Абсолютизм

Карл Шмитт

Статья вышла в: Staatslexikon der Gorres-Gesellschaft,

1926, 1, Sp. 29 – 34.

 

Перевод с немецкого Ю. Ю. Коринца

 

1. Абсолютизм в государстве

Слово абсолютизм используется большей частью как обозначение определенной формы современного государства, так называемой абсолютной монархии, поскольку оно противоположно феодальной или сословно связанной монархии Средневековья или конституционной и парламентской монархии Х1Х и ХХ веков. Итак, название обычно имеет только относительный исторический смысл и касается стадии развития современного европейского государства. Эпоха абсолютизма начинается в ХУ1 веке образованием суверенных государств в Испании, Франции, Англии и после 30-летней войны на немецких территориях. Классической формой этого абсолютизма может считаться французская монархия при Людовике Х1У. В ней возникает также знаменитое уравнивание государства и короля: “L`Etat c`est moi”. В государственно-правовом отношении абсолютная монархия означает государство, в котором вся государственная власть неограниченно принадлежит королю, все осуществление государственного авторитета сводится к его воле и происходит по его поручению и его именем; «государство, в котором только монарх является непосредственным органом государственной власти» (Jellinek, Allg. Staatslehre, 3. Aufl. 1922, S. 677), в то время как все прочие государственные полномочия присваиваются монархом. Монарх объединяет «полноту государственной власти», plenitudo potestatis, в своей личности и переносит ее осуществление временно в руки своих чиновников; он может вмешиваться в любом каком угодно пункте законодательства, администрации или правосудия; его воля – это высшая норма, пусть эта воля и выражается в общих распоряжениях или в отдельных приказах. «Всемогущество» абсолютного государя исторически является выражением новой идеи государства, современного централизованного унитарного государства, образовавшегося в Европе вследствие разложения церковного единства и германской империи, когда отдельные энергичные и решительные властители с помощью военной власти и чужеземного чиновничества (княжеских комиссаров) устранили сословные и феодальные ограничения своей власти на своей территории и так создали новый порядок. Постоянная армия и чиновничество являются двумя инструментами этого развития. Подданных защищают от притеснений со стороны многочисленных малых феодалов; в интересах государственного порядка заканчивают с приватными междоусобицами и с самообороной отдельного человека или сословий; торговлю и ремесла продвигают под государственным надзором согласно методам меркантилизма. Так на место пестрого многообразия феодальных и сословных связей, как они были унаследованы от Средневековья, заступило централизованное унитарное государство. Его идеалом является просвещенное чиновничество, которое под руководством просвещенного монарха разумным образом способствует благу подданных. Государство как Целое предстает большим, искусно сконструированным, целесообразным механизмом, хорошо функционирующей машиной под руководством абсолютного государя.

Этот абсолютизм ссылался для своего оправдания на государственный разум, ratio status, чтобы устранить правовое и моральное сопротивление, которое стояло на пути его осуществления. В правовом отношении на пути концентрации власти в руках абсолютного государя стояло прежде всего большое количество благоприобретенных прав сословий, а морально – учет традиционных отношений. В эпоху Возрождения пробуждается только лишь технический интерес достижения, удержания и расширения политической власти; он вытесняет прежний средневековый род моральной и правовой оценки. Книга Макиавелли о Государе (1532 год, то есть вышедшая через 5 лет после смерти Макиавелли) является всемирно известным классическим документом этого воззрения и его идеала политической виртуозности. Поэтому практика абсолютизма начиная с ХУ1 века часто именовалась макиавеллизмом, имелось в виду, что она пытается оправдать политической целью нарушения права и аморализм. Примыкающее к Макиавелли учение о государственном разуме содержится в обширной итальянской, немецкой и французской литературе ХУ1 и ХУ11 веков. В государственно-правовом отношении абсолютизм обосновывается учением о суверенитете как высшей, не выводимой, не подчиненной никакой другой земной силе государственной власти, которая не связана и законами, то есть является в точном смысле legibus solutus. Основателем этого учения является французский юрист Жан Боден, чей основополагающий труд (Шесть книг о государстве) вышел в 1576 году. Государственный разум и суверенитет являются двумя типичными понятиями абсолютизма с ХУ1 до ХУ111 века.

