Глава 7. Я так и не заснул прошлой ночью

 

Я так и не заснул прошлой ночью. При каждом звуке я вспрыгивал с кровати в надежде, что это Лейк. Но это не она.

Я поставил кофейник в кофеварку и подошел к окну. В ее доме тихо, зашторены все окна. Ее машина все еще во дворе, значит она дома. Я так привык видеть дорожку из гномов в ее дворе. Однако, их больше там нет. После того, как умерла мама Лейк, она собрала всех гномов и выбросила в мусорный бак. Она не знает, но одного я достал и сберег. Того, который был с разбитой красной шапкой.

Я помню, как я выходил из дома, как только они переехали, и увидел ее, выходящую из входной двери без куртки … в домашних тапочках. Я знал, что как только она в этих тапочках ступит на ступеньку, то упадет на задницу. Так и случилось. Я не мог ничего поделать кроме того, как засмеяться. Южане не понимают силу природы, и холодной погоды.

Мне было жаль, что она порезалась о того гнома, но я был рад, что благодаря этому я смог провести с ней пару минут. После того, как я обработал ее рану, она ушла, а я провел в ошеломлении весь рабочий день. Я не мог не думать о ней. Я был так взволнован, что она испугается моих обязанностей, и я ее потеряю еще до того как узнаю. Я не хотел говорить ей сразу, но я знал что расскажу ей после нашего первого свидания. В ней было что-то большее, то, чего я никогда не знал и не видел в других девушках. В ней было та устойчивость и уверенность.

Тем вечером я хотел, чтобы Лейк знала какая у меня жизнь. Я хотел, чтобы она знала, о моих родителях, о Колдере, о моих интересах. Я хотел, чтобы она знала меня настоящего, перед тем как решать наше будущее. Когда она смотрела на первое выступление той ночью, я не мог отвести от нее глаз. Я видел страсть и глубину в ее глазах, когда она смотрела на сцену, и я влюбился в нее. С того момента, я полюбил ее еще сильнее.

Вот по этому, я не позволяю ей сдаваться.

• • •

Я допивал четвертую чашку кофе, когда вошла Кирстен. Она пришла не к Колдеру, она вошла в гостиную, посмотрела на меня и села рядом.

— Привет,— сказала она уныло.

— Привет.

— Что происходит, между тобой и Лейкен?— спросила она. Она смотрела на меня так, как будто заслуживает ответа.

— Кирстен? Разве тебе мама не говорила, что не красиво навязываться?

Она покачала головой. — Нет, она говорит, чтобы узнать ответ нужно спросить.

— Хорошо, ты можешь спросить меня, но это не означает, что я должен отвечать.

— Хорошо,— говорит она и встает. — Тогда я спрошу Лейкен.

— Удачи, если она откроет тебе дверь.

Кирстен ушла, я перепрыгнул диван и подошел к окну. Пройдя полпути, она повернулась и направилась обратно к моему дому. Увидев меня в окне, она покачала головой и взглянула на меня жалостным взглядом. Открыв входную дверь, она зашла внутрь.

— Есть ли что-нибудь, что бы ты хотел, чтобы я спросила ее? Я могу потом тебе рассказать.

Я люблю этого ребенка. — Да, хорошая идея Кирстен,— сказал я и на секунду задумался. — Я не знаю, просто проверь ее настроение? Плачет ли она? Возможно, зла? Веди себя так, как будто мы не в сговоре, спроси ее обо мне … увидим что она скажет.

Кирстен кивнула и начала закрывать за собой дверь.

— Подожди, еще одна вещь. Я хочу знать, во что она одета.

Кирстен заинтересовано посмотрела на меня.

— Только рубашка. Я хочу знать какая на ней рубашка.

Я ждал возле окна, пока Кирстен прейдет дорогу и постучит в ее дверь. Почему она стучит только в дверь Лейк, а в мою нет? Дверь открылась мгновенно. Кистен зашла внутрь и дверь закрылась за ней.

Я сел в гостиной и пью еще одну кружку кофе, поглядывая в окно, в ожидании Кирстен. Через полтора часа, входная дверь наконец-то открылась. Кирстен вышла и направилась к своему дому, вместо моего.

