ЯВЛЕНИЯ СИНЕСТЕЗИИ У ДЕТЕЙ С НАРУШЕНИЯМИ ЗРЕНИЯ.

Синестези́я (греч. συναίσθηση — одновременное ощущение, совместное чувство) — в психологии — явление восприятия, когда при раздражении одного органа чувств (вследствие возбуждения с нервных структур одной сенсорной системы на другую) наряду со специфическими для него ощущениями возникают и ощущения, соответствующие другому органу чувств.

Слуховая синестезия — способность некоторых людей «слышать» звуки при наблюдении за движущимися предметами или за вспышками, даже если они не сопровождаются реальными звуковыми явлениями, было открыто американскими учеными Мелиссой Саэнс (Melissa Saenz) и Кристофом Кохом (Christof Koch) из Калифорнийского технологического института.

Также существует вкусовая синестезия: появление вкусовых ассоциаций от каких-либо слов, образов. Чаще всего встречаются синестеты с цветовыми или фактурными ассоциациями на буквы и цифры.

Феномен синестезии известен науке на протяжении уже трех столетий. Пик интереса к ней пришёлся на рубеж XIX и XX веков. Тогда смешением чувств заинтересовались не только медики, но и люди искусства. Например, были популярны концерты «музыка + свет», в которых использовался специальный орган, чьи клавиши извлекали не только звуки, но и цвета.

Синестезия не является психическим расстройством.

Синестезия - феномен восприятия, состоящий в том, что впечатление, соответствующее данному раздражителю и специфичное для данного органа чувств, сопровождается другим, дополнительным ощущением или образом, при этом часто таким, которое характерно для другой модальности.

Синестезия отнюдь не указывают на расстройство восприятия, они в той или иной форме и степени встречаются почти у каждого человека.

Синестезии могут возникать либо избирательно, только на отдельные впечатления, либо же распространяться на все ощущения какой-либо области.

Понятие «синестезия» означает «перенос» качеств одной чувственной сферы в другую (например, в расхожем выражении русского языка «малиновый звон» цветовой характеристикой наделено слуховое явление). С точки зрения психологии синестезия представляет особую, межчувственную ассоциацию, т.е. благоприобретенную способность, хотя бытует мнение и о ее врожденном (и уникальном) характере.

Изучением синестезии, конкретно, анализом ее проявлений и функций в музыке авторы занимаются около 40 лет. Прежде всего - это разработка и внедрение методики «рисования музыки».

Синестезия (от греческого synáisthesis - совместное чувство, одновременное ощущение, в противовес «анестезии» - отсутствию каких-либо ощущений) - это особый феномен человеческого восприятия, состоящий в том, что впечатление, соответствующее данному раздражителю органов чувств, сопровождается другим, дополнительным ощущением или образом. Типичный пример проявления синестезии - звуковые переживания при восприятии цвета. В той или иной форме все это встречается достаточно часто, однако людей, по-настоящему убежденных в том, что «пятерка - именно желтая или зеленая», а «понедельник - серый или коричневый», не так уж и много. Примечательно, что подобные ассоциации вовсе не однотипны у разных индивидуумов и с одной и той же тональностью могут связываться, например, разные цветовые представления.

Виды синестезии различаются, прежде всего, по характеру возникающих дополнительных ощущений: зрительные (так называемые фотизмы), слуховые (фонизмы), вкусовые, осязательные и т. д. Они могут возникать либо избирательно, только на отдельные впечатления, либо же распространяться на практически все ощущения от каких-либо органов чувств. Пик интереса к этому феномену пришелся на рубеж ХIХ и ХХ столетий. Тогда смешением чувств активно интересовались не только медики и психологи, но и люди искусства. Характерным примером синестезии является восприятие музыки некоторыми композиторами и поэтами. Когда-то это привело музыканта Александра Скрябина к мысли о «синтетическом искусстве», где музыкальным тональностям соответствовали бы определенные цвета (симфоническая поэма «Прометей», 1910), а французских символистов (Поль Верлен, Артюр Рембо, Шарль Бодлер) - к созданию знаменитых сонетов, посвященных звукам и цветам. К «синестетикам» относят многих поэтов, писателей и художников, на первый взгляд очень разных: Василия Кандинского и Льва Толстого, Максима Горького и Марину Цветаеву, Владимира Набокова и Константина Бальмонта, Бориса Пастернака и Андрея Вознесенского.

