Глава 18. Две недели я провел, давая ей возможность отказаться от своих идей

 

Две недели я провел, давая ей возможность отказаться от своих идей. Лейк настаивала на том, что она не хочет традиционной свадьбы, а я просто не хочу, чтобы она пожалела об этом в один прекрасный день. Большинство девушек годами планировали, как пройдет их свадьба. Вот только Лейк не обычная девушка.

Я сделал глубокий вдох, не понимая, почему я так нервничаю. В какой-то степени я рад, что это не столь официально. Я не представляю, как бы я нервничал, если бы было больше людей. Мои руки не переставали потеть, поэтому я вытер их об джинсы. Она настояла на том, чтобы я надел джинсы, она не хотела видеть меня в костюме. Я не знаю, какое платье она выбрала, она не хотела надевать свадебное платье. Она не видит смысла покупать его, если она наденет его только один раз.

Также у нас не будет традиционного выхода невесты. Факт в том, что нет ничего традиционного! Я уверен, что они с Эдди сейчас в туалете здания суда, дальше по коридору делают прическу и мейкап. Все кажется таким нереальным … я женюсь на любви всей своей жизни, в одном и том же здании, где можно зарегистрировать автомобиль. Но честно, это не имеет значения, где мы поженимся … я был бы также счастлив … и также нервничал.

Когда дверь открылась, не было никакой музыки. Нет и девочки, которая разбрасывает цветы. Просто Эдди. Она зашла и заняла место рядом с Келом. Следом за ней зашел судья, прошел на свое место и передал мне еще одну бумагу для подписи.

— Вы забыли написать дату,— сказал он.

Я взял ручку и форму, и написал дату в отведенной та то графе. Второе марта 2012 года. Это наш день. Мой и Лейк. Я протянул бланк обратно судье, когда дверь в зал суда снова открылась. Когда я обернулся, зашла Лейк, улыбаясь мне. Как только я посмотрел на нее, волна облегчения накрыла меня. Я сразу же успокоился. Она так воздействует на меня.

Она красавица. Она тоже одета в голубые джинсы. Я рассмеялся, когда увидел, в какой рубашке она была. Она одела ту чертову, страшную рубашку, которую я так люблю и ненавижу. Если бы я выбирал, что она оденет на нашу свадьбу, я бы точно также выбрал ее.

Когда она подошла ко мне, я поднял ее на руки и покрутился с ней. Когда я опустил ее на землю, она обняла меня и прошептала мне на ухо.

— Еще два часа.

Она вела отсчет не до замужества, а до медового месяца. Я взял ее лицо в свои руки и поцеловал ее. Все вокруг исчезло из поля нашего зрения…но только на секунду.

— Хми-хм,— я повернулся и увидел священника, который смотрел на нас с недовольным лицом. — Мы еще не дошли до того, когда можно целовать невесту.

Я смеюсь, беру Лейк за руку и мы официально встаем перед ним. Когда он начал читать свою обручальную проповедь, Лейк поднимает свою руку и кладет ее на мою щеку, привлекая мой взгляд на себя, от священника. Я развернулся, взял ее за руки и опустил их между нами. Я уверен, что священник все еще говорит, и я должен внимательно его слушать, но я не могу думать ни о чем другом, кроме нее. Она улыбается мне, я вижу, что она также не обращает внимания на все происходящее вокруг. Здесь только она и я. Я знаю, что еще не время, но я целую ее. Я не слышал ни единого слово с обручальной проповеди, просто продолжал целовать ее. Через пару минут эта женщина станет моей женой. Моей женой.

Лейк рассмеялась, и сказала: «Да»,— не отрываясь от моего рта. Я даже не заметил, как мы добрались до этой части. Она закрыла глаза и влилась в ритм со мной. Я знаю, свадьбы очень важны для некоторых людей, но я едва сдерживаю себя, чтобы не поднять ее и уйти отсюда. Спустя несколько секунд, она начала хихикать и снова сказала: «И от него, да».

Когда я понял, что она ответила за меня, я отстранился от нее и посмотрел на священника. — Она права, да,— я оборачиваюсь к ней, и возвращаюсь к тому, на чем мы остановились.

— Тогда, мои поздравления. Я провозглашаю вас мужем и женой. Вы можете продолжать целовать свою невесту.

Что я и сделал.

