ИСТОЧНИКИ И ПУТИ ВОЗНИКНОВЕНИЯ СИНОНИМОВ

Синонимические группы, охваченные данным словарем, по своему происхождению делятся на два пласта: единицы, возникшие в результате мобилизации внутренних ресурсов языка; единицы, возникшие в результате заимствований из других языков.

Внутренние ресурсы, способствующие организации синонимичности лексических единиц, многообразны: развитие многозначности у слов, образование новых слов лексико-семантическим и лексико-морфологическим способами, проникновение диалектных единиц в литературный язык, изменение способа номинации предмета, эвфемизация отдельных понятий и др.

Каждый из этих путей возникновения синонимов может стать предметом специального исследования. При этом наибольшую достоверность в выводах можно достичь в том случае, если к исследованию будут привлечены данные диалектологии и исторической лексикологии.

В настоящее время обогащению синонимических рядов способствует проникновение русских слов в лезгинский язык. Этот процесс происходит на наших глазах, его результаты хорошо видны и прослеживаются на материале письменных источников последних 30—40 лет.

Русизмы (русское слово, заимствованное лезгинским языком, или значение русского слова, переданное лезгинскому слову) в синонимических рядах (CP) лезгинского языка выступают единицами: а) образующими CP, б) обогащающими СР.

Синонимические ряды, образовавшиеся благодаря русизмам, делятся на две группы: a) CP, целиком состоящие из русизмов, б) CP, одним из членов которых явля_ется русизм.

Синонимические ряды, целиком состоящие' из русизмов, в количественном отношении малочисленны, как правило, эти единицы и в самом русском языке выступают синонимами: самолет—аэроплан, машин—автомобиль в зн. «экипаж, приводимый в движение собственным механическим двигателем», машин—автомат в зн. «действующий машинально, автоматически», картуф(ар) —картуш(ар) в зн. 1) «растение с растущими в земле и употребляемыми в пищу клубнями»; 2) «самые клубни как продукт питания» и др.

Необходимо отметить, что отношения между членами этих рядов в лезгинском языке сложились такие же, какие характерны для них и в самом русском языке^[1]. Это можно иллюстрировать следующими примерами:

1. Чи уьлкведа вад сан план Кьилиз фена, амач акьван, Шурад цава айрупалан Хкаж хьана, лекь хьиз, къугъвар. (Н. Шерифов. Октябрдиз салам.) Цава авай булутрилай Аэроплан хкаж хьана. Вири цавун ничхирар, лекь кичIевиляй акIаж хьана. (Фольклор. Лезги писателрин сборник. Махачкала, 1940). Но: Тажуб жемир, эгер жегьил шаирди Азарлубур бирдан сагъар хьувуртIа, тажуб жемир —ада цава самолет Ва я никIе,— трактор гьал авуртIа. (А. Саидов. Зи дустар.)

2. Юкьвай фидай селлер, вацIар, Машинарни автобусар. (С. Сулейман. Кисловодск.) Дагъустандин дар рекьера чаз автомобилар хьанва. (С. Сулейман. Манияр). ЦIийи муькъвел бирдан чIур хьайи автомобиль ахтармпшдайла, зал Асият сифте гьанал дуьшуьш хьанай. (Гь. Межид. Ахьтин бахт кIандач заз.)

Как видим, вышеприведенные CP и в семантическом, н в материальном отношении —целиком продукт русского языка.. В лезгинском языке имеются CP, семантически принадлежащие русскому языку, а материально оформленные единицами русского и лезгинского языков.

Такие CP образуют, как правило, термины той или иной научной отрасли, например, литературоведения: фольклор—халкьдин сивин творчество (букв, народа рта творчество) — халкьдин мецин творчество (букв, народи языка творчество) —халкьдин мецин гуьрчег эсерар (букв, народа языка красивые произведения); «устное народное творчество» — сивин творчество (букв, рта 11 и ► |) ч ест во) — мецин творчество (букв, языка творчество) «устное творчество» — халкьдин творчество «народное творчество»

К этим рядам относятся и те случаи, когда русское слово образует CP вместе с семантической калькой: герой—игит—персонаж в зн. «действующее лицо литературного произведения»; образ—суьрет в зн. «созданный художником характер, тип», сюжет—кьил—эхир в зн. «совокупность действий, событий, в которых раскрывается основное содержание произведения» и др.