Я даю ей некоторое время. Возможно, она должна была вернуться домой на обед или что-то ещеь. Прошел час, я не могу больше ждать. Я пошел к дому Кирстен, постучал в дверь.

— Привет, Уилл, заходи, — сказала Шерри, пропуская меня в гостиную. Кистен смотрела телевизор, перед тем как приставать к Кирстен с распросами, я обернулся к Шерри.

— Уже поздно, я знаю…. Извините. Я не хочу показаться некультурным.

— Ох, прекрати. Мне просто любопытно,— сказала она. — Хочешь что- нибудь выпить?

— Нет, спасибо. Я просто хочу поговорить с Кирстен.

Кирстен посмотрела на меня с дивана. — Ты придурок, Уилл,— сказала она.

Я думаю Лейк не смирилась. Я сажусь возле нее и кладу руки на колени. — Ты хотя бы скажешь мне, что она сказала? Это так жалко. Я доверяю свои отношения одиннадцатилетний девочке.

— Ты точно хочешь знать? Я должна предупредить тебя, я имею идеальную память. Мама говорит, что я могла пересказать весь разговор, уже в три года.

— Отлично. Я хочу знать все, что она сказала.

Кирстен вздыхает, подтягивает ноги на диван и разворачивается ко мне.

— Она думает, что ты придурок. Она сказала, что ты мудак, придурок, ублюдок…

— Ублюдок. Я знаю, я понимаю это. Что еще она сказала?

— Она не сказала, почему была зла на тебя…. Но она очень зла на тебя. Я не знаю, что ты сделал, но она у себя дома убирает как психопатка! Когда она открыла мне дверь, в гостиной было больше тысячи разных карточек на полу. Она их складывала или делала что-то типа того.

— Бог мой, она все складывает по алфавиту,— сказал я. Это еще хуже, чем я думал. — Кирстен, она не открывает мне дверь. Ты можешь постучать, чтобы она открыла дверь? Мне очень надо с ней поговорить.

Кирстен сжала свои губы, обдумывая мой вопрос.

— Ты просишь меня, чтобы я провела ее? Точнее, обманула?

Я пожал плечами и кивнул.

— Я пойду возьму пальто.

Я встал, и Шерри вышла из кухни, протягивая мне что-то в руке. Я открыл свою ладонь, и она положила в нее что-то.

— Если все произойдет, не так как ты надеешься, прими это с водой. Ты выглядишь дерьмово.
Она увидела колебание на моем лице, и улыбнулась.

— Не переживай, это я приготовила их. Они абсолютно легальны.

• • •

У меня не было плана. Я спрятался возле передней стены, пока Кирстен стучала в дверь. Мое сердце бьется так быстро, как будто я пытаюсь кого-то ограбить. Я глубоко вздохнул, когда услышал что дверь открывается. Кирстен отступает, я проскакиваю мимо нее и захожу в дом, быстрее чем Лейк успела понять что происходит.

— Убирайся, Уилл,— сказала она, держа дверь открытой.

— Я не уйду, пока ты не поговоришь со мной,— сказал я. Я отступил в гостиную.

— Убирайся, убирайся, убирайся.

Чтобы сделал другой мужчина в моей ситуации; я побежал в ее спальню и закрылся. Я понял, что у меня до сих пор нет плана. Понятия не имею, как поговорю с ней, если я заперт в ее спальни. Ну хоть теперь, она не выгонит меня из дома. Если будет надо, я останусь здесь на целый день.

Я услышал, как она захлопнула входную дверь, и через пару минут была наверху, возле спальни. Я ждал пока она что-то скажет, или накричит, но она ничего не делала. Я видел, как тень от ее шагов исчезла, и она ушла.

Что теперь? Если я открою дверь, она выкинет меня из дома. Почему я не подготовил лучшего плана? Я идиот, я конченый идиот! Думай, Уилл! Думай!

Я снова увидел тень от ее шагов, она стоит перед дверью спальни.

— Уилл, открой дверь. Я поговорю с тобой.

Это не звучало зло. Мой тупой план сработал? Я приоткрыл дверь, и прежде, чем я успел открыть ее полностью, то был уже мокрым. Она вылила на меня воду! Она вылила весь кувшин воды мне в лицо!