• • •

— После вас, миссис Купер,— сказал я, пропуская ее из лифта.

Она улыбается. — Мне нравится. Это мило звучит.

— Я рад, что вам нравится. Потому что уже слишком поздно что-то менять.

Когда дверь лифта закрылась за нами, я достал с кармана ключ от номера и проверил номер нашей комнаты. — Нам сюда,— сказал я ей, показывая направо. Я взял ее за руку и повел по коридору. Однако, я вынужден резко остановиться, когда она дергает меня обратно.

— Подожди,— сказала она. — Ты должен перенести меня через порог, ведь так делают мужья.

Прежде, чем я успел взять ее на руки традиционным способом, она обхватила меня за плечи и резко запрыгнула на меня, обхватив меня своими ногами вокруг талии. Я быстро обнял ее, пока она не сползла вниз. Ее губы как раз напротив моих и я могу их поцеловать. Она улыбается, запускает свои руки в мои волосы, подтягивая меня для поцелуя. Я одной рукой обхватил ее за талию, а другой за ноги, но все равно чувствую, что она соскользнет, поэтому я делаю два быстрых шага, пока не упираюсь в дверь номера. Но это не наш номер. Как только я упираюсь с ней в дверь, она стонет. Я вспомнил о синяках на ее спине, и подумал, что причинил ей боль. Я отрываюсь от нее и смотрю на нее с озабоченным видом на лице.

— Ты в порядке? Я повредил твою спину?

Она улыбается. — Нет, это был приятный стон.

Страсть в ее глазах магнетична. Я не мог прервать нашу связь, поэтому продолжал просто держать ее напротив двери. Я беру ее ниже, за бедра, чтобы подтянуть выше, прижимая свое тело еще ближе к ее. — Еще пять минут,— говорю я.

Я нависаю над ней, чтобы поцеловать ее, как вдруг она отстраняется дальше от меня. Как только я понимаю, что дверь, на которую мы опирались, открывается, я делаю все, что в моих силах, чтобы поймать ее. Конечно, я не успеваю, и мы падаем на спину в чей-то чужой номер. Ее руки обвиты вокруг моей шеи, и она смеется, пока она не поднимает свой взгляд наверх и не видит мужчину с двумя маленькими детьми, смотрящими прямо на нас. Он не выглядят очень довольным.

— Бежим,— прошептал я. Мы оба выползаем из чужого номера, встаем и бежим, пока не добираемся до своего. Я вставляю карту в сканер, но прежде, чем открыть дверь, она отталкивает меня и встает передо мной.

— Еще три минуты,— говорит она. Она берется ручку и открывает дверь нараспашку. — Теперь, перенеси меня через порог, муж мой.

Я понимаю ее за колени и перекидываю через плечо. Она визжит, я вхожу и переношу свою жену через порог.

Дверь за нами захлопнулась, и я легко опускаю ее на кровать.

— Я чувствую запах шоколада. И цветов,— сказала она. — Хорошая работа, муж.

Я взял ее за ногу и снял с нее ботинок. — Спасибо жена,— я поднял ее вторую ногу и снял другой ботинок. — Я также помню о фруктах и одежде.

Подмигнув мне, она поспешно перекатилась на кровати, наклонилась ко мне, схватила меня за руку и потянула на себя. — Иди сюда, муж, — шепчет она.

Я подошел к постели, и остановился, посмотрев на ее рубашку. — Я бы хотел, что бы ты сняла эту ужасную рубашку,— говорю я.

— Ты ее не любишь, ты ее и снимай.

Что я и сделал. Я начал с нижней пуговицы, прижавшись губами к месту на ее коже, где заканчиваются джинсы, и виднеется оголенный живот, заставив ее извиваться. Она боится здесь щекотки. Буду знать. Я расстегнул еще одну пуговицу, и начал подниматься губами вверх. Я целую ее. Из ее рта срывается еще один стон, но я уже не волнуюсь. Я продолжал целовать ее, поднимаясь вверх, пока не избавился от этой ужасной рубашки, и она не оказалась на полу. Когда мои губы направились на встречу к ее, я остановился, посмотрел ей в глаза и спросил в последний раз.

— Жена? Ты уверена, что не отступишь в этот раз?

Она обвила мою талию своими ногами и притянула меня ближе к себе.

— Бабочка, точно нет,— сказала она.

Мы и не отступили.

Конец