Говоря о CP, одним из членов которых является русизм, в первую очередь, необходимо отметить слова-интерпационализмы, пришедшие в лезгинский язык через русский и пока имеющие в качестве конкурентов слова, восходящие к восточным языкам (азербайджанскому, арабскому, персидскому): революция—инкъилаб в зн. «переворот в общественно-политических отношениях, совершаемый насильственным путем и приводящий к переходу государственной власти от господствующего класса к другому, общественно передовому классу», корреспондент—мухбир «сотрудник газеты или другого периодического издания, посылающий в них сообщения с мест, минута—декьикьа в зн. 1) «мера времени, равная 1/60 часа» и 2) «очень короткий промежуток времени».

Вместе со словами восточного происхождения CP образуют и слова исконно русского происхождения: вождь— регьбер в зн. «руководитель общественного движения, партии», учитель—муаллим в зн. «лицо, занимающееся преподаванием какого-нибудь предмета в начальной и средней школе», столица—меркез в зн. «главный город государства, место пребывания правительства и правительственных учреждений» и др.

Трудно давать какие-либо прогнозы о дальнейшей судьбе членов этих рядов. Чаще всего сейчас они в письменной речи (что поддается анализу и контролю) используются в стилистических целях, чтобы избежать повтора одного и того же слова в пределах небольшого контекста или же употребление их объясняется тем, что стилистические оценки ряда словсинонимов у отдельных лиц, владеющих литературным языком, могут быть различны.

В. И. Ленин пролетариатдин цIийи жуьредин партиядин диб эцигайди, социалистический революциядин теоретик ва вождь я. — Владимир Ильич Ленин хайи йикъалай инихъ 100 йис тамам хьун. Советрин Союздин Коммунистрин партиядин Центральный комитетдин тезисар. Махачкала, 1970, с. 7 (переводчик Н. Ханкишиев).

Регьбер ва учитель, гьамга хьтин михьи инсан, гьич тежедай хьтин дамах гвачир ва простой инсан, куьтягь тежер революционный энергиядив ацIанваз хьайи, лап кIевелай принципиальный инсан, сергьят авачир кьван гьакъисагъвилин инсан, истисмарчийрихъ, рабочий классдин душманрихъ галаз меслят тежер ва зегьметчияр лап дериндай кIани инсан яз хьайи Ленинан образ вири инсаниятдин фикирра ва рикIера яшамиш жезва ва гьамиша яшамиш жеда. — Владимир Ильич Ленин. Куьруь биографический очерк. Махачкала, 1970, с. 224 (переводчик Я. Яралиев).

Параллельное употребление подобных словсинонимов можно объяснить ещё и незавершившимся процессом дифференциации стилей языка. Может быть, через определенное время какойто член этих рядов приобретет выраженный дополнительный стилистический оттенок, сузит или расширит диапазон своего употребления, как это произошло со словами муаллим—учитель¹, седри—председатель². Языковая интуиция подсказывает, что при дальнейшем развитии лезгинского языка в современных условиях некоторые русизмы вытеснят из употребления слова восточного происхождения и отдельные CP распадутся, как это произошло с такими парами, как: перерыв—танафус в зн. «промежуток времени между уроками», мел—табашир в зн.«мягкий белый известняк, употребляемый для писания» и др.

Отдельные лексико-семантические единицы русского языка входят в лезгинский язык, обогащая имеющиеся СР. В подобных случаях они выступают или принадлежностью книжного стиля, или же разговорного. Так, например, лезгинский язык имел трехчленный CP тесн и ф—э с е р—ч I а л со значением «продукт языкового творчества»:

Вин теснифар кIелиз михьиз, йикъа виш сефер рикIел гъиз, Гьар са кIвалах чна кьилиз Акъудда вин фикир, юлдаш (X. Тагьир. Максим Горкидиз). Гафунин куьмекалди туькIуьрзавай эсеррикай масадбур туьретмиш хьун халкьдин арада кIел-кхьин пайда хьунихъ галаз алакъалу я. (А. Агъаев. Лезгийрин литературадин сифте кьилер). ГъиЛикай хкатзавай гьар са эсер, гьар са ктаб писателдин уьмуьрда еке вакъиа я (Гь. Межид. Хъсан савкьват). Лезги халкьдихъ гзаф чIалар: манияр ва шиирар, кьисаяр ва махар, мисалар ва мискIалар ава (А. Агъаев. Лезгийрин литература). Бендер фадлай кьулухъ авай са жанр я: ибур рифма, ритм авай, усНарвилелди туькIуьрнавай чIалар я (А. Гаджиев.)

