Глава 11. Со стороны виднее 62 страница

– Майкл! – восклицаем мы одновременно, находя глазами друга, лежащего на одной из кроватей. Из-под одеяла выглядывает только голова, замотанная бинтами.

– Незачем так орать.

– Извини. Что с тобой случилось? – спрашиваю я.

– Какое-то паскудное проклятие со мной случилось, – фыркает он, болезненно поморщившись. – Все тело покрылось жуткими нарывами, от которых мадам Помфри никак не может избавиться. Слагхорн тоже только руками разводит. Жаль, Снейп сейчас не в том состоянии – уж он бы наверняка за две секунды разобрался.

– Ты его видел? – интересуется Джинни.

– Неа, я здесь позже оказался. Но он там, – Майкл указывает на белую дверь в конце комнаты. – Отдельная палата, между прочим. Даже целитель из Сент-Мунго прибыл по такому случаю.

– Странно, что они побольше целителей нам не прислали, – замечает Джинни.

– Странно, что они хоть одного прислали, – возражает Майкл. – Как я понял, они и сами там зашиваются. Во внешнем мире сейчас бедлам. Невиновных из Азкабана, конечно, выпустили, и все такое… Но оставшиеся Пожиратели напуганы до полусмерти, калечат всех подряд, особенно магглов. Ну, а мы тут вроде пока умирать не собираемся.

Я собираюсь было спросить, знает ли Майкл что-нибудь о состоянии Северуса, но не успеваю. Дальняя дверь распахивается и оттуда появляется разгневанная мадам Помфри.

– Лонгботтом, Уизли, что вы раскричались? – возмущается она, уперев руки в бока. – Вы понимаете, что здесь больные люди?

– Простите, мы не хотели, – виновато говорю я. – Просто пришли узнать, как себя чувствует профессор Снейп.

– Подождите пару минут за дверью, – командует она, слегка смягчаясь.

Мы быстро прощаемся с Майклом, пообещав навестить его чуть позже, и выскальзываем в коридор.

Ждать нам приходится не пару минут, а не меньше десяти. Наконец, дверь открывается, но из палаты выходит не мадам Помфри, а Райк собственной персоной. В нос мне ударяет удушающий запах апельсина, дыни и корицы. Интересно, это зелье такое, или Райк по случаю победы вылил на себя галлон духов?

– Привет, Невилл! – он пожимает мне руку, радостно улыбаясь. – А это, наверное, Джинни Уизли?

– Да, – кивает Джинни, обмениваясь с ним рукопожатием. – Здравствуйте, целитель Лежен.

Откуда он ее знает, интересно?

– Меня зовут Райк, – сообщает он. – Так ко мне и обращайся, я не люблю церемоний. На самом деле, это здорово, что вы заглянули. Я собираюсь забрать вашего директора в Сент-Мунго.

– Все настолько серьезно? – испуганно спрашиваю я.

– А ты как думал? Северус, конечно, гениальный зельевар, с этим я не спорю. Но, во-первых, он потерял очень много крови. Во-вторых, сильно повреждены связки, а с ними, уж поверь моему опыту, всегда много возни. В-третьих, хоть раны и затянулись, внутри осталось немало мельчайших осколков, которые нужно извлечь. Следовательно, придется вскрывать… Впрочем, такие подробности вам знать не нужно. Для работы мне требуются подходящие условия, которых здесь нет. Целительство – это вам не глупое размахивание волшебной палочкой.

Джинни хихикает. Мне тоже становится смешно.

– Он так на самом первом уроке зельеварения говорил, – объясняю я причину веселья.

– Ну, кто бы сомневался! – фыркает Райк. – Я у него и подцепил это славное определение.

– Так вы с ним знакомы? – с любопытством спрашивает Джинни.

– Мы друзья, – коротко отвечает он. – Северус, правда, не раз говорил, что с такими друзьями, как я, и врагов не надо, но чего еще ожидать от этой скотины?

Хихиканье Джинни переходит в безудержный хохот. Я пока держусь, но чувствую, что еще пара фраз в таком духе, и меня придется окатывать холодной водой. Райк смотрит на нас так невинно, словно сам не понимает, что такого смешного сказал.

