Школа дизайна: формирование стратегии как конструирование и проработка и как со- знательное моделирование

Наиболее известные представители этой школы — Альфред Чандлер, опубликовавший в 1962 г. книгу «Стратегия и структура», и Кеннет Эндрюс, ведущий теоретик базового учебника Гарвардского университета «Поли­тика бизнеса» (1965 г.) Ими декларировали следующие требования: формирование стратегии должно быть продуманным процессий сознательного мышления;

ответственность за контроль над стратегическим процессом и за его сознательный характер возлагается на руководителя;,

модель построения стратегии должна быть достаточно простой (а значит, четко определенной) и неформальной;

стратегия должна быть единственной в своем роде, уникальной, полученной в результате индивидуального моделирования;

процесс моделирования может считаться завершенным, когда, стратегия сформулирована как перспектива;

только после выполнения вышеизложенных требований стратегия может подлежать внедрению.

Главные недостатки такого подхода — определенная абстрагированность мышления от действия, утрата стратегией гибкости.

Первым российским опытом конструирования стратегии стад план, известный как план электрификации России, разработанный комиссией ГОЭЛРО и принятый в декабре 1920 г. Этот план не был исключительно планом электрификации, в основу его создания закладывались значительно более общие методологические предпосылки. Авторы исходили из того, что «составить план народного хозяйства России на электрической основе невозможно, не отдавая себе более или менее ясного отчета о перспективах этого хозяйства в целом. Более того, составить проект электрификации России — это означает дать красную руково­дящую нить для всей созидательной хозяйственной деятельности, по­строить основные леса для реализации единого государственного пла­на народного хозяйства».2

В электропотребительском отношении Россия в те годы фактичес­ки представляла собой целину. Массовое использование электричества, являющегося продуктом более высоких технологий, еще должно было экономически «созреть». Россия вступила на капиталистический путь развития на несколько десятилетий позднее Запада и должна была прой­ти естественную очередность вхождения «электрического дела» в эко­номику России, начиная с самой простой, наглядно привлекательной, осязаемой сферы электрических услуг — освещения.

Правда, за годы предвоенного промышленного подъема (1910-1914) прирост иностранных инвестиций в электроэнергетическую и электротех­ническую промышленность составил 63%, а инвестиций российского капитала—176%. Высокой степени достигла концентрация в руках госу­дарства ключевых сфер народного хозяйства - железнодорожного транс­порта (в основном принадлежавшего казне), энергетики и во многом монополизированной электротехнической промышленности. Развитие электрификации России широко освещалось в СМИ того времени, газе­ты и рекламные издания пестрели перечислением товаров электротехни­ческой промышленности.3 Но эти позитивные процессы были прерваны первой мировой войной, а затем Октябрьским переворотом.

Базисная позиция авторов плана ГОЭЛРО состояла в следующем: «...нам прежде всего предстоит решить вопрос, где центр тяжести нашей созидательной экономической деятельности: в использовании ли тех об­ширных запасов живой силы, которая обеспечена нам громадной налич­ностью населения РСФСР, в той привычной обстановке ее труда, которая сложилась целыми веками и которую сравнительно легко возобновить вследствие крайнего примитива этой трудовой обстановки, или же, наобо­рот, для нас выгоднее возможно быстрый переход к наиболее совершен­ным европейским методам производства? Другими словами, не является ли линией наименьшего сопротивления крестьянин, кустарь, ремеслен­ник, мелкая фабрика и не преждевременно ли мечтать о европейской обу­ви, когда донашивается последний лапоть? Но такая постановка вопроса, несмотря на весь видимый практицизм, была бы глубоко утопична».4

Можно по-разному относиться к практике большевистского руковод­ства Россией, но из этой установки видно: разработчики плана ГОЭЛРО мечтали о переходе России на новую технологию развития и планировали именно такой переход. Это тем более существенно, что быстрое развитие капитализма в России, отмеченное В.И. Лениным в его известной работе «Развитие капитализма в России» и начавшееся с последней трети XIX века, практически не коснулось использования электричества в экономике. В то время 80% добываемого в России топлива (дрова, уголь, торф, нефть, мазут, керосин) использовалось для получения «паровой силы» в индивидуальных котельных и паровых машинах в широко развитом мануфактурном, метал­лообрабатывающем и продовольственном производствах. Эти три отрасли преобладали в экономике России (85%). Остальное топливо использовалось преимущественно на железнодорожном и водном транспорте.

План ГОЭЛРО стал первой в истории России комплексной програм­мой кардинальной перестройки промышленности, транспорта, сельского хозяйства, социально-бытовой и культурной сферы на базе электрифи­кации и вывода страны из разрухи. План предусматривал наибольший рост отраслей тяжелой индустрии. В нем был дан конкретный анализ запасов топлива в России и производительности труда в топливодобыва-ющем комплексе. Очень серьезное внимание в плане ГОЭЛРО уделено использованию водной энергии. Авторы отмечали необходимость стро­ительства ГЭС на реках Днепре, Свири и Волхове. Более половины объе­ма плана составляют разделы, посвященные электрификации промыш­ленности и сельского хозяйства. Именно здесь сосредоточены основные деи и подходы по переустройству и развитию экономики России.

Кроме того, были составлены планы электрификации восьми эко­номических районов страны. Планировалось построить 30 электростан­ций общей установленной мощностью 1750 тыс. кВт, из них 20 - теп­ловых и 10 — гидравлических, Разработчики программы делали вывод, что задачи электрификации могут быть решены за 10—15 лет с созданием собственной энергомашиностроительной базы, хотя при этом на первых этапах осуществления плана признавали необходимость при­влечения услуг иностранных поставщиков.