Члены этого ряда различаются тем, что тесниф принадлежит высокому, торжественному стилю, эсеркнижному, умеренному стилю, а чIал — разговорному (литературному).

В этот ряд включаются и русизмы произведение и шей— (семантическая калька) «вещь»:

Лезгийрин литературада поэзияди агъавал ийизва ва ам гьелелиг поэзиядикай ибарат я. Им чахъ прозадин ва драматургиядин произведения р ерли авач лагьай чIал туш. Ава, амма абур сифте яз кIвачел акьалтзава (А. Агъаев. Лезгийрин поэзия вилик тухунин бязи меселайрикай). Советрин литературадин чIехи хизандик кваз, Дагъустандин литература ва гьадахъ галаз санал лезги литературани ара датIана вилик физва, йисалаййисуз цIийи произведенийралди девлетлу жезва (Ш.Э. Мурадов. Халкьдиз къуллугъ авун чIехи хушбахт я). Девлетлуйрин фольклордиз диндин эсер кьадарсуз екеди хьунихъ галаз санал адан гзаф илагьияр ва кьисаяр арабривай къачуна гъанвайбур я. Чпи яратмишай шейэр Нимил авай (А. Агъаев. СтIал Сулейман),

Как явствует из примеров, слово произведение преимущественно употребляется в значении вещи прозаического жанра. В стилистическом отношении эти единицы различаются как между собой, так и в общем ряду лезгинских синонимов: произведение имеет тот же оттенок, что и эсер, а шей становится в один стилистический ряд со словом чIал.

Кроме этих CP, функционирующих на уровне языка, выделяются речевые CP, в состав которых входят русизмы. Речевые CP могут быть просторечными и книжными.

К просторечным CP относятся распространенные случаи параллельного употребления однозначных единиц лезгинского и русского языков. Это нашло отражение и в произведениях художественной литературы. Ср. употребление фурма вместо саягъ(да)—жуьре(да): Фагьумзаваз вичин фурма, Каракул хъицикь я бурма. (С. Сулейман. Куьре эгьлийриз). Шегьердавай кефкефият Эй, юлдашар, бес чахъ мус хьуй? Гьабурухъ хьтин удебият, чахъни гьахьтин с а я г ъ мус хьуй? (С. Сулейман. Бес чахъ мус хьуй). «Сагъ хьуй» лугьун «досвидани». Им маса саягъ хьана хьи (С. Сулейман. Девлетлуярчиновникар). Ваз чидач—масадавай жузуз, гьагьа жуьре лишан кутур... (С. Сулейман. Гуьзел яр.) Или же: Хаинариз разниразни Ихтияр тагуз садазни,. Помещикар буржуазии Классар терг ур, гьакумат (X. Тагьир. Совет гьакуматдиз) вм.: гьар жуьредин жуьреба-жуьр.

Ср.: КIватI жеда михьиз папар, рушар, Гьар жуьредин лугьуз маршар. Шаддиз вири зегьметкешар, Вун хващгелди сад лагьай май. (X. Тагьир. 1 лагьай май.) Совет гьукуматди гуьзел и къара Акъуднава цIийи закон мад, вахар, Мад Са гзаф четин залан жуьрбажуьр КIвалахрикай унава азад, вахар. (X. Тагьир. Папариз.)

Несомненно, иноязычная лексика (русизмы) в произвёдениях художественной литературы несет определенную нагрузку, и употребление их зачастую обусловлено тстетической концепцией того или иного поэта, писателя, КО В данном случае они показательны и с точки зрения их распространенности в речи лезгин.

Наблюдаются случаи, когда русизм выступает синонимом ко всем значениям того слова, синонимом которок) оно становится. Слово нубат в лезгинском языке имеет два значения: а) последовательность, определенный порядок в следовании, движении чегонибудьи б) чьенибудь место в определенном порядке, следовании чегонибудь. Слово учир «очередь», которое стало синонимом к н у б а т, в лезгинском языке также имеет оба эти значения:

1. Билет къачуз учирдани Акъвазда ам, вири хьиз, (А. Саидов. Гъетерикай мани). 2. Игитвилер хьана машгьур, Гьар са пеше авуна чир. Гьинал хьайитIан сифте учир Хьана первый раз рушарин. (С. Сулейман. Стахановчи рушариз) 1. Нубат чIурмир, нубат акадармир. Р. 2. Зи жавабдиз яб гуз къваза: Зид хьана нубат, гуьзел яр. (С. Сулейман. Гъуьлуьнни папан дяве). Са йикъалай, вичин нубат атайла, Исмаил Къистаманан кабинетдиз гьахьна. (Къ. Акимов. Къацу цуьквер).