По правде говоря, никогда бы не подумал, что они могут быть друзьями. Я вообще не знал, есть ли у Северуса друзья. Правда, он как-то упоминал знакомого, который… Мерлин, ну, конечно! Так вот кто присылал ему вино! Райк ведь из Франции, а лучшие вина производят именно там!

– Райк, а вы скоро его заберете? – спрашиваю я, дождавшись, когда Джинни закончит веселиться.

– Как только Кингсли Шеклболт доставит мне портключ, – говорит он, поморщившись. – Надеюсь, он поторопится. Я, конечно, понимаю, что у исполняющего обязанности министра магии сейчас полно работы, но дело срочное. Сам я так и не научился их изготавливать, иначе не стал бы дожидаться.

– Понятно. Как вы думаете, сколько времени может занять лечение?

– Ну, как я уже говорил…

Его объяснение прерывает топот ног, и в больничное крыло врываются Гарри, Рон и Гермиона.

– Где он? – выкрикивает Гарри, переведя дух.

Райк смеривает его равнодушным взглядом и снова поворачивается ко мне.

– Так вот, как я уже говорил, в ране остались осколки. К сожалению, я не могу просто поднять палочку и сказать: «Акцио», поэтому придется потрудиться, чтобы их извлечь. На восстановление связок…

– Где он? – повторяет Гарри, начиная сердиться. – Где Снейп?

– …тоже потребуется немало времени, – Райк делает вид, что не замечает его присутствия. – Банального заживляющего заклинания здесь недостаточно. Бадьяном их тоже не смажешь. И потом, если что-то произойдет с его голосом, мне, в принципе, можно будет смело приниматься за написание завещания. Я уже не говорю о сухожилиях и…

– Вы меня вообще слышите? – Гарри окончательно теряет терпение.

– Я вас прекрасно слышу юноша, – ровным голосом произносит Райк, повернувшись к нему. – Вот только никак не могу понять, по какому праву вы повышаете на меня голос и чего-то требуете, даже не удосужившись поздороваться.

– Я хочу знать, что со Снейпом!

– И поэтому так орете?

– Да кто вы вообще такой? – Гарри непроизвольно сжимает кулаки.

– А вы кто такой, юноша?

Этот вопрос ставит в тупик не только Гарри, но и нас всех. Райк несколько секунд хмуро смотрит на него, но потом усмехается:

– Да знаю я, кто вы такой, мистер Поттер. И, пользуясь случаем, поздравляю вас с победой. И не только вас лично, но и вас, Невилл и Джинни, и вас, мисс Грейнджер и мистер Уизли. Однако ваш статус, мистер Поттер, на мой взгляд, не дает вам права кричать на старших, вмешиваться в чужие разговоры и плевать на все существующие правила вежливости. Видимо, не зря я всегда считал, что в Хогвартсе, как и в Шармбатоне, должны преподавать этикет.

Гарри отчетливо скрипит зубами и явно хочет что-то возразить, но предостерегающий взгляд Гермионы его останавливает.

– Ладно… э-э-э… мистер…

– Я не для того всю жизнь лечу людей, чтобы меня называли «мистером», – сквозь зубы цедит Райк.

Мне остается только поражаться этой неожиданной злобе. Конечно, поведение Гарри действительно оставляет желать лучшего, но он сейчас в таком состоянии, что на это, как мне кажется, можно не обращать внимания. В другое время он наверняка вел бы себя иначе. И еще непонятно, откуда Райк знает, кого как зовут. Неужели мадам Помфри за это короткое время успела детально описать ему их внешность?

– Гарри, к целителям не принято так обращаться, – шепотом объясняет Джинни, смущенно покосившись на Райка.

– Мне-то откуда об этом знать? – взвивается Гарри. – Я вырос среди магглов!

– Вам ведь семнадцать, мистер Поттер, – замечает Райк. – Стало быть, среди волшебников вы обретаетесь уже без малого семь лет. Странно, что за это время вы так ничего и не выяснили о мире, который столь рьяно защищали.

