Студопедия — Уточнение содержания и границ криминалистической тактики, ее связей с криминалистической техникой и методикой. 21 страница
Студопедия Главная Случайная страница Обратная связь

Разделы: Автомобили Астрономия Биология География Дом и сад Другие языки Другое Информатика История Культура Литература Логика Математика Медицина Металлургия Механика Образование Охрана труда Педагогика Политика Право Психология Религия Риторика Социология Спорт Строительство Технология Туризм Физика Философия Финансы Химия Черчение Экология Экономика Электроника

Уточнение содержания и границ криминалистической тактики, ее связей с криминалистической техникой и методикой. 21 страница






В литературе последнего времени эта опасная тенденция проявляется достаточно широко. Еще в начале 80-х гг. получил известное распространение термин “криминалистическая информация”, которым некоторые авторы обозначали информацию, характеризующую событие преступления и отдельные его элементы[630]. При ближайшем рассмотрении оказалось, что этот термин не соответствует требованию однозначности определяемых им понятий, поскольку далеко не вся информация, им обозначаемая, значима для криминалистики, для решения криминалистических задач и вообще может именоваться криминалистической.

Общее определение информации может носить только гносеологический или науковедческий характер. Всякое иное определение должно отражать функциональное назначение информации. Поэтому нет и не может быть криминалистической информации, отличающейся, например, от некоей процессуальной или какой-то еще информации, а есть информация криминалистически значимая, которой именуется любая информация, имеющая значение для решения криминалистической задачи. Таким термином можно обозначить данные о состоянии погоды в определенный день (”климатическая информация”?), действия животных-трупоедов (”зоологическая информация”?), степень родства проходящих по делу лиц (”генеалогическая информация”?) и любые другие данные, имеющие значение по делу. В то же время эти данные могут оказаться процессуально значимыми, что вовсе не требует именовать их уголовно-процессуальной или гражданско-процессуальной информа­цией. Таким образом, естественно можно заключить, что термин “кри­миналистическая информация” не несет никакой конкретной, определенной смысловой нагрузки.

Другим проявлением указанной опасной тенденции служит стремление придать общее значение термину, определяющему содержание не всего понятия, а лишь характеризующему какую-то одну его сторону. Так, взамен термина “расследование преступления” обозначающего процесс доказывания по делу, предлагается оперировать термином “информационно-поисковая” или “поисково-познавательная” деятельность следователя[631]. Хотя и тот и другой термин отражает не все содержание доказывания, а лишь одну из его сторон.

Еще более алогичным представляется термин “криминалистическая деятельность”, получивший также известное распространение в последнее время. Тут и вовсе непонятно, о чем идет речь, поскольку в природе никакой “криминалистической деятельности” не существует, а применительно к правовым процессам существует процессуальная, оперативная или оперативно-розыскная, административная, наконец, организационная деятельность. Этот термин не имеет смысла, он ничего конкретного не обозначает и не выражает, а лишь заставляет гадать, что имел в виду использующий его сочинитель.

Совершенно недопустимо засорять язык науки терминами, заимствуемыми из жаргона преступников. Преступный жаргон не может быть источником для языка науки.

5. Разработка знаковых систем криминалистики. Эта тенденция проявляется в попытках создать унифицированные системы математических и иных символов, обозначающих или выражающих определенные криминалистические понятия. К ним относятся, например, системы цифрового обозначения признаков папиллярных узоров, признаков внешности, графических знаков, обозначающих обнаруживаемые при осмотре объекты. Знаковые системы криминалистики — наименее разработанная часть языка науки и в то же время одна из наиболее перспективных его частей. Именно с этой частью связана возможность использования в криминалистике некоторых положений кибернетики, математической логики, семиотики и других развивающихся областей знания.