Книжными CP (речевого уровня) называются такие, которые образовались в результате: 1) слово, помимо своего терминологического значения, выступающего синонимом к имевшейся в лезгинском языке единице, втягивает в семантическую орбиту лезгинской единицы и другие свои значения. В этих «других» значениях она становится синонимом к другой лезгинской единице: имтагьан—экзамен в зн. «проверочное испытание по какомунибудь учебному предмету»; имтагьан приобретает другое значение экзамена — «вообще проверка, испытание», — ив этом значении устанавливаются синонимические связи между ним и словом ахтарм и шу н:

1891-йисуз ада (В. И. Ленина. — А. Г.) Петербургдин университетдин юридический факультетдин имтигьанар лап хъсандиз вахкана ва сад лагьай дережадин диплом къачуна. (В. И. Ленин. Куьруь биографический очерк.)...Им гатфарихъ хьайи кар я. Пенжердин вилик ацукьна, за экзамендиз гьазурвал аквазвай. (А. Раджабов. Салам, эллер!) Кьуьд имтагьан я. Анай агалкьунралди экъечIун хуьруьн майишатдин вири работникрин везифа я. — Кьуьд имтигьан я. «Коммунист», 1972, 19 декабрь.

2) В других случаях лезгинскому слову придается значение, которым оно не обладало, и в этом значении оно становится синонимом к существующей с этим значением единице: лезгинское ц I а р, соответствующее русскому линия в зн. «черта, проведенная на какойнибудь поверхности, узкая полоса», приобретает и значение «образ поведения, действий, взглядов», характерное для него в русском языке, и в этом последнем значении оно синонимизируется со словом рехъ «путь, дорога».

Яшамиш хьуй чи метлебар дуьзурбур, Партиядин цIар мягькем кьилиз тухурбур. (X. Тагьир. ЧIехи Октябрдиз). Къваз тавуна мадни ина, партиядин рехъ кIевиз хвена, Зегьметчи халкьариз куьна Ачух рекьер къалуз кIанда (X. Тагьир).

Семантическая единица, образовавшаяся таким путем, может дополнить CP со значением языкового уровня. В лезгинском языке богато представлен CP со значением «перестать жить»: кь ин—кечмиш хьун—регьметдиз фин—вилер акьалун—атIа дуьньядиз фин и др. В этот ряд включается и'единица амукьнач со значением «перестать находиться в наличии», приобретая значение русского не стало в зн. «перестать существовать, жить»:

Гьа и вацра баде месе гьатна ва адавай юзаз хъжезвачир. Ам, дуьдгъвердин цуьк хьиз, хъипи хьана ва адаз кнлигайла язух къвезвай... Са гьафтедилай ам амукьнач (А. Раджабов. Салам, эллер!).

Таким образом, процесс развития синонимии является процессом постоянным и поэтому отношения между членами синонимических рядов не являются раз и навсегда данными.

СТИЛИСТИЧЕСКАЯ ДИФФЕРЕНЦИАЦИЯ ЛЕКСИЧЕСКИХ ЕДИНИЦ

Можно сказать, что вопрос дифференциации языковых единиц по стилям в дагестанском языкознании еще не ставился. Некоторые сведения по этому вопросу можно получить в лексикографических разработках. В дагестанскорусских словарях лексические единицы характеризуются пометами, указывающими на сферу употребления, эмоциональной окрашенности и стилистической принадлежности их. Из сфер употребления указываются отрасли: авиация, анатомия, архитектура, астрономия, биология, ботаника, география и т. д. Сравнительно меньше рубрик по эмоциальной окраске лексики. В аварскорусском словаре даются бранные, иронические, в лезгинскорусском к этим двум добавляются еще пренебрежительные, в лакскорусском, помимо указанных трех разрядов, называются еще вежливые, грубые, ласкательные, неодобрительные, презрительные, шутливые коннотации.

Как известно, дагестанские языки как литературныестали развиваться с тридцатых годов XX в., и поэтому вполне естественно, что к началу шестидесятых годов, когда составлялись указанные словари, лексические ресурсы этих языков еще не успели оформиться в свои стилистические ячейки, группы.

Было бы грубой ошибкой утверждать, будто в настоящее время процесс стилистической дифференциации речевых средств завершился и исследователи дагестанских языков без труда могут членить языковой материал по стилям, напротив, процесс формирования функциональных стилей и дифференциация языковых единиц по стилям продолжается, и наши рекомендации, данные в Словаре, являются предварительными и соответствуют в той или иной степени сегодняшнему дню.