– Зато вы так много знаете, но защищать мир почему-то не торопились, а отсиживались где-то, как последний трус! А теперь, когда все уже позади, стоите здесь, и рассуждаете о вежливости!

Второй раз в жизни у меня возникает желание врезать Гарри как следует. Конечно, я понимаю, что он взвинчен, но сказать такое целителю … Это просто не укладывается в голове! Джинни, Гермиона и даже Рон тоже смотрят на него с ужасом.

– Райк, с ним ведь все будет в порядке? – быстро спрашиваю я, чтобы отвлечь его от нанесенного оскорбления.

– Клятва целителя – это не пустой звук. Я бы и вашего Волдеморта на ноги поднял, попади он ко мне в качестве пациента, – ровным голосом говорит Райк. – Неужели ты думаешь, что я позволю умереть своему другу?

– Я так не думаю, – с улыбкой заверяю я. – Его можно будет навестить?

– Пока не стóит. Работы предстоит много, ты мне только помешаешь. Но я дам знать, когда самое страшное останется позади. Тем более, за тобой еще должок, – он подмигивает, прощается со всеми, отвешивает преувеличенно вежливый поклон Гарри и скрывается за дверью, оставив в коридоре только приторный удушливый запах.

Обменяться впечатлениями мы не успеваем – из палаты выходит мадам Помфри.

– Это ужасный человек! – заявляет Гарри возмущенно. – Ничего толком не объяснил, только издевался! Вы можете вызвать какого-нибудь другого целителя? Я вообще не уверен, что ему можно доверять!

– Я, безусловно, приму к сведению ваше мнение о моем племяннике, мистер Поттер, – сухо произносит мадам Помфри, поджав губы. – Однако боюсь, что вопросы целительства находятся вне вашей компетенции. Всего доброго! – она с грохотом захлопывает дверь у нас перед носом.

– Это была роковая ошибка! – со смешком говорит Рон.

– Откуда же я знал, что она его тетка? – мрачно бормочет Гарри. – Я вообще не понимаю, с чего он на меня так взъелся.

– Ты просто себя со стороны не видел, – поясняет Джинни. – С нами он был очень мил, но так мы и не набрасывались на него. А ты прибежал и сразу начал кричать. Ну, а целители – народ капризный, это все знают. Даже на «мистера» обозлиться могут.

– Невилл вообще по имени к нему обращался!

– Так Невилл, похоже, не первый день его знает.

– Да, мы на рождественских каникулах познакомились, – подтверждаю я. – В Сент-Мунго. Он даже чаем меня угостил.

В глазах Гарри мелькает неуверенность, которую тут же сменяет знакомое упрямое выражение.

– Но меня он явно ненавидит! Наверняка это Снейп наговорил ему гадостей!

– Гарри, ты всерьез считаешь, что Снейпу больше не о чем поговорить со своим другом, кроме как о тебе? – не выдерживаю я. – Извини, но это глупо.

– А вот так набрасываться на меня – это не глупо?

– Друг, ну, ты, вообще-то, первым на него набросился, – смущенно замечает Рон.

– Гермиона, а ты что молчишь? – вопрошает Гарри, наградив его свирепым взглядом.

Гермиона только отмахивается и вдруг неожиданно с такой силой ударяет ладонью по стене, что мы все болезненно морщимся:

– Я вспомнила! Не зря мне сразу показалось знакомым его имя!

– Тебе тоже? – удивленно спрашиваю я.

– Ну, конечно! Эпидемия в Новой Зеландии, ты наверняка слышал!

– Что еще за эпидемия? – хмурится Гарри.

Эпидемия… ну, конечно! Я просто болван, что сразу не вспомнил его! Ведь дядя рассказывал о ней, да и Снейп говорил, что единственный выживший был целителем.

– Ее называют «Синдром дюжины дней», или просто «Дюжина», – нетерпеливо объясняет Гермиона. – Человек может прожить без сна одиннадцать дней, если, конечно, не принимает никаких зелий. Заболевшие не могли уснуть двенадцать дней, а потом засыпали и больше уже не просыпались. Магглов эпидемия не затронула, но все волшебники умерли.

