Осознание геноцида

Почему в наши дни актуализировалась проблема, названная в этой статье оздоровлением исторической памяти? Потому, видимо, что в трансформационных процессах социогуманитарные проблемы не должны отодвигаться на задний план. Если общество хочет избавиться от родимых пятен тоталитарного прошлого, нужно беспокоиться не только об инвестициях или курсе валют. Нельзя идти в будущее с головой, запрокинутой в прошлое.

Я принадлежу к старшему из современных поколений — тем, кто в последнее время получил юридический статус «детей войны». Те, кто постарше из моего поколения, успели поучаствовать в войне, главным образом, уже на ее победном этапе, младшие — родились после войны. Всех нас объединяет одна общая черта: мы — воспитанники советской школы.

В своей жизни я общался с представителями поколения родителей. Однако историческое сознание предыдущего поколения мне стало понятно не в непосредственном общении с ним, а только вследствие профессиональной деятельности. Между нами была почти непроницаемая стена, и даже хрущевская «оттепель» не могла ее разрушить. Откровенности мешало колоссальное количество сексотов — «секретных сотрудников» ведомства, называвшегося в народе коротко: Органы. Затравленные органами государственной безопасности представители первого поколения советских людей не передали свой жизненный опыт следующему поколению — своим детям. Дети, самым старшим из которых теперь за 80, выросли в условиях уже построенного советского строя.

Каким было поколение моих родителей? Оно пережило гражданскую войну, которая сама по себе засвидетельствовала его неоднозначное отношение к коммунистической идее. Потом оно разделилось (неизвестно, в каких пропорциях) на тех, кто под «Марш энтузиастов» строил новую жизнь, и на тех, кого силой загоняли в коммунизм. По-видимому, тех, вторых, становилось все больше, потому что жизнь не улучшалась, а террор крепчал. Есть лакмусовая бумажка для определения отношения значительной части этого поколения к советской власти: война с гитлеровской Германией.

Немецкая статистика свидетельствовала, что с июня 1941 года до октября 1942 года, то есть меньше чем за полтора года, в плен сдались 5,2 млн. красноармейцев. Таков был полуторагодичный итог «отечественной» войны: люди отдавали преимущество плену, а не обороне Отчизны, которой завладели большевики. Чтобы скрыть ужасающее для власти явление, Сталин ликвидировал солдатские медальоны, упразднил поименный учет потерь и ввел в статистику странную графу, которая с весны 1942 года стала привычной: «пропавший без вести». Только убедившись в смертельной опасности нацизма, советские люди стали воевать с врагом по-настоящему. С ноября 1942 до ноября 1944, то есть за два года, в плен попало только полмиллиона бойцов и командиров Красной армии: в десять раз меньше, чем за первый период войны.

Поколение победителей во Второй мировой войне отделило себя от следующего глухой стеной и не мешало школе воспитывать своих детей в коммунистическом духе. Мы, дети, когда стали взрослыми, формировали сознание своих ровесников и следующего поколения в духе убеждений, привитых школой.

Не следует переоценивать, однако, влияние пропаганды и воспитания. Главным фактором формирования исторического сознания и мировоззренческих позиций граждан всегда был и остается жизненный опыт. А опыт поколения строителей коммунизма радикально отличался от опыта следующих поколений — тех, кому выпало жить при коммунизме. Нисколько не изменившись по своему характеру, советская власть изменила отношение к обществу. Она прекратила использование массового террора как метода государственного управления.

Массовый террор использовался сначала для создания искусственного социально-экономического уклада, а потом — для упрочения личной власти Сталина. После смерти Сталина террор стал не массовым, а выборочным. Этого было достаточно, чтобы поддерживать существование уже созданного строя. Оказалось, однако, что искусственный строй без массового террора становится нестабильным. В этой ситуации новым вождям пришлось приложить большие усилия для повышения благосостояния населения. Это были действительно героические усилия, принимая во внимание милитаристские обязательства сверхдержавы и органическую неэффективность директивной экономики. Ныне существующие поколения должным образом оценили эти усилия. Несмотря на жизненные неудобства, которые приносила людям длившаяся десятилетиями агония советского строя, старшее и по большей части среднее поколение граждан Украины сохранило преимущественно позитивное отношение к жизни в прошлом. Тем более, что люди после 40 лет трудно приспосабливаются к новой жизни.

Такими объективными обстоятельствами объясняется моральная отстраненность значительной части наших граждан от трагедий межвоенного периода, в том числе Голодомора. Они не могут поверить, что укорененная в народной массе советская власть была способна хладнокровно истреблять своих же граждан.