Из характеристики тенденций развития языка современной криминалистики было бы неправильно делать вывод о том, что элементы языка не обладают стабильностью. Даже самый подвижный элемент языка криминалистики — определения понятий — в каждый конкретный момент развития науки обладает определенной устойчивостью. Система определений никогда не изменяется полностью, для нее характерно эволюционное обновление. Еще более устойчива система криминалистических терминов, которые в силу упоминавшейся языковой традиции нередко сохраняются даже при изменении содержания обозначаемых ими понятий. Однако и при этих условиях однозначное употребление принятой терминологии должно раскрывать содержание соответствующих понятий на уровне современного о них представления, в том числе и в первую очередь самых общих понятий — криминалистических категорий. Поэтому, исходя из представлений о предмете советской криминалистики, попытаемся сформулировать определения некоторых наиболее важных криминалистических категорий.

5.2. КРИМИНАЛИСТИЧЕСКИЕ КАТЕГОРИИ

5.2.1. Криминалистическая техника

П

онятие криминалистической техники относится к числу первых сложившихся в криминалистике понятий. Известно, что на этапе возникновения криминалистики в понятие криминалистической (а в то время — уголовной) техники включали все содержание криминалистической науки[632]. С течением времени криминалистическая техника стала складываться как один из разделов криминалистики, который также вначале именовался уголовной техникой[633]. Этот термин обозначал способы применения естественных наук (главным образом, химии, физики, биологии) при расследовании преступлений[634]. Затем под техникой стали понимать систему “приемов исследования вещественных доказательств и физических признаков в целях розыска, опознания и идентификации лиц и предметов, фигурирующих в следственных делах”[635].

После того, как в 1938 г. Б. М. Шавер резко выступил против деления криминалистики на технику, тактику и методику, как “понятного для буржуазной криминалистики”, но не приемлемого, научно необоснованного для советской криминалистики[636], понятие криминалистической техники, как самостоятельного раздела криминалистической науки, долгое время не появлялось в отечественной литературе. Только в 1958 г. С. П. Митричев вновь употребляет термин “криминалистическая техника”[637].

В 1959 г. А. И. Винберг в учебнике по криминалистике для средних специальных учебных заведений определяет криминалистическую технику как “совокупность научно-технических приемов и средств, применяемых при расследовании преступлений для обнаружения, сохранения, фиксации, изъятия и исследования различных судебных доказательств”[638]. Это определение криминалистической техники некоторое время разделялось большинством советских криминалистов.

Исследуя правовые, методологические основы применения, современное состояние и перспективы развития научно-технических средств расследования преступлений, Н. А. Селиванов в 1965 г. сформулировал иное определение криминалистической техники. Он писал: “Крими­налистическая техника, как раздел науки криминалистики, может быть определена следующим образом. Это — научно выработанная система технических средств и методов, созданных на основе обобщения следственной, экспертной и судебной практики, а также активного применения достижений естественных и технических наук, и предназначенных для использования при осуществлении мер защиты от преступлений, при фиксации материальной обстановки мест происшествий, собирании вещественных доказательств, их следственном осмотре и предварительном исследовании, в уголовной регистрации, при розыске и задержании преступников, а также в процессе криминалистической экспертизы, с целью предупреждения, предварительного расследования преступлений и правильного разрешения уголовных дел в суде”[639].

Достоинство этого определения состоит в том, что технико-криминалистические средства и методы образуют систему и что эта система научно обоснована. Но определение, на наш взгляд, излишне пространно, и, самое главное, оно сводит содержание этого раздела науки к системе уже разработанных, то есть существующих средств и методов. Из определения следует, что научно обоснована криминалистикой лишь сама система этих средств и методов; все остальное в криминалистической технике опирается либо на практику, либо на положения иных наук. Но криминалистическая техника как раздел науки — есть прежде всего система научных положений, теоретических элементов (напомним, что наука — это в первую очередь теоретическое знание) и уже затем результатов приложения этих теоретических положений — технико-криминалистических средств и методов. Последние обоснованы прежде всего положениями криминалистической науки даже в тех случаях, когда представляют собой данные других наук, используемые криминалистикой. В этом и заключается смысл активного, творческого их приспособления криминалистикой для нужд судопроизводства. Наконец, криминалистическая техника не может представлять из себя систему, состоящую только из существующих уже средств и методов, ибо находится, как всякая наука, в постоянном развитии, в постоянном поиске.

