Раздражимость и чувствительность

Допсихическая жизнь характеризуется наличием Раздражимости — это способность живых организмов реагировать на биологически значимые воздействия. Корни растения раздражимы по отношению к питатель­ным веществам, которые содержатся в почве: при со­прикосновении с раствором этих веществ они начинают их всасывать.

Усложнение деятельности живых организмов приводит к тому, что у них появляется чувствительность.

Чувствительность — это способность организмов от­ражать воздействия, биологически нейтральные, но объ­ективно связанные с биотическими свойствами.

Биологически нейтральные (другой термин «абиотические») воздействия — это те виды энер­гии или свойства предметов, которые не участвуют непо­средственно в обмене веществ. Сами по себе эти воз­действия не полезны и не вредны; ими животное не пи­тается, они не разрушают его организм. Они выполняют сигнальную функцию.

Звуком не питается ни одно жи­вотное, равно как от звука обычной интенсивности жи­вотные не погибают. Но звуки в природе — важнейшие сигналы живой пищи или приближающейся опасности. Услышать их — значит иметь возможность пойти на сближение с пищей или избежать смертельного нападе­ния.

Отражение биологически нейтральных свойств ока­зывается неразрывно связанным с качественно иной формой активности живых существ — поведением. До того процессы жизнедеятельности сводились к усвоению питательных веществ, выделению, росту, размножению и т. п. Теперь появляется как бы вставленная активность. Она «вставлена» между актуальной ситуацией и биоло­гическим витальным актом — обменом веществ. Смысл этой активности состоит в том, чтобы обеспечить биоло­гический результат там, где условия не позволяют реа­лизоваться ему непосредственно, сразу.

Обсуждаемым критерием психического (отражение биологически нейтральных воздействий, сигнальное поведение) обладают уже простейшие одноклеточные организмы, например инфузории

Представьте себе, что такой активностью обладали бы растения. Тогда они должны были бы, на­пример, разбегаться при приближающихся звуках ша­гов или едущей машины или перебираться к реке в засушливую погоду, а затем возвращаться на места с более плодородной почвой. Поскольку растения не «ве­дут» себя таким образом, мы говорим, что у них нет психики. Напротив, практически все животные обнару­живают сигнальное поведение, и на основании этого мы считаем, что у них есть психика.

 

Возникновение психики в ходе биологической эволюции объясняется тем, что психика обеспечивает более эффектив­ное приспособление к среде.

4. Главные тенденции развития психики

— усложнение форм поведения (форм двигательной активности);

— усложнение форм психического отражения (одновременно как следствие и как фактор предыдущих тен­денций).

— совершенствование способности к индивидуально­му научению;

Прежде чем перейти к краткой характеристике от­дельных стадий эволюционного развития психики, оста­новимся на двух важных общих положениях.

Первое положение: как показал А. Н. Леонтьев, каж­дая новая ступень психического развития начинается с усложнения деятельности, практически связывающей жи­вотное с окружающим его миром. Новая же форма пси­хического отражения возникает вслед за этим усложне­нием деятельности и, в свою очередь, делает возможным ее дальнейшее развитие.

Так, по мнению А. Н. Леонтьева, в период зарожде­ния психики деятельность животных начала складывать­ся в вещно-оформленной среде и должна была подчи­няться объективным связям между различными свойст­вами вещей. Однако предметом отражения были не эти связи, а лишь отдельные, изолированные свойства (фор­ма элементарных ощущений). На следующей ступени деятельность животных определялась уже отношения­ми между предметами, т. е. целыми ситуациями, обеспе­чивалась же она отражением отдельных предметов.

Второе общее положение: имеет место несовпадение линий биологического и психического развития живот­ных. Например, животное, стоящее на более высокой ступени биологического развития (согласно зоологиче­ской систематике), не обязательно обладает и более развитой психикой.

Таким образом, уро­вень психического развития животного определяется сложным соотношением таких факторов, как его морфо­логия, условия жизни (экология) и его поведенческая активность.

