Аннотация 3 страница. Он продолжает смотреть на меня.

Он продолжает смотреть на меня.

Что? Спрашиваю я.

— Я же говорил тебе, чтобы ты не смел с ней связываться. — Он откидывается на спинку дивана, шумно выдыхая. — Она не такая, как другие.

Я в курсе. И собираюсь спать на диване, козёл. Я не буду спать с ней.

Он вскидывает брови.

Заткнись, показываю я.

— Ты собираешься спать на диване. — Ему явно понадобится двухтонный подъёмник, чтобы поднять его отпавшую до пола челюсть.

Киваю. Как Мэт?

— Его тошнит. — Пол делает глоток от своего пива. — Но не думаю, что он хочет, чтобы кто-нибудь знал.

Я киваю.

Его брови по-прежнему подняты от удивления.

— Ты правда собираешься спать на диване?

Я снова киваю, вскидывая руки вверх — какого чёрта?

Он мотает головой.

— Я просто не могу в это поверить.

У меня есть сердце.

— Ага, только обычно твой член берёт над ним верх. — Он отпивает пива. — Она уже знает, что её тату набита на твоей руке?

Я качаю головой. Пока нет.

— Ты собираешься сказать ей?

Зачем мне это нужно?

— Возможно, затем, что она очень личная. До сих пор не понимаю, почему ты захотел это сделать.

Если он и дальше будет продолжать так хмуриться, то получит глубокую морщину между бровей.

Я тоже этого не понимаю. И снова смотрю на дверь в ванную. Она не кажется тебе знакомой? Как будто ты видел её где-то раньше?

Он качает головой.

— Нет.

Я киваю и пожимаю плечами. Конечно, у неё могло бы быть одно из тех лиц, которые всегда кажутся знакомыми, но она так чертовски прекрасна, так что это не вариант. Кит — красотка. Она выделяется из толпы. И это не потому, что сейчас она голая в моей ванной.

— Как твой нос? — спрашивает Пол.

Я пожимаю плечами. Нормально. Всё равно я ничего не могу с этим поделать. И, в общем-то, я это заслужил.

Дверь ванной открывается, и выходит Кит. Она закутана в полотенце, её волосы влажные и свисают с плеч. Очевидно, она только что их расчесала. На ней нет косметики. Никакой чёрной гадости вокруг глаз, а на переносице я вижу россыпь веснушек. Она быстро, склонившисьвтянув голову в плечи, убегает в мою спальню, а я откидываюсь на спинку дивана, борясь с желанием пойти следом и увидеть её. Наверняка ей хочется одеться в сухом месте.

Я поднимаюсь и иду в ванную, закрывая за собой двери. Зеркало запотело от пара её горячего душа. Все поверхности чистые, впервые за несколько месяцев:, она вымыла унитаз и, судя по всему, душ. Всё блестит чистотой. Кит всё-таки девушка, думаю, оттого ей и захотелось вычистить ванную, перед тем как воспользоваться ею. Это очень мило, и я напоминаю себе поблагодарить её.

На удивление, в ванной приятно пахнет, и я понимаю, что это из-за бутылки шампуня и мыла, которые она оставила в душе. И мне тут же хочется пойти к ней и вдохнуть её запах. Хочется уткнуться лицом в её волосы, чтобы узнать, так же ли они приятно пахнут, как аромат в ванной.

Сейчас она уже должна быть одетой, у неё было достаточно времени, разве нет? Я стучусь в дверь своей спальни, приоткрываю её и заглядываю внутрь. Она сидит на краешке моей кровати, по-прежнему в полотенце. Оно чуть распахнулось на бедре, открывая длинную обнажённую ногу.

Я жестами спрашиваю у неё, могу ли войти. Кит крепче сжимает полотенце между грудей, где оно завёрнуто, и подтягивает его повыше. Но кивает мне.

Она смотрит на мой открытый шкаф, потом снова на меня. Я вопросительно поднимаю брови. Ей что-то нужно?

— Могу я взять твою футболку? — спрашивает она. И смотрит на свою сумку. — Все мои вещи нужно постирать, а я ненавижу надевать грязную одежду после того, как только что вымылась.