– Что значит – все? – дрогнувшим голосом спрашивает Джинни.

– Все магическое население Новой Зеландии. Волшебники до сих пор боятся там селиться. А целитель Лежен в то время как раз работал в местной больнице, и только ему удалось выжить. Похоже, у него был иммунитет к этой заразе, видимо, что-то содержалось в крови. Говорят, он почти всю кровь у себя выкачал, пытаясь приготовить зелье для остальных волшебников. Это, конечно, неправда, поскольку кровопотеря в пятьдесят-шестьдесят процентов уже смертельна, а кровевосстанавливающее зелье нельзя пить постоянно. В общем, кроме него, никто не выжил, а он после этого исчез на два года.

– Я бы тоже исчез, – поежившись, замечает Рон.

Не согласиться с ним невозможно. Я вспоминаю, как Райк говорил, что у него на руках умирали люди. Мерлин, я и представить себе не мог, о чем шла речь! Элджи рассказывал, что в Новой Зеландии на тот момент жило всего около трехсот волшебников. По сравнению с населением нашей страны, это, конечно, очень мало, но если они все умирают у тебя на глазах… И ведь это не Волдеморт, с которым хотя бы сражаться можно, а нечто безликое, не имеющее даже точного названия…

– А почему у нас никто об этом не говорил? – интересуется Джинни, обхватывая себя руками.

– Потому что эпидемия началась незадолго до окончания первой войны с Волдемортом, а закончилась, когда у нас еще вовсю праздновали победу, – отвечает Гермиона со вздохом. – Грубо говоря, не до этого было. Так что твое обвинение в трусости, Гарри, прозвучало…

– Перестань! Сам понимаю… – сдавленным голосом перебивает Гарри, прикусывая губу. – Я ведь не знал, кто он такой.

– Не переживай, – ласково говорит Джинни, обнимая его за плечи. – Думаю, тебе просто нужно немного отдохнуть. Главное, чтобы этот тип оказался хорошим целителем…

– Я читала, что его больницы всего мира буквально на части разрывают, так что на этот счет можно не беспокоиться, – сообщает Гермиона.

– Надеюсь, что так, – хмыкает Гарри. – Но со Снейпом они все равно одной кистью мазаны.

– Тебе не надоело еще то и дело Снейпа приплетать? – сухо спрашиваю я. – И, кстати, на твоем месте я бы начал писать завещание.

– Зачем это?

– А ты представь, как он отреагирует, когда очнется и обнаружит, что вокруг только и разговоров, что о его любви к твоей матери.

– Что здесь такого? Ведь это, наоборот, его оправдывает! Я же не о преступлениях говорил.

– При чем тут преступления? Мне бы, например, не понравилось, если бы мою частную жизнь выставили на всеобщее обозрение. Ты подумай, что будет, когда эта информация дойдет до твоей приятельницы Риты Скитер!

– Но ведь ее здесь не было!

– Гарри, не будь таким наивным, – встревает Гермиона. – Невилл абсолютно прав. Сейчас людям пока не до этого, но скоро они разъедутся по домам, придут в себя и начнут делиться с друзьями и родственниками интересной информацией. И Скитер непременно обо всем узнает. Не удивлюсь, если она напишет, что Снейп – твой отец. Или еще что похуже…

– Любовник, – хмыкнув, подсказывает Джинни.

Я стараюсь не меняться в лице.

– Но ведь это же чушь! – возмущенно выкрикивает Гарри.

– И когда Скитер это останавливало? – мрачно осведомляется Рон.

Гарри сердито косится на него, закусывает губу и машинально теребит шрам на лбу, пытаясь понять, насколько наши слова близки к истине.

– Я вообще не понимаю, зачем тебе понадобилось кричать об этом, – замечаю я. – Конечно, ты хотел уесть Волдеморта. Но вполне достаточно было ограничиться упоминанием о плане Дамблдора. Если честно, по отношению к Снейпу это было просто подло.

– Но я думал, что он мертв! – пытается оправдаться Гарри.