 

5. Остановимся кратко на периодизации эволюционно­го развития психики.

А. Н. Леонтьев выделяет в эволюционном развитии психики три стадии:

(1) стадию элементарной сенсорной психики,

(2) стадию перцептивной психики,

(3) стадию интеллекта.

К.Э. Фабри сохраняет лишь первые две стадии, раст­воряя стадию интеллекта в стадии перцептивной психи­ки по причине трудности разделения «интеллектуаль­ных» и. «неинтеллектуальных» форм поведения высших млекопитающих. Затем К. Э. Фабри приводит разделение каждой стадии по крайней мере на два уровня: высший и низший, допуская возможность существования также и промежуточных уровней.

а) Стадия элементарной, сенсорной психики.

1. Отражение действительности у живых организмов, находящиеся на этой стадии имеет форму чувствительности, форму ощущения. Т.е. организмы приобретают способность к психическому отражению, иначе способность отражать воздействия окружающей действительности в их объективных связях и отношениях.

К таким животным относятся многие простейшие.

Простейшие способны к достаточно сложным переме­щениям в пространстве: в толще воды, по поверхности находящихся и воде предметов или по дну водоёмов. Некоторые виды обитают в почве или паразитируют в организмах других животных. Их движения совершают­ся в сторону благоприятных условий среды (положи­тельные таксисы) или же в сторону от неблагоприят­ных условий (отрицательные таксисы). Такие реакции наблюдаются в отношении многообразных компонентов среды; соответственно у них описаны термо-, хемо-, галь­вано-, гео-, фото-, тигмотаксисы.

2. Деятельность отвечает отдельному воздействующему свойству, от которого зависит осуществление животным своих основных биологических функций. Следовательно, животные способны отражать лишь отдельные свойства внешних воздействий, т.о. восприятие среды всегда фрагментарно.

3. Деятельность животного побуждается свойством среды, которое само по себе не ведет к удовлетворению жизненно важной потребности; это свойство сигнализирует, что в данной ситуации предмет жизненной потребности данного организма имеется; свойство приобретает сигнальное значение, если между предметом потребности и этим свойство устанавливается связь, если свойство приобретает биологический смысл, смысл жизни;

(Опыт Рибо с пауком). Колебания паутины является сигналом для паука, приобретая смысл пищи. Эта связь воздействующего свойства среды (колебания) и удовлетворения биологической потребности (пища) называется биологическим смыслом.

4. Биологический смысл воздействия не является для животного постоянным, он обусловлен объективными связями соответствующих свойств среды; смысловые связи, возникающие в деятельности животного, представляют собой условные связи, обладающие чрезвычайным характером Эти смысловые связи имеют 2-хсторонный характер – не только воздействие конкретного раздражителя вызывает определенное поисковое поведение, но и соответствующая потребность как бы узнает в предмете- раздражителе и вызывает активное поисковое поведение по отношению к этому раздражителю.

5. У животного в единстве находятся отражение значимых свойств среды и осуществление им деятельности, всякое отражение возникает только в процессе деятельности. Деятельность практически связывает животное с объективной действительностью. Психическое отражение является производным от воздействующих свойств действительности.

5. Основу развития деятельности и чувствительности животных на этом этапе составляют развитие их анатомической и нервной организации, дифференциация органов чувствительности, дифференциация ощущений. У животных развиваются органы чувств, движения, возникает НС.

6. Основная форма поведения – инстинкты, изменяющиеся под влиянием индивидуального опыта. У простейших обнаружены элементарные фор­мы индивидуального научения. Оно проявляется в основ­ном в эффектах привыкания. Так, парамеции, заключен­ные в квадратный (или треугольный) сосуд и привыкшие плавать вдоль его стенок, сохраняют некоторое время квадратную (соответственно треугольную) форму траек­тории и будучи перемещенными в круглый сосуд (опы­ты Ф. Бромштедта). Некоторые данные заставляют предположить, что простейшие способны также к ассоциативному науче­нию, т. е. к выработке условных реакций. В ряде опытов освещение (или затемнение) части сосуда, в котором на­ходились туфельки, сочеталось с «наказанием» (повы­шенная температура, электрический ток). В результате животные, ранее безразличные к характеру освещения, начинали предпочитать безопасную часть сосуда даже в отсутствие отрицательных подкреплений, ориентируясь только на ее освещение.

