Студопедия — Внутренний ребенок
Студопедия Главная Случайная страница Обратная связь

Разделы: Автомобили Астрономия Биология География Дом и сад Другие языки Другое Информатика История Культура Литература Логика Математика Медицина Металлургия Механика Образование Охрана труда Педагогика Политика Право Психология Религия Риторика Социология Спорт Строительство Технология Туризм Физика Философия Финансы Химия Черчение Экология Экономика Электроника

Внутренний ребенок






Каждый из нас отчасти продолжает чувствовать себя ребенком, вынашивая в себе детские желания и потребно­сти. Если вы удерживаете этого ребенка взаперти, если не выясняете, чего он хочет, то он обманом провоцирует вас на безрассудное, провальное поведение. Этот ребенок — часть вас самих, которому так и не удалось получить того, в чем он нуждался давным-давно, который так и не узнал, как это получать. Он заставляет вас совершать поступки, ко­торые фрустрируют детские потребности и обостряют ста­рые желания.

Как-то летом я отправилась в университет для прохож­дения нескольких дополнительных курсов. На одном из них преподавал молодой человек с возмутительно дерзкими манерами. Среди нас были учителя, директора школ, школьные инспекторы — большинство гораздо старше, чем этот юнец, «мальчишка». Легко себе представить, ка­кие эмоции у нас кипели все лето, причиной которых отча­сти было справедливое возмущение, но в основании — же­лание скрыть от себя чувство унижения от такой регрес­сии до начинающих учеников нас — людей, которые сами управляют детьми на своих рабочих местах. По окончании курса мы дружно подписали жалобу, адресовав ее декану факультета образования. Должна заметить, что тогда гнев мне казался полностью адекватным: я была не одна, почти вся аудитория подписалась под этой бумагой. Мне и в голо­ву не пришло задуматься, почему именно я приняла на себя роль лидера: я взялась лично доставить письмо, содержа­щее тщательно подобранные, выражающие всю глубину нашего возмущения слова. Как и следовало ожидать, де­кан высказал свою озабоченность и принес извинения; я отправилась домой с чувством удовлетворения от достиг­нутого.

Но почему-то мой гнев на этом не исчерпал себя. На носу были выпускные экзамены, но мне было не до зубрежки: меня целиком поглотила ненависть к преподавателю. Я не могла заставить себя сосредоточиться ни на чем, кроме это­го отвратительного человека. С все возрастающей яростью я продолжала прокручивать в голове мысли о нем.

Как-то ночью я лежала, ворочаясь с боку на бок и при­поминая все эти мерзости, которые он говорил и делал. По­степенно до меня дошло: здесь явно что-то не так. Допус­тим, вся аудитория кипела возмущением, но ведь не каж­дый студент страдал бессонницей от неуемной ярости. (Шаг 1. Распознать неадекватную реакцию.) Вот тогда я и заявила бедному Берни (который только начинал засыпать), что незамедлительно должна поговорить с ним о своей проб­леме. Он терпеливо выслушал мои излияния, а потом попы­тался убедить, что в моей гневной реакции не было ничего неадекватного. «Я не знаю, зачем ты терпела этого пустоз­вона все лето, — высказался он. — Тебе в первый же день следовало встать и выйти из аудитории!» Часто, когда вы практикуете мысли вслух в самотерапии, со стороны вне­шняя эмоция может выглядеть полностью разумной. Толь­ко вы сами способны распознать, что, несмотря на адек­ватность в типе, ваше чувство неадекватно в своей степе­ни; вы дали гиперреакцию. Поэтому так нелегко объяснить, почему вам необходимо исследовать гнев подобного рода.

Шаг 2. Почувствовать внешнюю эмоцию. В качестве разминки я прошлась по наиболее выразительным эпизо­дам вопиющего поведения преподавателя. Достигнув пика ярости, я почувствовала свою готовность к Шагу 3. Что еще я чувствовала в начале курса, перед тем, как мой гнев раз­росся до таких невероятных размеров? Разочарование, раз­рушенные иллюзии. Для меня, которая всегда считала про­фессию преподавателя священной, невыносимо было ви­деть такое несоответствие моему эталону.