Эти слова заставляют меня замереть на месте и изумленно на него уставиться. Он ведь это не серьезно сейчас сказал? Джинни, Рон и Гермиона тоже ошарашено глядят на него, не веря своим ушам.

– То есть, если бы умер я, – медленно произносит Рон, сверля друга глазами, – ты бы и о моих тайнах всем растрепал?

– Это совсем другое дело, Рон! – возмущается Гарри. – Ты же мой друг!

– А Снейп всего-навсего спасал тебе жизнь и целый год защищал нас от Кэрроу! Подумаешь, ерунда какая! – произносит Джинни с неожиданной агрессией и скрещивает руки на груди.

– Джинни?.. – в голосе Гарри звучит такое изумление, что сразу становится понятно – она еще ни разу по-настоящему на него не злилась. Что ж, все всегда бывает впервые. – Почему ты так говоришь?

– А потому! За этот год ко мне пять раз применяли Круциатус! – она демонстрирует растопыренную пятерню. – И еще шесть раз Снейп из-под носа у Кэрроу забирал меня к себе на отработку! Лично мне одного этого достаточно, чтобы быть ему благодарной!

– К тебе применяли Круциатус? – выкрикивает Рон.

Все трое потрясенно таращатся на Джинни, а потом переводят глаза на меня.

– Ко всем применяли Круциатус, – подтверждаю я. – Я же вам говорил. И кучу других темных проклятий. И Снейп всегда по возможности старался вмешаться. Но нас, как вы сами понимаете, было много, да и другие студенты порой попадали под раздачу. Не мог же он разорваться.

– Кошмар! – Гермиона прижимает ладони к щекам. – Мы и предположить не могли, что все было настолько серьезно!

– Вы еще и десятой части не знаете, – невесело усмехаюсь я и заключаю: – В общем, Снейп здорово рисковал из-за нас. Нечестно, что он станет мишенью для Скитер. Она и без того придумала бы про него какую-нибудь чушь, а сейчас и придумывать ничего не надо. Да и по тебе, Гарри, это ударит.

– Наверное, ты прав, – неохотно признает он. – Но теперь уже ничего не попишешь. Так ведь, Гермиона?

– Не знаю, – она печально вздыхает. – Я подумала о том, чтобы стереть им память, но как представлю себе это количество народа… Боюсь, чисто физически не получится. Кроме того, не так уж просто стереть память преподавателям, членам Ордена и другим сильным волшебникам, – она снова вздыхает и замолкает, махнув рукой.

Какое-то время мы подавленно молчим. Думать о том, что Северусу вскоре начнет перемывать косточки весь магический мир, просто противно. А уж о том, что мне придется целыми днями это слушать, да еще и – избави Мерлин! – принимать участие в обсуждениях, и вовсе невыносимо.

– Кингсли! – неожиданно восклицает Гермиона.

Мы все поворачиваемся к ней, но она смотрит не на нас, а в конец коридора. Проследив за ее взглядом, мы и в самом деле видим Кингсли Шеклболта, который бодро шагает в нашу сторону.

– Привет, ребята! – дружелюбно здоровается он. – Как там Северус?

– Нормально, – отвечаю я. – Райк вас уже давно ждет.

– Никак не мог раньше вырваться, – он разводит руками и собирается было пройти мимо, но Гермиона с решительным видом хватает его за рукав мантии.

– Кингсли, мы бы хотели с вами посоветоваться…

– Это срочно? – он, нахмурившись, обводит нас взглядом. – Только быстрее, ребята, ладно?

Мы вкратце объясняем ему ситуацию, и Кингсли понимающе кивает.

– Да, я тоже об этом думал. Приятного мало. Напрасно ты, Гарри, так откровенничал при толпе людей, – добавляет он укоризненно.

Гарри насуплено молчит.

– Ну ладно, не огорчайся. Никто тебя ни в чем не винит. Ты был не в том состоянии, чтобы размышлять о последствиях.

– Как вы думаете, можно что-нибудь сделать? – с надеждой спрашиваю я. – Стереть память…

– Невилл, ты осознаешь, что разговариваешь сейчас с исполняющим обязанности министра магии? Это же должностное преступление!

