Андрей Рублев.

Под 1405 годом летопись впервые упоминает имя гениального русского художника Андрея Рублева (ок. 1360— ок. 1430). Он назван последним среди мастеров, привлеченных для росписи Благовещенского собора, что свидетельствовало о его молодости. Здесь вместе с Прохором с Городца он выполнял иконы праздничного ряда.

Второй период в творчестве Рублева, время его зрелости как художника, наступает тогда, когда он в 1408 году расписывает Успенский собор во Владимире. Этот ответственный заказ художник получил совмест­но с Даниилом Черным.

Из фресок, когда-то покрывавших все стены собора, сохранилась огром­ная композиция Страшного суда. Эта композиция широко и свободно распо­лагается в нескольких плоскостях, переходя со сводов центрального и юж­ного нефов на западные столпы. Парящий в круглом ореоле из серафимов Христос правой рукой указывает путь праведникам, левой — грешникам. Рублев вводит в русское искусство новую трактовку образа Христа и, следо­вательно, иначе, чем его предшественники, трактует сцену Страшного суда. Христос изображен не как грозный судия, карающий без пощады людей. Христос Рублева — это человек, любящий людей, желающий им помочь: потому что не сверхъестественную мощь и божественность, а близость к людям хотел воплотить художник в его изображении. Во фресках Успен­ского собора во Владимире проявился тот гуманизм, который стал основной чертой творчества великого живописца.

В полукружии арки под сводом, то есть под фигурой Христа, изображен престол с книгой, в которую вписаны деяния людей. К нему припали Адам и Ева. Рядом стоят Богоматерь и Иоанн Предтеча. На сводах центрального нефа размещены две группы сидящих апостолов, за которыми стоят ангелы. Русские типы лиц апостолов отмечены не только добротой, но и тем особым чувством собственного достоинства, которое характеризовало людей на Руси в этот период подъема национального самосознания. В образах анге­лов, чьи головы тихо склоняются к апостолам, Рублев выразил свой идеал душевной мягкости и моральной чистоты.

В Третьяковской галерее находятся три выполненные для звенигород­ского собора иконы: «Спас», «Архангел Михаил», «Апостол Па­вел». Из всех работ Рублева именно в них лучше всего сохранился красоч­ный слой, и по ним можно представить себе манеру письма художника. Просветленные чистые краски, тонкая линия рисунка, строгая пропорцио­нальность черт характерны для этих изображений.

Очевидно, для каменного Троицкого собора, построенного на месте погребения Сергия Радонежского, была создана в 1422—1427 годах икона «Троица».

Сергий, настоятель Троицкого (затем ставшего Троице-Сергиевым) монастыря, в котором прошла юность Андрея Рублева, был страстным проповедником объединения Руси. Идея единства — основная и в иконе. Она написана в память о Сергии. Здесь нет той повествовательности, тех бытовых черт, которые были характерны для всех предшествующих Рубле­ву изображений на эту тему. Построение по кругу создает настроение тор­жественного покоя. Центральный ангел благословляет стоящую на столе чашу — символ страданий Христа, его жертвы, принесенной им ради лю­дей. Ангелы склонили головы, объединенные общими чувствами и мысля­ми. Гармония подчеркивается и цветом. Синий в сочетании с золотом и ох­рой придает колориту особое благородство. Яркий чистый голубой цвет, или, как его называют, голубец звучит каждый раз по-новому, но особенно ин­тенсивен в центре иконы, сочетаясь с малиновым хитоном среднего ангела.

Рублев был многосторонним художником. Он проявил себя не только как фрескист, иконописец, но и как иллюстратор книги. Одна из миниатюр Евангелия, называемого по фамилии его бывшего владельца Евангелием Хитрово (ГБЛ), изображает символ евангелиста Матфея — ангела. Фигура вписана в круг — необычную для миниатюры, но излюбленную Рублевым форму. Ангел изображен идущим с Евангелием в руках. Круглая шапка волос, тонкие черты лица, голубой цвет, преобладающий в колорите миниа­тюры, очень близки Рублеву.

В конце своей жизни Рублев, возможно, выполнил огромный многоряд­ный иконостас Троицкого собора Троице-Сергиевой лавры. Здесь он рабо­тал вместе с учениками, которые осуществляли замысел своего учителя.

Глубокий гуманизм, сила и человечность образов, высокие идеалы, которым он следовал, выразительность его художественных средств поста­вили Рублева в один ряд с лучшими художниками всех стран и народов. У Рублева было много учеников. Некоторые из икон середины XV века, и среди них «Иоанн Предтеча» (ныне в Музее древнерусского искусства имени Андрея Рублева), удивительно близки его творчеству. О воздействии Рублева свидетельствуют даже произведения прикладного искусства. На­пример, покров с изображением Сергия Радонежского из Загорского госу­дарственного историко-художественного музея-заповедника. Сер­гий представлен во весь рост. В левой руке он держит свиток, правая протя­нута для благословения. Такие покровы с изображением святого обычно клали на его гробницу или вешали рядом с ней на стену храма. Лицо свято­го трактовано очень живо, в нем подчеркнуты индивидуальные черты. Глубокая человечность образа восходит к рублевской традиции в русском искусстве. Разнообразием швов вышивальщицы подчеркивают форму. Они искусно комбинируют нити серого, фиолетового, серо-коричневого тонов, придавая серебристость всей палитре.

На протяжении первой половины XV века в Москве было создано немало памятников шитья. Вплоть до XVI века шитье выполнялось в ос­новном гладью. Разноцветные шелка, которые применяли мастерицы, придавали этим произведениям особую красочную насыщенность. Золо­тые и серебряные нити вводились очень сдержанно, не утяжеляя общей радостной гаммы.