Я, должно быть, как-то забавнстранно на неё посмотрел. Потому что она тут же спешит добавить:

— Я верну её тебе завтра, перед тем, как уйду. Она нужна мне, лишь чтобы в чём-то спать. У вас есть стиральная машина?

Я киваю.

— На какой вопрос ты отвечаешь? Про футболку? Или про стиральную машину?

— На оба, — говорю я.

Она улыбается мне. Я бы целыми днями разговаривал с этой девушкой, если бы она улыбалась мне такой улыбкой. Снимаю футболку с вешалки и кидаю Кит. Она ловит её и надевает через голову. Натянув её до колен, она вытаскивает полотенце из-под футболки. Сев на краешек кровати, Кит достаёт из своей сумки розовые трусики.

— Ты не мог бы отвернуться? — просит она.

Я отворачиваюсь и, из-за того, что сделал так, как она попросила, ухмыляюсь, словно ребёнок в кондитерской. Надеюсь, она меня не видит.

Почувствовав на плече её руку, я разворачиваюсь обратно. На ней моя футболка с логотипом группыой «AC/DC», которая достаёт ей до колен. Кит выглядит чертовски привлекательной.

— Можно мне постирать свои вещи? — спрашивает она.

— Я могу сделать это за тебя, — предлагаю я.

Она качает головой.

— Ты пальцем не коснёшься моих трусиков, извращенец, — говорит она, ухмыляясь. — Потому что наверняка ты сразу же начнёшь их нюхать.

Она смеётся. Как бы мне хотелось услышать её смех, ведь наверняка это самый прекрасный звук в мире. Не часто мне хочется, чтобы я мог слышать, потому что я могу делать почти всё, что захочу. Но прямо сейчас мне хотелось слышать звук её смеха.

Я показываю жестами, и она идёт за мной в коридор, где я открываю дверь в кладовку со стиральной машиной. Я выкладываю из сушилки всё, что там есть, и бросаю на поверхность машины. Вроде как это вещи Сэма и Пита, а они сами могут позаботиться о своих шмотках. Всё, что находилось в барабане стиральной машины, я перебрасываю в сушилку, и прошу Кит дать мне её вещи, протянув обе руки. Но она мотает головой. Я выхожу, и она вытаскивает свои вещи из сумки. Их у неё немного — несколько футболок, пара шорт, джинсы и то, что было одето на ней сегодня. Всё это она закидывает в стирку, добавляя несколько трусиков. Почти на всех изображена Бетти Буп, отчего я широко ей улыбаюсь и качаю головой.

Я добавляю немного средства для стирки, и она запускает машинку, а затем направляется обратно в мою спальню.

— У тебя есть плед, чтобы я могла расстелить его на полу? — спрашивает она.

Что за чёрт?

— Зачем? — спрашиваю я в ответ.

Она смотрит на меня так, будто у меня выросла вторая голова.

— Чтобы спать на нём.

— Ты не будешь спать на полу, — говорю я ей. — Кровать твоя. Я буду спать на диване.

— Диван длиной около полутора метров. Ты слишком высокий для него. Я могу поспать там. — И она кивает головой, словно уже приняла решение.

Я осторожно беру её за руку, когда она проходит мимо меня.

— Нет, — говорю я. — Ты спишь на кровати.

Кровать у меня, конечно, не самая большая в мире, а всего лишь полутороспальная. Она зажимает нижнюю губу зубами и покусывает её. И это самое эротичное зрелище из всех, что я когда-либо видел. Я протягиваю руку и касаюсь губы Кит большим пальцем, аккуратно освобождая её от зубов. Она облизывает губы и смотрит куда-нибудь, только не на меня.

— Тебе точно будет удобно? — спрашивает она.

Я наклоняюсь ближе к ней и прижимаю её к своей груди. Не знаю, откуда появилась потребность сделать это, но я делаю. Кит медлит совсем недолго и обхватывает меня руками за талию. Я нежно целую её в лоб. Она смотрит на меня снизу вверх и выглядит какой-то потерянной. Щёки её заливаются румянцем, и она делает шаг назад.