Учитывая изложенные соображения, роль и значение общей теории криминалистики для других разделов этой науки, в 1970 г. мы предложили следующее определение криминалистической техники[640]:

Криминалистическая техника — это система научных положений и разрабатываемых на их основе технических (в широком смысле) средств, приемов и методик, предназначенных для собирания, исследования и использования доказательств и иных мер раскрытия и предупреждения преступлений.

С тех пор было предложено еще несколько определений криминалистической техники.

В. Я. Колдин в 1971 г. писал: “Криминалистическая техника — это раздел криминалистики, осуществляющий разработку научно-технических средств и методов расследования и предупреждения преступлений”[641]. По поводу этого определения мы отмечали, что оно страдает, на наш взгляд, серьезными недостатками: в нем не говорится о системе научных положений, составляющих теоретическую основу техники; в определении речь идет только о разработке средств и методов, следовательно, существующие уже средства и методы тем самым исключаются из содержания техники (Курс, т. 1, с. 199).

Видимо, учтя замечания, а также появившиеся в литературе предложения по корректировке нашего определения предмета криминалистики, В. Я. Колдин изменил свое определение техники, изложив его по-иному: “Криминалистическая техника как раздел криминалистики представляет систему теоретических положений и принципов разработки и применения научно-технических средств и методов обнаружения, фиксации, изъятия, накопления и переработки овеществленной информации о расследуемом событии, а также технических средств и способов предупреждения преступлений”[642].

Думается, что это определение точнее предыдущего, хотя едва ли была необходимость упоминать наряду с теоретическими положениями принципы, которые, как известно, тоже суть теоретические положения. И — как и в прежнем определении — снова из содержания техники исключены фактические средства и методы техники: идет речь об их разработке и применении, но не о них самих.

Изменил свое определение техники и Н. А. Селиванов, включив в него в качестве основы для разработки средств и методов соответствующие теоретические положения[643].

С удовлетворением мы можем констатировать, что наше предложение включить в определение криминалистической техники (а впоследствии мы это распространили и на определения тактики и методики) указание на систему научных положений, которые являются базой для разработки технических средств, приемов и методик работы с доказательствами, не встретило возражений и было реализовано[644]. Эти научные положения по своему содержанию представляют собой элементы соответствующих частных криминалистических теорий и, как таковые, становятся частями общей теории криминалистики. Самостоятельного же значения в отрыве от общей теории криминалистики, как уже отмечалось, они не имеют. Сущность разрабатываемых на базе этих положений средств и приемов криминалистической техники заключается в том, что они по своему содержанию представляют собой данные естественных и технических наук, специально используемые криминалистикой в целях борьбы с преступностью. Иногда считают, что естественнонаучный характер отдельных из этих средств и приемов придает термину “техника” (в криминалистическом смысле этого понятия) в известной степени условное значение. Под техникой в собственном смысле слова обычно понимают “совокупность вещей, создаваемых и применяемых человеком на основе целенаправленного использования материалов, законов и процессов природы и выступающих в качестве материальных средств целесообразной (прежде всего трудовой и особенно производственной) деятельности людей”[645].

Необходимо заметить, что не все средства и приемы криминалистической техники соответствуют этому определению. Так, например, строго говоря, к технике в собственном смысле этого слова не относится содержание процесса исследования признаков проявления динамического стереотипа при письме, хотя сама аппаратура, которую использует при этом криминалист, — это техника. Однако несмотря на условное значение термина “техника” как обозначения рассматриваемого раздела криминалистики, в целом его можно принять, ибо тенденции развития криминалистической техники совпадают с тенденциями развития техники в собственном смысле слова.

По мнению Ю. С. Мелещенко[646], существуют три группы закономерностей, определяющих развитие техники.

Первая группа — это изменения техники, связанные с используемыми материалами. Такие закономерности характеризуются следующими тенденциями: а) расширением ассортимента природных материалов, вовлекаемых в орбиту технического применения; б) все более широким применением искусственных материалов; в) постоянным совершенствованием естественных и искусственных материалов. Проявление указанных тенденций в развитии криминалистической техники нетрудно заметить, например, на материалах, применяемых в криминалистике для выявления следов и получения с них слепков и оттисков.

