В соответствии со статьей 431 ГК РФ буквальное значение условия договора в случае его неясности устанавливается путем сопоставления с другими условиями и смыслом договора в целом.Давая правовую оценку спорному договору, суд первой инстанции исследовал обстоятельства заключения и исполнения договора и признал его договором на финансирование научно-исследовательских и опытно-конструкторских работ (выделено мной. - В.У.). Материалами дела подтвержден факт оформления предприятием "Микросистема" от своего имени заявки на финансирование научно-исследовательских и опытно-конструкторских работ с обоснованием реальной возможности возврата полученных средств по мере реализации результатов работ своим потребителям и контрагентам по договорным обязательствам. Согласно п. 7.1 договора от 21.04.1997 N 39/97 момент возникновения у ответчика права собственности на результаты проведенных работ обусловлен возвратом полученных денежных средств. Предусмотренные договором право и порядок контроля Государственного комитета Российской Федерации по науке и технологиям за расходованием выделенных денежных средств не связаны с выполнением им функций заказчика и не противоречат норме статьи 814 ГК РФ, наделяющей заимодавца правом контроля за использованием суммы целевого займа... Таким образом, при разрешении спора суд первой инстанции правильно применил нормы материального права. Суд кассационной инстанции, квалифицировав договор о финансировании научно-исследовательских и опытно-конструкторских работ на возвратной основе в качестве договора на выполнение этих работ в противоречии с его буквальным толкованием, неправильно применил часть первую статьи 431 ГК РФ..." <6> (выделено мной. - В.У.). -------------------------------- <6> СПС "КонсультантПлюс".
Следует заметить, что в российском гражданском праве в отличие от наиболее развитых национальных правовых систем, например германской системы, отсутствуют специальные нормы о соотношении воли и волеизъявления. В Германском гражданском уложении в отличие от российского Гражданского кодекса уделено достаточное внимание волеизъявлению, которому посвящена целая глава (гл. 2, параграфы 116 - 144) <7>. Более того, в ГГУ параграф 133 предписывает, что при толковании волеизъявления необходимо следовать действительной воле, не придерживаясь буквального смысла содержания (выделено мной. - В.У). -------------------------------- <7> Германское право. Часть 1. М.: Международный центр финансово-экономического развития, 1996. С. 34 - 39.
Как указывают специалисты немецкого права, "эта формулировка направлена против использования юридических ловушек, попыток обмануть контрагента" <8>. (К сожалению, это не учитывалось авторами проекта ГК РФ, вследствие чего мы имеем текст ст. 421 ГК.) Как представляется, германский опыт целесообразно использовать и в нашем гражданском праве, дополнив в ГК РФ нормы о воле, волеизъявлении (понятие, толкование и т.п.). -------------------------------- <8> Жалинский А., Рерихт А. Введение в немецкое право. М.: Спарк, 2001. С. 321.
Как нам представляется, задача арбитражного суда в толковании воли - это установление истинного значения и смысла условий договора через толкование изъявления этой воли, поскольку только волеизъявление дает правильную оценку воли. По нашему мнению, начинать толкование договора следует с учетом ст. 431 "Воля и волеизъявление" ГК РФ. Как мы полагаем, с учетом изречений римских классиков: "Когда слова не возбуждают никаких разногласий, не следует допускать постановки вопроса о воле" (Д. 32.25.1) <9> нет толкования воли там, где нет спора между сторонами относительно слов, возражений, словосочетаний и условий, содержащихся в договоре. Это факт говорит о том, что имеется полное совпадение воль договаривающихся сторон. Стороны достигли определенного соглашения, которое полностью соответствуют их внутренней воле. Следовательно, имеется тождество внутренней и действительной (истинной) воли. Но, к сожалению, как часто бывает на практике, судья в отсутствие какого-либо спора по условиям договора начинает искать в тексте какой-то только ему понятный смысл, лишь бы этот договор признать порочным. Данная проблема систематически выявляется, когда договор судом признается незаключенным в случаях, когда фактически сторонами он исполнен в полном объеме. Это показывают многочисленные примеры арбитражных судов. -------------------------------- <9> Дигесты Юстиниана. Т. 5: Пер. с латинского; Отв. ред. Л.А. Кофанов. М.: Статут, 2004. С. 240.
