Дедушкина рыбачья хижина. 4 июля 1986 года

– Тпру! Милая, осторожно!

Папочкины ручищи подхватили меня под мышки, подняли в воздух. Большая металлическая подковка, брошенная дядюшкой Элом, приземлилась сразу позади папы – упала мягко, как будто зашептала трава.

– Тарин, ты же знаешь: я не хочу, чтобы тебя стукнуло подковкой. Будет больно.

Его нижняя губа выпятилась и стала похожей на толстенного червяка. Мне хотелось схватить ее и сдавить.

Я сидела у папы на руках, будто на насесте, и смотрела, как гримасничает дядюшка Эл: замахивается и целится в ржавый штырь, торчащий из земли. Звякающий звук немного пугал. Мне казалось, что лошади, носившие такие здоровенные подковы, должны быть огромными. Как слоны. А то и больше. Как дома! Хотела бы я прокатиться на таком.

– Пап, у тебя щеки красные.

Он расцеловал меня:

– И у тебя, малышка. Мама пожадничала с лосьоном. А кто это у тебя? Что за бродяга?

Я помахала куклой, будто та говорила: «Привет».

– Это Кен. Он мой бойфренд.

– Ах, бойфренд? – Папуля прищурил глаз. – А где же его штаны?

Я указала на мой крошечный бассейн, где те и плавали. Барби еще была в воде.

– Может, мне потолковать с ним, чтобы не показывал попу?

– А ты возьмешь меня к большой воде? – хихикнула я.

– У нас два очка, – гордо изрек папа и сдвинул меня, чтобы подобрать металлическую подковку.

Я шлепнула его по щеке.

– Папа!

Он оскалился, и я поняла, что победила.

– Одну минутку, милая. Сначала папочке и дядюшке Элу придется разобраться с дядей Энди и Фасолем-Супергероем^[20]. Тебе нельзя ходить к озеру без мамы или папы. Поняла? Будь здесь, чтобы я видел.

Я смотрела, как дядюшка Эл пьет из коричневой стеклянной бутылки и запрокидывает ее донышком в небеса, чтобы не упустить ни капли.

– Эй, Тарин! – позвал дядюшка Эл. – Не окажешь ли мне большую-пребольшую услугу? Брось это, пожалуйста, в помойку, а мне и твоему… мм… папуле принеси еще две из гаража. Ты будешь у нас особой помощницей.

Я помчалась со всех ног, вне себя от счастья. Мне хотелось быть лучшей в мире особой помощницей.

В большом сером гараже было прохладнее, чем на солнцепеке. Я погрузила руки в мелкие кубики льда, что хранился в ведерке, и сунула один в рот, как делал папа. Зубы заныли, но языку стало приятно. Будто секретные конфеты, которые превращаются в воду! И у меня их была целая куча.

– Эй? Что ты там делаешь?

Я вздрогнула и быстро бросила кубик. Меня застукали. Я была готова расплакаться.

Джо. Я сразу узнала его, хотя окрика все-таки испугалась. Его волосы цвета моей спальни ночью падали на глаза, зато зубы сверкали ослепительной белизной. Знаком ли он с чудовищами, которые жили у меня под кроватью?

– Ты еще слишком мала, чтобы пить, юная леди, – сказал он строго.

Джо ходил немного забавно, как будто у него пошаливала правая нога. Он отобрал у меня коричневую бутылку и сунул обратно в лед. Мне хотелось спросить, красит ли его мама ногти в такой же черный цвет. Я думала, что мальчики не делают маникюр.

Он сел передо мной на корточки, отвел с моего глаза влажную прядь волос и заправил за ухо.

– Ну ты и красавица, – вздохнул Джо. Его глаза лучились счастьем. – Вылитая мама.

Я просияла от гордости. Мама была красивой.

– Гляди-ка – у тебя уже зубки выпадают. Сколько тебе сейчас лет?

Я подняла руку и растопырила пальцы, не забыв согнуть большой.

Джо уселся на пол и скрестил ноги.

