Глава 4. Баскетбол на льду

 

Когда от пудинга осталась лишь горстка крошек, и Марика поднялась, чтобы убрать со стола, Джулиан неторопливо раскурил свою трубку и откинулся на спинку стула.

– Жалко, что никто из вас не курит, – произнёс он. – Я бы угостил вас замечательным черным табаком с Явы. В Нью‑Йорке, насколько мне известно, никто и не слышал об этом сорте. Иногда хочется кого‑нибудь удивить.

– Мы занимаемся айкидо, – с гордостью ответил Рафаэль. – И Сплинтер нас учил, что когда приходишь на первый урок, то делаешь выбор на всю жизнь – или курить и спать до двенадцати часов, или постигать тайны мастерства.

– Тоже правильно, – согласился Джулиан, пуская густое облако дыма. – Передо мной тоже когда‑то стоял выбор. Но не такой суровый.

– А вы бывший спортсмен? – поинтересовался Мик.

– Нет, – засмеялся Джулиан. – Я с детства терпеть не мог уроки гимнастики в школе.

– Жалко, – вздохнул Мик. – Если бы у меня были такие мускулы и такой же рост, как у вас, я бы стал самым первым в айкидо на континенте.

– Ты просто лентяй, – сказал Сплинтер, успевший к тому времени перевести дух после сверхдозы пудинга. – Первым становится не тот, у кого больше силы, а тот, кто умеет трудиться.

– Это точно, мой мальчик, – согласился мулат. – И так не только в спорте, но и в любом другом деле.

– А чем занимаетесь вы, Джулиан? – спросил Донателло.

Тот поморщился и произнёс:

– Во‑первых, давай договоримся, что отныне мы обращаемся друг к другу только на «ты». Ладно?

Донателло кивнул.

– Ну а что касается моего занятия, то сам посуди, малыш: люди, у которых есть работа, живут в нормальных домах с душем, кухней и тёплым туалетом.

– Так ты просто безработный?

– Нет, – ответила Марика. – Джуд просто работает на себя. Он кукловод.

– Кукловод? – с удивлением переспросил Донателло. – А это что такое?

– Я развожу кукол, – с усмешкой пояснил Джулиан, – и продаю их на базаре.

Донателло вежливо кивнул головой и улыбнулся, но, по правде говоря, так ничего и не понял. Как и остальные гости.

Сплинтер вдруг засобирался домой. Он взглянул на дешёвые электронные часы в пластмассовой оправе, что стояли на шкафу, и удивлённо присвистнул.

– Мальчики, – обратился он к черепашкам, – а вы знаете, что уже второй час ночи? Кто‑то из вас, кажется, раз и навсегда сделал выбор между айкидо и поздним сном?

Черепашки без лишних слов начали собираться. Хозяева извинились за столь поздний ужин и не стали больше их задерживать.

– Выходите завтра на площадку. Только чуть пораньше, – предложила Марика. – Мы всё‑таки должны сыграть в баскетбол. Мне безумно интересно, как это будет выглядеть на снегу.

 

* * *

 

Следующим вечером они встретились под неоновой рекламой «Кока‑колы». Джулиан пыхтел своей неизменной трубкой. Марика казалась бледней, чем вчера. Видимо, они давно ждали черепашек и замёрзли.

Хотя Рафаэль, очевидно, пытаясь произвести впечатление на Марику, предлагал играть на деньги, Джулиан с усмешкой отказал:

– Нет, старик, мы не профи, а всего лишь скромные любители. Любительские команды на деньги не играют.

Джулиан, Марика и Донателло играли в одной команде, а Раф, Мик и Лео – в другой. Последняя ночь была туманной, и большую часть снега, словно корова языком слизала. Площадка покрылась ровным слоем тонкого льда. В таких экстремальных условиях уже на десятой минуте матча обе стороны успели пропустить по полсотне мячей. Джулиан, чей гигантский рост на обычной площадке дал бы его команде неоспоримое преимущество, на скользком льду выглядел довольно жалко. Он чаще других падал и, основательно ушибившись пару раз, старался не развивать большой скорости. Всю игру на себе держал Донателло. Марика, несмотря на свой пыл и азарт, играла неважно. Румянец так и не пробился на её лице.

