Словесная демиургия
Если бы у меня спросили, кому я больше всего завидую, я бы безколебаний ответил: тому, кто, пребывая среди слов, общается с ними наивно,на уровне рефлекторного согласия, не делая из них проблемы и не уподобляя 246 их знакам, так, как если бы они соответствовали самой реальности или жебыли бы распыленным в повседневности абсолютом. Зато у меня нет ни малейшихоснований завидовать тому, кто видит их насквозь, проникает вглубь, зрит ихподнаготную, то есть -- ничто. Он полностью утрачивает непроизвольныйконтакт с реальностью; изолированный от своих средств общения, загнанный втупик опасной независимости, он доходит до такого глубокого понимания самогосебя, что ему остается лишь ужасаться. Слова бегут от него, и, не имеявозможности угнаться за ними, он с ностальгической ненавистью преследует их,произнося не иначе как с ухмылкой или со вздохом. Утратив контакт с ними, онвсе же не может без них обойтись и как раз в моменты наибольшего от нихудаления все судорожнее за них цепляется. * Чувство неудобства, которое вызывает у нас язык, не очень многимотличается от аналогичного ощущения, внушаемого реальностью: пустота,обнаруживаемая в глубине слов, похожа на вакуум, наблюдаемый в сущностивещей, -- два типа восприятия, два типа опыта, для которых характернаразобщенность между предметами и символами, между действительностью изнаками. В поэзии такая разобщенность выглядит как разрыв. Вырываясь спомощью инстинкта из системы общепринятых способов обозначения, из мираустойчивой преемственности и доставшихся в наследство слов, поэт в поискахиного порядка бросает вызов несостоятельности очевидных вещей, оптике, кактаковой. Он занимается словесной демиургией. * Представим себе мир, в котором Истина, наконец-то открытая, была бынавязана всем и, торжествуя, сокрушала бы очарование приблизительного ивозможного. Поэзия там была бы немыслимой. Поскольку же, к счастью для нее,наши истины почти не отличаются от фантазий, у нее нет перед ними никакихобязательств, и она вольна создавать свою собственную вселенную, столь жеистинную и столь же ложную, как и наша. Но не такую протяженную, не такуюмогущественную... Численный перевес на нашей стороне: имя нам -- легион, инаши условности обладают такой силой, которую может придать толькостатистика. К этим преимуществам добавляется еще одно, причем немалое:сохранение монополии на употребление слов. Количественное превосходствонашей лжи таково, что мы всегда будем брать верх над поэтами, и потому спормежду ортодоксией дискурса и ересью стиха не завершится никогда. * Стоит только поддаться искушению скептицизма, как тут же раздражение поотношению к утилитарному языку смягчается и в конечном счететрансформируется в согласие: от непротивления до принятия всего один шаг.Поскольку в вещах субстанции не больше, чем в словах, мы приноравливаемся кзыбкости как тех, так и других и, то ли окончательно созрев, то лиутомившись, перестаем вмешиваться в жизнь Слова: зачем думать о каком-тодополнительном смысле в нем, зачем насиловать его или обновлять, коль скоромы обнаружили его пустоту. Скептицизм -- это нависшая над слова- 247 ми улыбка... Взвесив их одно за другим, мы перестаем о них думать. Аесли после всего этого мы продолжаем приносить жертвы "стилю", то повинны втом лишь наша праздность либо наше стремление пустить пыль в глаза. А вот поэт придерживается иного мнения: принимая язык всерьез, он кроитего сообразно своим собственным потребностям. Все его странности проистекаютиз его нетерпимости к словам как таковым. Не желая смириться с ихбанальностью и изношенностью, он волей судьбы страдает из-за них и ради них.Тем не менее это именно с их помощью он пытается спастись сам, именно от ихобновления он ждет себе спасения. Как бы ни гримасничало его видениеокружающего мира, он никогда не бывает настоящим отрицателем. Стремлениевлить в слова свежую кровь, жажда привнести в них новую жизнь предполагаютфанатизм и умопомрачение: любая словесная демиургия развивается за счеттрезвости... Но при этом сочинять стихи -- значит быть сообщником и яростнымпочитателем Слова. Стало быть, поэт не нигилист, а лженигилист. От поэзии не следует требовать ответа на наши вопросы и не следуетждать какого-либо откровения. Ее "тайны" вполне заурядны. Так почему же мыобращаемся к ней? Почему в некоторые моменты нашей жизни мы просто вынужденык ней обращаться? Когда, одинокие посреди слов, мы уже оказываемся не в состояниизаставить их хоть чуточку вибрировать, когда они кажутся нам такимивысохшими и деградировавшими, как мы сами, когда молчание духа становитсяболее весомым, чем молчание предметов, мы опускаемся столь низко, что