– Но вы ведь еще не вступили в должность официально! – возражает Гермиона.

– И не вступлю никогда такими темпами, – хмыкает Шеклболт. – Как вы вообще себе это представляете? Даже Мерлин вряд ли мог одним щелчком пальца стереть память доброй сотне волшебников. Это кропотливая работа, которую, помимо прочего, при всем желании не получится сделать незаметно. Люди сейчас стараются держаться вместе. Даже если бы вы все идеально владели заклинанием Обливиэйт, положения бы это не спасло.

Мне в голову внезапно приходит блестящая мысль, и я, не теряя времени, немедленно ее озвучиваю:

– Мистер Шеклболт, а если попросить о помощи эльфов?

– Эльфов? – переспрашивает он. – Но ведь ими может командовать только директор школы. Поскольку речь идет не о защите замка…

– Нет, я не про хогвартских эльфов говорю, – поясняю я. – Просто у меня есть эльф, и у Гарри тоже. По просьбе хозяев они и не такое могут сделать, насколько я знаю.

– Точно! – восклицает Гарри. – Кричер привел нам Флетчера, а Добби вытащил нас из Малфой-мэнора, хотя там стоял запрет на аппарацию!

– Хм… Эльфы – это, конечно, мысль, – задумчиво произносит Кингсли. – Они и вправду могут сделать это незаметно и быстро. Вот только есть ли в этом какой-то смысл?

– О чем вы? – Джинни удивленно поднимает брови.

– На суде понадобятся вещественные доказательства.

– На каком еще суде? – непонимающе моргает Гарри.

– На суде над Северусом, разумеется, – пожимает плечами Шеклболт.

– Но ведь он ни в чем не виноват! Он был на нашей стороне!

– Я понимаю, Гарри. Но членам Визенгамота слов будет недостаточно. Они захотят увидеть эти воспоминания.

– Нет! – Гарри решительно сжимает кулаки. – Снейп отдал их мне, и я не собираюсь никому их показывать!

Меня разбирает совершенно неуместный смех. Как кричать – так ничего, а показывать он, видите ли, не собирается!

– Я все понимаю, – мягко говорит Кингсли. – Но не думаю, что без этого удастся обойтись. Иных доказательств его невиновности просто нет. У Северуса не самая лучшая репутация, и они захотят убедиться, что воспоминания не были подделаны.

– Но!..

– Мистер Шеклболт, можно вас на пару слов? – я решительно хватаю его за локоть и отвожу в сторону. Гарри уже на взводе, не хватало еще, чтобы он поругался с будущим министром магии.

– Что ты хотел сказать, Невилл? – удивленно спрашивает будущий министр, когда мы сворачиваем за угол.

– Визентамоту не обязательно предъявлять эти воспоминания, – шепотом говорю я. – Есть и другие доказательства. Дело в том, что я все знал.

– Вот как? – удивление быстро перерастает в шок. – И давно?

– С осени. Мы с ним сотрудничали, помогали друг другу.

– Надо же…

– Вы можете поговорить с портретами в кабинете директора, мистер Шеклболт, они подтвердят, – добавляю я. – Я был руководителем Армии Дамблдора, думаю, Визенгамот не станет обвинять меня во лжи.

– Полагаю, что не станет, – медленно говорит он, взяв себя в руки. – Ты не хочешь рассказывать об этом друзьям?

– Пока не хочу, мистер Шеклболт. Они начнут задавать вопросы, а у меня сейчас нет ни сил, ни желания отвечать.

– Понимаю, – мягко произносит он. – Ну что ж, это меняет дело. Идем, Невилл. И, пожалуйста, зови меня Кингсли.

Мы возвращаемся в больничное крыло.

– Вызывайте эльфов! – командует Кингсли. – Посмотрим, что из этого получится.

Ребята недоуменно смотрят то на него, то на меня, пытаясь понять, как я убедил его поменять мнение. Разумеется, прийти к чему-то определенному им не удается. Мы с Гарри вызываем своих эльфов.

