Судебная экспертиза запаховых следов

Судебная экспертиза запаховых следов, относящаяся к классу су-дебно-биологических экспертиз, производится в стационарных условиях путем сопоставления запаховых проб с изъятых на месте происшествия запахоносителей и представленных для сравнения запаховых образцов, полученных от проверяемых по расследуемому делу лиц. Для этого ис­пользуются специально подготовленные лабораторные собаки и наборы внешне однообразных запаховых объектов, позволяющие по реакциям биодетекторов выявить в исследуемых запаховых пробах тот или иной признак (индивидуализирующий запах, запах биологического вида и т. д.). Как и в приборных методах исследований, субъектом одорологического исследования является не собака-детектор, а специалист. Животные не выявляют сами криминалистические признаки исследуемых запаховых проб, но как биоприборы-индикаторы служат инструментом в руках экспертов.

Для вывода о наличии индивидуального запаха конкретного чело­века на исследуемом объекте в соответствии с разработанной методикой в ходе экспериментов необходимо в условиях устранения визуальных и запаховых помех выявить на объекте наличие видового запаха челове­ка. Биодетектор должен продемонстрировать устойчивую реакцию узна­вания личного запаха индивида на исследуемом объекте по заданному запаховому образцу при проведении нескольких экспериментов. Полу­ченные результаты в обязательном порядке должны быть воспроизве­дены другой (другими) собакой-детектором.

Судебная экспертиза запаховых следов позволяет установить сле­дующее:

имеются ли на представленных предметах (или в изъятых пробах) запаховые следы человека;

оставлены они одним человеком или несколькими лицами; лицом какого пола оставлены данные запаховые следы;

происходят ли запаховые следы, имеющиеся на представленных предметах (фрагментах одного предмета), от конкретного лица;

§ 3. Судебная экспертиза запаховых следов 373

на какой из представленных вещей имеются запаховые следы дан­ного проверяемого лица;

имеется ли индивидуальный запах данного лица в изъятых следах крови, на волосах;

кем из нескольких лиц (обвиняемые, подозреваемые, потерпевшие, свидетели, посторонние лица) оставлены запаховые следы на представ­ленных предметах (или в собранных с этих предметов запаховых про­бах).

Исследование не позволяет ответить на вопрос о том, имеется ли личный запах данного человека в пробах воздуха из мест изъятия, из-за недостаточности пахучих веществ, характеризующих человека, в про­бах воздуха.

Глава 22. Использование полиграфа при получении значимой для расследования преступлений информации

Психофизиологическое состояние подозреваемого, эмоциональные реакции человека, обладающего существенной для него информацией, на попытки следователя получить эту информацию издавна привлекали внимание ученых-процессуалистов и юристов-практиков. Уже в глубо­кой древности была подмечена зависимость психофизиологического со­стояния подозреваемого от ситуации, реально угрожающей ему разоб­лачением. На этой зависимости основывались различные испытания, которые позволяли сделать вывод о его виновности или лжесвидетель­стве, например усиленное потоотделение или возникновение сухости во рту как реакция на вопрос о причастности к преступлению и т. п.

С течением времени развитие психологии и физиологии, с одной стороны, и криминалистики и уголовно-процессуальной науки — с дру­гой, повлияли на пересмотр представлений об однозначной связи пси­хофизиологических реакций подозреваемого с его виновностью или не­виновностью.

Оценивая значение наблюдаемых следователем психофизиологичес­ких состояний свидетеля, подозреваемого, обвиняемого, многие крими­налисты отмечают, что их не следует игнорировать. Необходимо лишь верно определить пути их использования, не переоценивая и не вкла­дывая в их содержание того, чего в них нет.

Наблюдаемые проявления физического или морального состояния могут служить для следователя:

а) указателем правильности его действий или, наоборот, сигналом
о необходимости изменить направление действий или их тактику;

б) ориентиром для выбора путей установления психологического кон­
такта с данным лицом как предпосылки успешности данного следствен­
ного действия;

в) материалом для изучения психологических и иных особенностей
участников процесса.