— Ох!— сказала она.— Ты немного промок, Уилл? Тебе лучше пойти домой и переодеться пока ты не заболел.— Она спокойно развернулась, и ушла.

Я идиот, она не готова разговаривать. Я прошел коридор позора до входной двери, перешел улицу и вошел в дом. Я замерз. Она даже не потревожилась нагреть воду, перед тем как вылить ее на меня. Я снял свою одежду и принял душ. Горячий душ.

• • •

Душ не помог. Я чувствую себя полным дерьмом. Пять кружек кофе и ни куска еды, не очень хорошее начало дня. Уже почти два часа дня. Если бы я не был таким идиотом, что бы мы делали сейчас? Кого я дурачу? Я знаю, чтобы мы делали. Даже мое отражение в данный момент вызывает у меня головную боль. Я поднял свои штаны с пола, и достал с кармана то, что мне дала Шерри. Я пошел на кухню, налил целый стакан воды, чтобы принять таблетки и пошел на диван.

• • •

Когда я проснулся, уже стемнело. Я даже не помню, как лег. Я сел, и поднял с журнального столика записку. Развернув ее, я начал читать. Мое сердце успокоилось, когда я понял что она не от Лейк.

Уилл,
Я собиралась предупредить, чтобы ты, не садился за руль, после того как примешь таблетку … но я вижу ты уже принял ее, поэтому не важно.
Шерри.
П.С: Я разговаривала с Лейк, сегодня. Тебе действительно надо извинится перед ней. Ты очень плохо поступил. Если тебе понадобятся еще таблетки, ты знаешь, где я живу. =)

Я сложил записку и положил ее обратно на столик. А смайлик обязательно надо было рисовать? Я поморщился, от того как заурчало в моем животе. Когда я ел, в последний раз? Честно, не могу вспомнить. Я открыл холодильник и увидел вчерашнюю базанью. К сожалению, сейчас удачный вечер для базаньи. Я отрезал кусок, положил на тарелку и поставил в микроволновку. Пока я наливал спрайт, входная дверь открылась.

Она прошла через гостиную, прямиком к книжной полке. Я вошел в гостиную, как раз в тот момент, когда она подходит к ней. Она все еще игнорирует меня. Вместо того чтобы взять еще одну звезду как она делала до этого, она берет вазу.

Она не заберет эту вазу. Если она заберет вазу, у нее не будет причин приходить сюда. Я взялся руками за вазу, но она не хочет отпускать. Мы начали тянуть ее друг от друга, но я не отпускаю. Я не позволю забрать ее. Она наконец-то сдается и отдает мне вазу, скрещивает руки на груди и смотрит на меня.

— Отдай ее мне, Уилл. Ее сделала моя мама, и я хочу забрать ее к себе домой.

Я пошел на кухню с вазой … она последовала за мной. Я поставил ее к стене, в угол столешницы, и обернулся, поместив руки по обе стороны от нее так, чтобы она не смогла до нее добраться.

— Твоя мама сделала это для нас обоих. Я знаю тебя, Лейк. Если ты заберешь ее домой, то до конца вечера ты все их откроешь. Ты будешь открывать их так же как и вырезала тыквы.

Она подняла руки к небу и застонала. — Не говори так! Пожалуйста! Я больше не вырезаю тыквы!

Я не могу поверить, что она не осознает, что до сих пор вырезает тыквы. — Нет? Ты уверена? Ты вырезаешь их прямо сейчас, Лейк. Уже прошло 24 часа, а ты все еще не разрешаешь мне объяснить тебе все.

Она сжимает кулаки и топает ногами. "Тьфу!" — кричит она. Она выглядит так, как будто хочет ударить что-то. Или кого-то. Боже, она такая красивая.

— Не смотри на меня так,— сказала она.

— Как?

— У тебя такой взгляд, опять. Прекрати!

Я абсолютно не понимаю, о каком взгляде идет речь, но я перевел свой взгляд от нее. Я не хочу делать ничего, что может разозлить ее еще больше.