Когда Сплинтер, судивший этот матч века, основательно замёрз и предложил сворачиваться и подкрепиться чашкой вечернего чая, Донателло споткнулся о ногу Джулиана и с размаху врезался коленом в лёд.

– Стоп! – закричал Сплинтер, когда увидел тщетные попытки Дона подняться. Похоже, падение было крайне неудачным.

– Что произошло? – обернулся Джулиан, в руках у которого был мяч. В следующую секунду он заметил лежащего Донателло и сразу оказался рядом с ним.

– Чёрт побери, – воскликнул великан. – Это я тебя сбил?

– Да нет, – поморщился Дон. – Я сам налетел на тебя. Ты тут не при чём.

– Мы отнесём тебя к нам домой, – сказала Марика, озабоченно глядя на Дона. – Джулиан осмотрит твою ногу.

– Не стоит, – вмешался Сплинтер. – Я обычно в таких случаях делаю им припарки из тибетских трав, и всё проходит за полдня.

Джулиан уже поднял Донателло на руки и направился к входу в своё жилище.

– Постойте, Джулиан, – запрыгал вокруг него Сплинтер. – Я прекрасно справлюсь сам!

Тот наклонил голову к учителю и сказал:

– Я его сбил, и я сам должен ему помочь.

– Не беспокойтесь, Сплинтер, – произнесла Марика. – Джулиан когда‑то работал в ортопедическом центре в Далласе и прекрасно разбирается в таких делах.

Тем временем Джулиан отпихнул ногой мусорный контейнер, закрывавший вход в подземелье и осторожно спускался вниз.

Сплинтеру и черепашкам ничего не оставалось, как последовать за ним. Через минуту Джулиан дошёл до своей комнаты и зажёг свет. Донателло, морщась от боли, лежал на пружинном матраце. Мулат несколько секунд постоял перед шкафом, затем решительным движением открыл его и, покопавшись немного, извлёк оттуда небольшой саквояж. Сплинтер, едва войдя в комнату, уже открыл было рот, чтобы продолжить речь, но Джулиан, сверкнув глазами, коротко отрезал:

– Я попрошу мне не мешать. Если, конечно, никто не хочет, чтобы Дон остался колченогим.

Никто, ясное дело, этого не хотел. Джулиан долго ощупывал колено Дона и несколько раз спрашивал его:

– Так – больно? А так?

Затем мулат открыл саквояж и достал оттуда набор блестящих инструментов: тонкие длинные иглы, молоточки, щипцы, моток прочной стальной нити и что‑то ещё, чего Сплинтер просто не успел разглядеть.

– Может, вы нам всё‑таки расскажете, что намерены делать с Донателло? – спросил учитель.

– Да тут, к счастью, почти ничего делать и не придётся, – ответил Джулиан. – Дон просто немного ушибся. Буквально через минуту он не будет чувствовать никакой боли и сможет ходить.

С этими словами Джулиан взял среди разложенных на кровати инструментов молоточек и длинную иглу и молниеносным движением воткнул её в колено Дона. Тот вскрикнул. Джулиан с каменным выражением лица пару раз легонько пристукнул по утолщённому концу иглы молоточком и повернул её вокруг собственной оси. Донателло замолчал. Он с удивлением следил за манипуляциями мулата.

– Теперь больно? – поднял на него глаза Джулиан.

– Нет, – ответил Дон. – Нисколько. А что ты такое сделал?

– Потом расскажу, – с улыбкой ответил мулат и быстро выдернул иглу.

– Нет, – запротестовал Сплинтер, – я так не согласен! Вы, Джулиан, можете искалечить парня. Зачем надо было лезть туда иглой, раз вы сами сказали, что Дон только ушибся?