Шаг 4. О чем мне это напоминает? Некоторое время я размышляла. Потом меня осенило, впервые в жизни, что я уже через все это проходила. Я уже испытывала это разоча­рование, обманутые надежды и гнев с другими мужчинами, занимавшими авторитетные позиции, например, с некото­рыми работодателями. «Странно, — сказала я Берни, — ведь я не из тех, кому нравится судить других. Я не хочу навязы­вать другим свои личные ценности: для меня совершенно нормальна мысль, что все люди разные. В сущности, я весь­ма терпима. Почему я так строго отношусь к этим... этим отцовским фигурам?»

Слова «эти отцовские фигуры», просто сорвались у меня с языка, вызвав во мне огромное удивление. Что за абсурд! Этот учитель был гораздо моложе меня. Но по опыту мне известно, что нельзя игнорировать подобные сигналы, ко­торые вот так выскакивают из потайного укрытия. Ну что же, посмотрим, куда приведет эта нить. Как насчет моих чувств к собственному отцу? В детстве я принимала его за Бога: такой всеведущий и всесильный. И только повзрос­лев и собравшись замуж, я запоздало обратилась к этой жизненно важной задаче юношеского периода, которую раньше упускала: увидеть в своих родителях обычных лю­дей из плоти и крови. Как я себя тогда чувствовала? Берни воевал, а отцу было так одиноко после недавней смерти мачехи. Он отчаянно боролся за то, чтобы удержать меня рядом с собой до послевоенного периода. Мое разочарова­ние и гнев на его эгоизм были несколько иррациональны­ми. Почему это представлялось таким кошмаром? Несом­ненно, запоздалое взросление после затянувшегося перио­да детского обожания всегда происходит мучительно. Возможно, мне даже пришлось какое-то время ненавидеть отца, чтобы освободиться от его власти и выйти замуж. Я не щаю — я не психоаналитик себе.

«Каковы теперь мои чувства к отцу?» — спросила я себя. Гот старый гнев исчез давным-давно, я испытывала к отцу любовь, как и всякий нормальный человек. И все же, если призадуматься, в действительности мое отношение к нему отличалось некоторой странностью. Теперь, когда нас раз­делял континент, я писала ему письма, и в этом было что-то компульсивное. Сразу же по прочтении его письма я чув­ствовала себя обязанной сесть и незамедлительно на него ответить. Все препятствия отметались. Вдобавок, всякий раз, когда в нашей жизни случалось что-то хорошее (повышение Берни в должности, малейшее признание по моей работе), я просто не могла дождаться, когда сяду и напишу об этом папе. После чего ждала, как на иголках, его ответа, который неизбежно нес с собой горькое разочарование: ни единого словечка похвалы, которая так много для меня значила, ни явного одобрения. Впервые в жизни я обнаружила, насколь­ко странной и насколько детской была моя установка, впер­вые я увидела, будто со стороны, свои поступки.

«Какое же впечатление производит мое поведение в дан­ной ситуации?» — подумала я о прошедшем курсе. И вдруг все предстало с совершенно другой стороны. С самого на­чала лета я вела себя безобразно, постоянно провоцируя учителя: критиковала план занятий, насмехалась над пред­метом, выказывала недовольство домашними заданиями и бессмысленной «писаниной» — изо всех сил старалась вы­ставить себя всезнайкой. Я умудрилась превратить для учи­теля этот курс в сущий ад — неудивительно, что он искрен­не меня возненавидел.

А теперь я плачу, как ребенок, обиженный на учителя за то, что он меня не любит! Таким было мое скрытое чув­ство — что за кошмарный сюрприз для меня: я чувствовала себя полной идиоткой. Представить только: я хотела понра­виться этому ужасному человеку! И если мне это было так необходимо, то зачем было нужно вести себя так глупо и из кожи вон лезть, вызывая в нем ненависть?