— Спасибо тебе, — произносит Кит. Она встаёт на цыпочки и целует меня в щёку, почти так же, как вечером до этого.

Этот поцелуй тронул меня так, как никогда не трогал самый глубокий французский поцелуй. Такое ощущение, будто воздух застрял в моём горле, и я не могу ни вдохнуть, ни выдохнуть.

— Ты в порядке? — спрашивает она.

— В полном, — отвечаю я. Но это далеко от истины. Кит поднимает руки, чтобы убрать мокрые волосы с шеи, и её буфера двигаются под футболкой. У меня тут же встаёт.

— Дай знать, если тебе понадобится что-то ещё, — говорю я. Но сам больше не смотрю на неё. Я изо всех сил спешу выйти до того, как она заметит, что я возбудился лишь от одной мысли о том, что на ней нет лифчика.

Она касается моей руки и говорит:

— Логан, пожалуйста, не говори никому, что я не умею читать, ладно?

Она выглядит встревоженной, и я ненавижу, что ей приходится так себя чувствовать, что ей вообще приходится из-за этого волноваться.

— Это только между нами, — заверяю я Кит. Мне нравится, что у нас появился общий секрет. Как тот, что я могу говорить.

Она закрывает за мной дверь, и я чувствую, как щёлкает замок. Она только что закрылась от меня в моей собственной комнате. На самом деле, я не могу винить её за это. Она в незнакомом месте. Окружена незнакомыми людьми. И какая-то часть меня даже рада, что она заперлась.

Я возвращаюсь в гостиную, захватив плед из бельевого шкафа.

— Мне до сих пор не верится, что ты будешь спать на диване, — говорит Пол.

Мне тоже не верится. Но именно так я и собираюсь поступить.

 

Эмили

 

Вот уже несколько часов я лежу в кровати Логана, но не могу заснуть. Я слышала, когда Пит вернулся домой и как Пол велел ему идти спать. А потом в квартире повисла тишина. И так продолжалось до настоящего момента. Из-за того, что кто-то быстро и негромко прошагал по коридору, а потом раздались жуткие звуки рвоты, я думаю, это Мэтью.

Я открываю дверь и выглядываю, дверь ванны чуть приоткрыта, Мэтью там, и его тошнит. Ему плохо, и мне хочется помочь, но, в то же время, не хочется вмешиваться. На цыпочках я иду на кухню, потому что меня мучает жажда, и смотрю на спящего Логана. Его ноги свисают с края, он лежит на спине, под головой — подлокотник дивана. У него даже подушки нет.

Я открываю холодильник и наклоняюсь посмотреть, что там у них есть попить, а когда выпрямляюсь, ловлю на себе взгляд стоящего в дверях Мэтью.

— Что ты делаешь? — спрашивает он. У него воспалённые красные глаза и бледное лицо.

— Ищу попить, — шепчу я. — Хочешь тоже что-нибудь?

Он качает головой. Его взгляд устремляется на мои голые ноги, и я натягиваю пониже подол футболки Логана.

— Милая футболка, — говорит Мэтью и указывает пальцем в сторону Логана. — Вы двое что, поссорились?

Я тоже смотрю на Логана. Он беспробудно спит, приоткрыв рот.

— Нет, — снова шепчу я. — С чего ты взял?

— Погоди-ка! — У него такой вид, словно он о чём-то размышляет. — А почему ты всё ещё здесь? Ты осталась на ночь?

Я киваю, поднося к губам бутылку с водой.

— Девушки Логана никогда не остаются на ночь. — И его явно что-то забавляет. Но я не понимаю, что именно.

— Он настоял, — шёпотом говорю я.

— А почему ты шепчешь? — произносит Мэтью театрально громким шёпотом.

— Логан же спит, — отвечаю я.

— Он глухой. — Мэтью ухмыляется.

О, точно. А я и забыла. Так легко забыть, что он не может слышать. Я смеюсь и пожимаю плечами.

