И ОХОТНИК ВЕРНУЛСЯ С ХОЛМОВ
Когда Вингельт распахнул дверь, Сварог вышел третьим. Огляделся. Корабль стоял на опушке пустого леса — по всем приметам, каталаунского — а уардах в ста, на равнине, лежало то, что осталось от Багряной Звезды — огромная овальная платформа толщиной в пару уардов, покрытая грудами черных обломков, над которыми возвышался домик, оставшийся нетронутым. Колпак из багряного сияния уже почти совсем растаял, от него поднимались ввысь струйки бледно-розового дыма и тут же таяли, кое-где обломки чадили. Все были чумазые, растрепанные, расхристанные, перепачканные черной сажей — как и Сварог наверняка. — Это не опасно? — спросил он, кивая на бренные останки летучего ужаса. — Издохшая — ничуть, — спокойно ответил Вингельт. — Иначе я бы не стал… — он оглянулся на своих. — Ребята, поторапливайтесь! Зная упорство и любознательность его величества, сомнений быть не может: как только он доберется до места, откуда сможет отдавать приказы, по нашим следам бросятся все секретные службы, какие у короля найдутся. А их столько, что со счету собьешься… Ну да, конечно, наступила обычная жизнь с ее сложными реалиями… Откровенно, ничуть не скрываясь, Сварог передвинулся так, чтобы за спиной у него никого не оказалось. — Это вы зря, — сказал Вингельт. — Никто ничего не замышляет. У нас с вами есть общие цели — настолько, чтобы мы не питали к вам зла, но не настолько, чтобы с вами дружить. Я понимаю — такая уж у вас должность. Мы привыкли, которую тысячу лет ловят, и безуспешно. Так что распрощаемся. — Почему? — спросил Сварог. Вингельт ответил, не промедлив: — Потому что вы не просто земной король, а еще и Высокий Господин Небес. Вот с ними нам решительно не по пути, уж не посетуйте… — он смотрел строго и серьезно. — Ваше величество, можете вы снизойти к небольшой просьбе? Пожалуйста, не трогайте Туарсона. Даю вам честное слово, деревня ни при чем, никто там не знает, кто я такой. Они хорошие люди, бесхитростные… «Удачное словцо подобрали, сударь, — подумал Сварог. Вот уж воистину бесхитростные. Особенно кроха по имени Бетта…» — Спасибо, что вовремя сказали, — бросил он с неприкрытым сарказмом. — А то я уж было собирался выжечь деревню дотла по своему всегдашнему обыкновению… Не трону я ваш Туарсон, успокойтесь. Вряд ли вы там еще покажетесь. Но искать я вас буду, уж не посетуйте, должность такая, вы совершенно правы. Я верю, что вы не замышляете никаких заговоров, но не в том дело… — Я понимаю, — сказал Вингельт. — Могу я дать вашему величеству добрый совет? Не тратьте понапрасну силы. Опыт у нас богатейший, так что ничего не получится… — Вы полагаете? — прищурился Сварог. — А вот сдается мне, что и вы оставляете следочки … — он кивнул в сторону корабля. — После того, что я там увидел, никаких сомнений: тот человек, что продал Тагарону чертежи некоего движителя, был из ваших. Вот только наплевал на некие идеалы и пленился прозаическим звоном золота… — Бывает, — без раздражения кивнул Вингельт. — Разве я говорил, что мы совершенны? Однако могу вас заверить, меры давно приняты, и никакого следочка не осталось… — Но мы могли бы… Вингельт произнес мягко: — Ваше величество, я отношусь к вам с уважением. И не только я. Здесь не тронный зал, и я не придворный, так что это не лесть. Вы сделали немало полезного, и наверняка еще сделаете. И тем не менее даже ради вас никто не будет нарушать тысячелетние установления. Несмотря на ту жажду познания, что вас обуревает… — Кто вы такие, в конце концов? Керуани? Кто-то еще? Вингельт молча смотрел на него, откровенно улыбаясь — и в этой улыбке угадывалось нечто покровительственное, словно взрослый наблюдал за ребенком. Сварога эта улыбка разозлила — и придала сообразительности. — Ах, вот оно в чем дело… — сказал он, оглядываясь на останки Багряной Звезды. — Жажда познания, разумеется… Конечно, она обуревает не меня одного… У вас просто нет такого местечка, куда бы вы могли уволочь