— Ты ела сегодня?— спрашиваю я. Я достаю тарелку из микроволновки, но она не отвечает мне. Она просто стоит посреди кухни с крещеными руками на груди. Я достаю кастрюлю с базаньей из холодильника и снимаю фольгу.

— Ты ешь базанью? Как уместно,— сказала она.

Я думал мы поговорим, но это был разговор ни о чем. Я отрезал еще кусок базаньи и положил в микроволновку. Никто нечего не сказал пока она грелась. Она просто стояла и смотрела в пол. Я просто стоял и смотрел на микроволновку. Когда она нагрелась, я поставил наши тарелки на стол и налил еще один стакан спрайта. Мы оба сели и начали есть, в тишине. В очень не комфортной тишине.

Когда мы поели, я убрал посуду и сел напротив нее, чтобы лучше ее видеть. Я ждал, когда она заговорит первая. Ее локти лежали на столе, и она рассматривала свои ногти, пытаясь показать, как она заинтересована ими.

— Ну, говори,— наконец-то сказала она, даже не посмотрев на меня.

Я взял ее за руки, но она забрала их, и облокотилась на стул. Мне не нравилось то, что нас разделяет стол, я встал и пошел в гостиную.

— Иди сюда, сядь,— сказал я ей. Она пошла в гостиную и села на диван с другого конца от меня. Я закрыл лицо руками, пытаясь понять, как заставить ее простить меня. Я поднял ноги на диван, и развернулся к ней лицом.

— Я люблю тебя, Лейкен. И последнее в этом мире, что бы я хотел сделать - это обидеть тебя. Ты знаешь это.

— Ну, мои поздравления,— сказала она. — Вы успешно выполнили последнее в этом мире, что хотели бы сделать.

Я опустил свою голову на диван. Это будет сложнее, чем я думал. Ее тяжело переубедить.

— Извини, я не хотел тебе говорить, что она в моей группе. Не хотел тебя волновать.

— Волновать, чем, Уилл? То что она с тобой в группе, это должно меня волновать? Если это правда, что у вас ничего не было, то почему я должна волноваться?

Господи! Это я выбрал самое плохое объяснение или это у нее так хорошо получается все выворачивать? Если она перестанет на меня так злится, я скажу что она нашла себя, и что ее основной предмет должно быть право.

— Лейк, я ничего не чувствую к Воэн больше. Я планировал рассказать тебе о ней на следующих выходных. Я просто не хотел говорить об этом перед нашим путешествием.

— Ох. Ты хотел переспать со мной, до того как рассказать мне о ней. Чтобы я не взбесилась. Хороший план,— она сказала саркастично.

Я шлепнул себя по лбу, и закрыл глаза. Не существует таких сор где бы она не выигрывала.

— Подумай об этом, Уилл. Поставь себя на мое место. Представь, у меня был секс с парнем, до того как я встретила тебя. И перед тем, как мы хотим заняться сексом, ты заходишь ко мне в спальню и видишь, как я с ним обнимаюсь. Потом ты видишь, как я его целую, в шею; твое любимое место, куда я тебя целовала. Потом ты узнаешь, что я вижу этого парня каждую неделю, и скрыла от тебя. Что бы ты делал? Хм?

Она больше не смотрит на свои ногти. А пристально смотрит на меня, ожидая ответа.

— Ну,— сказал я. — Я бы дал тебе шанс все объяснить, без перебивания через каждых пять минут.

Она отворачивается от меня, встает с дивана и идет к двери. Когда она проходит мимо меня, я ловлю ее за руку и тяну обратно на диван. Когда она падает на диван рядом со мной, я обнимаю ее и прижимаю ее голову к своей груди. Я не позволю ей уйти. Я не хочу чтобы она уходила. — Лейк, пожалуйста. Дай мне шанс, все объяснить. Не уходи опять.

Она не пыталась отстраниться от меня. Она также не отбивалась от меня. Она расслабилась на моей груди, и позволила держать ее пока я говорил.

— Я даже не знаю, знаешь ли ты что-то о Воэн. Я знаю как ты не любишь говорить о прошлых отношениях, поэтому я думал что будет хуже, если я заговорю о них, чем буду молчать. Поэтому я не рассказал. Видеть ее опять, ничего для меня не означает. И я не хочу, чтобы это что-то означало для тебя.