Вторая группа закономерностей развития техники связана с изменением конструктивных особенностей, структуры и функций технических устройств. Тенденциями, характеризующими закономерности этой группы, являются: а) углубляющийся процесс дифференциации и специализации средств труда или их элементов; б) усложнение технических средств наряду с процессом унификации их элементов; в) автоматизация. В криминалистической технике активно протекают процессы дифференциации и специализации средств исследования, что выражается в создании новой аппаратуры и инструментов, приспособленных для решения задач отдельных видов криминалистической экспертизы, а внутри каждого из видов — для исследования отдельных категорий объектов.

Анализируя влияние научно-технического прогресса на деятельность судебно-экспертных учреждений, М. Я. Сегай указывает на активный процесс коренного перевооружения инструментальной базы экспертной техники. Он пишет: “Оснащение судебно-экспертных учреждений современными приборами и исследовательской аппаратурой обеспечили активное освоение и использование в экспертной практике высокочувствительных аналитических методов исследования вещественных доказательств: атомного эмиссионного и абсорбционного спектрального анализов, лазерного микроспектрального анализа, инфракрасной и ультрафиолетовой спектрофотометрии, радиоспектроскопии, масс-спектро­скопии, радиоактивационного анализа, рентгеновского фазового анализа, электронной микроскопии и других. Это обстоятельство ускорило процесс дифференциации и интеграции научных знаний в разработке как узкоспециальных, так и комплексных экспертных методик, углубляющих и расширяющих возможности познания признаков и свойств объектов экспертного исследования, а также процессов их взаимодействия с окружающей средой”[647].

Логическим следствием расширения возможностей экспертизы стало включение в орбиту судебного исследования новых объектов, доказательственные свойства которых ранее были недоступны для следствия и суда. Это не может не повлиять на процесс доказывания, характерной чертой которого, по Н. С. Алексееву, стало “совершенствование старых и введение новых методов исследования доказательств, основанных на развитии науки и техники, и в связи с этим включение в число доказательств все новых и новых предметов материального мира, а также использование в процессе доказывания данных других наук”[648].

Прямое отношение к криминалистической технике имеет и компьютеризация производства, расширение сферы применения электронно-вычислительных машин. О. М. Глотов еще в 1972 г. справедливо указывал в этой связи, что использование ЭВМ может повлечь за собой коренную перестройку криминалистических учетов, что “не исключена и возможность усовершенствования на этой же базе приемов и средств анализа доказательств в уголовном деле с передачей ряда логических операций и действий машине. Первые практические использования машинной обработки криминалистической информации приводят к предположениям, что работа по борьбе с преступностью находится на пороге глубоких качественных изменений”[649].

Вопросы применения компьютерных методов и новых информационных технологий для решения задач криминалистики и судебной экспертизы в настоящее время становятся особенно актуальными[650]; в частности, использование компьютерных методов искусственного интеллекта для формализации и автоматизации судебной экспертизы привело к созданию специальных систем поддержки судебной экспертизы (СПСЭ)[651]. Вопросам применения компьютерных методов для криминалистических целей, в частности, для криминалистических учетов посвящена серия работ Е. Р. Россинской[652].

Усложнение технико-криминалистических средств служит основой для оживления концепции о существовании двух видов криминалистической техники: техники для экспертов и техники для следователей (по А. Р. Шляхову: “следственной техники” и “экспертной техники”[653]).

Концепция “двух техник” в криминалистике была подвергнута резкой критике А. И. Винбергом, который еще в 1955 г. писал: “Криминали­стическая техника как раздел науки криминалистики едина и для следователей и для экспертов, ибо для ее изучения и овладения следователями и экспертами заранее установленных границ нет; применение же этой техники следователями и экспертами различно ввиду четкого разграничения возложенных на них процессуальных функций”[654]. В поддержку этой позиции высказывались С. П. Митричев[655], Н. А. Селиванов[656] и другие криминалисты.