Весьма скудны сведения, касающиеся стилистической дифференциации лексических единиц, представлены в лексикографических разработках по дагестанским языкам: в аварско-русском словаре вообще отсутствует помета, указывающая на стилистическую принадлежность слова; составитель лакско-русского словаря выделяет высокий, книжный стиль; по отношению к лексике лезгинского языка находим только помету высокий стиль.

Такое положение объясняется тем, что стилистическая дифференциация лексики находится в прямой зависимости от возраста литературного языка; можно вывести формулу: чем древнее литературный язык, тем богаче он стилями, тем четче границы между единицами различных стилей.

Прежде чем перейти к классификации материала лезгинского языка, необходимо сделать некоторые замечания, касающиеся тех позиций, которыми мы руководствовались при разработке данной проблемы. Необходимость предварительных оговорок вызывается тем, что в языкознании нет единого мнения о стилях и стилистической классификации речевых единиц, а отдельные исследователи считают вполне логичным и закономерным наличие большого количества точек зрения по самой сути стиляг «По-видимому, не одно, а по крайней мере два или даже три различных определения стиля — явление оправданное...» На наш взгляд, мы должны стремиться к выработке единого определения, поскольку об одном предмете не может быть двух истин, и наличие неоднозначных определений объясняется различным пониманием сущности языка, которую нельзя отрывать от объективной действительности, являющейся одновременно и основой, и источником его развития.

С нашей точки зрения, стиль — это совокупность лексикофразеологических и семантикограмматических средств, обеспечивающих адекватность речевой единицы неязыковой действительности в соответствии с целями и задачами коммуникации.

Речевой единицей, обозначающей неязыковую действительность, выступает слово, фраза, предложение, любой текст, состоящий из энного количества информации (произведение художественной литературы, доклад на конференции, монография о защите растений и т. д.).

Неязыковая действительность — это всё, с чем сталкивается человек в своей жизни: полёт в космос и доение коров, учёба Дочери или сына и размышления о защите мира и т. д.

Цели и задачи коммуникации предполагают наличие трёх величин:

а) субъект — это тот, который вступает в коммуникацию;

б) объект — это тот отрезок неязыковой действитель ности, который является предметом сообщения;

в) адресат — это тот, кому сообщаются сведения об объекте. •

Как видим, наиболее сложным признаком в нашем определении стиля является признак, связанный с коммуникацией: он сложен не только потому, что в нем называются разные по своей субстанции предметы действительности. Сложность его заключается в том, что у этих вещей могут быть разные отношения между собой. Именно эти отношения определяют тот набор, ту совокупность лексико-фразеологических, семантико-грамматических и фонетико-интонационных средств, которые мы называем стилем.

Вот перед нами два фольклорных текста:

 

I

 

ЭкъечI, экъечI, къецел экъечI, —

Къецеллайди яр ятIаку!

Чаз асландин ван къвезава, —

Ам чи гуьзел яр ятIаку!

 

Выходи, выходи, во двор выходи, —

Во дворе не любимый ли, узнай!

Мы льва голос слышим, —

Он не любимый ли наш, узнай!

 

II

 

Ирид багъдиз яд гузава

С а къизилгуьл цуьк паталди.

ДакIан вакIаз чун гузава

Вад виш манат пул паталди.

 

Семь садов поливают

Одной розы ради.

За презренного свинью выдают

Пятисот рублей денег ради.

Как видим, в обоих текстах воспроизводится однотипная действительность: Она, Любовь, Он. Но отношения между этими величинами разные:

в первом случае Она с томлением ждёт своего любимого, Любовь к нему всецело охватило её, Он не просто человек, а Всемогущий Лев;

во втором случае Она беспомощно страдает, Любви к нему нет (есть презрение), Он даже не человек, а Свинья.

Этим и объясняется то, что в первом случае речевая единица оформлена в восжлицательно-побудительные предложения, интонационно отражающие радость, нетерпение, страстное ожидание перемены состояния; лексические единицы, называющие предметы, окрашены в светлые, мягкие тона.

Отличен набор речевых средств другого текста: повествовательные предложения с повторяющимся тяжеловесным глаголомсказуемым в форме настоящего времени, подчеркивающий безысходную тоску, тяжелое, давящее состояние души; гнетущее чувство усиливает^ определение такIан «презренный», сопровождающий и без того коннотативно насыщенное слово вак «свинья», которым именуется человек, за которого выдают замуж Её.