Отчетливо выступает приспособительная функция психики: здесь она выражается в ориентирова­нии поведения (положительные и отрицательные такси­сы), а также, хотя и в самых элементарных формах, в изменении поведения в результате индивидуального опыта.

Далее, у некоторых простейших можно наблюдать преемственную связь между раздражимостью и чувстви­тельностью (см. приведенное выше предположение А. И. Леонтьева). Так, эвглена зеленая, будучи хищным животным, в отсутствие животной пищи ведет себя как растение — питается с помощью хлорофилла. Таким об­разом, свет для нее выступает и как биотический раз­дражитель.

Наконец, как показали специальные исследования, высшие представители простейших превосходят по слож­ности своего поведения некоторых примитивных много­клеточных животных, подтверждая положение об отсут­ствии соответствия между уровнями биологического и психического развития;

 

Внутристадиальные изменения. В пределах этой стадии происходит дальнейшее развитие деятельности и психи­ки животных, подготовляющее переход к следующей, новой, более высокой стадии. Тот общий путь изменений заключается в том, что органы чувствительности животных все более дифференцируются и их число увеличивается; соответственно дифференцируются и ощущения. Развиваются и органы движения, органы внешней деятельно­сти животных, а также и органы соотнесения, связи и координации—нервная система.

Так, например, у низших животных клетки, возбудимые по отношению к свету, рассеяны по всей поверхности тела и, следовательно, эти животные могут обладать лишь весьма диффузной светочувствительностью. Затем, впервые у червей, светочувствительные клетки стягиваются к головному концу тела и, концентрируясь, приобретают форму пластинок; эти органы дают возможность уже достаточно точной ориентации в направле­нии к свету. Наконец, на еще более высокой ступени развития в результате выгибания этих пластинок возникает внутренняя сферическая светочувствительная полость, действующая как «камера-люцида», которая позволяет воспринимать движения предметов.

Изменение деятельности, наблюдаемое по всем этим линиям эволюции внутри данной стадии развития психики, заключается в своем общем виде во все большем усложнении ее состава, происходящем вместе с развитием органов восприятия, действия и нервной системы животных. Однако, как общее строение деятельности, так и общий тип отражения действительности остается на этой стадии тем же самым.

 

Основу развития деятельности и чувствительности животных на этом этапе составляют развитие их анатомической и нервной организации, дифференциация органов чувствительности, дифференциация ощущений. У животных развиваются органы чувств, движения, возникает НС.

Наконец, как показали специальные исследования, высшие представители простейших превосходят по слож­ности своего поведения некоторых примитивных много­клеточных животных, подтверждая положение об отсут­ствии соответствия между уровнями биологического и психического развития;

 

б) Перейдем к стадии перцептивной психики.

На данной стадии находятся наиболее знакомые нам животные, прежде всего позвоночные, начиная с рыб икончая млекопитающими; к ней - же принадлежат практически все членистоногие, в том числе насекомые, а также головоногие моллюски.

Общая психологическая характеристика этой стадии:

1. Отражение внешней действительности в форме не отдельных ощущений, а це­лостных образов вещей.

2. стадия характеризует более сложным строением деятельности: в деятельности выделяются операции. Операции — это относительно самостоятельные акты, содержание которых отвечает не самому предмету по­требности, а условиям, в которых он находится [56, с. 231]. Выделение операций возможно только при отра­жении целостных предметов и ситуаций и, в свою оче­редь, стимулирует развитие такого отражения.

Следуя этой мысли А. Н. Леонтьева, можно сказать, что для дождевого червя (представителя сенсорной пси­хики), который освоил в лабиринте путь к пище, образ пищи (предмет потребности) и путь к ней (условия) еще слиты в единый нерасчлененный образ — комплекс свойств. В ходе обучения он своими движениями при­лаживается к траектории пути, но не отражает ее как таковую; при изменении пути он снова должен пройти период обучения (переучивания) новой траектории.