Я засунул свои руки в ее волосы, она выдохнула и начала плакать мне в рубашку.

— Я хочу верить тебе, Уилл. Я так сильно хочу верить тебе. Но почему она была здесь, прошлым вечером? Если она ничего не значит для тебя, почему ты обнимал ее?

Я поцеловал ее в макушку. — Лейк, я просил ее уйти. Она плакала, вот я ее и обнял.

Она подняла свое лицо с моей груди, и посмотрела на меня с испугом. — Она плакала? Почему, она плакала? Уилл, она все еще любит тебя?

Я выдохнул. Я опять стану придурком, если скажу ей это. Чтобы я ни сказал, ничто не поможет моему делу. Ничто.

Она села, отдалилась от меня, потом развернулась ко мне, чтобы заговорить. — Уилл, это ты хотел поговорить. Я хочу чтобы ты рассказал мне все. Я хочу знать, почему она была здесь, что вы делали в спальне, почему ты обнимал ее, почему она плакала … все что было.

Я взял ее за руку, но она забрала ее. — Скажи, мне,— сказала она.

Я начал думать, с чего начать. Я вдохнул глубоко, и медленно выдохнул, приготовившись быть прерванным миллион раз.

— Однажды, на занятиях, она написала мне записку, не могли бы мы поговорить. Я сказал ей нет, нам не о чем говорить. Она вчера появилась здесь из ниоткуда. Я не позволял ей войти, Лейк. Я был в своей спальни, когда она пришла. Я бы никогда не разрешил ей войти.

Сказав это, я посмотрел ей в глаза, потому что это была правда.

— Моя бабушка предложила ей поужинать с нами, я сказал нет, и сказал что нам надо поговорить. Я просто хотел, чтобы она ушла. Она начала плакать, и сказала что она ненавидит то, как мы расстались. Она сказала, что знает о наших родителях, о всей нашей ситуации, то, что мы растим наших братьев. Она сказала — что я обязан тебе— что я обманываю свое сердце, что, возможно, я с тобой из-за того, что мне жаль тебя, потому что сам был в подобной ситуации. Она хотела, чтобы я дал ей еще один шанс, чтобы я смог узнать, был ли я с тобой исходя из правильных соображений. Я сказал ей нет. Я сказал ей, что люблю тебя, Лейк. Я попросил ее уйти, и она опять начала плакать, потом я ее обнял. Я почувствовал, что я был придурком с ней, поэтому и обнял ее.

Я ждал от нее какой-то реакции на мои признания, но она смотрела вниз на свои ноги, и поэтому я не видел ее лица.

— Почему ты поцеловал ее в лоб?— сухо спросила она.

Я вздохнул, обхватил руками ее щеки и повернул ее голову ко мне, чтобы видеть ее глаза.

— Лейк, я не знаю. Я понял, что встречался с ней больше двух лет. Это привычка и неважно как давно мы были вместе. Это не означало ровным счетом ничего, это просто привычка. Я просто утешал ее.

Лейк, легла назад на подлокотник дивана, и уставилась в потолок. Все, что я могу сделать, это дать ей время подумать. Я смотрел как она лежит, и ничего не говорил. Я так сильно хотел лечь рядом с ней, и обнять ее. Это убивает меня, что я не могу сделать этого.

— Как ты думаешь, есть ли вероятность того, что она сказала правду?— сказала она, все еще смотря на потолок.

— Права в чем? В том что она меня любит? Я не знаю. Мне все равно. Это ничего не меняет.

— Я не об этом. Понятно, что она хочет быть с тобой, она сама это сказала. Я имею в виду, может быть она права по поводу другого. О возможности того, что ты со мной из-за нашей ситуации? Из-за того, что тебе меня жаль?

Я перепрыгиваю к ней, беру ее за лицо и притягиваю к своему лицу.

— Нет, Лейк. Не смей, даже задумываться об этом ни на секунду.