Шаг 5. Определить паттерн. Я вела себя как плохой ре­бенок, который жаждет одобрения, но не знает, как его до­биться. Он, как может, надоедает своему объекту, исполь­зуя единственный известный ему способ привлечь к себе внимание. Мой внутренний ребенок стремился к призна­нию и одобрению. Скрывая свои чувства от самой себя, я вела себя абсолютно провально. Вместо одобрения я доби­лась признания другого рода: меня отвергли. Стремясь за­нять место любимчика, я стала досадной помехой, бельмом на глазу.

Впервые в жизни я оглянулась назад и увидела целую череду аналогичных отношений: преподаватели, начальни­ки по работе, мужчины, занимавшие ту или иную позицию власти, с которыми я вела себя в несносной провоцирую­щей манере — обращая на себя внимание и заставляя себя отвергать. (Знать меня — значит ненавидеть.) И каждый раз отвержение приносило мне страдания: иногда меня ох­ватывал гнев, как сейчас, иногда депрессия — и все пото­му, что я ничего не знала о своем внутреннем ребенке, сго­равшем от желания получить одобрение.

Что случилось после того, как я пережила скрытое чув­ство и смогла понять свой паттерн? Прежде всего, я успо­коилась: навязчивые мысли об этом человеке прошли, и я погрузилась в хороший полноценный сон. На следующий день меня, освободившуюся от той надоевшей одержимос­ти, ожидали другие насущные дела.

Месяц спустя я заметила, что переросла свою компуль- сивную переписку с отцом. Теперь я была способна отве­чать на его письма тогда, когда удобно, иногда забывая о них, точно так же, как случается в переписке с друзьями.

Хорошо познакомившись со своим паттерном, я стала предсказуемой для самой себя. Теперь можно было ожи­дать появления старой реакции на ту или иную отцовскую фигуру, того же детского желания, замаскированного бес­смысленно дерзким поведением. И конечно, не прошло и года, как мне повстречался очередной авторитет, человек, который, в конце концов, довел меня до того, что дома из-за него я прорыдала несколько часов кряду. В конце концов, ближе к завершению того изнурительного дня, я увидела в случившемся что-то до боли знакомое. В памяти всплыло скрытое чувство к преподавателю, и в момент все прошед­шие несколько месяцев предстали передо мной в совсем ином свете: я осознала, что опять вела себя с детской до­кучливостью. Этот человек, которого я внешне так не одоб­ряла и к которому испытывала столь сильную неприязнь, занимал для меня положение отца, и очевидно, мой внут­ренний ребенок снова проживал тот самый старый пат­терн. Теперь, осознав свое поведение, я смогла увидеть в своих слезах плач отверженного ребенка. С драмой было покончено: я смогла освободиться из этих пут и продолжать жизнь нормального взрослого человека.

Позже, поэкспериментировав немного, я обнаружила, что неспособна на здравые отношения с этим человеком: каждый раз, оказываясь рядом с ним, я снова испытывала старое детское стремление обратить на себя его внимание вперемежку с некоторыми симптомами тревожности. Иног­да вас тянет к человеку, который, по собственным скры­тым причинам слишком хорошо удовлетворяет вашим ир­рациональным потребностям. В этом случае излишний риск вряд ли был оправдан: раскрыв паттерн наших отно­шений, я старалась избегать этого человека.

Через два года старая проблема опять дала о себе знать, но на этот раз я получила несколько необычный знак. В одну субботу в синагоге, сосредоточив свое внимание на пропо­веди раввина, я неожиданно для себя увидела в нем сход­ство с моим отцом. Шепотом сообщив о своем открытии Берни, я была разочарована ответом: «Ничего подобного, никакого сходства!» Я повернулась к дочерям: «Разве рав­вин не похож на нашего дедушку?» Они тоже ничего тако­го не заметили.