Все эти обстоятельства в известной степени влияют на внутреннее убеждение следователя. В современных условиях, когда следователь воспринимает их лишь визуально и оценивает чисто субъективно, их нельзя положить в основу процессуальных решений, так как они не являются доказательствами. Более того, зависимость полноты воспри­ятия психофизиологических состояний наблюдаемого лица от субъек­тивных качеств наблюдателя, ограничение наблюдаемых состояний лишь теми, которые доступны для визуального восприятия, возможность только вероятного объяснения конкретных причин этих состояний в силу множественности таких причин и неоднозначности их связи со следствиями применительно к состоянию конкретного индивидуума — все это значительно снижает даже тактическое значение рассматри-

Н

 

Глава 22. Использование полиграфа при получении информации 375

ваемых обстоятельств. Естественно, что с развитием инструменталь­ных методов исследования подобных состояний человека и их измене­ний под воздействием различных раздражителей возник вопрос о воз­можностях, пределах и целях применения таких методов в уголовном судопроизводстве. Результатом этих поисков и явился современный полиграф — комплекс точных медицинских приборов, непрерывно и синхронно фиксирующих динамику целого комплекса реакций допра­шиваемого: давление крови, частота пульса, глубина и частота дыха­ния, кожно-гальваническая реакция, степень мускульного напряже­ния, биотоки мозга и т. п. Запись осуществляется таким образом, что оператор отчетливо видит, какой именно вопрос вызвал соответству­ющую эмоциональную реакцию допрашиваемого. Прибор связан с ис­пытуемым с помощью системы контактных датчиков.

Большинство отечественных процессуалистов и криминалистов от­рицательно относятся к возможности использования полиграфа в рас­следовании. Дело доходило до объявления полиграфа орудием пыток, причиняющих испытуемому "неимоверные физические страдания". Ред­ко кто из авторов, пишущих на темы тактики допроса, не клеймил полиграф, этот "псевдонаучный и реакционный способ установления истины". Проводились даже прямые параллели между инквизицион­ным процессом и полиграфом. Вместо того, чтобы научной аргумента­цией опровергнуть использование приборных методик в расследовании преступлений, акцент ставился на доказывании "реакционности" по­лиграфа, хотя и раздавались трезвые голоса о том, что "машина не может быть реакционной: прибор не бывает ненаучным. Он или рабо­тает, или не работает" (А. Р. Ратинов). Использование же техническо­го средства, как известно, возможно и в реакционных, и в прогрессив­ных целях.

Как и в других случаях решения вопроса о применимости в уголов­ном судопроизводстве той или иной технической новинки, проблема по­лиграфа имеет технический, тактический, этический и процессуальный аспекты.

Технический аспект проблемы,на анализе которого (к сожалению, нередко некомпетентном) основываются зачастую доводы противников полиграфа, достаточно ясен.

Уже в существующем виде полиграф представляет собой точный прибор, достоверно отражающий психофизиологическое состояние орга­низма испытуемого. Этот факт не отрицают, да, в сущности, и не могут отрицать и противники полиграфа, поскольку последний представляет собой комплекс приборов, давно и надежно зарекомендовавших себя в медицинской практике и практике психофизиологических эксперимен­тальных исследований.

Развитие новых областей науки и техники (в частности, автомати­ки, кибернетики и искусственного интеллекта, космической медицины и пр.) открыло широкие перспективы для совершенствования полигра­фа. Стало возможным и принципиально изменить технику "снятия" ин­формации, использовав метод бесконтактных датчиков.

Под бесконтактными датчиками понимают такие, действие которых испытуемым не ощущается или даже сам факт существования которых

Глава 22. Использование полиграфа при получении информации

для испытуемого остается неизвестным. В психофизиологических экспе­риментах различают три группы таких датчиков:

1) датчики, вмонтированные в предметы одежды (халат, комбине­зон, головной убор, пояс) либо такие предметы, как часы, компас;

2) датчики, вмонтированные в орудия труда (пишущий прибор, ру­коятка управления механизмом или аппаратом, тетрадь для записей и

др-);

3) датчики, вмонтированные в элементы бытового оборудования
(кресло, кровать, стул).

Такие датчики с успехом используются для контроля за состоянием космонавтов в условиях полета, при изучении реакций испытуемых в про­цессе их профессионального отбора и т. п.

В буквальном смысле названные устройства бесконтактными не яв­ляются. В их основе лежит именно контакт с телом испытуемого, но скрытый, о котором он может и не знать.