Минси и Кричер появляются в коридоре одновременно и, переглянувшись, преданно смотрят на нас, ожидая приказаний.

– Э-э-э… Кричер… – неуверенно начинает Гарри, – ты ведь можешь стереть память волшебнику.

– Да, хозяин.

– А многим волшебникам? Мне нужно, чтобы ты это сделал.

– Да, Кричер может, – радостно кивает эльф. – Только скажите, хозяин, и они все на свете забудут.

– Нет, все не надо! – испуганно восклицает Гарри.

– Постой-ка, ты не с того начал, – вмешиваюсь я и сажусь на корточки перед своей эльфийкой: – Минси, ты ведь слышала, что Гарри говорил Волдеморту во время последнего сражения?

– Да, хозяин.

– Ты помнишь, что он говорил о своей маме и профессоре Снейпе?

– Я все помню, хозяин.

– Ты можешь, сделать так, чтобы волшебники, которые тоже все слышали, забыли об этой части диалога?

– Да, хозяин. Только Минси не может стирать память другим эльфам и кентаврам… И Кричер не может, – добавляет она, покосившись на своего приятеля.

– Это и не нужно, – заверяю я. – Эльфы и кентавры – народ не болтливый. Главное, разобраться с волшебниками.

Я поднимаю глаза на Гарри.

– Ты все понял, Кричер? – спрашивает он своего домовика.

– Да, хозяин. А вам тоже нужно стирать память?

Гарри с сомнением оглядывает нас.

– Даже не думай! – угрожающе произносит Джинни.

– Нет, нам не нужно, – поспешно говорит Гарри. – Всем, кроме присутствующих. Когда закончишь, отчитаешься.

– И ты тоже, Минси, – добавляю я.

– Само собой, хозяин, – кивает она и протягивает руку своему приятелю: – Идем, Кричер, повеселимся.

– До встречи, хозяин, – Кричер хватает ее ладошку, и они вместе аппарируют.

– Они что, знакомы? – спрашивает Гарри, удивленно глядя на меня.

– Сам только сегодня узнал, – усмехаюсь я. – Об этом можно было бы выпустить книгу: «Чем занимаются домовые эльфы втайне от хозяев».

– Ты не говорил, что у тебя есть домовый эльф, – замечает Гермиона.

– Так ты и не спрашивала, слава Мерлину, – парирую я. – И не уговаривай выдать ей одежду – она такого не переживет. Да и я тоже.

– И не собиралась даже! – надменно возражает Гермиона, сердито покосившись на хихикающего Рона.

– Ладно, ребята, раз мы разобрались с этим вопросом, я пойду, – говорит Кингсли. – Пришлите эльфов ко мне после отчета. Я тоже хотел бы знать, как прошла операция.

Мы заверяем его, что непременно пришлем, и наш исполняющий обязанности министра магии, наконец, отправляется по своим делам.

– Как ты его убедил, Невилл? – с любопытством спрашивает Джинни.

– Очень просто, – серьезно говорю я. – Показал парочку колдографий, где он в компании пяти волшебниц и одного кентавра творит непотребства. Всего лишь маленький шантаж.

Джинни и Рон покатываются со смеху, а Гарри и Гермиона смотрят на меня с ошарашенным и возмущенным выражениями соответственно.

– Извините, – я решаю немного сбавить обороты. – Когда я нервничаю, мое чувство юмора начинает вести себя странно.

– Ничего себе шуточка, – Гермиона укоризненно качает головой. – Похлеще, чем у… – она осекается.

Смех резко обрывается, и ребята мрачнеют. Мне тоже становится не по себе.

– Не знаю, как вы, но я дико хочу спать, – произносит Джинни через пару минут. – Может, как-нибудь проскользнем в гриффиндорскую башню?

– Попробовать стóит, – соглашается Гарри, обнимая ее за плечи. – Я тоже, если честно, с ног валюсь.

Гермиона и Рон энергично кивают.