Джулиан не торопясь сложил инструмент в саквояж и поднялся с колен. Марика подошла к Сплинтеру и тихо произнесла:

– Джулиан знает, что делает. На месте ушиба могла образоваться опухоль и Дону пришлось бы несколько дней сидеть дома. А теперь он может хоть сию минуту встать и бежать. Причём безо всяких последствий… Когда‑то в Далласе Джуду привезли девочку, у которой было ушиблено колено. Ей сделали обыкновенную примочку, а через неделю кость начала гноиться. Джулиан не выходил из её палаты целую неделю, но ничем уже помочь не мог. Девочка так и осталась хромоножкой на всю жизнь. Теперь Джуд панически боится таких травм и делает всё возможное, чтобы не возникло осложнений.

Марика замолчала и тихими шагами подошла к Джулиану. Они о чём‑то пошептались, и мулат, положив руку девушке на плечо, поцеловал её в макушку. Затем обернулся к Донателло и удивлённо поднял брови.

– Дон, а почему ты всё ещё лежишь? Или сегодняшняя игра тебя уже не волнует?

Осторожно приподнявшись на локте, Донателло спросил:

– А что, разве уже можно подниматься?

– И даже нужно! – ответил Джуд. – Иначе наша команда так и останется в проигрыше.

Он подошёл к Дону и помог ему приподняться. Дон неуверенно спустил больную ногу на пол.

– Смелее, смелее, – приободрил его Джулиан. – Поднимайся!

Дон резко поднялся. Минуту он, прислушиваясь к себе, молчал, затем спокойно заявил:

– Как новая. Даже не чешется.

И прошёлся по комнате. Сплинтер с беспокойством следил за ним.

– А попробуй присесть, – попросил он. Дон присел пять или шесть раз. Поднявшись, он улыбнулся.

– Ещё лучше, чем было. Не волнуйся, Сплинтер.

Учитель, видимо, все ещё сомневаясь, приблизился к Донателло и осмотрел его колено. Никакого следа от иглы не было заметно. Опухоль бесследно исчезла.

– В самом деле всё в порядке, учитель, – заверил его Дон.

– А как это у вас всё‑таки получилось? – обратился Сплинтер к Джулиану, который с улыбкой наблюдал за вышагивающим по комнате Донателло.

– Пять лет напряжённой, самоотверженной работы в ортопедическом отделении, – все так же улыбаясь, ответил Джуд, – и вы тоже сможете творить чудеса.

– То, что я видел, – не сдавался Сплинтер, – вряд ли можно отнести к традиционной медицине. Если вас учили именно в Далласе, то вы бы просто наложили Дону повязку и прописали ему покой, покой и только покой. В ортопедических центрах не поднимают на ноги за считанные секунды. Уж старого Сплинтера на мякине не проведёшь.

– Ну вот, – произнёс Джулиан, – я и дождался какого‑то подобия похвалы от сурового коллеги… А теперь мы, может, всё‑таки пойдём поиграем?

– Да ладно, Джуд, уже поздно, – поддержал Сплинтера Донателло. – Ты очень здорово всё сделал, огромное спасибо тебе. Но теперь я совершенно не понимаю, почему ты со своими золотыми руками прозябаешь в этой норе?

Джулиан вздохнул и задумчиво потёр подбородок. Он молча поставил саквояж на место в шкаф. Массивная резная дверца протяжно заскрипела.

– Ну что ж, видимо, вечер вопросов и ответов всё‑таки должен состояться, – медленно произнёс он. – Ладно. Тогда Марика сварит нам кофе, хорошо?

Марика кивнула и достала из‑под стола небольшую турецкую кастрюльку и наполнила её водой из бака. Джулиан тем временем пригласил черепашек и Сплинтера присесть и уселся сам в продавленное кресло. Трубка и зажигалка тут же очутились у него в руках.