А. И. Винберг был совершенно прав, когда указывал, что криминалистическая техника, как раздел науки, едина. Криминалистическая техника, как предмет научного исследования и разработки, развивается применительно к задачам криминалистики в целом. Но криминалистическая техника, как совокупность средств и приемов осуществления определенной деятельности, не может существовать в отрыве от этой деятельности. И если такая деятельность неоднородна, если компетенция лиц, которые ею занимаются, пределы использования ими криминалистической техники неодинаковы, то и техника, очевидно, не может не испытывать на себе влияния такой дифференциации. Так, помимо общих технико-криминалистических средств и приемов, естественно, возникают научно-технические средства и приемы, специально создаваемые или приспосабливаемые для следственной работы, оперативно-розыскной деятельности и для экспертных исследований. Это и есть проявление такой тенденции развития современной техники, как дифференциация и специализация средств труда и их элементов.

Отрицание существования этой тенденции в развитии криминалистической техники с неизбежностью приводит либо к выводу о том, что криминалистическая техника не специализируется потому, что используется только лишь в какой-то одной узкой сфере деятельности (например, только в следствии или только в экспертизе), а поэтому не нуждается в специализации, либо к выводу о том, что она не специализируется потому, что не развивается. Разумеется, и тот и другой выводы неверны, ибо не соответствуют практике.

Выделение и развитие в составе криминалистической техники, единой по своей принадлежности к криминалистике, средств и приемов для следователей, для экспертов и т. п. вовсе не означает двух (или более) техник. Группы этих средств и приемов не отделены друг от друга барьером принципиальной невозможности их использования лицами с различными процессуальными функциями. Следователь, оперативный работник, эксперт, судья в пределах своих возможностей и полномочий могут применять любое технико-криминалистическое средство или прием. С этой точки зрения, деление средств и приемов на группы не имеет значения, и в этом аспекте криминалистическая техника так же едина, как и в смысле ее научной принадлежности (несмотря на источник возникновения). Вместе с этим “могут применять” еще не значит “приме­няют”: из принципиальной допустимости использования любого технико-криминалистического средства или приема любым участником процесса раскрытия и расследования преступлений еще не следует, что на практике, например, следователь или эксперт применяют все имеющиеся в арсенале криминалистической техники средства и приемы.

Практика применения и есть тот критерий, который позволяет сгруппировать средства и приемы криминалистической техники в “технику для следователей”, “технику для экспертов” и т. п. Хотя границы между этими группами весьма условны, подвижны, тем не менее такие группы существуют (опять-таки в рамках единой по своей сущности и общим целям криминалистической техники). Их существование обусловлено:

1. Различием в технических возможностях и процессуальных функциях субъектов, использующих криминалистическую технику. Какого бы критерия разграничения компетенции, например, следователя и эксперта в исследовании вещественных доказательств мы ни придерживались, все равно нужно будет признать, что в содержании их исследовательской деятельности есть различия. Если не ставить под сомнение тот очевидный факт, что технические средства могут быть приспособлены к конкретному виду деятельности, то неизбежен вывод о различии между какой-то частью этих средств и приемов “техники для следователей” и “техники для экспертов”. Н. А. Селиванов был прав, когда писал: “Несостоятельность искусственного распределения средств изучения вещественных доказательств между различными участниками уголовного процесса объясняется смешением технических возможностей следователя в исследовании вещественных доказательств с его процессуальными полномочиями”[657].

Различие в процессуальных полномочиях следователя и эксперта вовсе не означает, что нет различия и в их технических возможностях. Такие различия есть, и о них упоминает Н. А. Селиванов: “Необходимо четко сформулировать также положение о том, что следователь и лицо, ведущее дознание... из числа средств исследующей техники... могут использовать лишь те, которые не изменяют предметов”[658]. Выходит, что и данный автор вынужден признать существование таких средств, которые, например, следователь и оперативный работник применять не могут, а эксперт может. К ним, например, относятся те средства и приемы, которые изменяют исследуемый объект.