При всем разнообразии этих текстов есть у них общее, создающее родство их, объединяющее их в нечто большее единое: в обоих случаях действительность воспроизводиться в текстах стихотворной формы;

в обоих случаях действительность воспроизводится в контрастных сценах;

в обоих случаях действительностью выступают любовные переживания.

Это общее создает их стилистическое своеобразие. По первому признаку эти тексты относятся к поэзии, по второму — к народной фольклорной поэзии, по третьему — к любовной поэзии, лирике.

Теперь обратимся к другим речевым единицам, относящимся по своему содержанию к вышеописанным двум текстам.

Частушки (бендер) — вичиз талукь са хсусивал авай литературный формадиз мукьва лирический манияр я... Бендер жуьреба-жуьре темайрикай — дишегьлийрин задан гьалдикай, къачагъвал пислемиш авуникай... лагьанава«Частушки (бенды) —это лирические песни,'близкие к литературным формам и имеющие свои специфические особенности. Бенды воспевают различные темы о тяжелой женской доле, об осуждении бандитизма»

Лезгийрин фольклорда виридалайни гзаф жуьреба-жуьр манияр ава... Гзаф манийра... рушан муьгьуьббатдикай хабар кьан тийизвай диде-бубадикай,.., пулда вил туна, руш, мал хьиз, маса гуникай лугьузва.. «В лезгинском фольклоре большое место занимают манияр (песни)... Во многих из них говорится о родителях, совершенно глухих к любви дочерей своих, из-за денег торгующих ими как животными».

Если же определим стилистическое своеобразие этих отрезков, можно заключить:

в обоих случаях действительность воспроизводится в текстах прозаического жанра;

в обоих случаях действительность воспроизводится в логических категориях;

в обоих случаях действительностью выступают фольклорные произведения.

По указанным признакам эти речевые единицы образуют прозаический научный (литературоведческий) стиль речи.

Последовательный анализ письменных и устных текстов с изложенной выше точки зрения позволяет выделить в лезгинском языке следующие функциональные стили:

 

разговорный стиль, нейтральный стиль, книжный стиль, поэтический стиль

К разговорному стилю относятся те речевые средства, которые употребляются в повседневном акте коммуникации, характеризующейся непринужденностью отношений между субъектом (отправителем информации) и адресатом (получателем информации). При этом предметом сообщения, как правило, служит каждодневный быт носителей языка.

'Слова разговорного стиля подразделяются на три подстиля: собственно разговорные, просторечные, грубо просторечные.

Лексические единицы разговорного стиля по отноше нию к предметам, признакам, действиям, которые они обозначают, являются единственными названиями дено татов:^: агъам" «тот нижний», виним «тот верхний», атIам «тот рядом стоящий», агъабалди «по направлению вниз» И Др.

Единицами просторечного стиля следует считать слова типа бицIи «маленький», чIагай «красивый, наряженный», пIагь «поцелуй», имеющие синонимы в языке — гъвечIи, гуьрчег, темен) а также единицы, употребляемые' при обращении с детьми: биш «мясо», (вместо як), бабагь: «спать» (вместо ксун), бяъ «бяка» (гьакIанди) и др. Очевидно, к этой группе следует отнести и слова\русизмы, встречающиеся в непринужденной речи двуязычных лезгин: стрелка «стрелка часов» (вместо акьраб), рубашка «рубашка» (вместо перем), этаж «этаж» (вместо мертеба) и т. д.

Многочисленную группу разговорной лексики составляют слова, являющиеся как бы вторыми названиями уже нареченных в языке денотатов: элуъкьун (лаять) «говорить, болтать», хъивегьун (забросить) «выпить спиртное», авагъун (таять) «чувствовать себя возмужалым», кимиди (недостающий) «дурачок», ацун (доить) «обманным путем извлекать из когонибудь выгоду для себя», барчимарун (закреплять, завинтить) «ударить, дать оплеуху». Эти слова образуют грубо просторечный слой лексики. К этой группе просторечной лексики примыкают слова, с помощью которых обзывают людей: буьркьвец «слепец», кьецIек «хромой», неречI «сопляк», кIулац «горбун», гъереш «слюнтяй» и др.