В отличие от этого собака способна воспринять как независимые предметы пищу и преграду на пути к ней. В своих действиях она сообразуется со свойствами этой преграды — ее формой, протяженностью, высотой, и если преграда окажется другой, то животное с места изменит способ ее преодоления.

Таким образом, можно сказать, что в деятельности собаки способ, с помощью которого она достигает цели, вычленился из ее общего движения к цели и приобрел относительную самостоятельность. Этот способ (т. е. опе­рация) обеспечивается отражением отдельно пищи и отдельно преграды как целостных предметов.

3. Животное начинает выделять свойства действительности, характеризующие предмет на который деятельность направлена; также выделяются свойства предметов, определяющих способ деятельности, т.е. операцию. Воздействующие свойства интегрируются в целостный образ свойств одной и той же вещи.

4. Действительность отражается животным в форме расчлененных образов отдельной вещи.

5. Переход к этой стадии стал возможен с переходом к наземному существованию и ряду анатомо-физиологических особенностей:

1) главное изменение состоит в изменении роли дистантных органов чувств, позволяющих ориентироваться в пространстве, их кортикализации;

2) образуется мозг и кора мозга;

3) развиваются органы внешних движений, которые регулируются корой мозга, позволяющие осуществлять сложные операции, требуемые жизнью в условиях наземной среды.

6. Появляется новая форма закрепления опыта – двигательный навык. Навык – закрепленная, усвоенная, заученная операция поведения; В состав навыка входят такие двигательные элементы как движения видовые, врожденные, так и движения приобретенные в предшествующем опыте. Физиологической основой образования навыка является механизм образования и закрепления систем кортикальных условных нервных связей.

7. Качественно изменяется сенсорная форма закрепления опыта: у животных возникают чувственные представления.

8. Происходит перестройка психической жизни животных:

- изменения в строении деятельности животных и соответствующие изменения психического отражения приводят к изменению функций памяти;

- мнемическая функция проявляется в моторной сфере в форме двигательных навыков, в сенсорной сфере в примитивной образной памяти;

- изменения в процессах анализа и обобщения свойств внешней среды; дифференциация и обобщение образов вещей;

- перенос операции в новую ситуацию – главное условие возникновения обобщенного образа вещи; восприятие включено во все двигательные операции.

 

В чем же заключается значение игры, впервые появляющейся на этой стадии развития психики? Эта форма деятельности замечательна тем, что она не приводит к удовлетворению той или другой конкретной биологической потребности. В то же время по своему содержанию эта деятельность включает в себя такие черты, которые типичны для деятельности взрослых животных, направ­ленной именно на удовлетворение той или иной потребности. Молодое животное осуществляет движения преследования, но при этом не преследует никакой реальной добычи, осуществляет движения нападения и борьбы, но при этом никакого реального нападения не происходит.

Значит, в игре происходит своеобразное отделение процесса от обычных его результатов.

составляет содержание игровой деятельности животных, что побуждает и направляет ее? Оказывается, что игровая деятель­ность отвечает совершенно реальным условиям, воздействующим на животное, и имеет в себе нечто, совпадающее с тем, что мы наблюдаем в неигровой деятельности того же самого рода. Эта та система операций, навыков, которые очень близки друг к другу и в игровой, и в неигровой деятельности животного. Значит, в игре операция отделяется от деятельности и приобретает самостоятель­ный характер. Вот почему игра может впервые возникнуть только у тех животных, деятельность которых включает в себя операции.