Для понимания этого абсолютизма существенно обратить внимание на специфических противников, которых он обрел в течение последних веков. Сначала ему противостояли сословия, чьим благоприобретенным правам угрожал абсолютный государь. В противоположность политической решительности государственного разума они ссылались на право и мораль и боролись против «тирана». После Парижской Варфоломеевской ночи (24 августа 1572 года) появляется обширная литература, направленная против княжеского абсолютизма, чьи авторы известны в истории государственно-научной литературы под именем монархомахов. В качестве главных ее представителей нужно назвать: Hotomanus, Buchanan и Junius Brutus (Duplessis-Mornay), из католиков много цитируемый из-за своего учения об убийстве тирана иезуит Mariana. Название монархомахи распространилось благодаря полемическому труду Wilh. Barclay “De regno et regali potestate adversus Monarchomachos” (Paris 1600). Большая часть их аргументов перешла в дискуссию между абсолютным государем и современным народным представительством Х1Х века, как и в учение о правовом государстве, причем правда надо учитывать, что понятие правового государства относительно и государство княжеского абсолютизма никоим образом не представляет собою состояние абсолютного отсутствия права, которое можно было бы сравнить с азиатским деспотизмом или каким-то господством произвола. Скорее уже из технической необходимости упорядоченной бюрократии, а также из далеко идущей самостоятельности юстиции получалась правовая гарантия и известное равенство перед законом, то есть перед волей государя.

Совершенно иная противоположность абсолютной монархии появляется с английской революцией 1640 года, а именно в учении о так называемом разделении или балансе властей. Оно основано на представлении, что государственная власть не должна концентрироваться в какой-то одной точке, не у государя и не у парламента, но должна осуществляться в интересах граждан через многие относительно самостоятельные и независимые друг от друга факторы при разделении различных государственных функций (законодательство, исполнительная власть, судопроизводство). Теоретическими основателями этого учения о разделении властей считаются Локк (Two Treatises of Government, 1689) и Монтескье (Esprit des lois, 1745). Их учение, направленное против концентрации власти в руках абсолютного государя, лучше всего можно понять из представления, которое с ХУ1 века овладевает самыми различными областями европейского мышления, а именно из представления о “balance”, то есть уравновешении противоречащих друг другу сил, которые приводятся в равновесие и тем самым обретается правильный порядок. Так «разделение властей» означает попытку сбалансировать друг по отношению к другу разного рода силы и тенденции внутри государства и отделить государя как начальника исполнительной власти от других властей, особенно от законодательства и правосудия. Учение о разделении властей определяющим образом повлияло на почти все европейские и американские конституции вплоть до сегодняшнего дня. Разделение властей означает здесь специфическую противоположность централистскому единству всякого абсолютизма, будь то абсолютизм государя, парламента или народа; оно значимо как критерий свободы, даже вообще подлинной конституции.

Наконец, у абсолютной монархии появился третий противник, который объявил безжизненным механизмом как хорошо функционирующее единство современного государства, созданного княжеским абсолютизмом, так и разделение и балансирование властей и противопоставил представлению о государстве как искусно сделанной машине образ государства как естественно растущего в истории полного жизни организма. Это воззрение появляется в конце ХУ111 века и реализуется в Германии в течение Х1Х века. Дилетантское словоупотребление часто именует его романтическим. В действительности оно основано отчасти на старых, натурфилософских аналогиях, отчасти на традиционалистских представлениях, наконец отчасти на историческом факте, что благодаря активному выступлению нации, начиная с французских революционных войн и войн за освобождение Германии государство получило новое содержание.

 

11. Абсолютизм государства

В то время как слово абсолютизм в разобранном нами смысле означает абсолютизм в государстве, а именно абсолютизм государя в отношении сословий или в Х1Х веке в отношении народного представительства, слово абсолютизм можно перенести и на абсолютизм государства и оно будет значить тогда всемогущество государства или относительно собственных граждан или относительно всякой правовой или моральной нормы или наконец и в отношении других социальных и духовных властей, особенно в отношении церкви. Абсолютная монархия в действительности никогда не была, если так можно сказать, абсолютным абсолютизмом. Она не только считалась с исторической традицией, аристократией и нуждами чиновничества, во всех абсолютных монархиях Европы не только оставались нетронутыми многочисленные традиционные правовые и социальные формы, но считалось само собой разумеющимся, что власть короля ограничивалась божественным и естественным правом, особенно и частной собственностью. Боден особо подчеркивал это. Об абсолютизме государства можно говорить только тогда, когда такого рода естественно-правовые и религиозные сдерживающие факторы прекращаются и государство как таковое становится абсолютной инстанцией, последним судьей в вопросах добра и зла. Теоретически это впервые встречается в теории государства Гоббса (De cive, 1642; Leviathan, 1651). Классическое исполнение находится в Contrat social Руссо (1762), согласно которому государство учреждается единодушной волей граждан, но после такого создания оно без остатка охватывает все области человеческой жизни. Первым практическим примером этого современного государственного абсолютизма была якобинская диктатура 1793 года. Здесь впервые становится реальностью хоть и подготовленный абсолютной монархией, но отличный от нее современный государственный абсолютизм.