В отличие от слов разговорного стиля лексические единицы книжного стиля не зависят от отношений между субъектом и адресатом, они употребляются в акте коммуникации на научные темы, а также в официальноделовой речи. Богатство лексики книжного стиля находится в прямой зависимости от степени развитости научных исследований на данном языке и наличия различных форм деловых отношений как у различных коллективов носителей языка между собою, так и у всех носителей языка с другими народами.

На лезгинском языке в настоящее время развиваются гуманитарные науки — литературоведение, языкознание, печатаются статьи на общественно-публицистические темы. Поэтому основу научной лексики образуют слова, относящиеся к этим областям деятельности человека: авсият «связь», везифа «обязанность», государство «государство», агьвалат «действительность», мана-метлеб «идея», тарих «история», класс «класс как политическая группа, коллектив людей», эдебият «литература», мажиб «зарплата» и др.

Деловые отношения между членами коллективов оформляются на письме различными формами деловых бумаг. При составлении деловых документов на лезгинском языке употребляются формы и стандарты, принятые в стране, и поэтому в лексике лезгинского языка очень мало единиц этого стиля. Можно перечислить следующие слова: кечирмишун «жить», чалишмишун,«стараться», аял «ребенок», буйругъ «приказ», врач «врач», гъуьл «муж» и т. д.

В лексике лезгинского языка выделяются в отдельную стилистическую группу слова, создающие ту яркую, возвышенную, эмоциональную тональность, которую мы называем поэзией. Ядро поэтической лексики образуют единицы, служащие обращением к любимому или любимой, определительные слова, сравнения: суна «любимая», жейран «любимая», дилбер «любимая», панагь «опора», ал «алый», хважамжам «радуга», хифет «горе», луж «стая», саваш «драка» и др.

Нейтральный стиль включает в себя слова, которые одинаково употребляются во всех стилях и не обладают никакими дополнительными коннотативными 'свойствами. Например: яд «вода», гъил «рука», кIвал «дом», чил «земля», стха «брат», нуькI «воробей», цав «небо», къуьл «пшеница» и др.

Все изложенное о стилистической дифференциации лезгинского языка можно наглядно представить следующей таблицей:

 

 

СЛОВАРНАЯ СТАТЬЯ И ЕЕ СТРУКТУРА

Словарная статья состоит из: а) списка членов синонимического ряда; б) семантического интеграла, т. е. толкования значения слов, объединенных в один синонимический /ряд; в) легенды, в которой раскрываются семантические, стилистические, историковременные и прочие особенности членов синонимического ряда; г) иллюстративного материала, подтверждающего указанные характеристики.

1. Синонимический ряд. Синонимический ряд (CP) объединяет, как правило, слова, лексические единицы, определяемые как синонимы. Однако в отдельных случаях в них включены единицы, названные в учебных пособиях глаголами, сложными словами или фразеологическими единицами (ФЕ)Наличие их объединяется'рядом причин: во-первых, значение членов синонимического ряда прозрачнее раскрывается именно при наличии в этом ряду ФЕ.. Например:

башламишун «начинать»

эгечIун

кьил кутун

гъиле кьун.

 

В этом синонимическом ряду ФЕ кьил кутун, гъиле кьун, их внутренняя форма являются дополнительными факторами, раскрывающими значение всего синонимического ряда; во-вторых, ФЕ включается в синонимический ряд лексических единиц тогда, когда она переживает этап перехода из разряда ФЕ в лексические, т. е. когда наблюдается тенденция лексиколизации словосочетания. Об этом свидетельствуют факты слитного и раздельного написания компонентов ФЕ на лугьуди, что мы наблюдаем в многочисленных текстах художественных произведений. Данная единица становится синонимом слова гуя, в результате чего образуется синонимический ряд гуя—на лугьуди (налугьуди); в-третьих, ФЕ включается в синонимический ряд в тех случаях, когда отсутствие ее разрушает общую тональность, внутреннюю структуру синонимических средств, выражающих то или иное понятие. Поэтому в синонимический ряд гъуьл—итим—къужа «муж» включены уьмуьрдин юлдаш (досл, жизни товарищ) и кIвале авайди (дома находящийся); в-четвертых, как уже нами отмечалось, в лезгинском языке отдельные понятия выражаются только ФЕ, лексические единицы, обозначающие эти отрезки действительности, в языке от характер Словаря); во-вторых, они должны обладать синонимичностью в системе языка, а не в речи. С этой точки зрения в Словарь не вошли:...