Опыты П. И. Гуляева и И. Е. Быховского открыли обнадеживающие j перспективы для создания подлинно бесконтактного метода снятия ин­формации о психофизиологическом состоянии испытуемого. Была проде­монстрирована принципиальная возможность регистрации изменений фи­зиологических характеристик организма на расстоянии на основе заме- ра колебаний слабых электромагнитных полей, существующих в про­странстве вокруг человека, при посредстве специальных датчиков. Та­ким путем возможна одновременная регистрация электрокардиограммы, сейсмокардиограммы, пневмограммы, фонограммы и других параметров организма, что позволяет рассчитывать на положительное решение воп­роса о бесконтактном исследовании реакций испытуемого.

Резюмируя сказанное, можно заключить, что техническая сторона I проблемы, т. е. возможность получения объективной, детальной и точ- ^; ной информации с помощью полиграфа (причем при необходимости — скрытым способом), не должна вызывать сомнений. Но техническая сто­рона тесно связана с диагностикой зафиксированных реакций, а послед­няя прямо зависит от тактического аспекта использования полиграфа.

Тактический аспект проблемы заключается в ответе на вопрос: мож­но ли с помощью полиграфа получить однозначно толкуемую информа­цию о причинах эмоциональной реакции испытуемого?

Эксперименты показывают, что решение этого вопроса заключает­ся в передаче испытуемому информации таким образом, чтобы она воз­действовала избирательно и вызывала наиболее сильную эмоциональ­ную реакцию лишь в строго ограниченных случаях, подлежащих одно­значному объяснению. На первый план, таким образом, выступает орга­низация и тактика самого эксперимента; с точки зрения достоверности и надежности результатов применения полиграфа тактический аспект про­блемы оказывается решающим.

Как показывает статистика, правильность выводов, сделанных на основе полиграфа, достигает весьма высокой степени вероятности (80—90%), а во многих случаях все выводы оказываются достоверны­ми, если тактика применения полиграфа точно реализует принцип избирательного воздействия. Такое воздействие может оказывать не только слово или изображение, но и действия следователя (напри-

Глава 22. Использование полиграфа при получении информации 377

мер, его приближение к тому или иному предмету во время обыска), и человек или предмет во время предъявления для опознания и т. п. Это свидетельствует о широком тактическом диапазоне ситуаций, в которых находит свое применение полиграф.

Тестирование на полиграфе может осуществляться так называемы­ми прямым и непрямым методами. При прямом методе испытуемому предлагают три группы вопросов в определенной последовательности:

1) релевантные (критические) — относящиеся непосредственно к выясняемым обстоятельствам преступления;

2) иррелевантные (нейтральные) — не имеющие отношения к делу и задаваемые с целью уменьшить эмоциональное напряжение, оттенить степень и форму протекания реакции на критические вопросы;

3) контрольные — не относящиеся к расследуемому преступлению, но обладающие до некоторой степени "обвинительным" содержанием.

При этом считается, что "обвинение" в чем-нибудь, содержащее­ся в контрольных вопросах, не должно превышать силу обвинения, со­держащегося в релевантных вопросах. Установлено, что непричастное лицо более сильно реагирует на контрольные, а не на релевантные вопросы, так как именно в них содержится опасная для него "обвини­тельная" информация.

Непрямой метод используется тогда, когда имеется основание пред­полагать, что контролируемое лицо знает о деталях, подробностях пре­ступления, однако настойчиво это отрицает. При этом не подвергается непосредственному контролю достоверность отрицательных ответов ис­пытуемого, а выясняется, располагает ли он определенной информаци­ей и может ли объяснить, как, если не преступным путем, она получе­на. Раздражители выбирают из специфически релевантной информации так, чтобы для постороннего человека они казались одинаковыми и не вызвали специфических реакций. Таким образом выясняется причаст­ность тестируемого к преступлению.

Процесс тестирования длится примерно час и состоит из трех эта­пов: предтестовое интервью, проведение тестов, обработка и анализ результатов тестов. Испытание носит добровольный характер, что фик­сируется в специальном формуляре, и отказ от испытания не свиде­тельствует о виновности лица или иной его причастности к преступ­лению.