Внезапно Мэтью резко разворачивается и убегает в ванную. Его снова тошнит, но звуки такие, будто его желудок совсем пустой. Я открываю все ящики рядом с раковиной, пока не нахожу нужный, с полотенцами. Смачиваю одно прохладной водой и встречаю с ним Мэтью, когда он выходит из ванной. Тяжело вздохнув, он берёт полотенце из моих рук и прикладывает к лицу.

— Тебе ещё что-нибудь нужно? — спрашиваю я.

— Имбирный эль, — говорит он. — В холодильнике есть немного.

Я киваю и иду обратно в кухню, где мимоходом забираю со столешницы пустое ведёрко для смешивания коктейлей. Вернувшись в коридор, захожу в комнату с открытой дверью. Мэтью сидит на краю кровати, обхватив голову руками. Я ставлю ведёрко напротив него.

— Вдруг позже пригодится, — говорю я.

— Спасибо, — отвечает он и делает глоток своего эля. Я забираю из его рук полотенце и иду в ванную, чтобы снова охладить его. Когда возвращаюсь, Мэтью уже лежит на кровати, поэтому я осторожно кладу полотенце ему на лоб и поворачиваюсь, чтобы уйти.

— Не разбивай ему сердце, — произносит он.

Его только что вывернуло наизнанку, а он переживает о том, чтобы я не разбила сердце Логану!

— Я здесь только на одну ночь, — говорю я.

Он фыркает. Хотя по звуку это больше напоминает сопение. Но я поняла его — он мне не верит.

— Увидимся завтра, — произносит он.

Я выключаю свет, прежде чем выйти из комнаты, и закрываю за собой двери.

Стиральная машинка как раз недавно остановилась, и я вытаскиваю всё, что было, из сушилки и вижу, что куча на машинке увеличилась. Начинаю складывать их вещи, чтобы они не помялись, а также те, что вытащила из сушилки. Она освободилась, и я кидаю туда свои выстиранные вещи, и тут же вспоминаю об огромной кипе грязного белья в коридоре и загружаю её в стирку. Почему бы и нет? Такие пустяки.

Возвращаясь обратно на кухню, я слышу, как похрапывает Логан. Его волосы спутались на лбу. Интересно, смотрела ли его мать на него вот такого же спящего?

В кухне сущий бардак. Я вытаскиваю мусорный мешок из кладовки и убираю туда коробки от пиццы. Потом расставляю по местам всё съедобное, что было на столешнице, а её хорошенько отмываю. Когда возвращаюсь в спальню, кухня сияет чистотой.

Зевнув, я закрываю за собой дверь. Но сейчас уже не чувствую надобности её запирать.

***

Посреди ночи кровать прогибается, и я испуганно просыпаюсь. Моё сердце стучит, словно отбойный молоток, и я поспешно передвигаюсь к краю кровати.

— Что ты делаешь? — звучит мой вопрос.

Это Логан, но в комнате темно, и он не может видеть моё лицо или слышать мой голос. Он перекатывается на свой край, подальше от меня, глубже зарываясь в подушку. Когда он устраивается поуютнее, с его губ слетает очень милое причмокивание. Затем он протягивает руку за спину, стягивает с меня одеяло и накрывается им сам.

Он же на самом деле даже не представляет, что спит здесь, ведь так? Я могла бы пойти спать на диван, но Логан уже сопит. Он уснул. Я склоняюсь и вглядываюсь в его лицо. Он не шевелится. И он не собирается меня соблазнять. Просто спит.

Я перекатываюсь на бок и сворачиваюсь калачиком — без одеяла как-то зябко. Думаю, я могла бы пойти и взять одно с дивана. Я помню, что он забирал его с собой. Но боюсь, что разбужу Логана, если встану. Поэтому я хватаю край того, что он только что украл у меня, и натягиваю на себя, чтобы закрыть хотя бы половину своего тела. Он не двигается. Что ж, тогда всё в порядке.