а) диалектные слова, дополняющие синонимический ряд литературного языка. Например, синонимический ряд со значением «почему» охватывает слова вучиз, куьз, ян. В диалектах существуют еще тIа, ци, ниян. Последние не входят в Словарь;

б) так называемые контекстуальные синонимы, т. е. слова различных семантических групп, но в определенных контекстах называющие,, обозначающие один и тот же предмет. Например, в стихотворении М. Жалилова «Ре кьиз.фирла» («Пускаясь в путь») в обращении к люби мой употребляются слова азизди «милая», кЫниди «лю бимая», рикI къениди «добрая», дуст «друг»;

в) иноязычные вкрапления, т. е. иноязычные слова, употребляемые, отдельными двуязычными лицами. В од ном из эпизодов повести Б. Гаджикулиева «На родной земле» мать, подняв с подноса двух кур, спрашивает у до мочадцев: «,..квез вуч кIанда? ХинкIар кIандани? ТахьайтIа къавурмишдан»... (...что вы желаете? Хотите хинкал? Или жарить?») Сын, опередив всех, отвечает: «Садакай — хинкIар, муькуьди — жарить!» В этом диа логе слова къавурмишун и жарить вступают в синоними ческие отношения, однако они не являются синонимами, потому что слово жарить не стало принадлежностью лез гинского языка, оно характерно для ненормированной речи, поэтому в Словарь не включается;

г) маргинальные синонимы, т. е. слова, характерные для языка отдельных писателей, поэтов (.не для речи их персонажей!) и образующие вместе с единицами общена ционального языка (глобальными единицами) синоними ческие ряды. Так, например, в произведении «Комсомол» А. Фатахова вместо летчик «летчик» находим теяречи иДказалось бы, налицо синонимический ряд летчик-теяречи. Или же в рассказе К Меджидова «Майордин тапшуругъар» («Поручения майора») вместо, пассажирар «пассажиры» находим минигар, тем самым образуется CP — пассажир—миниг. Подобные случаи также не нашли места в данном Словаре.

2. Последовательность расположения членов синонимического ряда.

Первым, как и принято в лексикографии по синонимам, дается член, лишенный какихлибо эмоциональных, экспрессивных признаков. Это, обычно, единица нейтрального стиля. Труднее было определить какойлибо единый принцип для расположения других членов синонимического ряда. Проще было бы, разумеется, придерживаться алфавитного порядка, но, к сожалению, в этом случае материал вступал бы в некоторое противоречение с принципом нормативности, руководствуясь которым составлен Словарь: в некоторых случаях единицы просторечных и грубопросторечных стилей назывались на первом плане, а слова научных, поэтического стилей, несомненно обладающие большим зарядом эстетичности, отходили бы на второй план. Поэтому сочли возможным после доминанты подавать слова высоких стилей «научный,: поэтический) и завершить синонимический ряд единицами «низких» стилей (просторечные и грубопросторечные).

3. Вариантность членов синонимического ряда. Лек сические единицы могут иметь различные типы вариан тов. С точки зрения отношения к литературному языку они подразделяются на два типа: а) варианты, допусти мые в литературной речи; б) варианты, стоящие за пре делами литературного языка и являющиеся принадлеж ностью отдельных говоров и диалектов. Естественно, в нормативный словарь включаются только единицы, варьирующие в пределах литературного языка. Да_нный Словарь также охватывает слова, функционирующие г. вариантных формах. Одну из своих задач составитель виделв необходимости давать определенные рекоменда ции об употреблении этих вариантов. Это достигается следующим образом: вариантные формы слова даются н одной строчке, но первой представляется та, которая является нормативной,.а вторая — допустимая, например: гьамиша (гьамишанда), духтир (духтур); Небят (тебят), сифет (суфат)

4. О переводе доминанты на русский язык.Как уже было сказано выше, доминанта дается с переводом на русский язык — этим самым расширяем общий объем информации, которым снабжается Словарь. Рядом с переходным словом находится цифра, указывающая на то знечение, в каком оно является членомдоминантой синонимического ряда. Переводное слово и значение его даны по наиболее популярному и доступному широкому кругу читателей языковедческой литературы источнику — по Словарю русского языка С. И. Ожегова (изд. 1972).

5. Семантический интеграл,т. е. то значение,.которое Объединяет данные слова в один СР.

Способ раскрытия значения, толкование значения зависят от морфологического разряда, к которому относятся члены синонимического ряда: значение единиц знаменательных частей речи разлагается на семы (семантические множители, дифференциальные элементы и т. д.), а для единиц служебных частей речи указывается их функциональный признак. Например, вот как раскрывается значение:

 

а) существительных

Айнаяр «очки»