На распутье

Саундтрек к главе: 30 Seconds To Mars - Hurricane

В это утро солнце было бескрайне щедрым на тепло. Оно заглядывало в каждое окно, до которого дотягивалось своими лучами, и проникало даже сквозь самые маленькие щели в занавесках, пытаясь ласково разбудить тех, кто еще не встал с постели. И ни одно окно не оставалось неприступным: даже спальня родителей близнецов Каулитц, шторы которой были плотно задернуты, впустила тоненький луч, который медленно полз по широкой постели, в которой лежали два молодых человека.

Они уже проснулись и лежали, тесно прижавшись друг к другу. Их темные в полумраке глаза, словно маленькие зеркала, отражали узкую полоску света, лежащую поперек покрывала. Лишь едва слышный шепот и легкий шорох простыней вперемежку с тяжелым дыханием нарушали девственную тишину, в которой, казалось, растворился весь мир, защищая единение двух сердец.

Билл лежал на боку, обвив собой всю левую половину тела брата, и слушал размеренное сердцебиение. Это была сладчайшая музыка для его слуха, и он совсем не хотел отвлекаться на слова Тома, на которого молчание, в отличие от близнеца, давило отчего-то, поэтому он пытался его разогнать хотя бы шепотом. Ему было все равно, что говорить, и он то рассказывал о том, какую гитару хотел бы приобрести к приближающемуся туру, то нес какой-то не совсем понятный Биллу бред о хип-хоп-музыке. Когда его речь становилась слишком громкой и начинала заглушать ритм из-под кожи, младший знал, как ее остановить.

Парень крепче обвивал левую ногу брата своими, прижимался пахом к бедру и начинал покрывать учащенно вздымающуюся грудь легкими поцелуями, иногда будто случайно показывая из-за зубов кончик языка и задевая сосок. Том в тот же миг замирал, затаив дыхание, и закрывал глаза, одновременно желая и боясь происходящего.

Он с тревогой вспоминал весь вчерашний день, а когда перед глазами всплывала картина из ванной комнаты, такая яркая и реальная, что хотелось стиснуть зубы и выть, в горле собирался тугой комок, мешающий дышать. А в совокупности с настоящей реальностью, эти воспоминания сводили с ума, заставляя тело бездумно откликаться, чему Билл, несомненно, был ужасно рад.

А Тому в это время было совсем не до своих желаний и инстинктов: он пытался ухватиться за последние крупицы разума и разложить мысли в голове по своим местам. Но в сознании парня царил такой хаос, что, казалось, проще забить все кучей в каменный сундук, запереть на семь замков и забыть, отдаваясь воле судьбы. Каулитц-старший боролся с этими порывами, в отчаянии ловя за хвост жалкие последние мыслишки, которые уже были готовы с позором сбежать из его головы.

Если разобраться, то Том вставал на развилку, дороги от которой вели в три стороны. Самым простым при любом раскладе был вариант развернуться и пойти назад, туда, где нет серебряной подлой цепи, что так коварно соединила их, туда, где только презрение и ссоры. Но теперь там еще больше мрака. Темные тучи ненависти к брату, оставшиеся в прошлом, были готовы принять их обоих снова на растерзание друг другу. Но после всего произошедшего они обещали в придачу еще и боль: за жалкие дни, что они провели здесь, успели сблизиться настолько, что разрыв и возвращение в прошлое станет болезненным для обоих. А боль подогревает злобу.

Том все это понимал, поэтому провел за своей спиной яркую черту, за которую запретил себе переступать. И осталось только две дороги, одна из которой была желанной, а вторая — правильной.

Но в чем была эта правильность? Они братья, поэтому общество никогда не примет их связь, которая уже даже не просто близнецовая, а гораздо крепче и интимнее. Билл уже произносил вслух то, что боялся сказать Том: инцест. Его не то что общество, закон не примет. Любить брата, сестру, мать, отца — не важно, кого, - было преступным во все времена. Только семейные узы. В далекие века за это сжигали на кострах и отрубали головы. Сейчас, конечно, многое изменилось, но суеверия и стереотипы почему-то оставались прежними. Кровосмешение есть порок, грех. И старший Каулитц ежеминутно натыкался в своих мыслях на эту стену, которую он мог и хотел отодвинуть.