В силу чего может возникнуть игровая деятельность? Она возникает в силу того, что молодые млекопитающие животные развиваются в условиях, при которых их естественные потребно­сти удовлетворяются безотносительно к успешности действия самого животного. Молодое животное накормлено животным-матерью и не нуждается в том, чтобы с первых дней своей жизни самостоятельно разыскивать, преследовать, схватывать и убивать добычу. Молодое животное защищено сильным старым животным и не испытывает необходимости в том, чтобы вступать в реальную борьбу с противником. Вмешательство в приспособительную деятельность молодых животных взрослого животного приводит к тому, что она развивается вне связи с ее непосредственными результатами, то есть именно со стороны формирования тех операций и навыков, которые лишь затем выступят как способы биологически необходимой, определяемой ее реальным предметом, деятельности. В естественных условиях, вырастая, животное перестает играть.

 

в) Стадия интеллекта. ( ручного мышления).

Большинство млекопитающих животных остаются, по-видимо­му, на стадии перцептивной психики, однако наиболее высокоорга­низованные из них поднимаются еще на одну ступень развития. Эту новую (высшую ступень) мы будем называть, вслед за другими авторами, стадией интеллекта.

Характеризуется сложной деятельностью и обобщенным отражением окружающей действительности. Поведение обезьяны представляет собой решение жизненных задач. Оно характеризуется:

1) в поведении животных выделяют 2 фазы: а)множество опробующих движений, не приводящих к успеху, б) осуществление и достижение результата.

2) При повторном решении задача решается без предварительных проб.

3) найденное решение задачи легко переносится на другие условия (сходные с ними),

4) Перенос операций в новые условия осуществляется не только по принципу сходства вещей, но, также по принципу схожести отношений вещей.

У обезьян развивается кора головного мозга, лобные доли, ответственные за интеллект.

 

В основе перехода к этой стадии лежит развитие главных особенностей, присущих животным, стоящим на стадии перцептив­ной психики.

морфофизиологическим прогрессом

огромное услож­нение и количественное развитие операций,

все более полному и расчлененному восприятию животными окружающей среды.

постепенно создает все более «многообразное» ее отражение. (...)

Иначе говоря, деятельность животного протекает теперь не только по отношению к вещи, воспринимаемой в ее целостности, но и среди воспринимаемых им вещей, объективные отношения которых составляют данную ситуацию;

Операция, как и раньше, не может отделиться в обычных случаях от той деятельности, в которой она сформировалась, и не может быть перенесена в другую деятельность — по отношению к пред­мету, имеющему для животного другой инстинктивный смысл.

 

В чем же состоит это качественное изменение строения деятельности при переходе к стадии интеллекта?

Напомним один из наиболее сложных опытов, поставленных Кёлером с шимпанзе.

В вольере, где жили обезьяны, ставился ящик, который с одной стороны представлял собой решетчатую клетку, а с другой стороны имел узкую продольную щель. У задней стенки этого ящика клался плод, ясно видимый и через решетку передней его стенки, и через щель сзади. Расстояние приманки от решетки было таким, что со стороны решетки рука обезьяны непосредственно дотянуться до нее не могла. Со стороны же задней стенки, то есть через щель, приманку также нельзя было достать, так как рука обезьяны равным образом не дотягивалась до плода. Вблизи задней стенки клетки в землю вбивался прочный кол, к которому с помощью не очень длинной цепи прикреплялась палка.

Единственная возможность решить эту задачу заключается в том, чтобы просунуть палку сквозь щель задней стенки ящика и оттолкнуть от него плод к передней решетке, через которую он может быть потом взят уже просто рукой.

Животное, приблизившись к клетке и заметивши плод, раньше пыталось достать его через решетку. Затем оно обходило ящик и пыталось вынуть плод через щель. Следующей попыткой было достать плод через щель с помощью палки. Наконец, животное с помощью палки, просунутой в щель, отталкивало плод от себя и делало обходное движение, чтобы взять его со стороны решетки.

Кёлер объяснял это как «догадку» животного и переноса найденного прежде решения.

 

наоборот: обезьяна способна широко переносить свои видовые или индивидуальна приобретенные способы деятельности в изменившиеся условия. Значит интеллектуальное «решение» пред­ставляет собой не что иное, как применение в измененных условиях прежде выработанного способа действия. Такой перенос способа действия отличается, следовательно, от обычного перено­са операций у многих животных только тем, что он происходит в очень широких границах.

