Раунд Первый

 

Я потираю воспаленные костяшки, прежде чем тыльной стороной ладони прикрыть рот, чтобы удержаться от рвоты. За три дня я почерпнула для себя все грани физической боли, и не могу принять больше. Я не могу бороться, я не готова, но у меня, блядь, нет выбора. Хотя Джай доволен моими успехами, я нет. Мои удары еще слабые, и они все, что у меня есть, чтобы защитить себя. Джай уверен, что я выиграю, но я-то знаю лучше. Моя соперница почувствует запах моей неуверенности, а затем уничтожит меня. На глазах у всех. Когда это произойдет, Череп увидит что я фальшивка, которой действительно являюсь, и Джай будет не в состоянии сделать что-либо, чтобы помешать Черепу пролить мою кровь.

Кровь.

Я ненавижу вкус крови, и все же я здесь, пытаюсь заставить себя войти в клетку и попробовать крови.

Я собиралась оставаться в комнате, но ряды людей, которые идут туда стать свидетелями боя Джая делают это невозможным. Я должна быть там, и если не поддержу его, то, по крайней мере, понаблюдаю за ним.

Я поднимаюсь с кровати и присоединяюсь к массе людей, идущих из тоннелей разных размеров. Когда вхожу на главную площадь, я быстро направляюсь в дальний конец и залезаю на большой блок из бетона. Таким образом, я могу наблюдать над головами всех остальных.

Затем я вижу Джая.

В клетке.

Все тепло моего тела смещается на юг, и я сжимаю свои бедра вместе, поскольку желание объединяется и пульсирует горячими волнами. Надев пару черных перчаток, которые не полностью покрывают руки, он сжимает пальцы в кулаки, и каждый раз, когда они сжимаются и напрягаются — моя киска тоже. Джай подпрыгивает на носочках, и клетка вздрагивает и трясется под его весом. Каким-то образом, ему удается сохранять равновесие, не беспокоясь о возможности моментального разъединения цепей и резкого приближения своей смерти. Я была бы напугана за свою драгоценную жизнь, цепляясь изо всех сил за ржавую металлическую клетку. Поскольку цепи трутся о трубы и другие части стали, запах ржавчины становится отчетливым, и в свете прожекторов я вижу небольшие пятнышки, падающие на пол.

Толпа кричит, болея за его победу, болея за его поражение. В любом случае, мое тело поглощает каждый крик. Волнение подогревает мою кровь, действует на нервы и вызывает маленькие капельки пота, появляющиеся на поверхности моей кожи. Эти крики отвлекли бы кого-то вроде меня, но Джай действует так, будто не слышит их, как будто он настолько же глухой, насколько и сильный.

Его пристальный взгляд осматривает большой тоннель, затем он определяет мое местонахождение в дальнем углу. Когда наши взгляды встречаются, я вижу дрогнувший уголок его губ, заставивший мое сердце колотиться, как никогда прежде. Я позволяю своему взгляду бродить по его идеальному телу. Его полуобнаженное тело стройное и плотное, покрытое рельефными мышцами. Я заметила, что ни один сантиметр его кожи не покрыт чернилами — странной одержимостью татуировками в этом обществе. Джай поражает меня, как человек, который заботится о своем теле, всегда следит за тем, чем питается и что наносит на него. И это заметно. Его тело — это шедевр.

Он пересекает клетку и терпеливо ждет, когда его противник приближается к воротам. Его противник страшный. Джай высокий, но этот парень побьет его одной ногой, и мало того, что он высокий, но и ширина его тела также невероятна. Он широк от плеч до лодыжек. Его лысина отражает свет так же, как и его блестящая форма, и когда он разминает шею и хрустит пальцами, его взгляд, наконец, останавливается на Джае. Я задерживаю дыхание, пока противники наблюдают друг за другом. Если бы я была Джаем, я бы окаменела. Даже если он действительно чувствует какой-нибудь страх, он, конечно же, не показывает этого. Он готов к бою, и я могу сказать по его позе и по тому, как он сгибает пальцы, что он, не смутившись, ударит первым.