И если это сделать, то что останется? Тонкое и изящное тело близнеца под боком, который уже всеми способами так и выпрашивает хотя бы чуточку ласки. Что-то шепчет, зацеловывая кожу на животе Тома, заглядывает в глаза из-под наивно загнутых вверх ресниц, щекочет пальчиками каждую впадинку загорелого тела. Просит, почти умоляет. Да, Тому до боли хотелось сделать все, чтобы это прекрасное существо извивалось, сходя с ума в его объятиях. Он не врал себе, просто принял это, не задумываясь о причинах таких желаний. Их было много, но он отбросил все, оставив лишь одну: черноволосую, кареглазую, белокожую и сладкоголосую.

Третья тропинка, в конце которой были они вдвоем. Счастливые, любящие, но не такие, как все. Они всегда были другими, вспыхнувшее влечение между ними стало лишь еще одним кирпичиком, соединяющим их небоскребы непохожести. Но этот кирпичик мог стать самым опасным и развалить оба здания, сравнять их с землей, если только кто-то вдруг заметит его среди других кирпичей. Опасно, но так хочется.

-И что же заставило тебя так надолго замолчать? - спросил Билл, водя длинным ногтем без капли лака по крепкой груди.

-Не думал, что ты слышал хоть что-то из того, что я говорил, - отозвался Том, выныривая из своих размышлений.

-Я не слушал, что именно ты говорил, но слышал твой голос. Он приятный...

-Такой же, как и твой, - попытался отшутиться парень, чуть краснея, но младший брат зашевелился и сел, сбросив с себя одеяло до пояса и заглядывая ему в глаза.

Черные зрачки были маленькими, почти незаметными, поэтому радужка казалась почти золотистой. Пушистые ресницы густо обрамляли прищуренные глаза, а густые, но аккуратные брови были сведены, между ними пролегла едва заметная складочка. Серьезный, сосредоточенный, он готовился что-то сказать и сейчас собирался с силами, изучая в полумраке уже до последней родинки знакомое лицо близнеца.

Лучик солнца, проникший в комнату сквозь неплотно закрытые шторы, стал шире и теперь лежал на обнаженном белом плече, делая кожу чуть золотистой и мягко обнимая его своими светлыми теплыми лапками.

Том сглотнул, проведя взглядом линию по полоске света, и вернулся к красивому лицу с чуть приоткрытыми влажными губками. Билл пару раз моргнул, отводя глаза в сторону, облизал губы, втягивая носом побольше воздуха, и уже было хотел что-то сказать, как на первом этаже что-то с грохотом свалилось на пол.

-Что это было?- спустя пару секунд прошептал Билл, уже совсем садясь на постели, глядя в сторону чуть приоткрытой двери. Звуков снизу больше не доносилось.

-Может, это твой кот?

Парень, не глядя, тыкнул пальцем в сторону окна, на полу возле которого растянулся в луче света пушистый Казимир. Ребята переглянулись и, не сговариваясь, медленно поднялись с кровати, стараясь издавать как можно меньше шума. Дом погрузился в практически абсолютную тишину, но ощущение присутствия кого-то чужого только усилилось, и каждый шорох, который они издавали, каждый шелест одежды, которую они торопливо натягивали на свои тела, казался ужасным шумом, слышимым за много метров вокруг.

Братья застегнули последние молнии на рукавах и вместе шагнули к двери. Том ухватил младшего за плечо, выходя вперед. Билл хотел было возмутиться такому отношения, но увидев предостерегающий взгляд старшего, смирился и пошел покорно за ним.

Темная голова с растрепанными косичками высунулась в коридор, прислушиваясь. Снизу доносилось какое-то бормотание, словно находящийся там человек ругался себе под нос на что-то или кого-то.

-Что там, - в нетерпении топтался Билл за его спиной.

-Тш-ш, молчи... - прошипел брат. - Пойдем, только тихо. Возьми цепь в руки, чтобы не звенела...