сам факт внезапного, решения экспериментальной задачи нужно понять как результат способности этих животных к широкому переносу операций.

Прежде всего ясно, что ни формирование операции, ни ее перенос не могут служить отличительными признаками поведения высших обезьян, так как оба этих момента свойственны также животным, стоящим на предшествующей стадии развития.

 

Новое объяснение отличия интеллекта обезьян от перцептивной психики других животных способность обезьян решать двухфазные задачи.

В двухфазных задачах с особой силой обнаруживается двухфазность и самой деятельности животного. Нужно раньше достать палку, потом достать плод. Нужно раньше оттолкнуть плод от себя, а затем обойти клетку и достать его с противопо­ложной стороны. Само по себе доставание палки приводит к овладению палкой, а не привлекающим животное плодом.

Это — Первая фаза. Вне связи со следующей фазой она лишена какого бы то ни было биологического смысла. Это есть фаза подготовления. Вторая фаза — употребление палки — является уже фазой осуществления деятельности, направленной в целом на удовлетворение той или иной биологической потребно­сти животного, Первая, подготовительная фаза, внутренне связана не с самим тем предметом, на который она направлена, например не с самой палкой. Значит, эта фаза деятельности не есть обычная, формирующаяся в данной деятельности, операция: она связана не с палкой, но с объ­ективным отношением палки к плоду. Реакция на это отношение и есть не что иное, как подготовление дальнейшей, второй фазы деятельности — фазы осуществления;

вторая фаза направлена уже на предмет, непосредственно побуждающий животное, и строится в зависимости от определенных объективно-предмет­ных условий. Она включает, следовательно, в себя ту или иную операцию и поэтому может иметь и нередко действительно имеет форму простого навыка.

 

Таким образом, при переходе к третьей, высшей стадии развития животных, наблюдается новое усложнение в строении деятельности. Прежде слитая в единый процесс деятельность раскалывается теперь на две фазы: фазу подготовления и фазу осуществления. Наличие фазы подготовления и составляет характерную черту интеллектуальной деятельности. Интеллект возникает, следовательно впервые там, где возникает процесс подготовления возможности осуществить ту или иную операцию или навык (Леонтьев, Запорожец, 1938).

Раскол деятельности на две взаимосвязанные, переходящие одна в другую, но, с другой стороны, не сливающиеся друг с другом фазы прежде всего обозначает собой возможность выделения операции, сформировавшейся в одной деятельности и переноса ее в другую деятельность, протекающую совсем в иных условиях,? Такого рода перенос отличается от переноса операции, наблюдаемого у низших млекопитающих, не только своей «широтой», не только количественно, но и качественно; назовем его интеллектуальным переносом.

Нетрудно увидеть, случаи решения задач хотя и опираются на их прежний опыт, на уже прежде сформированные операции или навыки, однако самый характер использования обезьяной ее прежнего опыта заключает в себе нечто совершенно особенное. свое­образию интеллектуального переноса у обезьян прежде сформиро­вавшихся операций и навыков; способные теперь выделиться в деятельности, они сохраняют, как и прежде, свою зависимость от ее предмета, но не от задачи. Поэтому общность задачи, то есть не только предмета деятельности, а также и тех условий, в которых он дан, уже не является необходимым для возможности осуществления переноса.

особенность поведения обезьян, заключается в том, что они способны решать одну и ту же задачу многими способами, (операция перестает быть неподвижно связанной с деятельностью, отвечающей определенной задаче, и для своего переноса не требует, чтобы новая задача была сходна с прежней.)

Попытаемся рассмотреть теперь интеллектуальную деятель­ность со стороны особенностей отражения внешней действительно­сти в психике животных.