К сказанному следует добавить еще одно замечание. Поскольку противники применения полиграфа настойчиво аргументируют свою не­гативную позицию утверждением, что результаты тестирования невоз­можно однозначно связать с подлинной причиной вызванных реакций, и в некоторых случаях даже при использовании непрямого метода те­стирования это действительно так, в спорных случаях, очевидно, сле­дует ограничиться констатацией наличия у испытуемого не "информа­ции причастности", а информации осведомленности о тех или иных об­стоятельствах события, учитывая возможность случайного источника такой информации.

Этический аспект проблемы можно выразить одной фразой: нрав­ственно ли применение полиграфа в целях борьбы с преступностью? Противники полиграфа отвечают на этот вопрос категорическим "нет".

378 Глава 22. Использование полиграфа при получении информации

Однако это утверждение представляется отнюдь не убедительным.

Начнем с того, что ни один из противников полиграфа не указыва­ет, каким конкретно нравственным нормам противоречит его примене­ние, чем именно оно унижает человеческое достоинство. Попробуем сде­лать это за них, дабы подтвердить или опровергнуть их утверждение.

Не вызывает никакого сомнения, что любая форма обмана при использовании технических средств в уголовном судопроизводстве, какими бы благородными целями он ни оправдывался, безнравственна и противоречит этическим принципам установления истины. В рассмат­риваемом случае как обман можно было бы квалифицировать попытку выдать за научно обоснованные результаты применение средств и методов, ничего общего с наукой не имеющих, а лишь облеченных в наукообразные формы. Однако анализ технического аспекта рассмат­риваемой проблемы убедительно свидетельствует, что такие оценки, как "ненаучность" или "наукообразность", по отношению к полиграфу по меньшей мере неправомерны и могут лишь свидетельствовать о не­компетентности или предвзятости суждений.

Как обман можно квалифицировать фальсификацию, т. е. умыш­ленно неправильную интерпретацию показаний полиграфа или умыш­ленное их искажение. Но столь же безнравственна и даже преступна любая фальсификация материалов дела. Здесь вопрос переносится уже из области применения полиграфа в область использования и оценки любого средства доказывания. Ничего специфического, относящегося только к полиграфу здесь нет. Что же касается ошибки либо добросове­стного заблуждения при интерпретации показаний полиграфа, то едва ли можно усмотреть в этом обман участников процесса. От ошибки не гарантированы ни эксперт, ни следователь, ни даже суд; существую­щие в уголовном процессе гарантии установления истины, несмотря на их полноту, реальность и эффективность, все-таки не могут абсолютно исключить возможность ошибки, что нельзя оценить как их нравствен­ную ущербность.

Решая вопрос об этичности применения полиграфа, не следует ис­пользовать в качестве отрицательного аргумента примеры негативной практики органов расследования зарубежных стран. Практика правоох­ранительных органов любой страны (и Россия не исключение) не сво­бодна от ошибок и нарушений закона. В данном случае задача заключа­ется в том, чтобы нормативная урегулированность применения полигра­фа позволяла если не исключить их вообще, то свести к тому миниму­му, который неизбежен при использовании любого технического сред­ства.

Уголовно-процессуальный аспект проблемы. Прежде всего необ­ходимо оговориться, что практическому решению вопроса об услови­ях, формах и пределах применения полиграфа в уголовном судопроиз­водстве должно предшествовать глубокое и всестороннее исследова­ние с широким обсуждением его результатов научной общественнос­тью и достаточно репрезентативными экспериментами, отражающими специфику отечественного судопроизводства и ментальности населе­ния. И такие исследования в настоящее время ведутся научными под­разделениями МВД и ФСБ России. Разработана специальная инструк-

Глава 22. Использование полиграфа при получении информации

ция "О порядке применения полиграфа при опросе граждан", утверж­денная Генеральной прокуратурой, ФСБ и МВД России и зарегистри­рованная 28 декабря 1994 г. в Министерстве юстиции РФ. Министром внутренних дел РФ 12 сентября 1995 г. издан специальный приказ № 353 "Об обеспечении внедрения полиграфа в деятельность органов внут­ренних дел". С принятием в 1995 г. Закона об ОРД применение полигра­фа в оперативно-розыскной деятельности обрело достаточное право­вое обоснование. Речь, следовательно, должна теперь идти не о право­мерности использования полиграфа вообще, а об условиях его исполь­зования в процессуальной деятельности следователя, а может быть, и суда.