Парни медленно прошли коридор наискосок, зачем-то подойдя к комнате Тома. Он осторожно открыл дверь, которая легко, словно понимая ситуацию, распахнулась, не издав даже самого тихого скрипа. Каулитц, почти не глядя, протянул куда-то руку, которая через секунду появилась перед их глазами с зажатой в пальцах гитарой. Билл удивился, когда увидел белую красавицу, но уже через секунду улыбнулся, показав близнецу большой палец.

С первого этажа в эту минуту снова донесся шорох, шаги и бормотание. Сначала Каулитцы подумали, что это воры, но человек, очевидно, был один, да и в разгар дня на охраняемой территории вряд ли появится чужой человек. Охрана по всему периметру не допустила бы проникновения. Но перестраховаться лучше, чем недостраховаться. Поэтому они, вооруженные гитарой, двинулись к лестнице, заглядывая через перила на первый этаж.

***

-Твою мать, - бормотал себе под нос мужчина, как можно тише крадясь по коридору.

Он только что свалил подставку для зонтов, наделав немало шума, и теперь боялся, что близнецы, которых он планировал застать врасплох, услышат его вторжение. Он ругал себя, бормоча под нос что-то понятное только ему, и обходил весь первый этаж в поисках признаков обитания. В кухне он нашел стопку немытой посуды в раковине, в гостиной — разбросанные по полу диски и крошки чипсов на журнальном столике. Да, близнецы никогда не отличались особой чистоплотностью. И тем более они не стали бы затевать уборку, будучи связанными. Мужчина ухмыльнулся своим мыслям и направился было к лестнице, ведущей на второй этаж, когда его заставил вздрогнуть звонкий голос сверху.

-Какого черта, Дэв? - спросил Билл, перегнувшись через перила и глядя на продюсера. - Мы уж думали, что воры лезут, - Том для наглядности помахал из-за спины брата приготовленной для обороны гитарой. - Ты, кажется, должен был прибыть на следующей неделе?

 

-Оу... - Йост, очевидно, никак не находил, что ответить, как оправдать свой внезапный визит. - Ну, мои важные дела отложились на некоторое время, и я решил вас здесь навестить. Соскучился, знаете ли, - он широко улыбнулся, надеясь на то, что братья не заметят подвоха и поверят ему.

Том и Билл переглянулись, синхронно пожали плечами и, оставив гитару прислоненной к стене, спустились вниз, идя нога в ногу. Дэвид в изумлении смотрел на происходящее, не веря своим глазам, а парни, усмехаясь, наблюдали за тем, как меняется выражение его лица.

-Ты извини за беспорядок, - заговорил Том, одновременно с близнецом ступив на ковролин, которым был покрыт пол в гостиной. - Как-то неудобно убираться с этой штукой на руках, - он показательно поднял кисть, демонстрируя наручники.

-Да, понимаю, ничего страшного, - мужчина хлопал глазами, все еще не до конца переваривая происходящее: близнецы выглядели... близнецами?..

Братья прошли мимо него к кухне, обернувшись, снова одновременно, на пороге. Их движения стали такими слаженными, что они даже кивнули Йосту в унисон, чтобы он следовал за ними.

-Кофе? - предложил Билл, а Том уже стоял возле кофеварки, заправляя агрегат.

Продюсер потерянно кивнул, садясь за стол и разглядывая таких одинаковых ребят. В них теперь было так мало различий, что если бы не прически и разный пирсинг, он бы спутал их. Одинаковые спортивные штаны с растянутыми коленками, одинаковые футболки с молниями в рукавах, практически одинаковые фигуры.

Он смотрел им в спины и просто офигевал. Билл, пристроившийся у раковины, чтобы помыть посуду, просто поражал воображение: Билл Каулитц моет посуду. А Том, внимательно наблюдающий за работой кофеварки с легкой улыбкой на лице, еще больше вгонял в ступор. Но это еще были лишь цветочки: младший Каулитц, закончив с тарелками, сделал маленький шаг в сторону близнеца, протягивая руку и опуская узкую ладонь на его плечо.

-Внимательнее, Том, не перевари, а то опять гадость будем пить... - словно случайно, он подошел еще ближе, коснувшись своим худым бедром округлых, едва заметных под трениками ягодиц, и повернулся к нежданному гостю, который взирал на них с приоткрытым ртом и глазами навыкате.