это и вдумчиво исследовать… Видимо, именно так и обстоит… Вы хотите, чтобы ею занялись мои люди… а потом попытаетесь подобраться к этим знаниям? Для того и свели ее аккуратненько с орбиты… Приземлили нетронутой… Он не сомневался, что именно так и будет обстоять. Уж если замурзанная деревенская кроха из захолустья смогла неведомо как войти в компьютерную сеть ларов, пусть не в серьезную, крепко защищенную, да вдобавок так, что всеми имеющимися в наличии техническими средствами ее не удавалось засечь… На что тогда способны взрослые? Эти? — Вы не тем сейчас заняты, ваше величество… Вам следовало бы побыстрее придумать какую-нибудь достаточно убедительную историю про то, как вы в одиночку одолели Багряную Звезду… — Я?! — А кто же еще? — усмехнулся Вингельт. — Вы же видите, мы нисколько не расположены в публичности и вовсе не стремимся выступать в роли увенчанных лаврами героев. Его величество Стахор тоже в силу известных причин не стремится к почету и шумной огласке. Придется уж вам одному отдуваться, то бишь взвалить на себя всю славу. Вы совершили уже столько славных подвигов, что никто и не удивится очередному. Думаю, вы сумеете что-нибудь придумать. Это легко. Скажем, некий скромный провинциальный волшебник, опять-таки не жаждущий огласки, вручил вам летающий коврик, на котором вы и добрались до Мельницы… Что-нибудь в этом роде… Никто не будет искать несоответствия, зачем, когда вот оно, наглядное доказательство подвига — словно сраженный дракон из сказок и баллад… Он бросил взгляд на небо, приложил к уху овальную костяную пластинку в золотой оправе, усыпанную многочисленными дырочками. Чуть зажмурившись, словно бы прислушивался. Убрав загадочную штуковину в карман, обернулся: — Ребята, поспешаем! Скоро здесь будет людно… Прощайте, ваше величество… — До свидания, — упрямо сказал Сварог. Вингельт хмыкнул, глядя на него дерзко и весело, поклонился и, отвернувшись, направился к кораблю. Что-то достал из кармана, что-то с этим предметом проделал, забросил его внутрь и захлопнул выгнутую дверцу. Не глядя более на Сварога, пошел к лесу. Его люди вереницей двинулись следом. — Стахор! — окликнул Сварог. Настоящий горротский король нетерпеливо обернулся. — Вам не кажется, что уж мы-то друг другу нужны? — спросил Сварог. — С тем, что вот уже два года творится в Горроте, я хочу разобраться не меньше вашего. А эти господа, — он кивнул в строну уходящих, — сдается мне, помочь не могут, иначе давно бы уже помогли, вы среди них давно свой, это видно… Нам бы следовало держаться друг друга… — Возможно, я так и поступлю, как вы советуете, — невозмутимо ответил Стахор, поклонился и пошел вслед за остальными. Вскоре все они пропали с глаз, скрылись в чащобе, и Сварог остался совершенно один: далеко не впервые в жизни. Оглянулся. Внутри корабля полыхнула беззвучная, рыже-золотистая вспышка, он наполнился внутри неярким свечением, оно вырвалось наружу, окутало, обволокло — а когда рассеялось, корабль выглядел совершенно иначе, став серо-черного цвета, как обгоревшая головешка, иллюминаторы и прозрачный носовой колпак потускнели. Легонький порыв прохладного ветерка — и корабль осыпался облаком невесомого пепла. Остался лишь овал выжженной травы, напоминающий след от большого костра. Сварог стоял на опушке в совершеннейшей тишине. Только безмятежная, безоблачная синева небесного купола, легонький ветерок и отдаленный птичий щебет. Он обнаружил, что потерял где-то пистолеты, а с ними и пояс, все пуговицы с камзола, весь перепачкан сажей, победитель Багряной Звезды, изволите ли видеть, единственный победитель… Он стоял, понурившись, и в ушах звучал высокий, чистый голос Кайи:
Всадник в шлеме сбитом, сшибленный в бою, верный конь, копытом топчущий змею… Сомкнутые веки. Выси. Облака. Воды. Броды. Реки. Годы и века…
Он не помнил, чтобы когда-нибудь испытывал такую тоску и горечь, переходившие в лютое отчаяние и отвращение к самому себе.