Толкование по ст. 431 ГК РФ следует начинать с того, соответствует ли воля и волеизъявление принципам гражданского права, исходя из другого изречения римских юристов: "Бесполезно спорить с тем, кто отрицает принципы". При этом толкование следует произвести до той стадии, когда суд установит, что воля сторон распознаваема однозначно и изъявление соответствует этой воле, т.е. будет установлено единство воли и волеизъявления. В юридической литературе XIX - XX вв. преобладал и в настоящее время преобладает взгляд, согласно которому не может быть полной свободы при заключении гражданско-правового договора. Отдельные причины этого явления нами выше указывались. Принцип свободы договора, по нашему мнению, действует только в отношении, как правило, частных лиц и по поводу ограниченного количества объектов гражданских прав. Эти договоры в большинстве своем направлены на удовлетворение личных потребностей граждан, которые носят повседневный личный характер. Абсолютное большинство договоров, особенно в предпринимательской сфере, не соответствуют принципам свободы договора, а иногда сводят их на нет. Таким образом, думается, что принципы свободы договора, закрепленные в ст. 1, п. 1 ст. 421 ГК, скорее всего, являются декларацией, чем принципами. Как выше указывалось, о свободе договора можно и не говорить в страховых, банковских и других правоотношениях, где клиенту навязывают условия договора, разработанные самими организациями, и при этом клиент практически не имеет возможности влиять или включать дополнительные условия в договор. Клиент вынужден подписывать такие договоры (где-то же деньги он должен хранить, застраховать свое имущество и т.д.), поскольку у него нет другой возможности. Зачастую эти договоры носят для клиента полукабальный, невыгодный характер. Никакая конкуренция не может изменить данное положение, в связи с тем что банк, страховая иная организация прежде всего в условия договора включают те условия, которые им выгодны. В данных правоотношениях нельзя сказать о совпадении воль или об общей воле договаривающихся сторон, и клиент-сторона должен "подгонять" свою волю под доминирующую волю экономически сильного субъекта или монополиста. Еще в более сложном положении оказывается сторона при заключении договора с организациями, занимающими доминирующее положение в экономике (электроснабжающие, газоснабжающие и др., услуги в сфере почтовой связи и т.д.). Здесь воля стороны (абонента, клиента) полностью подчинена воле доминирующей организации, и клиенту остается только соглашаться во всем с предложенными с другой стороны условиями, и, как правило, диктат доминирующей стороны происходит в форме Типовых правил, носящих ведомственный характер. Перечень вышеназванных обстоятельств далеко не исчерпывающий, со временем происходит их расширение. Следует подчеркнуть, что это характерно не только для гражданского права России, но и для иностранных правовых систем, и, как представляется, в будущем их роль будет повышаться, сужая свободу договора. Это общемировая тенденция, от нее никуда не уйдешь. Законодатель может влиять на этот процесс несколькими путями: демонополизацией определенных организаций (например, издать закон, что в одном и том же населенном пункте должны оказывать финансовые услуги минимум 3 субъекта по одному и тому же виду деятельности); создать для защиты слабой стороны типовые правила (договоры) на законодательном уровне и признать их неотъемлемой частью ГК РФ (и т.д. и т.п.). Поскольку воля и волеизъявление в таких договорах не свободны, имеется диктат воли и волеизъявления одной из сторон, то такие договоры можно назвать договорами с ограничением принципа свободы. В нормах Гражданского кодекса предусмотрены виды договора, где полностью игнорируется воля и волеизъявление одной из сторон и преобладает публичный интерес, что влечет неприменение ст. 431 ГК РФ. Так, правилами п. 2 ст. 527 ГК РФ предусмотрено принудительное заключение договора (в отдельном порядке) в связи с поставкой товаров для государственных нужд. Воля поставщика в этом случае полностью игнорируется волей публичной власти, т.