Авторами плана ГОЭЛРО не были забыты и социальные аспекты, социальная направленность развития страны: «Заботы об элементарных человеческих благах, жилище, продовольствии, одежде и способах перемещения и сношения с другими людьми не должны представлять собой ту ношу, которая в настоящее время пригнетает весь трудящийся мир».5

Не только писатель-фантаст Г. Уэллс, но и многие российские госу-Гдарственные деятели, включая Л.Д. Троцкого, рассматривали план ГОЭЛРО как утопию. Но развитие событий развенчало сомнения скеп­тиков. К 1931 г. план ГОЭЛРО по электростроительству уже был вы­полнен. Всего за два года (1930-1931 гг.) производство электрической энергии в СССР выросло на 27 процентов. Таких темпов не знала ни одна страна в мире. К 1935 г. вместо запланированных 30 электростан­ций было построено 40. В 1926 г. на Северо-Западе была пущена первая отечественная гидроэлектростанция - Волховская ГЭС, в 1932-м - са­мая мощная на тот период в Европе и крупнейшая в мире Днепропетров­ская ГЭС — знаменитый Днепрогэс.

Одновременно шло развитие отечественного энергомашиностроения, что позволило к 1934 году полностью отказаться от импорта энергети­ческого оборудования. Предусмотренное планом ГОЭЛРО удвоение уровня промышленного производства было достигнуто уже в 1930 г. План ГОЭЛРО создал мощную базу для развития экономики страны, что во многом позволило ей выстоять в тяжелейших условиях Великой Отече­ственной войны и последующего восстановления.

Правда, не все задачи плана были решены полностью. Так, удель­ный вес применения электроэнергетики в сельском хозяйстве и в бы­товом потреблении на селе исчислялся в 1935 г. всего лишь нескольки­ми процентами. До сегодняшнего дня эти задачи нельзя считать полностью решенными.6

Школа планирования: формирование стратегии как формальный процесс

Именно ее основоположником явился уже упоминавшийся Игорь Ансофф, опублико­вавший в 1965 г. книгу «Корпоративная стра­тегия». Особый упор в этой школе делается на количественном представлении целей органи­зации и разработке последовательности ша­гов, соответствующих процедур (декомпози­ции, составления различных таблиц и др.). Ведущая роль в этой работе отводится профессиональным «плановикам-стратегам», важнейшие инструменты - т.н. «сценарное планирование», программное обеспечение типа «Project Management» (управление про­ектами) и др. Наиболее часто проявлявшийся недостаток такого подхо­да — увлеченность внутренними процедурами в ущерб собственно выбо­ру стратегий, стратегическому творчеству; общая идея стратегии часто может выбираться второпях, зато потом единственный (но не лучший) вариант будет тщательно прорабатываться.

Программа «500 дней» (разработчики С. Шаталин, Н. Петраков, Г. Явлинский, С. Алексашенко, А. Вавилов, Л.Григорьев, М. Задорнов, В. Мартынов, В. Мащиц, А. Михайлов, Б. Федоров, Т. Ярыгина, Е. Ясин) была разработана в 1990 г. по совместному поручению политических ли­деров СССР (М. Горбачев) и РСФСР (Б. Ельцин). Ее девизом звучали три слова: «Человек, Свобода, Рынок».

Программа ставила задачу: все, что возможно, взять у государства и отдать людям. Авторы основывали свои прогнозы и предложения на тезисе о том, что возвращение народу значительной части собственности и ресурсов (приватизация) на различ­ных условиях обеспечит их гораздо более эффективное хозяйское исполь­зование и позволит избежать многих негативных явлений в процессе пе­рехода к рынку. Было признано необходимым решительно сократить все государственные расходы, в том числе по скрытым от общества статьям.

Программа, разработанная экспертами союзного и российского рес­публиканского правительства в крайне сжатые сроки, была попыткой по­литических верхов ответить на «злобу дня». Отсутствие товаров в магази­нах, рост цен как на черном рынке, так и в «легальной» экономике, развал системы социальных услуг заставлял правительство искать решительные меры, направленные на исправление положения. Будучи подготовлена на основе тесного взаимодействия центральной и республиканской вла­сти, программа создавалась в расчете на «экономический союз суверен­ных республик» и претендовала стать безальтернативным компромиссом, выражающим общие позиции всех господствовавших политических груп­пировок. Делая главный акцент на приватизации, фактически реализо­ванной как перераспределение собственности внутри определенных элит­ных групп, и на введении свободных рыночных цен, авторы проекта «запланировали» на 1992 г. до 12 млн. безработных. Было декларировано следующее: «Рынок, как очень мобильная система, не только либерализирует экономические процессы, но и создает механизмы, позволяющие регулировать изменения, происходящие в уровне жизни». Программа не обеспечивала при этом механизма защиты социальных прав граждан Рос­сии, не давала ответ на вопрос о том, как будет развиваться обществен­ный сектор экономики, что делать с устаревшим и изношенным обору­дованием, с основной частью отечественной промышленности, кроме предприятий, наиболее привлекательных для приватизации.

Проект «500 дней» составлялся правительственными экспертами в предельно сжатые сроки, его текст был недоступен не только населению, но и большинству депутатского корпуса России, и в конце концов ока­зался отвергнут даже его заказчиками. По мнению разработчиков про­граммы, реально выполнима она могла быть только при условии искрен­него и прочного политического союза М.С. Горбачева и Б.Н. Ельцина. Совместная политическая воля лидеров могла привести к тому, что эта программа пусть не буквально, но была бы выполнена. Однако полити­кам было не до того: не с руки оказалось им заниматься стратегией в мо­мент решения «исторических» задач! Фактическое выполнение многих тезисов программы началось только после того, как завершилось поли­тическое противостояние.