насначинает одолевать ужас перед нашей нечеловечностью. Утратившие все точкиопоры, потерявшие веру в очевидность, мы внезапно испытываем приступ такогоотвращения к языку, что бываем готовы вообще замолчать, и в этот момент,когда голова идет кругом, когда оказываемся полностью дезориентированными исомневаемся во всем, утешить нас может только поэзия. Вот почему онапредставляет собой абсолют наших часов отрицания, правда не всех, а лишьтех, которые связаны с нашими ощущениями дисгармонии в мире слов. Коль скоропоэт является монстром, ищущим спасения через слово и пытающимся поборотьвакуум мироздания с помощью символа этого вакуума (ибо что такое слово, какне символ вакуума?), то почему бы нам не последовать за ним в этой егоисключительной иллюзии? Он становится нашим прибежищем всякий раз, как мыоставляем фикции обыденного языка ради иных фикций, если и не претендующихна точность, то хотя бы необычайных. Не кажется ли нам тогда, что любая инаяирреальность предпочтительнее нашей ирреальности и что в одном стихе большесубстанции, чем во всех словах, опошленных нашими разговорами и нашимимолитвами? Должна ли быть поэзия доступной или герметичной, действенной илисамодостаточной -- это вопрос второстепенный. Какая разница, является онаупражнением или откровением. Нам от нее надо лишь, чтобы она освободила насот гнета, от мук горения. И если это ей удается, она на мгновение спасаетнас. *
В силу разных причин от языка получают прок лишь люди заурядные ипоэты: можно выиграть, засыпая над словами или воюя с ними, а вот копаться вних, обнаруживая таящуюся в их недрах ложь, рискованно. Тот, кто 248 хлопочет над ними, анализируя их, часто протирает их до дыр, превращаетв тени. В наказание он разделяет их участь. Возьмите любое слово, повторитеего несколько раз и после этого посмотрите на него внимательно: оноисчезнет, а следовательно, исчезнет что-то и в вас тоже. Потом возьмитедругие и продолжите эту операцию. С каждым шагом вы будете все больше ибольше приближаться к апогею вашей бесплодности, к полной противоположностисловесной демиургии. *
Человек теряет доверие к словам и начинает покушаться на ихустойчивость лишь тогда, когда заносит одну ногу над бездной. Ихнесостоятельность проистекает из нашей несостоятельности. Не образуя большеединого целого с нашим духом, они ведут себя так, словно мы никогда ими непользовались. А существуют ли они? Мы отдаем себе отчет в их существовании,не ощущая его. Как одиноко бывает нам, когда они нас покидают и когда мыпокидаем их! Теперь мы свободны, это верно, но мы сожалеем, что их деспотизмкончился. Еще недавно они были вот тут, вместе с предметами, а теперьготовятся исчезнуть, готовятся последовать за предметами и чахнут у нас наглазах. Все уменьшается, все уходит неизвестно куда. Куда бежать, какускользнуть от исчезновения? Материя съеживается, утрачивает свои измерения,пропадает неведомо куда... А тем временем наш страх расширяется и, занимаяместо материи, начинает казаться нам самим мирозданием.
Кардиналистский и ординалистский подходы Кардиналистский (количественный подход) к анализу полезности основан на представлении о возможности измерения различных благ в условных единицах полезности...
|
Обзор компонентов Multisim Компоненты – это основа любой схемы, это все элементы, из которых она состоит. Multisim оперирует с двумя категориями...
|
Композиция из абстрактных геометрических фигур Данная композиция состоит из линий, штриховки, абстрактных геометрических форм...
|
Важнейшие способы обработки и анализа рядов динамики Не во всех случаях эмпирические данные рядов динамики позволяют определить тенденцию изменения явления во времени...
|
|
Тема 2: Анатомо-топографическое строение полостей зубов верхней и нижней челюстей. Полость зуба — это сложная система разветвлений, имеющая разнообразную конфигурацию...
Виды и жанры театрализованных представлений
Проживание бронируется и оплачивается слушателями самостоятельно...
Что происходит при встрече с близнецовым пламенем
Если встреча с родственной душой может произойти достаточно спокойно – то встреча с близнецовым пламенем всегда подобна вспышке...
|
|
Внешняя политика России 1894- 1917 гг. Внешнюю политику Николая II и первый период его царствования определяли, по меньшей мере три важных фактора...
Оценка качества Анализ документации. Имеющийся рецепт, паспорт письменного контроля и номер лекарственной формы соответствуют друг другу. Ингредиенты совместимы, расчеты сделаны верно, паспорт письменного контроля выписан верно. Правильность упаковки и оформления....
БИОХИМИЯ ТКАНЕЙ ЗУБА В составе зуба выделяют минерализованные и неминерализованные ткани...
|
|