Гарри приходится надеть мантию, чтобы добраться до башни без препятствий, а нас, к счастью, никто не задерживает. Мне, правда, еще приходится переговорить с Малфоями и рассказать им о состоянии Северуса. Расстаемся мы чуть ли не друзьями. Я даже удостаиваюсь рукопожатия Малфоя-старшего, подумать только! Не то, чтобы я считал это такой уж большой честью, но все равно приятно. Особенно с учетом того, что это я первым подал ему руку.

Когда я добираюсь до спальни, Гарри и Рон уже дрыхнут без задних ног. Видеть их здесь непривычно – все-таки мы с Симусом целый год жили вдвоем. Ну, не считая, того периода, когда здесь жила Джинни. Наскоро приняв душ, я, наконец, с наслаждением забираюсь под одеяло. Война окончена. Но интуиция подсказывает, что сражения еще предстоят. Во всяком случае, мне.

Глава 64. Подводный камень

Прошло всего два дня после окончания войны, а мне кажется, будто позади вечность. Сначала почти все разъехались по домам, но некоторые быстро вернулись из-за журналистов, имя которым – Легион. Я и не предполагал, что в магической Британии их так много. Они пасутся стадами во всех магических и полумагических поселениях, окружают дома волшебников, которые живут обособленно, заполоняют Диагон-аллею, больницу Сент-Мунго, Министерство магии и Хогсмид. Пробраться в Хогвартс они не могут, поэтому хотя бы здесь можно дышать спокойно.

Я, например, вообще в ближайшее время никуда не собираюсь. Зато бабушка вернулась домой и раздает интервью всем подряд. Как раз по ее части развлечение. Тем более, не думаю, что кто-то рискнет перевирать ее слова – вид у нее такой, что даже самый законченный тупица интуитивно почувствует неизбежную расплату.

Элджи, как выяснилось, сразу же после окончания битвы смылся в очередное путешествие, на сей раз куда-то в Африку. Не зря он все-таки в Рейвенкло учился – совершенно не способен долго усидеть на одном месте. Впрочем, поспешное отбытие от Обливиэйта его не спасло. Эльфы к заданиям относятся ответственно – если надо, из-под земли достанут.

Пару часов назад пришло уже третье по счету письмо от Тори. Я, конечно, написал ей первым, и теперь мы весьма оживленно переписываемся. От нее я и узнал, что Малфоя старшего отправили в Азкабан, а миссис Малфой и Драко находятся в своем особняке под домашним арестом. Только до суда, разумеется. Когда он состоится, пока точно не ясно. Надеюсь, их оправдают. Они, конечно, не самые милые и добрые люди на свете, но и не совсем законченные мерзавцы. Во всяком случае, за Драко я буду заступаться. Фактов в защиту его родителей у меня, к сожалению, нет, а вот он мне помог, и на суде я так и скажу.

Во внешнем мире по-прежнему творится нечто невообразимое. Простые волшебники, понятное дело, празднуют, напрочь забыв, что такое Статут о секретности. Поэтому обливиаторы буквально с ног сбиваются, чтобы сохранить хоть какое-то жалкое подобие конспирации.

Не меньше неудобств доставляют многочисленные Пожиратели смерти, у половины из которых даже нет меток. Пойманные, разумеется, все как один грешат на Империус, и отличить правду ото лжи не всегда возможно. Как следствие, в Министерстве толком не знают, кого арестовывать, а кого, наоборот, пожалеть. Не удивлюсь, если многие из арестованных на самом деле ни в чем не виноваты, а кое-кто из приспешников Волдеморта продолжает как ни в чем не бывало работать в Министерстве.

Мы в эти дела не лезем. Даже Гарри как-то не стремится бросаться на поиски сбежавших врагов. И правильно. Свое дело он сделал. А для работы в Аврорате ему пока тонкости не хватает.

Тем более, у нас и в школе дел полно. Я ведь не зря говорил эльфам, что у меня есть мысль, как ускорить восстановление Хогвартса. Потому и предложил ребятам – тем, кого уже отпустили из больничного крыла – остаться и заняться этим. Эльфы одни не справятся, а взваливать всю работу на плечи преподавателей как-то непорядочно. Многие с радостью согласились, отмахиваясь от возражений родителей.