«Синестетические» ассоциации могут быть весьма причудливыми, непредсказуемыми и фантастическими, даже «сверхъестественными. «Вполне нормальные» во всем остальном люди, с детства «пораженные» синестезией, заявляют часто в весьма категоричной форме, что буквы, слова и числа имеют врожденные цвета. Причем даже когда их тестируют многие годы спустя, они придерживаются тех же самых ассоциаций. Однако механизм формирования всех этих «соответствий» до сих пор полностью не выявлен.

В 1996 году Саймон Барон-Коэн (Simon Baron-Cohen) и его сотрудники из Кембриджского университета (Великобритания) установили, что приблизительно один из двух тысяч человек имеет подобные «жесткие» связи, и это, вероятно, является генетической наследственной чертой, закодированной в X-хромосоме. По другим данным, на одного синестетика приходится до 25 тысяч «нормальных» людей. Женщин-синестетиков больше, чем мужчин: в США в три раза, а в Англии - в восемь, причем обладатели этого редкого свойства в большинстве своем не правши - они либо левши, либо люди, одинаково хорошо владеющие как правой, так и левой рукой. Синестетики несильны в математике и хуже обычных людей ориентируются в пространстве.

Теперь новое исследование слепых от рождения и ослепших с возрастом людей, проведенное Меган Стивен (Megan Steven) и ее коллегами из Оксфордского университета, показало: при том, что роль генов в этом явлении остается существенной, она может оказаться все же не определяющей. Стивен и ее группа обследовали шестерых человек, ослепших уже в зрелом возрасте и обладающих «синестетическими» способностями. Причем трое из них превратились в «синестетические феномены» только после того, как совсем ослепли.

Так, один из обследуемых, мужчина, обозначаемый в исследовании как JF, всегда думал о днях недели и месяцах как об «окрашенных» в определенные цвета. Звуки музыкальных инструментов в оркестре и даже размеры оплаты его работы также были, по его мнению, «закодированы» каким-либо цветом. После того как ему пришлось изучать шрифт Брайля (специальная печать изданий, предназначенных для слепых, - выпуклыми точками на плотной бумаге), он начал испытывать цветовые ощущения, когда касался тех или других выпуклых символов, обозначающих буквы, номера или музыкальные ноты. Подобные ощущения возникали даже тогда, когда он просто думал о том, как их трогает. Стивен указывает, что люди вроде JF, сталкиваясь с новой реальностью и необходимостью адаптироваться к новым условиям и ощущениям, изучать что-то новое, должны приспосабливать свою синестезию, имевшую место и раньше, так, чтобы снова реально «включить» ее. Но остается нерешенным принципиальный вопрос: все ли индивидуумы могут приспособиться к тому, чтобы поддерживать эти новые необычные ассоциации, или это также какая-та редкая человеческая особенность?

Признаки того, что подобные ассоциации могли бы быть вполне универсальны, появились после обследования другого участника эксперимента, DB, который, насколько ему известно, не был раньше «синестетиком», но когда слеп в течение пяти последовательных дней, то очень ярко видел некое устрашающее лицо всякий раз, когда слушал специфический пассаж из «Реквиема» Моцарта. Это происходило только тогда, когда он лишался зрения. Хотя эта ментальная ассоциация не была подлинной синестезией, она действительно обладала многими характерными признаками этого состояния, по крайней мере так заявляют исследователи. То есть переживание было воспроизводимым, последовательным (однозначным) и вызывалось одним и тем же определенным воздействием.

Все это предполагает, что даже «несинестетики» (то есть «обыкновенные» люди) могут иметь какие-то нервные (невральные) механизмы для воспроизведения чисто «синестетических» случаев (ведь понимаем же мы - и вполне принимаем, даже восхищаемся! - стихи и метафоры, сотворенные «синестетиками») и что изменения в мозгу могли бы подвергать нас таким воздействиям.

Барон-Коэн согласен с тем, что гены и окружающая среда, вероятно, взаимодействуют при формировании явления синестезии. Однако он сомневается в том, что «нетипичные» случаи, подобные тем, что фигурируют в новом исследовании, помогут нам получить какую-либо достоверную и однозначную информацию. «Мы должны быть осторожны при исследованиях явлений, которые лишь внешне напоминают синестезию - вроде цветовых галлюцинаций у пациента, ослепшего в течение пяти дней. Ведь это может только внешне напоминать работу тех механизмов, которые вызывают к жизни «естественно встречающуюся» «синестезию», - говорит он.