е. имеет место отношение подчинения и власти. Такие договоры вряд ли можно отнести к частноправовым, скорее всего, их надо назвать частно-публичными договорами. Этот пример является одним из многих, которые подтверждают вторжение публичных норм в частное право. Таким образом, следует констатировать, что российское гражданское право состоит не только из частноправовых институтов, но и из публичных. Потребности практики требуют совершенствования толкования условий договора в соответствии со ст. 431 ГК РФ, т.е. уяснения истинной воли договаривающихся сторон, а не только на основании их волеизъявления. Это понимание находит выражение в отдельных судебных актах, принятых высшими судебными инстанциями. Так, Президиум Высшего Арбитражного Суда РФ в Постановлении от 1 июня 2004 г. N 639/04 указал следующее: "...Общество с ограниченной ответственностью "ПСК-Норд", г. Якутск, обратилось в Арбитражный суд Республики Саха (Якутия) с иском к жилищно-строительному потребительскому кооперативу "Просвещение", г. Якутск, о взыскании 15 207 802 рублей неосновательного обогащения - стоимости произведенных затрат на строительство 48-квартирного жилого дома в 55-м квартале г. Якутска. Определением от 05.05.2003 судом произведена замена ответчика его правопреемником - ЖСК "Строим вместе". До вынесения решения истец уменьшил размер исковых требований до 14 027 802 рублей. Решением суда первой инстанции от 27.06.2003 иск удовлетворен частично: с ЖСК "Строим вместе" в пользу ООО "ПСК-Норд" взыскано 9 534 277 рублей неосновательного сбережения, в остальной части иска отказано. Постановлением суда апелляционной инстанции от 13.10.2003 решение отменено, в иске отказано. Федеральный арбитражный суд Восточно-Сибирского округа Постановлением от 16.12.2003 отменил Постановление суда апелляционной инстанции от 13.10.2003, оставив в силе решение суда первой инстанции от 27.06.2003. В заявлении, поданном в Высший Арбитражный Суд Российской Федерации, о пересмотре в порядке надзора решения Арбитражного суда Республики Саха (Якутия) от 27.06.2003 и Постановления Федерального арбитражного суда Восточно-Сибирского округа от 16.12.2003 N А58-8140/02-Ф02-4347/03-С2 жилищно-строительный кооператив "Строим вместе" ссылается на необоснованность вывода суда о незаключенности договора от 01.09.2001, а также недоказанность факта неосновательного обогащения ответчика за счет истца. В отзыве на заявление ООО "ПСК-Норд" просит отказать в его удовлетворении, ссылаясь на неосновательное обогащение ответчика, у которого находится фактический результат выполненных работ. Проверив обоснованность доводов, изложенных в заявлении, отзыве на него и выступлениях присутствовавших в заседании представителей сторон, Президиум считает, что все судебные акты подлежат отмене, дело - направлению на новое рассмотрение в суд первой инстанции по следующим основаниям. ЗАО "Промстройкомплект" (в настоящее время - ООО "Промстройкомплект") во исполнение своих обязательств по договору от 01.09.2001 с ЖСК "Просвещение" на строительство 48-квартирного жилого дома в 55-м квартале г. Якутска заключило договор строительного подряда от 08.10.2001 с ООО "ПСК-Норд". Общество "ПСК-Норд" работы выполнило, что подтверждается двухсторонними актами заказчика и подрядчика. В соответствии со ст. 740 Гражданского кодекса Российской Федерации выполненные подрядчиком работы обязан оплатить заказчик. Суд не исследовал договор строительного подряда от 08.10.2001 в качестве доказательства по делу, не выяснил, действовал ли этот договор на момент возникновения денежного обязательства, и не установил субъекта ответственности за его неисполнение. Договор от 01.09.2001 квалифицирован как договор простого товарищества и признан судом первой и кассационной инстанций незаключенным в связи с отсутствием в нем существенных условий. Между тем ни одной инстанцией не проверено, была ли при его заключении воля сторон направлена на создание общей долевой собственности. Несоответствие договора требованиям статьи 1041 Гражданского кодекса Российской Федерации само по себе делает незаключенным договор об объединении инвестиционных усилий для создания объекта недвижимости, если участники договора не определили его как договор простого товарищества (совместной деятельности)" <10>. -------------------------------- <10> Вестник Высшего Арбитражного Суда РФ. 2004. N 9. С. 47.
|