Горькая правда заключалась в том, что я пережила что- то вроде галлюцинации. О чем это говорило? Мне было чер­товски хорошо известно, о чем. На этот раз я сразу вспом­нила свои проблемы с отцовскими фигурами: мне следова­ло быть осторожнее. У меня было море возможностей для самонаблюдения, поскольку я пела в хоре, и раввин посе­щал все репетиции. Понемногу я стала замечать за собой стремление вести себя как его любимый ребенок: задавать «интересные» вопросы по истории литургической музыки (по образованию он был музыковедом), беспокоиться о том, как бы он не подхватил простуду («Вы не забыли надеть галоши, равви?»), делиться с ним своими потрясающими впечатлениями от службы и т.д. Однако, благодаря своей предсказуемости, я теперь располагала хорошим сред­ством для самоконтроля. Мой выбор был мне хорошо изве­стен: я могла уйти из хора, чтобы избежать связанного с этим соблазна, или остаться там на какое-то время, чтобы испытать свои силы и узнать, смогу ли я намеренными, со­знательными действиями избежать глупого положения.

На этот раз я решила проявить мужество, остаться и по­смотреть, что произойдет дальше. Это был эксперимент, и я всегда могла его прервать, если бы ситуация стала выхо­дить из-под контроля. Забегая вперед, с радостью сообщаю вам, что в действительности, выражаясь терминологией Виктора Франкла, мне удалось «превзойти свой невроз». Постоянно напоминая себе о внутреннем ребенке, его жаж­де одобрения и особого признания, взрослая часть меня смогла удержать рот на замке и позволить разуму управ­лять моим поведением. Я пропела в этом хоре еще целых два года, и мое поведение оставалось безупречным. Равви­ну не пришлось меня отвергать.

Скрытое детское стремление к чему-то обманным путем толкает вас на провальное поведение, которое в результа­те только усиливает это стремление, обостряет его. Рань­ше, еще не зная, что мне нужно от лиц с отцовским автори­тетом, я продолжала провоцировать их, заставляя отвергать меня. Каждый опыт такого неприятия, оборачиваясь насто­ящим мучением, еще больше усиливал неудовлетворен­ность моего внутреннего ребенка, еще больше обострял его депривацию. Это скрытое желание иррационально: про­исходя из раннего периода вашей жизни, оно функциони­рует на другом уровне, не совпадающем с вашим взрослым «я», и не получает реального места в вашей настоящей жиз­ни. Он так ненасытен, этот внутренний ребенок! Мое стрем­ление к особому признанию, которое получал не по годам смышленый ребенок, каким я была, во взрослой жизни не может получить удовлетворения. Лучшее, что мы можем сделать с этими архаическими желаниями, несоответству­ющими реалиям жизни, — избегать связанной с ними фру­страции. Я не могла стать любимым ребенком для раввина, но, по меньшей мере, могла избавить и избавила себя от страданий, связанных с его неприятием и чувством униже­ния от наблюдения за собственными глупыми поступками.

Через несколько лет я опять получила идентичное пре­дупреждение. На этот раз новым раввином был молодой муж­чина. И снова прямо посреди службы мне пришло в голову, что он копия моего отца на фотографии в молодости. Вернув­шись домой, я отыскала эту фотографию, и мы стали рас­сматривать ее всей семьей. И снова никто не увидел сход­ства, кроме меня. Берни посмеялся надо мной, и я не могла его за это винить: опять я чуть не попалась на старую удочку.

Я постаралась припомнить во всех деталях события не­скольких прошедших месяцев. И конечно мне вспомнились долгие, увлекательные интеллектуальные дискуссии с рав­вином, где я до отвращения настойчиво демонстрировала ему, какая я умная, восприимчивая, духовная и т.д., и т.п. Однако на этот раз все это не успело зайти слишком дале­ко. Мне удалось поймать себя на знакомом паттерне гораз­до быстрее, чем когда-либо раньше. Теперь уже было не­трудно обуздать своего скрытого ребенка и не позволить ему запутать себя в сети бессмысленного поведения.