Всадник в шлеме сбитом, сшибленный в бою… Нет, ничего подобного. Ему случалось терпеть нешуточные поражения: и в Горроте, и под Батшевой, когда погибла эскадра. Ну, что тут поделать, жизнь не может состоять из одних побед… Здесь что-то совершенно другое. Верный конь, копытом топчущий змею… Ага, вот именно. Он выступил в роли второстепенного персонажа, рыцарского коня, успевшего малость потоптать змеюку — но победил ее все же рыцарь … Прекрасно обошлись бы и без него. Перед глазами у него встал Стахор, ожесточенно рубивший робота. Без сомнения, звезды над той Заводью, где родился горротский король по совету колдуньи, именно что другие. Вот только Сварог в приступе гордыни решил, что все древние пророчества касательно грядущих славных героев должны непременно относиться к нему. А может, и не гордыня, попросту привык, так уж сложилось… Дело тут вовсе не в ущемленном самолюбии. Он не хотел, не имел права выступать в роли единственного героя, победителя-одиночки — но на него взвалили этот груз, не спрашивая согласия. Это-то и было самым скверным… Он поднял голову, заслышав далекий еще, слабый, тихий, но чертовски знакомый гул. Два бомбардировщика прямо-таки свалились из зенита, промчались над головой, развернулись… Вращались исправно винты, слышался шум моторов — вот только развернулись они под углом в девяносто градусов, левым крылом вперед — как может только вимана… На миг замерев в воздухе, оба отвесно опустились на равнину уардах в десяти от него. Винты из туманных кругов моментально превратились в неподвижные лопасти, шум моторов умолк, словно выключатель повернули, распахнулись дверцы, на траву опустились лесенки… Сварог безучастно смотрел, кривясь от горечи. Первой с помощью двух дюжих молодцов на землю спустилась старуха Грельфи и проворно засеменила к Сварогу — любила она прикидываться дряхлой немощью, но, случись что, проворство выказывала нешуточное… — Ну и дурень ты, светлый король, уж прости на худом слове, — с укоризной сказала она, порицающе качая головой. — Кто ж лезет к зеркалам с непроверенными, неизвестными заклятьями? Хорошо еще, что… Упершись в нее мрачным взглядом, Сварог произнес металлическим голосом: — Отставить нравоучения… Старуха, обладавшая изрядным умом и проницательностью, едва глянув на него, моментально умолкла. Пройдя мимо нее, Сварог повелительным жестом остановил ораву спешивших к нему людей, поманил Интагара. Он впервые видел своего верного бульдога поспешавшим трусцой. Брыластая грубая физиономия лучилась неподдельной радостью: ну конечно, дело тут не только в собачьей преданности, кто-кто, а уж Интагар, стрясись со Сварогом нечто непоправимое, терял все, в том числе и голову… Душа просила действий. Душа, откровенно признаться, просила крови, конского топота, пожарищ… Схватив Интагара за рукав коричневого камзола, Сварог притянул его вплотную и спросил деловито: — У вас есть связь с Гаури? — Конечно… — А ваши люди там есть? — Конечно. Кого там только нет, все прилетели на шести самолетах… — Отлично, — сказал Сварог, осклабясь. — Там, под городком, квартирует драгунский полк… — Да, Девятый… — К черту нумерацию… Немедленно свяжитесь с кем там вам удобнее. Девятому драгунскому — окружить городишко так, чтобы мышь не прошмыгнула. Правителя городской канцелярии Сувайна взять