Последний час или два заключительного занятия по Углубленной Краниосакральной терапии я
традиционно предоставляю 10 членам учебной группы для оценки и лечения моего тела. (Это семинар, во
время которого происходит личное возрастание 99.9 процентов участников. Конечно, всегда есть
исключения, но их немного. Простите, я отвлекся. Здесь мне хотелось бы описать свой опыт пациента
группы превосходных врачей, каждый из которых продемонстрировал высокую степень личного
возрастания за эту неделю.) Группа выбирает главного врача.
В январе 1988 года я лежал на столе с чувством абсолютного доверия Сюзан, которую группа выбрала
главной. Сюзан распределила надо мной остальные девять пар рук. Я не предпринимал ни малейшей
попытки анализировать происходящее. Было так естественно и легко предоставить им полноту действий.
Через несколько минут я начал смутно переживать ощущение появления на свет. Это ощущение
усиливалось, и я мог почувствовать на своей голове руки Вильяма Наггса, доктора медицины, пытающегося
помочь мне родиться. Шея втянулась назад. Врач-остеопат, удерживающий мою голову, комментировал
происходящее. На какое-то мгновение я почувствовал себя черепахой, втягивающей голову в панцирь.
Потом мне казалось, что я плечами и руками упираюсь во внутренний край родовых путей, сопротивляясь
попыткам доктора вытащить меня наружу. Доктор Наггс хотел помочь. Но мне нужно было другое.
Сюзан спросила меня, почему я не хотел появиться на свет. Но дело было не в этом. Я понимал, что
доктор противодействует естественному ходу родов - из добрых, но ошибочных представлений. Я же хотел
замедлить процесс, чтобы от отвечал естественному течению родов.
Я поделился своими впечатлениями с Сюзан (по-моему с ней), и она дала мне очень дельный совет,
попросить доктора прекратить вытаскивать меня и предоставить все природе. Я последовал этому совету, и
доктор согласился выполнить мою просьбу. (В конце концов, это была лишь фантазия). Некоторое время,
как мне кажется, довольно долгое, я испытывал приятное скручивание, разворачивание, расслабление и
удлинение моей шеи, туловища и ног. Это было первым и до настоящего момента последним самым
восхитительным лечением позвоночника, которое я испытал. Мне не хотелось бы этим обидеть чудесных
людей, которые занимались моим телом. (Теперь я полностью разделяю мнение Дика МакДональда, что
процесс естественных родов является первым лечением позвоночника. Он же инициирует
Краниосакральную терапию.) Процесс шел медленно, не подгоняемый действиями врача. Уверен, моя
просьба изменила реальность. Мое тело удлинилось и развернулось чудесным образом. Я получил
ТЕЛЕСНО-ЭМОЦИОНАЛЬНОЕ ОСВОБОЖДЕНИЕ И ЗА ЕГО ПРЕДЕЛАМИ
восхитительный опыт, покинув безопасную материнскую утробу, чтобы выйти во внешний мир. Самое
удивительное ощущение появилось, когда один из участников группы (Скот) подложил кулак под мою
грудную клетку возле Т3 м Т4 позвонков. Казалось, он сильно надавливает внутрь. Это имитировало
материнские половые органы. Как только я миновал их, все препятствия остались позади.
Потом один из врачей (кажется, Скот) спросил, были ли у меня при рождении проблемы с дыханием и
сердцем. Я ничего об этом не знал, но думал, что их не было. Далее я почувствовал, словно четыре кисти и
одно предплечье надавливают мне сзади на грудную клетку. После этого я увидел своего отца. Он был
печален, в глазах стояли слезы. Отец присутствовал при рождении своего сына. Вдруг я догадался, что мое
появление на свет напомнило ему о первой жене. Она родила ему двух дочерей, а потом умерла от рака.
Отец женился на моей матери. Я был зачат и родился 10 февраля 1932 года. Отец был расстроен. Он все еще
любил свою умершую жену. Я так сочувствовал ему, что принял его горе в свое тело (легкие - органы
скорби в китайской медицине), чтобы помочь ему. Когда я это представил, отец просветлел и его морщины
разгладились. Я понял, что взял это горе и понес в свою жизнь - слишком сложно для новорожденного, но
мне это было совершенно очевидно.
Затем, когда врачи помогли высвободить запертое в легких горе, я вдруг понял, что должен был
родиться от первой жены отца. Никто не ожидал, что она умрет от рака. Поскольку он должен был стать
моим отцом в этой жизни, ему пришлось найти для меня другую мать. Сколько я помню, мама не вполне
подходила для этого. Теперь я понимаю, почему: она была второй. Отец любил ее, но это было не то. Каким
прозрением это для меня стало!
Я медленно пришел в себя и с удивлением обнаружил, что прошло почти два часа. Я испытал чудесное
переживание. Я чувствовал себя прекрасно, и это чувство сохраняется по сей день. Трудно сомневаться в
терапевтическом процессе, когда из глубин памяти выплывают такие воспоминания. Какой чудесный урок.
Благодарю.