Позже Н. А. Селиванов несколько изменил свою позицию, допустив применение следователем средств и методов, изменяющих исследуемый объект, в случаях, “когда при наличии значительного по объему материала вещественного доказательства воздействию подвергается его малая часть”[659]. Но в то же время он предложил установить в законодательном порядке правило, которое, за исключением этих случаев, запрещало бы следователю пользоваться средствами и методами, могущими внести существенные изменения во внешний вид, строение и состояние изучаемых объектов[660]. Следовательно, все-таки существует какая-то “техника для следователей” и “техника для экспертов”.

2. Целесообразностью использования одних средств и приемов криминалистической техники именно в следственной практике, других в экспертной практике и т. д. Степень эффективности применения одних и тех же средств и приемов в различных областях деятельности может оказаться неодинаковой, и это различие обусловит практику их применения, как правило, только в той области деятельности, где они окажутся наиболее эффективными. Например, специальная фотоаппаратура, применяемая в процессе оперативно-розыскной деятельности, в принципе может быть использована при производстве криминалистических экспертиз, но в силу ее конструктивных особенностей и технических возможностей применение ее окажется малоэффективным.

3. Сложностью устройства и применения одних технических средств по сравнению с другими (процесс усложнения технических средств есть также проявление одной из тенденций развития техники). Следователь может овладеть устройством и методикой применения любого технического средства; степень сложности технического средства или приема не может служить, разумеется, критерием правомерности применения их следователем. Однако практически, именно в силу сложности устройства или применения, некоторые технические средства и приемы используются только в экспертной практике. Таковы, например, средства и приемы профилографии, используемые в трасологических исследованиях, диффузно-копировальный метод, применяемый в технико-криминалистическом исследовании документов, и т. д.

Признание реального существования “техники для следователей”, “техники для экспертов” и т. п. в рамках единой криминалистической техники, как раздела одной науки — криминалистики, — не дает основания для выводов, которые делал из этого положения А. Р. Шляхов, видевший здесь возможность конструирования на базе “техники для экспертов” самостоятельной области знаний — науки криминалистической экспертизы, отличающейся от криминалистики[661]. Существование группы технических средств и приемов, применяемых только или преимущественно в области криминалистических экспертных исследований, вовсе не означает существования “науки криминалистической экспертизы”. Средства исследования не могут быть определяющим элементом при определении степени самостоятельности какой-либо области научного знания. Такое определяющее значение имеет лишь предмет науки[662].

Третья группа закономерностей развития криминалистической техники связана с развитием техники в целом. Тенденции этой группы закономерностей проявляются в том, что: а) развитие различных отраслей техники протекает не одновременно, но вместе с тем во взаимозависимости и взаимодействии; б) революционные изменения в технике начинаются с производственной техники и в ней же завершаются. Развитие криминалистической техники, в которой используются достижения различных наук, как правило, несколько отстает от развития других отраслей техники. Внутри криминалистической техники развитие отдельных ее отраслей протекает также не одновременно, хотя и во взаимосвязи и во взаимодействии. Что касается проявления в криминалистике второй из указанных тенденций, то, по нашему мнению, ее сферой следует считать, в первую очередь, те технические средства и приемы, которые широко распространены в практике и относятся, так сказать, к средствам массового применения.

5.2.2. Криминалистическая тактика

К

риминалистическая тактика, как раздел криминалистики, была предметом исследования уже в первых криминалистических работах. Как и техника, тактика вначале именовалась “уголовной”.

Сейчас, по-видимому, невозможно точно установить, кому принадлежит авторство термина “уголовная тактика”. Можно лишь предполагать, что этот термин ввел в научный и полицейский обиход Альберт Вейнгарт, обозначив им свое руководство по расследованию преступлений[663]. В предисловию к нему он писал: “...в борьбе с преступностью, как и на войне — прежде всего необходимы: энергическая деятельность, проявление личной инициативы и быстрота. Но, приступая к расследованию с возможной поспешностью, отнюдь не следует действовать необдуманно и наугад. Расследование каждого преступления, а в особенности в случаях важных — должно вести по определенному методу, систематически и по выработанному плану... Книга эта имеет целью служить руководством по составлению подобных планов расследования и их выполнения. Она должна дать криминалисту-практику все то, вместе взятое, что стратегия и тактика дают военному. Вот почему я и называю это руководство к методическому расследованию преступлений — “уголовной тактикой”[664].