немедленно. Следом бургомистра, он тоже при делах. С ходу пусть начнут бить морды, уверять, что полиции все известно и требовать подробностей, ну, вы понимаете… Только брать живыми, непременно живыми… — он чувствовал, как лицо ему свела злая гримаса, но поделать ничего не мог. — Мое величество будет творить справедливость, у меня это прекрасно получается, особенно задним числом… Что вы стоите? Живо! Кому говорю?! Глядя на него с почтительным страхом, Интагар отбежал на несколько шагов и стал рыться по карманам в поисках переговорного камешка-таша. Остальные прилетевшие, поколебавшись, двинулись к Сварогу, то и дело оглядываясь на останки Багряной Звезды, еще курившиеся розовыми и черными дымками. Кого тут только нету… Мара бросилась ему на шею, прижалась, шепнула на ухо радостно-сварливым голосом: — Сказочный герой, ну тебя к лешему… На минутку одного оставить нельзя, непременно в подвиги вляпаешься… Сварог мягко, но непреклонно отстранил ее, шагнул вперед, встал перед аккуратной — сказались строевые занятия — шеренгой своих юных сподвижников. Все они красовались в присвоенной девятому столу форме (за исключением Элкона, щеголявшего в форме лейтенанта Яшмовых Мушкетеров), чуть ли не по самые уши увешаны разнообразными кобурами, вид имеют самый бравый и решительный — стойкие оловянные солдатики, черт побери… Он оглянулся. Прочие прилетевшие без команды держались на почтительном расстоянии, за исключением Мары, стоявшей совсем близко с видом гордым и независимым. — Мы вас все это время искали, командир, — сказал Элкон, выступив на полшага вперед. — Только ничего не получалось, никак не могли засечь. Сегодня на рассвете обнаружили, но не успели долететь, вы вновь пропали, потом опять обнаружились и опять пропали, только теперь… Сварог посмотрел на небо. Оно было пустым — а ведь следовало бы ожидать, что там станет мельтешить куча драккаров, брагантов и виман, как тогда, после гибели Кракена… — Почему никого нет? — он дернул подбородком вверх. — Что, улетели до срока? — Да, — сказал Элкон. — «Журавлиный клин» объявили раньше времени. Багряная Звезда попала в гравитационное поле Семела, получила неожиданное ускорение, рванулась, как камень из пращи… Все над Сильваной. Императрица приказала найти вас во что бы то ни стало, кроме нас, работало два десятка поисковых команд, Канцлер всех отозвал в самый последний момент… Императрица вызвалась остаться и лично руководить поисками… По некоторым данным, ее увезли силой… — И правильно сделали… — пробурчал Сварог. Окинул всех нехорошим, тяжелым взглядом и спросил со вкрадчивой угрозой: — А как же в таком случае вышло, соколы мои и соколицы, что все улетели, а вы обнаружились здесь? Я сильно сомневаюсь, что Канцлер вам это позволил… — Мы обязаны были вас найти, командир, — невозмутимо сказал Элкон. — Пока имеется хоть ничтожный шанс. — Сопляки… — сказал он сквозь зубы. — Щенята самонадеянные… Да как вы… Томи сделала шаг вперед. Ее очаровательное личико выглядело невозмутимым, абсолютно нераскаянным, глаза сияли. — Командир… — сказала она негромко. — Вы же сами нас учили, что мы — гвардия. Мундир, честь и долг… Не станете же вы уверять, будто все это была игра? И уставилась испытующе, лукаво, чертовка… Сварог потерянно молчал. «Выучил на свою голову, — покаянно подумал он. — Мундир, долг