Будет ли этот паттерн сопровождать меня вечно? Когда я превращусь дряхлую старушку, буду ли я продолжать реагировать на любого мужчину (который по возрасту сго­дился бы мне во внуки), как на своего отца? Придется ли мне и дальше продолжать быть внимательной к себе, что­бы не попасться в глупое положение? Кто даст на это от­вет? Я не психотерапевт себе. Все, что я могу, — справлять­ся с проблемами по мере их возникновения. Но заметьте, мне пришлось пережить скрытую эмоцию всего один раз, когда я прослеживала свой гнев к преподавателю. Тогда мне потребовалось целое лето, чтобы распознать эту не­адекватную реакцию. В дальнейшем все, что от меня тре­бовалось, — вспомнить ее умом, а не чувствовать. И с каж­дым разом я замечала неадекватную реакцию все быстрее и быстрее. В последние два случая мне удавалось остано­вить себя до осуществления этого старого, провального пат­терна: я не заставляла этих двух людей себя отвергать. Цель самотерапии — действовать зрело, когда чувствуешь себя, как ребенок.

В последние годы я часто замечаю за собой, что забываю упомянуть в письме к отцу ту или иную важную новость о нашей семье (повышение Берни и т.д.), что раньше, при моей компульсивности, было бы совершенно исключено. А однажды от отца пришло замечательное письмо, полное теплых слов с похвалой за какое-то мое достижение, и я почувствовала, как мои глаза наполняются слезами от вос­поминаний о старых огорчениях. Изменился ли мой отец за все эти годы? Может быть, я научилась общаться с ним по- другому, и ему стало легче выражать свое одобрение? Или он и раньше делал это в своих письмах:, а я просто не могла этого увидеть за плотной завесой неумеренных требований своего внутреннего ребенка? Этого я не знаю.







Дата добавления: 2015-09-04; просмотров: 388. Нарушение авторских прав; Мы поможем в написании вашей работы!



Функция спроса населения на данный товар Функция спроса населения на данный товар: Qd=7-Р. Функция предложения: Qs= -5+2Р,где...

Аальтернативная стоимость. Кривая производственных возможностей В экономике Буридании есть 100 ед. труда с производительностью 4 м ткани или 2 кг мяса...

Вычисление основной дактилоскопической формулы Вычислением основной дактоформулы обычно занимается следователь. Для этого все десять пальцев разбиваются на пять пар...

Расчетные и графические задания Равновесный объем - это объем, определяемый равенством спроса и предложения...

Медицинская документация родильного дома Учетные формы родильного дома № 111/у Индивидуальная карта беременной и родильницы № 113/у Обменная карта родильного дома...

Основные разделы работы участкового врача-педиатра Ведущей фигурой в организации внебольничной помощи детям является участковый врач-педиатр детской городской поликлиники...

Ученые, внесшие большой вклад в развитие науки биологии Краткая история развития биологии. Чарльз Дарвин (1809 -1882)- основной труд « О происхождении видов путем естественного отбора или Сохранение благоприятствующих пород в борьбе за жизнь»...

Классификация ИС по признаку структурированности задач Так как основное назначение ИС – автоматизировать информационные процессы для решения определенных задач, то одна из основных классификаций – это классификация ИС по степени структурированности задач...

Внешняя политика России 1894- 1917 гг. Внешнюю политику Николая II и первый период его царствования определяли, по меньшей мере три важных фактора...

Оценка качества Анализ документации. Имеющийся рецепт, паспорт письменного контроля и номер лекарственной формы соответствуют друг другу. Ингредиенты совместимы, расчеты сделаны верно, паспорт письменного контроля выписан верно. Правильность упаковки и оформления....

Studopedia.info - Студопедия - 2014-2024 год . (0.013 сек.) русская версия | украинская версия