-Ребята, вы точно ненавидели друг друга неделю назад? - сглотнув, спросил он.

-Однозначно, - широко улыбаясь, произнесли парни.

-И что произошло за эти дни?

-Ничего, - так же синхронно.

-Вы, оказывается, можете быть близнецами...

-Правда? - нарочито удивленно, но уже едва сдерживая смех, выдали оба.

Минута молчания повисла между присутствующими, пока Том разливал горячий напиток по чашкам и доставал из шкафчика печенье. Братья, сами того не понимая, не сговариваясь, действуя только интуитивно, вели себя очень слаженно, так, как вели бы себя, если бы никогда не ругались. Близнецы да и только. Картинка, глаз не оторвать.

-Значит, вы нашли общий язык, верно я понимаю? - решился, наконец, подойти к ключевой теме Йост.

-Как видишь, - пожал плечами Том, а Билл кивнул в подтверждение.

-Последний раз мы ругались... Хм... - он наигранно задумался, словно вспоминая, хотя тот момент ему уже никогда не забыть. - Том, когда?

-Позавчера, - нервно дернувшись, ответил парень. - Позавчера вечером, кажется, - он опустил глаза в чашку, пытаясь скрыть нервный беспокойной взгляд.

-Да, точно! - воскликнул Билл. - Главное, что опять из-за ерунды. Какие глупости, - он закатил глаза и ткнулся носом в уже полупустую чашку, тайком косясь на брата. Поняв его смятение, он снова выпрямился и бойко продолжил: - Думаю, теперь такого не будет. Или будет, но не так, как раньше, Дэв, я уверен. Представляешь, - он захихикал, - Том меня даже почти не раздражает, - он шутливо ткнул кулаком того в плечо, чтобы расшевелить, играть радостного и спокойного ему в одиночку не хотелось.

Старший понял намек и, подняв глаза от кофе, который почти допил, улыбнулся продюсеру.

-Ну, что? Добились, чего хотели, да? Ты доволен, поди, - усмехнулся он, откидываясь на сидении. - Хотя и нам, вроде, жаловаться не на что. Так намного легче, когда нет надобности бросаться на этого замухреныша с ругательствами, - он отпил последний глоток из чашки и подмигнул Биллу.

-Это я замухреныш? - сверкая игриво глазками, подскочил младший. - Я тебе такого замухреныша покажу! - он схватил печенье с блюдца и кинул в парня напротив, давя в себе хохот.

-Все-все, сдаюсь, - Том поднял руки вверх, показывая, что признает свое поражение, и отправил печенье, которое поймал ладонью, в рот.

Йост сидел с довольным лицом и не мог нарадоваться тому, что видел. Неужели его мечта сбылась, неужели эти невыносимые близнецы, наконец, нашли друг в друге родных людей, которых раньше в упор не хотели замечать? Казалось, что уже все в порядке, что больше не надо платить назойливым журналистам, которым случайно удалось снять драку братьев своими вездесущими камерами. И работа теперь обещает пойти в гору, ведь и так у них выходил замечательный альбом, а теперь, когда эти двое смогут работать слаженнее, все станет еще лучше.

-Ребята, вы не представляете, как я рад, - широко улыбаясь, сказал мужчина. - Это такая удача. Да и доктор Шульман будет очень рад, что эксперимент удался. Это ведь... Такой способ достаточно опасен, ведь все могло обернуться плачевно...

-Плачевно? Эксперимент? - севшим голосом, совершенно серьезно, приподняв бровь, переспросил Том. - Мы были каким-то чертовым экспериментом? И что значит плачевно? Думаешь, мы повесились бы на этой проклятой цепи? - он невесело усмехнулся, вспоминая, как именно все могло кончиться.

-Том, ну, нет, конечно, самое страшное, что могло случиться, это нас с доктором привлекли бы к ответственности за незаконное лишение свободы. Но ведь все вышло, а?! Ребята, вы ведь и сами рады, м? - глаза Дэвида горели, это раздражало близнецов, но они изо всех сил сдерживались, чтобы дружно не налететь на него с обвинениями, тайком переглядываясь.