Судя по содержанию книги, четкого представления о содержании уголовной тактики у Вейнгарта не было. В общей части книги он описывает порядок и особенности производства ряда следственных действий: допроса, ареста, осмотра, обыска, некоторых оперативных мероприятий, отдельные приемы исследования вещественных доказательств. Он формулирует “главный метод” — метод изобличения преступника посредством улик, и “дополнительный метод”, имеющий целью установление иных преступлений, совершенных данным лицом.

В особенной части приводятся рекомендации по расследованию краж, поджогов, подлогов документов, подделки денег и убийств — то, что мы привыкли видеть в разделе криминалистической методики.

Работа Вейнгарта оказала заметное влияние на взгляды И. Н. Якимова. Восприняв термин “уголовная тактика”, он заключил, что эта часть криминалистической науки есть “система целесообразных способов преследования преступника для его задержания и обезвреживания”[665]. По его мнению, уголовная тактика содержит сведения о преступнике как таковом, о средствах борьбы с ним, о правильном использовании этих средств в борьбе с преступником[666]. Обусловливая необходимость уголовной тактики, И. Н. Якимов писал: “Соответственно поступательному движению расследования, сведения технического характера, полезные для раскрытия преступления, могут быть приурочены к отдельным его процессуальным моментам и неразрывно с ними слиты. При таком изучении научно-технических сведений и методов в органической их связи с составами отдельных преступлений, получается стройное научное изложение, научная система, называемая “Уголовной тактикой”, представляющая собой самостоятельную часть криминалистики”[667].







Дата добавления: 2015-08-12; просмотров: 415. Нарушение авторских прав; Мы поможем в написании вашей работы!



Вычисление основной дактилоскопической формулы Вычислением основной дактоформулы обычно занимается следователь. Для этого все десять пальцев разбиваются на пять пар...

Расчетные и графические задания Равновесный объем - это объем, определяемый равенством спроса и предложения...

Кардиналистский и ординалистский подходы Кардиналистский (количественный подход) к анализу полезности основан на представлении о возможности измерения различных благ в условных единицах полезности...

Обзор компонентов Multisim Компоненты – это основа любой схемы, это все элементы, из которых она состоит. Multisim оперирует с двумя категориями...

Хронометражно-табличная методика определения суточного расхода энергии студента Цель: познакомиться с хронометражно-табличным методом опреде­ления суточного расхода энергии...

ОЧАГОВЫЕ ТЕНИ В ЛЕГКОМ Очаговыми легочными инфильтратами проявляют себя различные по этиологии заболевания, в основе которых лежит бронхо-нодулярный процесс, который при рентгенологическом исследовании дает очагового характера тень, размерами не более 1 см в диаметре...

Примеры решения типовых задач. Пример 1.Степень диссоциации уксусной кислоты в 0,1 М растворе равна 1,32∙10-2   Пример 1.Степень диссоциации уксусной кислоты в 0,1 М растворе равна 1,32∙10-2. Найдите константу диссоциации кислоты и значение рК. Решение. Подставим данные задачи в уравнение закона разбавления К = a2См/(1 –a) =...

Краткая психологическая характеристика возрастных периодов.Первый критический период развития ребенка — период новорожденности Психоаналитики говорят, что это первая травма, которую переживает ребенок, и она настолько сильна, что вся последую­щая жизнь проходит под знаком этой травмы...

РЕВМАТИЧЕСКИЕ БОЛЕЗНИ Ревматические болезни(или диффузные болезни соединительно ткани(ДБСТ))— это группа заболеваний, характеризующихся первичным системным поражением соединительной ткани в связи с нарушением иммунного гомеостаза...

Решение Постоянные издержки (FC) не зависят от изменения объёма производства, существуют постоянно...

Studopedia.info - Студопедия - 2014-2024 год . (0.011 сек.) русская версия | украинская версия