После того, как акупунктура показала, как мало я знаю о лечении тела, а Хариет открыла реальность
телепатии и паранормальных явлений, я должно быть стал достаточно открытым, поскольку меня ожидала
встреча с Делбертом. Это о нем я рассказываю своим студентам, ибо именно благодаря ему я впервые
увидел краниосакральную систему как полузамкнутую гидравлическую систему. Это произошло в 1971
году.
Дочь Делберта попросила меня заехать к ним по дороге в больницу и посмотреть ее отца. Я был
семейным врачом семьи Санди, дочери Делберта, ее мужа Винни и их сына Раймонда. (Помогал Раймонду
появиться на свет.) Прежде мы с Делбертом никогда не встречались. Я знал, что он был шахтером и вышел
на пенсию 10 лет назад. У Делберта было заболевание пестрых больших легких. Он был уроженцем
Западной Вирджинии.
Я заехал к ним в 9 часов утра. На пороге меня встречала Санди и ее мать Женева. Делберт лежал на
полу гостиной. В комнате стоял запах виски, на полу виднелись лужи рвоты с кровью. Делберт находился в
полубессознательном состоянии. "Смерть дышала ему в лицо", сказала бы моя матушка. Я немного
обиделся на Санди за то, что не предупредила, что ее отец алкоголик. Для меня это было очевидно. Я
прощупал его пульс. Артериальное давление было пониженным, частота сердечных сокращений - высокой.
Кто знал, сколько времени и насколько сильно кровоточил его желудок и, возможно, пищевод. Если все
дело было в алкоголе, то вполне вероятно кровотечение в пищеводе было вызвано варикозным расширением
вен вследствие увеличения давления печени. В этом случае рассчитывать на положительный исход не
приходилось.
Не теряя времени, я решил отправить его на "Скорой" в больницу и стал выяснять у дочери и жены
больного, насколько сильно он злоупотреблял алкоголем. Обе женщины это отрицали. У них не было
оснований лгать в такой момент, а значит причина кровотечения была другой. Родные Делберта сказали, что
в то утро он выпил немного виски, чтобы облегчить боль в желудке. После этого началась рвота. Тогда
Санди позвонила мне. Так вот почему в доме стоял резкий запах спиртного. На прибывшей "Скорой" мы
вместе отправились в больницу.
Первые исследования выявили нарушение деятельности печени. Кроме этого у Делберта обнаружили
многочисленные кисты в печени и головном мозге. Это никак не было связано с алкоголем. Проверка легких
подтвердила старое профессиональное заболевание (black lung disease), в желудке оказалась язва.
Обследование не обнаружило варикозного расширения вен, так что кровь в рвоте была желудочного
происхождения.
ТЕЛЕСНО-ЭМОЦИОНАЛЬНОЕ ОСВОБОЖДЕНИЕ И ЗА ЕГО ПРЕДЕЛАМИ
Предстояло выяснить причину образования кист и язвы. Анализ крови показал, что у Делберта была
анемия, что в общем было не удивительно. Наконец, биопсия печени и анализ свертываемости крови
помогли обнаружить возможную причину общего инфицирования - грибок эхинококка. Консервативное
лечение хорошо помогло Делберту, и он пошел на поправку. Через три недели мы выписали его из
больницы. Вскоре после возвращения домой он позвонил и сказал, что подошвы обеих ступней
растрескались, кожа отслоилась и приобрела черный оттенок. За всю свою медицинскую карьеру я не
встречал ничего подобного. Расспросы коллег ни к чему не привели. Дерматолог, которого я направил к
Делберту, не смог поставить диагноз.
Началось путешествие из клиники в клинику. Из медицинского центра в Гейнсвилле, штат Флорида,
Делберта направили в Медицинскую академию при Герцогском университете в Дурхаме, штат Северная
Каролина, а затем в Госпиталь для шахтеров в Западной Вирджинии. Результаты обследования в этих
заведениях указывали на проблемы центральной нервной системы, заболевание легких, нарушение работы
печени (которое значительно уменьшилось к тому времени) и некоторые органические несоответствия.
Ничего, что объясняло бы боль в ступнях. Но именно это и беспокоило Делберта.
В конце концов Санди и Женева убедили меня еще раз положить Делберта на обследование в нашу
больницу. Я не мог обещать им ничего определенного. В то время к нам устроился работать новый
нейрохирург. Он занимался общей практикой около девяти лет, проводил операции в Соединенных Штатах.