Мое внимание отвлекает движение на выступе над клеткой. По-видимому, скучающий Череп опирается на перила, два головореза за ним, и его глаза сканируют толпу. Мои губы раскрываются, впуская судорожный вдох. Я никогда не привыкну к Черепу. Дорожка черной краски вокруг его глаз делает его похожим на того, у кого нет век, также меня пугают и мягкие изгибы вытатуированного мозга на макушке — это нереально. Что заставило его сделать такое с собой? Что произошло, когда он решил навсегда оставить шрамы на своем лице? Какие мысли проносились в его голове? Хотела бы я знать.

Его рот и окружающие его вытатуированные зубы, двигаются, когда он жует жвачку. Он осматривает обоих бойцов, и выпрямляется, когда видит Джая. Я даже думаю, что вижу ухмылку. Затем, он лениво кивает и начинается бой.

Как я и ожидала, Джай не тратит впустую время и нападает первым. Последние несколько дней Джай отговаривал меня нападать первой. Он сказал, что я должна изучить своего противника перед атакой, его технику. Кажется, Джай использует другой подход. Тот громила делает пару быстрых шагов назад, когда кулаки Джая проливаются неустанным дождем на него сверху вниз. Толпа кричит, посылая покалывания сквозь меня. Клетка содрогается, скрипит громче при каждом ударе. Я вижу небольшие передышки Джая всякий раз, когда он попадает, давая себе возможность двигаться быстрее и увереннее. Громила, может быть, больше, но Джай, безусловно, опаснее. Когда большой человек подносит руки вверх, чтобы защитить лицо, Джай низко наклоняется и бьет его по ребрам. Хотя это чудовищно, у громилы ничего нет против Джая.

Его движения отличаются от всего того, что я видела раньше. Есть какая-то суровая красота в молниеносных, контролируемых маневрах его тела, и я загипнотизирована им. Толпа вокруг меня ликует, но я ничего не слышу. Я вижу только его. Джай не сдерживает себя ни на секунду, используя тактику нападения. Громила, с которым он дерется, держится в центре клетки, двигаясь назад и вперед только для защиты, не для нападения.

Я кусаю кончики своих пальцев, ловя кожу между зубов, когда сцена меняется. Я наблюдаю с тревогой, когда раунд ухудшается с каждой секундой, и кто выйдет победителем становится очевидным. Джай стал бешеным.

На руках видны вены.

Заметна его сжатая челюсть.

Громкий рык разносится по помещению.

Джай хватает громилу сзади за шею, и ударяет его лицо о металлическую клетку снова и снова. Ржавые порезы появляются на его коже, рубцы на лице, но Джаю насрать. Он снова ревет, и я ахаю прямо перед тем, как он бросает противника головой вниз и вгоняет колено в его лицо.

Удар.

Звук врезающейся коленной чашечки в нос, проходит сквозь меня, и мои внутренности начинают бунтовать.

Удар. Удар.

Я хочу отвести взгляд, но не могу. Кровь стекает по ноге Джая на босые ступни, но гнев на его лице не исчезает. Даже сейчас, когда тело громилы ослабевает и падает, Джай бьет его. Он не останавливается, пока два парня Черепа не входят в клетку и не отталкивают его, прежде чем перетащить безжизненное тело за пределы ринга, подальше от качающейся смертельной ловушки.

Я в шоке смотрю на Джая, и когда наши глаза встречаются, я не вижу смущения или сочувствия. Я вижу предупреждение и тьму. Вижу Ад и это чертовски страшно. К моему удивлению, когда я смотрю на соперника Джая, склонившегося за пределами клетки, он протягивает руку, чтобы стереть кровь со своего лица. Облегчение охватывает меня. Я думала, что он умер. Когда головорезы Черепа понимают, что он жив, они оставляют его в покое убиваться в своей собственной жалости. Мое сердце истекает кровью и бьется о ребра. Как сказал Джай, большинство людей уходят сломленными, и сломленным наверняка будет этот мужик.

Толпа начинает расходиться, но я по-прежнему не двигаюсь с места, не в состоянии вспомнить, как шевелить конечностями. Джай парализовал меня этой жестокостью, и я не уверена, как чувствую себя. Возбужденной? Немного. Испуганной? Более чем. Во что я впуталась?

Я смотрю вверх вовремя, чтобы увидеть, как Джая сопровождают через служебную дверь к Черепу. Я громко сглатываю и качаю головой. У меня нет времени, чтобы беспокоиться о Джае, и о том, что Череп хочет от него. Сегодня я буду в клетке.

Сегодня я могу умереть.