Она закрывает глаза, и слезы бегут вниз по ее вискам на ее волосы. Я поцеловал их. Я поцеловал лицо, глаза со слезами, ее щеки, губы. Я нуждался в том, чтобы она знала, что это не правда. Я хочу, чтобы она знала, как сильно я ее люблю.

— Уилл, остановись,— слабо сказала она. Я слышу, как она подавляет свой крик в голосе, вижу по ее лицу. Она сомневается во мне.

— Детка, нет. Не верь в это. Пожалуйста, не верь в это. Я кладу свою голову между ее шеей и плечом. — Я люблю тебя, из-за тебя.

Мне за всю свою жизнь, никогда не надо было, чтобы кто-то поверил мне так, как сейчас. Мне надо, чтобы она верила мне. Когда она начала отрицать это и отпихивать меня снова, я просунул свою руку под ее и прижал ее еще ближе к себе.

— Лейк, прошу тебя, прекрати это. Не уходи, — умолял я. Я понял, что мой голос трясется. Мне никогда не было так страшно, я почувствовал, что теряю что-то на в своей жизни, я теряю контроль над всем. Я начинаю плакать.

— Уилл, разве ты не видишь?— сказала она. — Как ты можешь знать? Как реально ты можешь знать? Ты не можешь оставить меня даже сейчас, если бы ты захотел. Твое сердце слишком доброе, чтобы поступить со мной так. Ну как мне знать, что ты был бы со мной, если бы обстоятельства были другими? Если бы наши родители были живы, у нас не было бы Кела и Колдера, любил бы ты меня?

Я закрыл ее рот своей ладонью. — Нет, Лейк. Не говори так! Пожалуйста!— Она закрыла свои глаза и ее слезы начали падать еще быстрее. Я поцеловал их опять. Я поцеловал ее лоб, ее губы, ее щеки. Я взял ее за голову и поцеловал ее с таким отчаяньем, каким я никогда не целовал ее. Она положила свои руки мне на шею, и поцеловала меня в ответ.

Она целовала меня в ответ.

Мы оба плакали, отчаянно пытались удержать капли здравого смысла между нами. Она все еще целует меня, но хочет чтобы я сел, я сажусь. Я облокачиваюсь на спинку дивана, она садится мне на колени и берет мое лицо в свои руки. Мы перестаем целоваться, и смотрим друг на друга. Я вытираю ее слезы, она вытирает мои. Я все еще вижу боль в ее глазах, но она закрывает их и прислоняется своими губами к моим. Я прижимаю ее к себе так сильно, что становится тяжело дышать. Мы оба хватаем ртом воздух, пытаясь найти ритм посреди нашей неистовой борьбы. Я никогда не нуждался в ней так сильно, как сейчас. Она берется за рубашку, я накланяюсь вперед, позволяя снять ее с меня. Оторвав свои губы от моих, она скрещивает руки и, захватив подол рубашки, тянет ее через голову. Я помогаю ей. Проделав тоже самое с ее рубашкой, я обнимаю ее голую спину, прижимая ее руками к себе.

— Я люблю тебя, Лейк. Мне так жаль, мне очень жаль. Я так сильно тебя люблю.

Она отстранилась и посмотрела мне в глаза.

— Я хочу, чтобы ты занялся со мной любовью, Уилл.

Я прижал ее крепче и встал. Своими руками она держалась за мою шею, а ногами прижималась к моей талии. Мы поднялись в спальню и легли на кровать. Она расстегнула пуговицу моих джинсов, а я прокладывал дорожку из поцелуев от ее губ по щекам к ее шее. Я не могу поверить что это происходит. Я не позволяю себе думать и приступаю к другим действиям. Я просовываю свои пальцы под бретельки ее лифчика и стягиваю их. Она вытянула свои руки из бретелек и старалась расстегнуть свои джинсы, в то время как я продолжал целовать ее, направляя свои губы к началу ее лифчика. Я решил помочь ей, стягиваю с нее джинсы и бросаю их на пол. Она подтягивается выше, пока ее голова не ложиться на подушку. Я стягиваю покрывало, и накрываю нас им. Когда наши глаза встречаются, я вижу в них боль и слезы. Она хватается руками за джинсы на моей талии и начинает стягивать их вниз. Я ловлю ее руки. Ей так больно. Она все еще разбита. Я не позволю ей сделать это. Она все еще не доверяет мне.

