в среде самих «воров в законе». К концу 1990-х настоящие «воры в законе» начали исчезать. По мере коммерциализации мафии старые «понятия», запрещающие иметь собственность и легальный статус, стали только мешать. Хотя в тюрьмах и лагерях сохраняется теневая власть «воров в законе», в криминальном бизнесе доминируют новые «авторитеты» («бандиты»), не признающие «воровских понятий».

Отечественная мафия достаточно многочисленна, но по степени организованности заметно уступает зарубежным «образцам». Количество организованных преступных групп измеряется тысячами, однако настоящих преступных сообществ (крупных, стабильных, с межрегиональными и международными связями, имеющих своих людей в органах власти) заметно меньше. По данным Главного управления по борьбе с организованной преступностью МВД РФ, в середине 1990-х их насчитывалось в России порядка 150, они объединяли примерно 12 тыс. человек. «Воровские сходки» по-прежнему остаются главным институтом криминального управления. Центрального координирующего органа по типу американской «комиссии» еще не создано, и вряд ли следует ожидать в самое ближайшее время его возникновения. Известная аморфность, впрочем, не мешает активному налаживанию контактов крупных российских группировок с ведущими мировыми преступными сообществами.