 

 

Логан

 

Я медленно просыпаюсь, и тут же понимаю, что ко мне прижимается тёплое тело. Подняв голову, вижу ногу, перекинутую через меня. Грудь обнимает изящная рука, а под подбородком, прямо там, где сердце, примостилась голова с чёрными волосами и синей прядью.

Её бедро оголилось, и это так охрененно здорово, что мне не хочется шевелиться. Запах её шампуня щекочет нос, и я гадаю, каким образом очутился с ней в постели. Бесспорно, мы только спали, ничего больше. Думаю, я проснулся посреди ночи, чтобы отлить, и случайно вернулся к себе. И уже другой вопрос, почему она обвилась вокруг меня.

Улёгшись обратно на подушку, я смотрю в свой потрескавшийся потолок. Всё это произошло случайно. Будет скверно, если Кит подумает, что я хочу затащить её к себе в постель. Что хочу только одного — переспать с ней. Но именно этого я и хочу. Прямо сейчас мне хочется перевернуть её и медленно стянуть с неё розовые трусики, из-за которых вчера вечером она попросила меня отвернуться. Мне хочется покрыть её поцелуями от пяток до промежности. Я снова смотрю на её бедро. И не могу удержаться — кладу на него свою руку. Она ёрзает и ещё крепче прижимается ко мне, её груди покоятся на моей груди.

У меня так встаёт, что вся кровь начинает пульсировать в моём члене. Блин!

Солнце восходит, и скоро братья будут слоняться по всей квартире. И они не захотят выслушивать мои объяснения, если обнаружат меня здесь. Ведь я заснул на диване и клялся, что проведу там всю ночь.

Вот дерьмо!

Мне так хотелось, чтобы она была в безопасности, а теперь Кит лежит в одной постели со мной. Или я с ней.

Невольно я крепко сжимаю её бедро. Повернувшись к ней, подталкиваю её ногу повыше. Мне нужно проскользнуть под рукой Кит. Но вдруг её карие глаза открываются. Мы лежим лицом к лицу. И она не выглядит испуганной.

— Ты украл одеяло.

Пусть сейчас у неё не самое свежее утреннее дыхание, но мне ещё никогда не хотелось поцеловать кого-то так сильно.

— Почему ты прижимаешься ко мне? — спрашиваю я.

Она осматривается, чтобы убедиться в моих словах, и снова закусывает нижнюю губу между зубами. Я очень осторожно вытаскиваю её своим большим пальцем, и Кит облизывает губы — точно так же, как вчера вечером.

— Я замёрзла. А ты был тёплым.

— Я уснул на диване, — говорю я.

Кит кивает, прислоняется ещё ближе ко мне и утыкается в мою грудь. Она глубоко вдыхает, и я чувствую её дыхание сквозь тонкую ткань футболки. Она что, только что меня понюхала?

— Ты хорошо пахнешь, — произносит она, поднимая лицо, чтобы я смог читать по её губам.

Точно, она меня нюхала. Ничего не могу с собой поделать. Я обхватываю ладонями её попу и притягиваю ближе к себе.

— Ты всегда такая сладкая спросонья? — спрашиваю я. Кит словно сахарная вата в моих руках.

От неё пахнет чистотой, и она не отталкивает меня.

— А я ещё и не проснулась, — говорит она. Потом поворачивается в моих объятиях и оказывается спиной ко мне. Её голова лежит на моём локте, а попа утыкается в мой пах. Кит лежит ниже меня, и я больше не вижу её лица. Но сомневаюсь, что она что-то говорит. Её тело такое мягкое в моих руках, она выдыхает сквозь приоткрытый рот, обжигая кожу на моей руке.

У неё холодные пятки, я чувствую их своими ногами, поэтому разворачиваю одеяло поверх нас обоих и укутываю её.

Мне не хочется отпускать Кит. Но нужно вставать. И нужно вернуться обратно на диван. Я закрываю глаза и провожу по её волосам, зажатым между нами.

Кит позволяет мне обернуться вокруг неё, но, как она сама призналась, сон её ещё не отпустил. Не испорчу ли я всё это, оставшись? И продолжаю обнимать Кит. Раньше ни одна девушка не спала в моей кровати всю ночь. Никогда. Я всегда просыпался один. Именно этого мне и хотелось. До этого момента.