В своем внешнем выражении первая, основная, фаза интеллек­туальной деятельности направлена на подготовление второй ее фазы, то есть объективно определяется последующей деятельно­стью самого животного. Значит ли это, однако, что животное и имеет в виду свою последующую операцию, что, следовательно, животное способно отобразить, представить ее себе? Такое предположение является ничем не обоснованным. Первая фаза отвечает объективному отношению между вещами, но и отношение вещей и должно быть отражено, обобщено животными. Значит при переходе к стадии интеллекта форма психического отражения животными окружающей действительности изменяется в том смысле, что возникает отражение не только отдельных вещей, но и их отношений.

Соответственно с этим меняется и характер обобщений животных. Животное обобщает теперь отношения и связи вещей. Эти обобщения животных формируются конечно, так же, как и обобщенное отражение ими отдельных вещей, то есть в самом процессе переноса.

Появление на стадии интеллекта возможности восприятия и обобщения отношений не может в свою очередь не внести новые черты в деятельность животного в ее целом: это и находит свое выражение в развитии у обезьян так называемой «ориентиро­вочно-исследовательской деятельности» (Н. Ю. Войтонис). (...)

 

Кто стоит на этой стадии?

Нельзя, разумеется, ожидать, что переход к стадии интеллекта совершается как переход к двухфазной деятельности, которая сразу же становится доминирующей в поведении животного. Скорее, наоборот, можно думать, что интеллектуальная деятель­ность первоначально обнаруживается у животных далеко не во всех тех случаях, когда она объективно возможна; наличие интеллекта у животного вовсе не исключает преобладания у него поведения, остающегося на стадии перцептивной психики. (...).

Экспериментальные данные позволяют говорить о том, что нижние ступени стадии интеллекта ограничиваются по одной линии низшими обезьянами, а по другой — собакообразными и кошкообразными; что же касается линии эволюции копытных животных, то недостаточность данных по большинству видов делает какое бы то ни было суждение о них пока весьма затруднительным.

 

Внутри этой высшей третьей стадии — стадии интеллекта, как и внутри предшествующих стадий, мы равным образом должны констатировать наличие известного развития интеллектуальной деятельности и существование различных ее типов.

Если ограничиться рассмотрением внутристадиального разви­тия лишь по основной эволюционной линии (приматы), то главнейшие изменения, которые могут быть здесь отмечены, заключаются, с одной стороны, во все большем усложнении операций, составляющих фазу подготовления, а с другой сторо­ны — в появлении полифазности, то есть такой деятельности, в которой фаза подготовления может сама состоять из двух, а может быть и более, фаз. Таковы, например, решаемые антропоидами трехфазные задачи, построенные по схеме: достать короткую палку (1), с помощью ее достать более длинную палку (2), а этой более длинной палкой достать плод (3).

 

Деятельность даже высших, наиболее развитых представителей приматов, как и свойственная им форма психического отражения внешней действительности, остаются глубоко ограниченными. «Раскол» деятельности, который мы констатируем у животных, стоящих на верхних ступенях биологической эволюции, приводит к выделению «фазы подготовления», но выделение этой фазы никогда не превращается в пределах животного мира в отделение ее от дальнейшего процесса, который представляет собой «фазу осуществления».

Ограниченность интеллектуальной деятельности животных находит свое отражение и в содержании их адаптивных процессов. Именно потому, что «фаза подготовления» подчиняется вместе с деятельностью в целом, в которую она входит как ее неотдели­мая часть, инстинктивному смыслу, она не может иметь своим содержанием задачу, лежащую в самих условиях; приспосаблива­ясь к сложным предметным (вещным) ситуациям и используя наличные предметные условия, животные, однако, не способны активно изменять их.

принципиальное строение их деятельности, как и свойственная им форма отражения внешней действительности, сохраняются теми же, что и у остальных приматов, хотя и усложняются чрезвычайно.

Эта стадия — стадия интеллекта — завершает собой развитие психики в животном мире.] (...)