Потом был направлен в Японию на обучение нейрохирургии. Он привез с собой новые идеи, о которых я
никогда не слышал. Я попросил его обследовать Делберта. Он выдвинул предположение, что у пациента
были проблемы в цервикальном отделе мозговых оболочек. В Японии он наблюдал случаи, когда это
приводило к дистрофической реакции различных участков тела. Возможно, поражение кожи ступней
Делберта было определенным видом дистрофии.
Нейрохирург предложил исследовать цервикальную миелограмму пациента. (Это было еще до
открытия магниторезонансного исследования, УЗИ, и компьютерной томографии). Для этого требовалось
ввести непроницаемую для излучения краску в субдуральную область. Затем мы наклонили стол, на
котором лежал пациент в рентгеновском кабинете так, чтобы введенная в поясничный отдел краска, которая
тяжелее спинномозговой жидкости, попала в шейный отдел. И там мы обнаружили эпидуральную (снаружи
мозговой оболочки) кальцификацию диаметром один сантиметр и толщиной одна пятая сантиметра на
средней линии среднешейного отдела.
Когда нейрохирург предположил, что этот цервикальный налет мог служить причиной заболевания
стоп, я промолчал, решив следовать его советам. В конце концов, других стоящих идей у нас не было. Мы
решили удалить налет кальция, прежде чем он вызовет повреждение спинного мозга. Меня немного
удивляло, что шейный налет на внешней стороне мозговой мембраны мог привести к образованию трещин
на стопах, отслаиванию кожи и ее почернения. Моя способность чему-либо удивляться значительно ослабла
после опытов с акупунктурой и общения с Хариет. Наверно, стоило спросить у нее о проблеме Делберта, но
вначале это не приходило мне в голову. Мы провели операцию по удалению налета кальция вскоре после
миелографии.
Делберта посадили в специальное кресло и наклонили вперед. Такая позиция открывала нам доступ к
задней стороне шеи. Хирург сделал разрез вдоль средней линии. Сдвинув задние части С4 позвонка, мы
открыли чистый, круглый оперативный участок. Показалась внешняя поверхность твердой мозговой
оболочки, и прямо перед нами оказался налет кальция. Нейрохирург велел мне аккуратно поддерживать
мембрану мозговой оболочки зажимами Эллиса (Allis clamps), пока он удалял с нее налет. Он не разрезал и
не прокалывал эту ткань. Именно тогда я своими глазами увидел движение мембраны, которая впоследствии
стала границей полузакрытой гидравлической системы. Эта система стала краеугольным камнем модели
Давления (PressureStai), которую мы разработали для объяснения физиологической активности
краниосакральной системы.
Пытаясь (довольно безуспешно) удержать мембрану, я осознал, что она ритмично движется к центру
оперативного участка вниз, а затем вверх от центра, через оперативный участок. Ни хирург, ни анестезиолог
никогда не видели прежде ничего подобного. Оба торопливо отвечали на мои вопросы. Основная задача
хирурга - войти в тело пациента, выполнить свою задачу и выйти. Нельзя терять ни минуты. Несмотря на
быстроту их действий мне все же удалось выяснить, что это ритмичное движение проходило со скоростью
восемь циклов в минуту. Оно никак не совпадало с дыханием пациента, которое можно было отслеживать
по движению дыхательного мешка анестезиологического аппарата. Это движение определенно не совпадало
с частотой сокращения сердечной мышцы, которая высвечивалась на кардиологическом мониторе. Никто из
присутствующих в операционной никогда раньше не наблюдал этот ритм.
Я чувствовал, что открытие нового ритма заинтересовало меня одного. Интересно было наблюдать за
движением мембраны вниз и вверх из оперативного участка, несмотря на мои попытки удержать ее. Мне
казалось, что единственным механизмом, вызывающим это явление, был ритмический подъем и спад
давления жидкости по ту сторону мембраны. Это навело меня на мысль, что мембрана мозговой оболочки
была частью гидравлической накачивающей системы, о которой было почти ничего не известно.
Увиденное во время операции Делберта явление положило начало клиническим и теоретическим
исследованиям, которые привели к развитию концепций Краниосакральной терапии, Энергетических Кист,
ТЕЛЕСНО-ЭМОЦИОНАЛЬНОЕ ОСВОБОЖДЕНИЕ И ЗА ЕГО ПРЕДЕЛАМИ
Телесно-Эмоционального Освобождения и всего остального. После операции стопы Делберта пришли в
норму примерно через два месяца. Делберт и его эхинококк буквально перевернули мою жизнь. Спасибо
тебе, Делберт. (Он умер в 1981 году от рака легких после моего перехода в Мичиганский Государственный
Университет. Может, он уже знал, что я был на пути в новую жизнь.)