Я обнимаю её за талию. Полежу с ней ещё несколько минут.

***

Дверь в мою спальню распахивается настежь, и я даже чувствую, как она тяжёло ударяется о стену. По утрам Пол напоминает медведя, когда пытается нас разбудить. Он ходит по коридору и открывает двери, включает свет, и так продолжается, пока близнецы не встают, чтобы собраться в школу. Они оба ученики выпускного класса средней старшей школы и им приходится выходить рано. Я смотрю на Пола, когда он останавливается в проёме двери.

Я так и знал, что ты не выдержишь на диване всю ночь, показывает он мне. Но не говорит голосом. Скорее всего, просто не хочет разбудить Кит. Она спит на животе, засунув руку под подушку, одна нога подвинута в сторону. Я сажусь и смотрю на неё. Моя футболка с «AC/DC» поднялась до её талии, а одна половина розовых трусиков сдвинулась и застряла между ягодицами. Из-за этого её левая ягодица выставлена на обозрение — упругое, но расслабленное полушарие. Поднявшись, я натягиваю на её попу одеяло.

Заткнись, показываю я Полу.

Протянув руку, хватаю свои джинсы и быстро просовываю в них ноги. Трусы-боксеры я надел вчера вечером, когда ложился спать.

Пол одет в пижамные штаны, без рубашки. Когда я захожу на кухню, близнецы доедают свою кашу, оба в одних трусах.

Оденьтесь. Кит ещё здесь, показываю я им.

— Так её зовут? Кит? — спрашивает Сэм.

Я мотаю головой. Не думаю. Я больше чем уверен, что это её не настоящее имя. Так её окликнул на улице какой-то парень.

— Откуда она? — спрашивает Пит.

Не знаю. Она мне не говорит.

Пол показывает в сторону дивана.

— Ну, как тебе спалось? — Он ухмыляется.

Моя шея всё ещё болит из-за сна на диване.

Я показываю: Отлично.

— Она спала в твоей кровати. С тобой. — Ухмылка Пола уступает место сердитому взгляду.

Я киваю. Но не всю ночь. Лишь часть. Я пытаюсь нащупать кофейник, но на привычном месте его нет. И вообще, что за хрень случилась с кухней?

Пол опёрся бедром о столешницу и сверлит меня взглядом.

— Когда мы проснулись, то увидели вот это.

И он показывает на чистую поверхность нашей столешницы. Я даже уже и не вспомню, когда видел её такой.

А где все продукты?

Он открывает кладовку и показывает внутрь. Она всё убрала? В раковине нет посуды, пока Сэм не опускает туда свою миску. Я говорю ему, чтобы он положил её в посудомоечную машину. Если уж Кит так поусердствовала, чтобы навести в нашей кухне чистоту, то и мы можем постараться, чтобы всё так и осталось, разве нет?

— О, мужик, — начинает было Сэм, но открывает посудомойку и убирает туда тарелку.

— Так, вы двое, собирайтесь в школу, — говорит Пол. Он разгоняет их по комнатам, чтобы близнецы оделись. — И в следующий раз наденьте побольше одежды, прежде чем выходить из своих спален, — предупреждает он их. Потом смотрит на меня. — Как долго Кит здесь пробудет?

Взгляд Пола перемещается за моё плечо, и он улыбается. Я оборачиваюсь и вижу Кит. У неё взъерошенный вид, а на щеке отпечаталась подушка.

— Я ухожу сегодня, — отвечает она. И направляется к кофейнику, который стоит на другом шкафчике. Согласен, она переставила его в удобное место, но всё равно что-то не то. Кит берёт кофейную кружку и до краёв наполняет её кофе, потом поворачивается и говорит:

— Спасибо вам, что позволили мне переночевать. Я очень признательна.

Мне хочется спросить её про чистую кухню и поблагодарить, но я не могу воспользоваться голосом при братьях.

