Глава 3. ду целую вечность. Долго, после того, как звуки вертолётов и двигателей исчезают

 

Ж

ду целую вечность. Долго, после того, как звуки вертолётов и двигателей исчезают. Я вжимаюсь во влажный и тесный выступ, обнимая ноги и потирая икры, руки скользят по красно-золотистой коже. Мои пострадавшие крылья горят, я сижу, вслушиваясь, но ничего. Только шепот леса и нежный вздох Каскад вокруг меня.

Ни людей. Ни охотников. Ни Уилла.

Я нахмурилась. По какой-то причине это тишина беспокоит меня. Я никогда не увижу его снова. Никогда не узнаю, почему он меня отпустил. Никогда не узнаю, действительно ли он прошептал то, что я услышала. Красивая.

В какой-то момент мы связались. Каким-то образом это произошло. Трудно обернуться. Я думала, что он точно выдаст меня. Охотники не делают нам милости. Они видят в нас только добычу, подвид, который следует уничтожить и продать нашей главной угрозе - энкросу. С начала времён, энкросы хотели иметь наши таланты, одержимые этим, они разрывали нас друг от друга и держали в плену, используя наши способности: магические свойства крови, прочную кожу, умение обнаруживать драгоценные камни под землёй. Мы для них Ничто. Ничто с душой и сердцем.

Так почему же Уилл отпустил меня? Его невероятное лицо выжглось в моём сознании, оставшись там навсегда. Влажные волосы. Яркие глаза мрачно смотрели на меня. Я должна видеть лицо Кассиана. Он моя судьба. Я приняла это, хотя и рисковала, чтобы освободиться от него.

Я жду столько, пока больше не могу выдержать влажный холод моего убежища. Опасаясь ловушки, я осторожно и спокойно пробираюсь сквозь ледяную воду. Соскабливаю чешую от стен с зубчатыми скалами, моё крыло работает усердно, я чувствую дикую тупую боль.

Воздух вырывается с моих губ, когда я тяну себя вверх. Свернувшись, поглощаю густой, глинистый запах земли. Мои ладони роются в почве. Она поддерживает меня, напевая изнутри. Глубоко похороненная вулканическая порода мурлычет под землёй как спящий кот. Я могу ощущать её: слышать её, чувствовать её, кормиться ею.

Всегда бывает так: эта связь обогащает пахотные земли. Она исцелит моё крыло. Не искусственная медицина. Я черпаю силы из процветающей, живительной земли.

Запах дождя цепляется за туман. Рассвет. Ожидая его объятий, я направляюсь к озеру, где меня ждёт моя одежда и велосипед. Слабые лучи солнечного света прорываются сквозь ветки, борясь с туманом, и делают мою холодную кожу красновато-бронзовой.

Я убеждена, что Эз уже дома. Не позволю себе думать иначе. Сейчас стая уже знает, что меня не было. Я начинаю придумывать различные объяснения.

Ноги ступают тихо, так как я пробираюсь через деревья, прислушиваясь к посторонним звукам, которые могут принадлежать охотникам... но под настороженностью скрывается надежда.

Надежда, что один из охотников вернётся и ответит на мои вопросы, удовлетворит моё любопытство... это странное трепетание в животе в ответ на его шёпот.

Постепенно шум проникает по воздуху, преследуя птиц с деревьев. Моя колючая кожа Драко переливается с красно-золотого в красный.

Страх проходит сквозь меня, когда я слышу нарастающее рычание двигателя. Сначала я думаю, что охотники вернулись за мной.

Неужели тот красивый парень передумал?

Потом я слышу своё имя.

— Джасинда!

Отчаянно повторяет голос сквозь лабиринт высоких сосен.

Подняв голову, машу руками.

— Я здесь!

В следующий момент я окружена. Транспортные средства с трудом тормозят, слышу хлопки закрывающихся дверей.

Кажется, некоторые из старейшин с мрачными лицами идут через испаряющийся туман. Я не вижу Эз, но Кассиан среди них, идёт с сжатыми в тонкую линию губами, как у его отца. Обычно, он любит, когда я в форме Драко, но сейчас в его глазах нет восхищения. Он подходит близко, возвышаясь надо мной. Он всегда такой. Такой большой, такой мужественный... такой нерешительный. Я помню тёплую силу его руки, когда он взял мою вчера в манёвре полёта. Было так просто позволить ему сделать то, что от нас хочет каждый... что ожидает каждый.

Я не могу посмотреть ему в глаза, поэтому изучаю блеск его чёрных, коротко подстриженных волос. Он наклоняется, шурша ими у моего виска, и рычит мрачным голосом.

— Ты напугала меня, Джасинда. Я думал, что потерял тебя.