— Лейк, я не могу,— я слез с нее, пытаясь успокоить дыхание. — Только не так. Ты расстроена. Это не должно быть так.

Она ничего не сказала … она просто продолжала плакать. Мы лежали рядом, не говоря ни слова несколько минут. Я нахожу ее руку и кладу свою наверх, но она отталкивает ее и встает с постели. Она подняла свои джинсы с пола и пошла в гостиную. Я последовал за ней, смотря как она одевает джинсы и кофту. Она делает пару вдохов, пытаясь остановить слезы.

— Ты уходишь?— спрашиваю я нерешительно. — Не уходи. Останься со мной.

Она не отвечает. Она направляется к двери, одевает ботинки и куртку. Я подошел к ней и обнял ее.

— Ты не можешь злится, на меня, из-за этого. Ты в замешательстве, Лейк. Если мы сделаем это когда ты зла, потом ты будешь сожалеть. Потом ты будешь зла и на себя. Ты ведь понимаешь, правда?

Она вытерла свои слезы и отошла от меня на шаг.

— У тебя был секс с ней, Уилл? Как я должна пройти через это? Как я должна принять то, что с ней ты занимался сексом, а со мной не хочешь? Ты не знаешь какого это - быть отвергнутой! Это дерьмово! Ты только что заставил меня чувствовать себя, дерьмом!

— Лейк, да это абсурд. Я не отвергал тебя. Я слишком сильно тебя люблю, и это было не идеально для тебя. Я не хочу иметь секс с тобой, когда ты плачешь. Если мы сделаем это сейчас, мы оба будем чувствовать себя дерьмом.

Она потерла руками свои глаза, и посмотрела вниз, пустым взглядом. Мы молча стоим в гостиной, никто из нас не знает что будет дальше. Я сказал все что мог. Я просто хочу чтобы она поверила мне, поэтому я даю ей время.

— Уилл?— она медленно понимает свой взгляд на меня. Это как будто еще сильнее делает ей больно, когда она смотрит на меня. — Я не уверена что смогу дальше,— сказала она.

Взгляд в ее глазах заставляет мое сердце остановиться. Я видел этот взгляд у одной девушки прежде. Она хочет порвать со мной.

— Я имею в виду, что не смогу больше быть с тобой вместе,— сказала она. — Я старалась, но я не знаю как пройти через это. Как я могу знать, что это та жизнь которую ты хочешь? Тебе нужно время, Уилл. Нам нужно время, обдумать все. Нам надо о многом спросить самих себя.

Я не ответил. Я не могу. Чтобы я не сказал, все будет не верным.

Она больше не плачет. — Я иду домой. И мне надо чтобы ты отпустил меня. Отпусти меня, хорошо?

Это полный бред, ее спокойный голос, разумное выражение ее глаз, просто вырывало сердце у меня из груди. Она развернулась и ушла, и я разрешил ей уйти. Я просто разрешил ей уйти.
В течение часа я разбил все, что попалось мне под руку, убрал все, что мог убрать, выкрикнул все матные слова, которые только знал, когда в мою дверь постучалась Шерри. Открыв ее, она зашла не сказав ни слова. Развернувшись, она ушла и вернулась через пару минут, держа в руке что-то. Я подошел к ней и подставил ладонь, она положила таблетку смотря на меня с жалостью. Я ненавижу жалость.
Когда я зашел в дом, то проглотил таблетку, сел на диван и стал надеяться, что все пройдет.

• • •

В течение часа я разбил все, что попалось мне под руку, убрал все, что мог убрать, выкрикнул все матные слова, которые только знал, когда в мою дверь постучалась Шерри. Открыв ее, она зашла не сказав ни слова. Развернувшись, она ушла и вернулась через пару минут, держа в руке что-то. Я подошел к ней и подставил ладонь, она положила таблетку смотря на меня с жалостью. Я ненавижу жалость.

Когда я зашел в дом, то проглотил таблетку, сел на диван и стал надеяться, что все пройдет.

• • •

— Уилл.