— Она и ванную вычистила, — говорит Сэм, появляясь из-за угла. У него влажные волосы, он наклоняется ко мне. — Я пахну не слишком по-девчачьи? — спрашивает он и немного смущённо смотрит на Кит. — Я воспользовался твоим шампунем. И твоим мылом.

Пол пихает его в плечо.

— Он бы и тампонами твоими воспользовался, оставь ты их там.

Она мило заливается румянцем.

— Держись подальше от её вещей, ушлёпок, — предупреждает Пол.

Он поправляет свои джинсы.

— Она аккуратно сложила мои джинсы. Как-то странно быть одетым в то, что не скрутилось в клубок в корзине в углу комнаты.

Я пристально смотрю на Кит. И всё это она сделала, пока мы спали? Мне хочется сказать ей, что она не должна была отрабатывать свой ночлег.

— Что? — спрашивает она. — Мне не спалось.

Но ей отлично спалось в моих объятиях. Я не хочу об этом думать, потому что не могу поверить в то, что мне настолько это понравилось.

Сэм наклоняется и чмокает её в щёку, а Пит — в другую. Она гримасничает, но никого из них не шлёпает.

— Голосую, чтобы она осталась ещё на день, — говорит Пит. Он смотрит на её голые ноги. Честно говоря, в ночных клубах я видел девиц, на которых было ещё меньше одежды, чем сейчас на ней. — Она клёвая, — говорит он. Потом хватает со стола банан и несётся к двери. Сэм — за ним по пятам. Они уже закрывают за собой двери, когда голова Сэма просовывается обратно:

— Я тоже голосую за, — говорит он. И дверь снова закрывается, со стуком.

Кит улыбается и смотрит поверх моего плеча. Это проснулся Мэт, и выглядит он подобно смерти.

— И я за, — произносит Мэтью и садится на стул, пряча в руках лицо.

Пол пожимает плечами.

— Меня тоже устраивает, — говорит он. — Но последнее слово за Логаном, ведь это его кровать.

И Пол уходит, чтобы собраться на работу. Мне тоже нужно собираться, но попозже, около одиннадцати. Брат всегда уходит раньше, ему нужно поработать с документами.

Кит достаёт из холодильника имбирный эль, наливает в стакан. Потом протягивает его Мэту, который, еле улыбаясь, благодарит её. Она ничего не говорит в ответ, лишь сжимает его плечо. Что между ними происходит? Нам он не позволяет ни малейшей мелочи для себя сделать, а Кит разрешил налить себе попить?

Она улыбается и уходит в спальню, забрав свой кофе.

— Мужик, она разобьёт твоё долбанное сердце, — предупреждает Мэт, когда дверь за ней закрывается.

Я знаю. Она разобьёт моё долбанное сердце. Потому что ещё никогда в жизни я ни от кого не хотел того, что хочу от неё, пусть даже не могу определить, чего именно.

Эмили

 

Просыпаться в его объятиях было одним из самых лучших моментов в моей жизни. Вот поэтому просыпаться мне и не хотелось. Хотелось навсегда остаться вот так. Поэтому, когда он начал задавать мне вопросы, как так получилось, что мы прижимаемся друг к другу, я притворилась спящей и перевернулась на другой бок в надежде, что он меня обнимет. Так он и сделал. Обернулся вокруг меня всем своим телом. Я целенаправленно отвернулась, чтобы избежать объяснений. Мне не хотелось рассказывать ему о том, что почувствовала, когда он забрался в постель рядом со мной. Или когда я касалась его ночью, и он позволил мне положить голову на его грудь.

Я и не собиралась прижиматься к нему, но, очевидно, он не был расстроен, что так получилось. Судя по стояку в его боксерах, ему даже очень понравилось.

Но и после этого Логан вёл себя очень уважительно по отношению к моему телу.

Я выхожу из его спальни, одетая в свою школьную форму. Теперь она чистая, и я была не против её надеть. И, кроме того, это означает, что я ухожу из его квартиры. Сумка висит на плече, в руке гитара. Мы здесь вдвоём. Пол ушёл на работу час назад. Уверена, что Мэт остался дома. Но его тошнит так сильно, что он вряд ли сможет сохранять вертикальное положение, что уж говорить о работе с людьми. Скорее всего, он в своей комнате, потому что за кухонным столом сидит только Логан и читает газету. Он поднимает глаза, когда я вхожу, его лицо вытягивается.