-Рады, рады, - пробормотал Билл, открывая непонятно откуда взявшуюся на столе пачку Мальборо. - Может, хоть теперь ты снимешь с нас эти наручники? Мне осточертели однотипные футболки, да и запястье побаливает, - он поморщился, словно от боли, выбивая одну сигарету и протягивая ее близнецу.

Тот удивленно посмотрел на него, и успел только удивиться, как точно брат угадал его желание: курить захотелось до зуда в кончиках пальцев. Он посмотрел пораженно на Билла, а тот ответил лишь мягкой улыбкой.

Йост проследил за этим жестом и окончательно убедился в своей победе, точнее сказать, в победе молодого психолога. Поэтому он со спокойной душой запустил руку в карман джинсов, вытягивая из него маленький ключик. Две пары карих глаз загорелись, заворожено следя, как стальной язычок погружается сначала в один замочек, затем в другой. Два щелчка пронзили воздух, после чего два вздоха облегчения вырвались у братьев.

-Ну, что, ребята? - шлепнув себя по коленям, спросил Дэвид. - Сколько вам нужно времени, чтобы вы смогли вернуться к работе?

-Ты хочешь дать нам отпуск? - шокировано спросил Том.

-Ну, не отпуск, - прищурив один глаз, поправил парня мужчина. - Так, небольшой период реабилитации. А то у вас стресс и все такое, - он неопределенно повертел пальцами в воздухе, - так Шульман сказал, - отмахнулся он, наконец, так и не вспомнив точных слов, которые говорил ему доктор.

Близнецы переглянулись, словно телепатически могли договориться о чем-то. И следующее же их действие только утвердило это предположение: они единогласно, одновременно, совершенно одинаковыми голосами произнесли: «Две недели!» Продюсер даже вздрогнул, так его пробирало это пугающее единение, но не этого ли он хотел? Этого! Так в чем теперь проблема?

***

Йост выехал с территории дома Каулитцей с непонятным чувством, что он что-то упускает из виду. Том и Билл дружно проводили его, стоя в дверях и глядя ему вслед, касаясь друг друга плечами. Раньше они бы постарались держаться подальше, но сейчас, казалось, даже стремились ежесекундно чувствовать друг друга. И мужчина никак не мог понять, что его тревожит. Хотя, если хорошенько подумать, то он все равно боялся, зная, какие эти парни актеры, что они обманули его, а сейчас там разносят дом в очередной ссоре.

Билл чувствовал, как бабочки внутри начинают порхать от осознания того, что они теперь свободны, но все равно вместе. Вот он, его брат, Том, рядом, только руку протяни, и прикоснешься. Но отчего-то страшно: вдруг все сон, вдруг он растает, как только он попытается взять его за руку.

А Том чувствовал, что все, что он выбросил из своей головы этим утром, медленно возвращается. Ощущение свободы, того, что запястье больше не сжато наручниками, заставляло задуматься о причинах, которые заставили его взглянуть на родного брата с другой стороны. И сейчас он увидел еще одну причину, кроме сидящего рядом парня: цепь. Она их связывала, не давая разойтись ни физически, ни духовно. Они были связаны, и потому приросли друг к другу как к объекту, который находился ближе всего. Плюс некоторое время у Тома не было полноценного секса, и это не могло не дать о себе знать.

Парни сидели, не глядя друг на друга, и это беспокоило младшего, а старшему хотелось уйти в свою комнату, чтобы спокойно погрузиться в свои мысли и разобраться, чего же он, в конце концов, хочет, не видя рядом с собой такого притягательного Билла.

Том тяжело вздохнул, закрыл лицо руками так, что оно покраснело, а потом медленно встал, отчего Билл всполошился.

-Ты куда? - дрожащим голосом спросил он, хватаясь за штанину брата.

-Билл, я... - он посмотрел вниз на близнеца и не знал, как ему объяснить свое состояние. - Я просто хочу побыть один, понимаешь?