Государственный абсолютизм часто сочетается с по-видимости противоположными, либеральными идеями и тенденциями, как вообще в большой мере для Х1Х века становится характерным то, что насилие и эксплуатация осуществляются от имени свободы. Особенно либеральное движение боролось с абсолютной монархией, но в то же время оно подчиняло государству области жизни, которые прежде были ему чужды, чтобы отнять их у церкви: воспитание и школа, брак и семья. В то время как делали религиозное частным делом и как нечто слишком высокое представляли его неподверженным внешнему регулированию, в практической действительности государство могло овладеть всеми видимыми изъявлениями религиозного. Так в конечном счете, вследствие приватизации всех духовных и моральных ценностей, государство стало высшей инстанцией для видимой внешней действительности социальной жизни. Хотя либерализм превращает государство в вооруженного слугу общества, которое должно защищать свободную игру хозяйственных и социальных сил, то есть в действительности неконтролируемую власть сильнейших, в борьбе против церкви либералы вдруг предстают защитниками власти государства над школой, воспитанием, браком и семьей и ведут с очень непоследовательным пафосом так называемую борьбу за культуру государства против церкви.

Напротив, последовательным является государственный абсолютизм в других течениях Х1Х века, особенно в современной массовой демократии и в коммунистическом социализме, поскольку в них свобода индивида не рассматривается как высшая ценность.

Важный синтез разного рода ведущих к абсолютизму государства тенденций содержит философия права и государства Гегеля. В ней государство является стоящей над противоречивыми эгоистическими интересами общества, объединяющей, нравственной властью, высшим нравственным авторитетом, даже объективной действительностью самой нравственной идеи, которая проявляется в процессе мировой истории в форме могущественных государств и в которую индивид включается, чтобы тем самым обрести свою подлинную свободу. Социологически в этой системе отражается прусское чиновное государство Х1Х века, в котором нашли пристанище монархия в исторической величине, просвещенное либеральное чиновничество, традиционная старая аристократия, экономически растущая буржуазия и наконец государственно-социалистические тенденции.

Для радикально социалистического учения абсолютизм государства сам собой подразумевается. Особенно большевистская теория объявляет государство, и пролетарское государство, диктатурой господствующего класса. Безграничная власть и полномочие насилия большевистской диктатуры оправдывается тем, что это пролетарское государство должно насильно устранить препятствия, которые еще стоят на пути перехода от буржуазно-капиталистического состояния общества к коммунистическому идеальному состоянию. В целом опыт последних веков подтверждает то, что как либеральные, так и демократические и социалистические идеи могут вести к современному государственному абсолютизму.

 

111. Государственный абсолютизм и католическая церковь

Согласно католическому учению государство имеет божественное происхождение, поскольку оно является необходимо следующим из социальной природы человека, потому богоугодным учреждением. Всякая существующая власть от Бога (К римлянам 13, 1) также и в демократии. Государственный авторитет - это настоящий авторитет, он имеет властвующий характер и не является, как в современном демократическом учении Руссо, только лишь агентом народа. Но наряду с государством, а именно независимо от него, находится церковь как свободное и самостоятельное societas perfecta (совершенное общество лат.), которая в своих областях, а именно в доверенных ей божественных делах не терпит никакого вмешательства государства, как и наоборот она не должна вмешиваться в мирские дела государства. Обе власти, церковь и государство, являются каждая в своем роде и в своих областях высшими властями и в этом смысле обе суверенны. Так католическая церковь трактует слова Христа: «Отдавайте кесарево кесарю, а Божие Богу» (Матфей 22, 21). Отсюда следует, что по католическому учению государственный абсолютизм в смысле безграничной, свободно решающей о своей собственной компетенции всемогущей государственной власти также недопустим, как и языческо-античное государство, которое целиком охватывает человека и собственно не знает частной жизни. Указатель ереси Пия 1Х 1864 года ясно осудил учение о всемогуществе государства как нехристианское. «Богу должно повиноваться больше, чем людям». Государство ограничивается божественным и естественным правом. Но не каждый может как угодно решать об этих границах, но нарушение границы предполагается только тогда, и право отказаться от повиновения есть только там, где несомненно и очевидно (aperte) нарушается божественное и естественное право (циркуляр Папы Льва Х111, Diuturnum illud, 29 июня 1881 года).

 

Перевод с немецкого Ю. Ю. Коринца