Кризис современностиВ развитом мире по-современному выглядит борьба трех направлений в области познания: премодерна (религия/магия), модерна (наука/технология), постмодерна (деконструкция/сюрреализм). Подобно большому кораблю, севшему на мель, модернистский проект с его уверенностью в позитивистской науке остается для многих наиболее устойчивой, внушающей доверие системой поддержания жизнедеятельности. Относительно немногие готовы отвергнуть модернизм ради поиска новых берегов в жизненных лодках религии или так называемых практик постмодернизма. Однако у модернизма практически нет будущего... До второй половины XX в. социальные науки подходили к истории как к более или менее преднамеренному проекту сознательно действующих людей. Уверенность в этом была поставлена под сомнение французскими структуралистами в 1960-е гг. Французский антрополог Клод Леви-Строс в частности оспаривал позитивистское видение истории как прозрачной действительности, доказывая, что любые попытки понимать историю как проект сознательных субъектов игнорируют роль лингвистических и культурных систем тогда, когда имеет место человеческое действие. Эти системы существуют независимо от индивидуально действующих лиц и служат конституированию их субъективности. Таким образом, исторические формы или несоизмеримы, что делает "историю" невозможной вообще, или они интерпретируются через культурные проекты настоящего, что скрывает специфику конкретных исторических моментов и их культурных форм. С точки зрения структуралистов, человеческие субъекты становятся не производителями значений, а их пленниками. Освобождению субъекта из этой теоретической тюрьмы способствуют теории "постструктурализма" и феминистские теории. Феминисты выдвигают на передний план проект понимания процесса половой идентификации. Многие идеи они почерпнули в работах Жака Лакана, французского психоаналитика. У Лакана процесс половой идентификации описан в категориях структурной лингвистики. Разрешение эдипова комплекса требует подчинения индивидуального начала правилам символического порядка, что является условием коммуникабельности и удовлетворения желаний. Но необходимым компонентом этого подчинения является также подавление истинных форм желания и исключение их из сознания и речи субъекта, их перевод в социально приемлемые разговорные акты. Вместе с тем, подавленное желание продолжает существовать независимо от способов его удовлетворения, предлагаемых культурой, и поэтому оно может быть вскрыто с помощью осторожной деконструкции сознательной речи и несознательных выражений субъекта. Субъект может компенсировать высвобождение своего подавленного желания исследованием ## сознательного разума и мира, то есть восстановив его в уме и по-новому интерпретируя символическое выражение этого желания. Деконструктивные механизмы “Криминологических замещений” отражают взгляды Лакана в отношении того, почему сознательная жизнь индивидов не служит объяснением человеческого поведения. Видеотекст перемещает лакановское понимание из области психоанализа в область социоанализа, стремясь возвратить сознательную интерпретацию подавленного желания с помощью социальной науки. Делается попытка сокрушить вездесущий культурный "белый шум" - источник подавления. Через коллаж и сюрреалистические методы постмодернистской деконструкции видеотекст пытается охватить зрителя зеркальным образом доминирующего культурного "белого шума". Любовь в мире постмодерна представлена как контроль, знакомые образы предлагаются в альтернативных и более зловещих ролях. Метафоры “Криминологических замещений” борются за уничтожение волн образов, излучаемых наиболее привилегированными секторами культуры, превращая их организованность в беспорядок, создавая новую тишину, в которой подавленное желание социальной науки может быть услышано. Это не должно восприниматься как идея служения угнетенным, методы деконструкции преследуют именно возвращение подавленного. Видеотекст пытается дать голос тому, что подавлено в душе социальных ученых. Предполагается, что исследователи социальных проблем, в частности те, кто изучает девиантность и преступность, озабочены вопросом, не пытаются ли они проклассифицировать, подсчитать и проконтролировать то, что подавляют в себе и, таким образом, ненавидят в "другом" - в особенности потому, что "другие" наслаждаются тем, чем они (исследователи) не могут наслаждаться, и что они в своей подавленности будут отрицать для всех других. Социальные ученые в основном не обладают контролем над своими жизнями. Многие значимые аспекты их жизни кажутся заложниками неподконтрольной им силы. Работа социальных ученых по подсчету, классификации и, потенциально, контролю девиантов, преступников, бедности, необразованности, безработицы, множества социально слабых групп создает лишь иллюзию их власти. Те, кто практикует науку соответствующим образом и делает это технически грамотно, иногда может даже получить доступ к процессу принятия решений, к тем, кто обладает властью. Статьи в "главных" журналах, место в престижных университетах, роль в региональных... или даже федеральных комиссиях - все это возможные награды за участие в соответствующей практике конвенциональной социологии. Доступ в этот элитный клуб просто требует превращения страданий обычных людей в абстракции, графики, коэффициенты. Это и есть замещение, на котором фокусируются “Криминологические замещения” через деконструкцию образов порядка. ## Следуя началу: заключение Практики ритуального (де)конструктивизма, такие, как “Криминологические замещения”, представляют собой первый уровень в реконструкции политической практики человеческого освобождения. Первый уровень -потому, что они служат критикой власти господствующего дискурса и образов, выставляя на показ этот дискурс и заставляя его говорить то, что он скрывал, чего он не знал о себе. Ритуальная (де)конструкция “Криминологических замещений” предлагает метод раскрытия силы господствующего дискурса и образов, также описывая формы политической практики. Те, кто заинтересован в развитии действенной альтернативы исследованиям социальных проблем, должны политически действовать телесно так же, как и умами, солидарно с теми, кто является жертвами установленной власти и с теми, кто жаждет изменения, утоляющего боль, уменьшающего эксплуатацию и страдания человеческих тел. Это требует развития теории и исследования причин политико-экономических и социокультурных источников социальной несправедливости, а также выдвижения на передний план связей между этими силами. Новая политика дискурса, представленная в практиках ритуальной деконструкции, может быть необходима в целях демонстрации предзаданного садизма большинства академических исследований социальных проблем. Она может побудить некоторых практиков-исследователей проверить отношение между их работой и существующими системами культурного господства.
|