Если окинуть единым взглядом путь, который проходит это развитие, то отчетливо выступает закономерная зависимость психики животных от типа их деятельности. При этом развитие психического отражения животными окружающей их внешней действительности как бы отстает от развития их деятельности. Так, простейшая деятельность, определяемая объективными связями воздействующих свойств действительности и соотнося­щая животное со сложной вещно-оформленной средой, обусловли­вает развитие элементарных ощущений, которые отражают лишь отдельные воздействия. Более сложная деятельность позвоночных, определяемая вещными соотношениями, вещными ситуациями, связана с отражением отдельных вещей. Наконец, когда на стадии интеллекта в деятельности животных выделяется «фаза подготовления», объективно определяемая возможностью дальнейшей деятельности самого животного, то форма психики характеризу­ется отражением вещных соотношений, вещных ситуаций».

Таким образом, развитие формы психического отражения является по отношению к развитию строения деятельности животных как бы сдвинутым на одну ступень вниз, так что между ними никогда не бывает прямого соответствия. Точнее говоря, это соответствие может существовать лишь как момент, обозначаю­щий собой переход развития на следующую, высшую ступень, ибо уничтожение этого несоответствия, этого противоречия путем возникновения новой формы отражения раскрывает новые возможности деятельности, которая благодаря этому перестраива­ется, в результате чего вновь возникает несоответствие и противо­речие между ними.

В основе этого сложного процесса развития лежит формирование естественных орудий деятельности животных — их органов и присущих им функций. Эволюция органов и функций, осуще­ствляющих процессы, связанные с психическим отражением внешней среды, и составляет содержание тех изменений, которые, происходя внутри каждой данной стадии развития деятельности и психики животных, постепенно подготавливают переход к новой, высшей стадии. Происходящее при этом переходе изменение самого строения деятельности и психики в свою очередь создает условия для дальнейшей эволюции этих органов и функций животных, теперь обычно идущей в новом направлении.

 

 

6. Основные особенности психики животных, имея в виду ее отличия от психики человека.

Основу всех без исключения форм поведения животных составляют инстинкты, точнее, инстинктивные дей­ствия, т. е. генетически фиксированные, наследуемые элементы поведения. Как и морфологические признаки, они воспроизводятся в каждой особи данного вида в от­носительно неизменной форме.

Видотипичность инстинктивных действий позволяет даже использовать их в качестве классификационных признаков при определении таксонов животных наряду с морфологическими признаками.

Как и морфологическая организация, инстинкты жи­вотных, по словам В. А. Вагнера, формировались «под диктовку среды и под контролем естественного отбора» [цит. по: 118, с. 36]. Это привело к удивительной приспо­собленности инстинктивного поведения во всех сферах жизни животного - в способах добывания пищи, защи­те от нападения, строительстве жилищ, заботе о потом­стве и т. п.

следует говорить о био­логической целесообразности инстинктов и об их фиксированности, или ригидности ( она отражает приспособленность жи­вотного к постоянству определенных условий его обита­ния).

Производительный труд стал возможным благодаря использованию орудий. По­этому орудийная деятельность животных рассматрива­ется как одна из биологических предпосылок антропогенеза. Орудия применяются многими видами животных, включая низших обезьян, птиц и даже насекомых.

шимпанзе используют соломинки или палочки для извлечения термитов; эти­ми орудиями они протыкают отверстия в термитниках, заделанных мхом. Разжевывая массу прошлогодних листьев, обезьяны делают своего рода «губки», с помощью которых доста­ют воду из углублений в деревьях.

Животные не только используют, но и изготавливают или совершенствуют орудия: при использовании веточки обрывают с нее листья и боковые побеги; листья для «губки» пережевываются. Однако безусловным фактом остается неспособность животных изготавливать орудия с помощью другого орудия. Здесь проходит та грань, которая отделяет животных от человека.

Животные обрабатывают орудия с помощью естест­венных средств — собственных органов: зубов, рук и т. п. Первобытный же человек стал изготавливать свои ору­дия, воздействуя камнем на камень.

Изготовление орудия с помощью другого предмета означало отделение действия от биологического мотива и тем самым появление нового вида деятельности— труда. Изготовление орудия впрок предполагало наличие образа будущего действия, т. е. появление плана созна­ния. Оно предполагало далее разделение труда, т. е. установление социальных отношений на основе небио­логической по с