Можно полагать, что применение полиграфа станет допустимым в двух следующих случаях: при производстве экспертизы и при участии специалиста-психолога в подготовке к производству следственного дей­ствия.

Закон не ограничивает эксперта в выборе технических средств ис­следования. Любое техническое средство, если оно само и методика его применения научно обоснованы, может быть использовано для решения задач экспертизы, сообразно, разумеется, с условиями исследования, предъявляемыми к нему требованиями, процессуальным порядком и т. п. Поэтому нет оснований для возражений против использования полигра­фа экспертом — психиатром или психологом.

Разработка метода бесконтактных (в подлинном смысле этого сло­ва) датчиков сделает возможным применение полиграфа специалистом-психологом или психофизиологом при подготовке к производству таких следственных действий, как обыск, следственный эксперимент с учас­тием подозреваемого или обвиняемого, предъявление для опознания. По­лучаемая с помощью полиграфа при подготовке этих следственных дей­ствий ориентирующая информация будет способствовать реализации или корректировке тактического замысла следователя.

Можно допустить применение полиграфа в ходе допроса при зако­нодательном закреплении следующих положений.

1. Испытание на полиграфе допускается только с добровольного
согласия допрашиваемого; отказ от испытания, равно как и предложе­
ние подвергнуться испытанию при отказе со стороны допрашиваемого,
не должен фиксироваться ни в одном процессуальном документе; отказ
от испытания ни в какой форме не может толковаться во вред допраши­
ваемому.

2. Для участия в допросе разрешается привлекать специалиста-пси­холога, исполняющего функции оператора полиграфа в пределах обыч­ной компетенции специалиста, — участника следственного действия.

3. Результаты применения полиграфа не имеют доказательственно­го значения и используются следователем лишь как ориентирующая ин­формация; доказательствами признаются только фактические данные, содержащиеся в показаниях допрашиваемого. Материальные свидетель­ства применения полиграфа (ленты, записи) к делу не приобщаются.

Предложены и иные варианты уголовно-процессуальной модели использования полиграфа при допросе. В. И. Комиссаров (Саратовская государственная академия права) считает, что в случае применения

380 Глава 22. Использование полиграфа при получении информации

(по своей инициативе или по просьбе допрашиваемого) полиграфа сле­дователь должен:

пригласить защитника (если предполагается допросить подозревае­мого или обвиняемого), педагога, переводчика (при допросе несоьер-шеннолетнего, глухонемого и др.);

установить психологический контакт с участниками допроса;

разъяснить всем им содержание, условия, порядок производства следственного действия и особенности использования информации, по­лучаемой при тестировании;

удостовериться, что испытуемый понял следователя, и разъяснить допрашиваемому его право отказаться от тестирования;

получить в письменной форме согласие пройти тестирование на по­лиграфе;

разъяснить права и обязанности всем участникам следственного дей­ствия, о чем делается отметка в протоколе допроса;

предупредить оператора об уголовной ответственности за заведомо ложную расшифровку полиграммы, а возможно, и за разглашение тай­ны следствия;

занести в протокол замечания и заявления участников процесса¹.

Предложенная модель вполне может лечь в основу соответствую­щих правовых актов, хотя и содержит ряд неясностей. Так, может со­здаться представление, что речь идет не о допросе, а о самостоятель­ном следственном действии; непонятно, в чем могут заключаться права и обязанности защитника, уж во всяком случае не в корректировке теста, и т. п. Да и вообще, следует ли присутствовать во время испыта­ния кому-либо, кроме оператора и переводчика, ведь тестирование ре­комендуется проводить в специальном помещении и при отсутствии вся­ких посторонних ("фоновых") раздражителей? Кстати, тестирование через переводчика вообще бессмысленно, его следует проводить на языке, которым владеет тестируемый. И наконец, не правильнее ли считать тестирование не самостоятельным следственным действием, предше­ствующим допросу, а вводной частью самого допроса?

Очевидно, что разработка процессуального порядка испытаний на полиграфе требует предварительного накопления значительного эмпи­рического материала в оперативно-розыскной деятельности. Поспешность в этом деле явно противопоказана.

¹ См.: Комиссаров В. И. Использование полиграфа в борьбе с преступностью // Законность. 1995. № 11. С. 43—47.