и честь. Неизвестные здесь прежде песни, которых они от него наслушались. Помни, друг мой юный, позабыв про страх — о себе не думай, думай о друзьях…» — Да вы хоть понимали, что может… — выговорил он, уже ничего не чувствуя, кроме тоскливого опустошения. — Понимали. Но мы — гвардия, — отрезала Томи, стоя навытяжку. Сварог смотрел на них с вялым изумлением. Элкон, Томи… маркиз Шамон, белобрысый увалень, светлая головушка… Канилла, графиня Дегро — красотка растет, а также великолепный специалист по поисковым системам… Юнцы и девчонки, выросшие в роскоши, какую только способен обеспечить здешний мир… Да как же мне удалось за неполных полгода воспитать из них стойких оловянных солдатиков? Конечно, они по молодости лет бесшабашно относятся к смерти, но достаточно взрослые, чтобы понимать, что такое опасность… И ведь все девять здесь, чертенята… Чудес не бывает. Значит, в них уже было заложено нечто, в столь жуткий момент сделавшее их гвардией. Умеет Яна подбирать друзей… Элкон невозмутимо сказал: — Вообще-то мы не нарушили ни устава, ни каких бы то ни было писаных законов. Операция «Журавлиный клин» проходила без всякого документального обеспечения, основываясь исключительно на устных распоряжениях Канцлера. Девятый стол не получал официального приказа о передислокации, как и Восьмой департамент. Точно так же я не получал приказа от командира Яшмовых Мушкетеров. Ни малейшего нарушения… — Законники… — проворчал Сварог уже беззлобно. — Как вас только не хватились, обормотов? Томи загадочно улыбнулась: — А почему они должны были нас хватиться? Мы все в данный момент пребываем в здании девятого стола, как ни в чем не бывало, мы общаемся по видео с внешним миром, и ни у кого пока что не возникло и тени подозрения… Ну, по крайней мере до тех пор, пока кто-то наподобие Канцлера, которому ничем глаза не отведешь, не заявится лично… Но теперь это уже не имеет значения, верно? — Лиса… — сказал Сварог. — «Стеклянная тень» или «синий морок»? — «Тень», — сказала Томи. — Так надежнее. Ротгар у нас мастер «стеклянной тени»… — Вольно, — так и не улыбнувшись, сказал Сварог. Безукоризненный строй дрогнул, теперь они откровенно оглядывались на равнину с совершенно детским любопытством. — Командир, а можно… — произнес Элкон уже совершенно другим голосом, ничуть не похожий сейчас на бравого гвардейца. Сгоравший от нешуточного любопытства мальчишка… — Идите посмотрите, — кивнул Сварог. — Только ни к чему не прикасаться, ясно? Они едва ли не бегом кинулись к Багряной Звезде, только Томи задержалась и, глядя на Сварога преданно, обещающе, завороженно, выпалила: — Командир, вы герой. Проделать такое в одиночку… И заспешила следом за остальными. — В точку, — сказала Мара без тени насмешки. — Такого я даже от тебя не ожидала, а уж я-то знаю, на что ты способен, насмотрелась… Ты человек скромный, но уж не обессудь, я тебе в Сегуре памятник поставлю. Серьезно. — Не вздумай, — ответил он без улыбки. — Разнесу к чертовой матери, слово короля… Иди к ним, пусть кто-нибудь свяжется с Сильваной, нужно же сообщить, что все кончилось и бояться больше нечего. Марш! У него перехватило горло, и он, содрогаясь от переполнявшей горечи и стыда, отвернулся, чтобы никто не видел его лица. Отнюдь не подобающего славному герою, даже чрезвычайно скромному.
|