Моя кожа ощетинивается и покалывает в ответ на его слова. Если стая думает, что мы должны быть вместе, это не значит, что будет так. По крайней мере, пока. Вероятно уже в сотый раз, я жалею, что не являюсь обычной Драко. Если бы только я не была огнедышащей. Жизнь была бы простой. Она была бы моей. Моей жизнью.

Моя мать продвигается через группу, отталкивая Кассиана так, если бы он был просто ребёнком, а не шестифутовым ониксом, способным раздавить её. Упругие кудри обрамляют её приятное лицо с янтарными, как у меня, глазами. После смерти отца, некоторые мужчины хотели ухаживать за ней. Даже отец Кассиана, Северин. К счастью, она не была заинтересована в нём. Во всех них. С мамой очень сложно иметь дело. Я не хочу, чтобы какие-то мачо Драко пытались занять место моего отца.

Прямо сейчас, в данный момент, она выглядит старше. Жёсткие линии словно режут её рот. Даже в день, когда нам сообщили, что папа больше не вернётся домой, она не выглядела подобным образом. И я понимаю, что это из-за меня. В желудке образуется узел.

— Джасинда! Слава Богу, ты жива! — Она обнимает меня, и я кричу, когда она сдавливает моё больное крыло. Она отходит. — Что случилось?

— Не сейчас. — Отец Кассиана сжимает рукой мамино плечо и отводит её в сторону, чтобы сам смог оказаться передо мной. С ростом шесть с половиной футов, Северин так же высок, как его сын, и мне приходится вытянуть шею, чтобы посмотреть на него. Укрыв моё дрожащее тело одеялом, он скрипит.

— Прощена. На этот раз.

Я подчиняюсь, кусая губы от боли, когда мою рану на крыле растягивают и разрывают её глубже, чтобы вытащить преобразованную часть плоти. Рана всё ещё есть, только теперь кровь сочится из лопатки, тепло следует по моей спине, и я натягиваю одеяло.

Мои кости перестраиваются, становясь меньше, и толстая кожа драко увядает. Холод теперь сильнее бьёт меня, касаясь моей человеческой кожи, и я начинаю дрожать, босые ноги онемели.

Мама рядом со мной, укрывает меня вторым одеялом.

— О чём ты думала? — Именно этот критичный, режущий голос я ненавижу. — Тамра и я беспокоились. Ты хочешь кончить, как твой отец? — Она яростно качает головой, в её глазах горит определённость. — Я уже потеряла мужа. Не хочу потерять и дочь.

Знаю, она ожидает извинений, но я предпочла бы проглотить гвозди. От этого я бегу: от жизни, в которой я разочаровываю мать, от жизни, в которой я задыхаюсь. От правил, правил... множества правил.

— Она нарушила наш самый священный закон, — заявляет Северин.

Я вздрагиваю. Летать только под покровом ночи. Я думаю, быть почти убитой охотниками подавляет любой аргумент о бессмысленности этого правила.

— Очевидно, что нужно с ней что-то делать. — Проходит взгляд между моей матерью и Северином, когда в группе нарастает шум. Звуки одобрения. Мой внутренний Драко покалывает в предупреждении. Я дико смотрю на каждого. Десяток лиц я знаю всю свою жизнь. Ни одного друга в толпе.

— Нет, — шепчет мама.

Что нет?

Её рука сильнее сжимает меня, и я наклоняюсь к ней, соскучившаяся по комфорту. Вдруг, она мой единственный союзник.

— Она наша огнедышащая.

— Нет. Она моя дочь, — резко говорит мама. Я вспоминаю, что она тоже Драко, даже если она стала противиться этому. Даже если она не проявляется уже годы... и, вероятно, не сможет больше.

— Это должно быть сделано, — настаивает Северин.

Я вздрогнула, когда почувствовала мамины пальцы через одеяло.

— Она просто девочка. Нет.

Я спросила требовательным голосом.

— Что? О чём вы все говорите?

Никто не отвечает мне, но это не странно. Приводящее в ярость, но не странно. Все - мама, Северин, старейшины говорят вокруг меня, обо мне, но не со мной.

Мама продолжает смотреть на Северина, и, хотя они ничего не говорят, я понимаю, что они ведут свой молчаливый диалог. Всё это время Кассиан наблюдает за мной голодным взглядом. Его пурпурно-чёрные глаза привязывают к себе всех девушек. Только не мою сестру. Не её особенно.

— Мы обсудим это позже. Сейчас я веду её домой.

Мама быстро ведёт меня к машине. Я оглядываюсь на Северина и Кассиана, отца и сына, короля и принца. Стоя бок обок, они смотрят на меня с осуждением в глазах. И ещё с чем-то. С тем, чего я не могу понять.

Тёмная дрожь облизывает мою спину.