В сердце младшего закралась тревога, которая заставила кончики пальцев дрожать, а глаза - почернеть. Он отпустил мягкую ткань, отворачиваясь и пытаясь скрыть покрасневшие о подступающих слез щеки. Он понимал, что это глупо, что Том всего лишь поднимется в свою комнату, всего лишь побудет один, а потом снова спустится, они снова будут вместе улыбаться друг другу. Но объяснишь ли это влюбленному сердцу, которое даже на минуту не хочет упускать из виду любимый объект?

Старший Каулитц не мог не заметить резкую перемену в брате, но его самого гложило изнутри, и он, тяжело вдохнув, ушел, стараясь не обращать внимания на бешено рвущееся наружу сердце. Он поднялся по лестнице, захватил одиноко стоящую гитару, и скрылся за дверью, а потом щелчок замка больно ударил по сердцу Билл, который до последнего надеялся, что Том оставит дверь открытой, чтобы он мог подняться и зайти, если станет тяжело ждать.

Том сел на свою холодную постель, которая уже долгое время стояла нетронутой, и провел пальцами по тугим струнам. Они послушно издали перелив звуков, который тут же затих в стенах комнаты, так и не найдя щели, чтобы выбраться наружу. Руки сами взяли инструмент поудобнее, а в голове сам собой родился тихий мотив, который был просто ни о чем. Лишь напряженный звон струн, от которого и мысли в голове дребезжали, все больше раздражая и без того напряженные нервы парня.

В голове строилась цепочка: Билл, брат, близнец, парень, гей, любовник, инцест, общество, закон, преступление, тюрьма, цепь, Билл... И так до бесконечности. Замкнутый круг, по которому он бродил, не замечая ничего вокруг, пока в дверь кто-то не поскребся. И это был не Казимир, точно, кот бы не достал до ручки двери.

Том зажмурился, откладывая гитару, и, поднявшись, распахнул дверь. Билл стоял за ней, прислонившись плечом к косяку, и выглядел таким несчастным, что парень не мог его прогнать.

-Заходи, - сдавленно прошептал он, возвращаясь на уже немного примятую постель.

Близнец молча вошел, украдкой оглядываясь — он очень редко бывал здесь раньше, - и сел на краешек кровати. Он смотрел, как Том берет в руки гитару и снова начинает перебирать струны, печальный перезвон которой отдавался в самой глубине души отчаянной тревогой.

-Что с нами происходит, Том? - выдавил он из себя через несколько минут.

-То, что не происходит обычно с близнецами, Билли. И я не знаю, что со всем этим делать, - поджав губы и не переставая дергать струны, ответил брат.

-Ты не поверишь, но есть куча близнецов, которые имели связь хотя бы один раз...

Том поднял удивленный взгляд на Билла, успев уловить перед тем, как тот отвернется, розоватый оттенок его щек.

-Откуда ты это взял?

-Прочитал в интернете только что...

-Что, близнецы прямо так и говорят? - усмехнулся парень.

-Нет... Точнее, не совсем... Это психологи так считают... Но у них есть доказательства! - добавил быстро он, заметив скептическую усмешку.

-И тут психологи... Слишком много их в нашей жизни с некоторых пор, не находишь?

-Но разве это не помогло нам?.. Ну, разве нам от этого стало хуже?

-Не знаю, Билл... Я не знаю...

Тишина, не прерываемая уже даже звуками гитары, давила сверху на парней. Билл смотрел широко распахнутыми испуганными глазами на Тома, а тот, поджав губы, смотрел в окно, за которым солнце начинало потихоньку розоветь.

-Мы оба понимаем, что это неправильно... - он услышал всхлип и обернулся, быстро перебираясь по постели ближе к брату. - Но я не собираюсь отрицать то, что уже успел принять, малыш. Меня тянет к тебе так же, как тебя ко мне. Но... Надо просто свыкнуться с этой мыслью. Как-то... Не знаю...

-Может, надо отвлечься? Забыть хотя бы на вечер об этом, просто провести день вместе... - робко предположил Билл, сам не понимая, как подает блестящую, казалось бы, идею своему старшему брату.

-Точно! Билли, ты у меня молодец! - Том притянул его к себе и звонко чмокнул в нос. - Собирайся, поедем в клуб!

#15#