Он показывает мне руками жесты, как будто спрашивает, что происходит.

— Я должна идти, — объясняю я. И крепче сжимаю гитару. — Мне нужно идти на работу. И тебе тоже. Уверена, тебе бы не хотелось, чтобы я оставалась тут, пока дома никого нет. Что, если я что-нибудь украду? — Я стараюсь перевести всё в шутку, но он не улыбается.

— Тебе не нужно уходить, — говорит он. — Останься.

Он поднимается и встаёт передо мной.

Я снова сжимаю гитару.

— Я не могу. Я должна работать. — У меня за душой только тридцать два доллара. А без денег я не смогу найти себе приличное место, где можно будет остановиться. Даже на одну ночь.

Словно читая мои мысли, Логан вытаскивает свой бумажник и открывает его. Вытащив деньги, он пытается всунуть их мне в руку. Но я не могу взять его деньги.

— Останься, — говорит он. Он хочет, чтобы я осталась, а не ушла выступать за деньги.

Я качаю головой. Ему это тяжело объяснить. Мне так сильно хочется остаться. Но я не могу. Не могу с комфортом устроиться где бы то ни было. Потому что завтра мне снова нужно будет уйти.

— Спасибо, что разрешил мне здесь переночевать, — шепчу я. Конечно, он не может услышать, как я говорю, но может читать по губам. Указательным пальцем он поднимает мой подбородок, чтобы я посмотрела на него.

— Спасибо, — повторяю я.

— Вернёшься сегодня вечером? — спрашивает он. Моя рука в его руке, его большой палец скользит туда-сюда по моей коже. — Я буду спать на диване. Обещаю.

Я смотрю на него и, с трудом сглотнув, признаюсь:

— Мне понравилось спать с тобой в одной кровати.

Сузив глаза, он так пристально смотрит на меня, как, по-моему, ещё никто не смотрел. Но ничего не говорит.

— Думаю, я запала, — тихонько произношу я. Пожалуй, не нужно было этого говорить. Но я должна была ему сказать. Что я не просто использовала его, чтобы было где переночевать. Я бы даже могла по-настоящему полюбить его, если бы обстоятельства сложились иначе. Но это не так. Я не могу.

Судя по его озадаченному виду, Логан не понял смысла слов, что я сказала.

— Что? — спрашивает он.

— Думаю, я запала, — мне приходится повторить. Но он по-прежнему озадачен.

И такое ощущение, что он собирается позвать Мэтью, чтобы тот переводил. Я останавливаю его, резко дёрнув за руку.

— Ты мне нравишься, — чётко произношу я. — И поэтому я ухожу. Так будет лучше для тебя и твоих братьев. Ты слишком мне нравишься, чтобы я осталась.

— Что за чушь, — говорит он.

Да, это чушь. Но он ничего обо мне не знает. Не знает, как много людей разыскивает меня и почему. А когда он это выяснит — а я не сомневаюсь, что так и произойдёт — он возненавидит меня за то, что я не рассказала ему этого сразу.

— Поужинаешь со мной? — Его брови вопросительно взлетают вверх. Логан выглядит полным надежды, чего я совсем не хочу. Он чуть сгибает колени, чтобы смотреть мне в лицо.

— Ужин? — снова спрашивает он, как будто я в первый раз не поняла. — Свидание. Я приглашаю тебя на свидание.

Я качаю головой. Он не должен был понравиться мне за такое короткое время, но я увидела возможности там, где раньше ничего не было. Он заставил меня поверить, что я действительно могу находить общий язык с людьми. Если бы я была кем-то другим, то, возможно, согласилась. Но я есть я. И я не могу.

— Спасибо, что позволил мне здесь переночевать. И за стирку, и за душ. Я действительно тебе очень признательна. Поблагодаришь своих братьев за меня?