– Вау! Четыре! Ты уже совсем большая и умная. Эх, видела бы тебя мама! Она была бы так рада! У тебя ее волосы, да и вообще…

Я невольно прищурилась. У мамы были каштановые волосы, как карандаш, которым я раскрашивала землю и деревья, а вовсе не цвета лютиков, как у меня.

Он придвинулся ближе:

– Умеешь хранить тайны? Только между нами?

Может быть, тайны бывают и у особых секретных помощниц?

– У нас с тобой глаза одинакового цвета. Видишь?

У Джо были темно-синие глаза – как небо над пушистыми ватными облаками.

Он погрустнел, я тоже пригорюнилась.

– Мне хочется, чтобы ты еще раз увидела маму. Но это, к сожалению, невозможно.

Мне это не понравилось. Я захотела побежать к ней сию секунду.

– Почему?

– Потому что, – тяжко вздохнул Джо, – твоя настоящая мама живет на небесах, среди ангелов.

Теперь мне по-настоящему захотелось плакать. И беситься.

– Нет! Моя мама здесь!

Джо смотрел мне в глаза:

– Послушай меня. Твою маму зовут… звали… Келси. И она тебя очень любила. Но…

Небеса – это которое облако?

– Черт, было бы у меня побольше времени… Я хочу… Не знаю, когда увижу тебя снова, – тихо произнес Джо.

– Почему?

– Ты знаешь, что такое армия?

Я кивнула и почесала нос.

– Тебя раскрасят в зеленый?

Зеленый пошел бы ему больше, чем черный. Это цвет травы.

Джо улыбнулся и рассмеялся:

– Нет. Но мне придется носить специальную одежду, а это все состригут. – Он провел рукой по своей темной шевелюре. – Может, напишешь мне, когда я уеду, и нарисуешь картинок?

Мне захотелось заняться этим прямо сейчас. Он смахивал на зебру. Если сгонять быстро, я принесу карандаш из мешка с игрушками.

– Тарин, милая, посмотри на меня. Не забудь, это наш секрет. Никому нельзя рассказывать. Обещай!

Я кивнула. Он взял обе мои руки в свою.

– Господи, я наделал столько оши… – Джо шмыгнул носом несколько раз. – Но я все исправлю. Я стану лучше. – Он посмотрел мне в глаза. – Неважно, что тебе скажут, неважно, что ты услышишь, – знай, что я тебя люблю. Я всегда тебя любил. Помни об этом. Па… Джо любит тебя. Ты всегда будешь моей малышкой.

По его щеке скатилась слеза. Потом другая. Я обняла его за шею, потому что слезы всегда высыхают от объятий.

– Кроха моя. Я очень тебя люблю.

– И я тебя, – шепнула я.

– Держи хвост пистолетом и будь гордой. Никому не давайся в обиду. Никогда. Будь сильной. Учись хорошо. И…

Джо уронил руки в тот самый миг, когда в гараж вошел папа.

– В чем дело? Что здесь происходит?

Папуля был мрачен и явно не радовался присутствию Джо. Я потянула его за шорты.

– Папа? Отвези меня к Келси!

Он уставился на меня:

– Что?

На самом деле мне хотелось еще кубик льда и баиньки в машине под прохладным ветерком, обдувающим лицо. Может, в облаках есть бассейн?

– Келси. На небесах. Отвезешь меня?

Папа сгреб Джо за грудки:

– Что ты сказал ей? Отвечай!

Джо взвизгнул и попытался оттолкнуть его. Они впилились в большую серебристую лестницу, закрепленную на стене, и я перепугалась, когда та рухнула на пол. Папа ударил Джо в лицо, и белоснежные зубы сделались красными.

– Безответственный дебил! – прорычал папа. – Кусок дерьма, бесполезный панк!

Набежали люди, поднялся крик. Мама схватила папу за плечо и стала тянуть.

– Дэн! Отпусти его!

Не в силах вынести происходящее, я заткнула уши. Был бы со мной Кен!

Мы оба нуждались в ком-то, с кем можно поиграть.