Я открыл глаза, пытаясь понять чей это голос. Я попытался двинуться, но все мое тело занемело, как бетон.
— Чувак, проснись.

Я дезориентирован. Я сел на диван, потер глаза, в надежде открыть их... испугавшись, что ослеп. Когда наконец-то я открыл их, я увидел, что света не было, вообще-то было темно. Я оглядел комнату и увидел Гевина, он сидел напротив меня.

— Который час? Какой день?— спросил я.

— Все еще сегодня. Суббота. Уже как больше десяти вечера. Как долго ты был в отключке?

Я задумался об этом вопросе. Было около семи, когда я и Лейк ели базанью. После восьми я позволил ей уйти. Я облокотился на диван, и не ответил Гевину, уже как два часа - ответил я себе мысленно.

— Ты хочешь поговорить, об этом?— спросил Гевин.

Я покачал головой. Я не хочу разговаривать об этом.

— Эдди у Лейкен. Она выглядит очень расстроенной. Мне было неудобно, поэтому я подумал спрятаться у тебя. Ты хочешь, чтобы я ушел?

Я снова покачал головой. — Там базанья в холодильнике, если ты голоден.

— Вообще то, да,— сказал он, и пошел на кухню. — Хочешь, выпить что- нибудь?

Хочу. Мне надо выпить. Я пошел на кухню, и прижал свои руки ко лбу. У меня болит голова. Я тянусь над холодильником, убираю коробки с хлопьями чтобы дотянуться до шкафа. Я достал бутылку текилы, взял стопку и налил себе выпить.

— Я вообще- то говорил о спрайте,— сказал Гевин, садясь напротив меня за барную стойку.

— Хорошая идея,— я подошел к холодильнику и достал спрайт. Достав стакан побольше, я смешал текилу с спрайтом. Не лучший микс, но так будет легче идти.

— Уилл? Я никогда не видел тебя таким. Ты точно в порядке?

Я опрокинул стакан и выпил все, а затем поставил его в мойку. Я решил не отвечать ему. Если я скажу "да", он не поверит, если скажу "нет", он будет спрашивать что случилось. Поэтому я молча сел напротив него и ничего не ответил.

— Мы с Эдди, хотели с вами обоими поговорить. Я думаю, сейчас этого не случиться поэтому …— Гевин замолкает, и кусает базанью.

— Поговорить с нами, о чем?

Он вытер рот салфеткой и выдохнул. Он кладет свою правую руку на стол, а другой сжимает вилку так, что его костяшки белеют. — Эдди, беременна.

Я не поверил своим ушам. Моя голова все еще болит, и алкоголь с таблетками Шерри, начитают раздваивать Гевина в моих глазах.

— Беременна. Как беременна?— спросил я.

— Очень даже беременна,— сказал он.

— Вот дерьмо,— я взял текилу и налил еще одну стопку. Я вообще- то не способствую продажи пива несовершеннолетним, но в такой ситуации даже я делаю исключение. Я ставлю стопку напротив него и он выпивает.

— Какие планы?— спросил я.

Он пошел в гостиную и сел на третий диван. С каких это пор у меня появился третий диван? Я поставил текилу на столешницу, протер глаза и пошел в гостиную. Когда я открыл глаза там было только два дивана и я быстро сел, пока не упал.

— У нас нет плана. По крайне мере, общего плана. Эдди хочет сохранить его. Мне так страшно, Уилл. Нам только 19. Мы не подготовлены к этому.

К моему сожалению, я прекрасно знаю какого это.
— Ты хочешь оставить его?— спрашиваю я.

 

Воскресенье, 21 января …
Я думаю. Возможно это все еще суббота. Какая разница. Похуй, все равно.
Лейк… Лейк, Лейк, Лейк, Лейк. Я бы влез на гору, а потом опять выпил бы. Я так сильно тебя люблю. Да, я думаю, мне нужна еще текила … и еще больше колокольчиков. Я так тебя люблю, мне так жаль. Я не голоден, я просто хочу пить. Но я больше не выпью чизбургеров. Я так сильно тебя люблю.

От редактора: Не удивляетесь, Уилл пишет эти строки, находясь в состоянии алкогольного опьянения, поэтому его речь несвязна.