Глава 2. Умышленная подача ложных показаний под присягой.Лжесвидетельство (п.):
Умышленная подача ложных показаний под присягой.
Алисса (Ну, мое настоящее имя «Обри»...)
«В конце ложь всегда застигает людей врасплох. Почему люди не понимают этого?» - Это было, то, о чем говорил текст сообщения Торо сегодня утром. «Ты не думаешь, что иногда ложь оправдана?» - Я написала обратно. «Нет. Никогда». Я колебалась. «И, ты никогда не лгал мне?» «Зачем мне это?» «Потому что мы едва знакомы друг с другом...» «Только потому, что ты держишь меня на расстоянии». - Он прислал мне другой текст, прежде чем я успела ответить. «Хочешь узнать мое настоящее имя, и где я работаю?» «Я предпочитаю нашу анонимную договоренность». «Конечно, предпочитаешь, и я никогда не лгал тебе. Я доверяю тебе по странной причине». «По странной причине?» «Очень странной. Я поговорю с тобой позже». Я бросила телефон в свою сумку и вздохнула, позволяя знакомому чувству вины омыть меня. Я никогда не думала, продолжать разговаривать с ним, стать его другом вне LawyerChat, но я была слишком поглощена, и не хотела его отпускать. Несколько месяцев назад, когда я увидела на столе моей матери приглашение на эксклюзивную сеть, то я поклялась использовать его только тогда, когда мне нужно будет задать вопросы для моих занятий по юриспруденции. Я использовала ее код доступа, чтобы войти в систему, создала фальшивый профиль и убедилась, что все вопросы, которые я спрашивала, сочинила так, чтобы никто не узнал, что они были для домашних заданий. К сожалению, для меня, программа для начинающих юристов в Дьюке была не похожа на другие программы в стране. Она состояла из более практических классов, тет-а-тет наставничество от практикующих юристов, и было установлено, чтобы каждый студент нашел стажировку для последних четырех семестров. Кроме этого, они ожидали, что мы прочитали и проанализировали досье, как будто мы уже были юристами. Если бы я знала, что спрашивать у Торо столько советов для домашних заданий приведет к настоящей дружбе, я, возможно, скорее всего, перестала бы с ним общаться. С другой стороны, я была его единственным другом, он тоже был моим единственным другом. Каждый раз, когда мы говорили, он был открыт и честен, и я хотела быть такой же, тем более, он, казалось, имеет привычку говорить «Я ненавижу гребаных лжецов» всякий раз, когда кто-то из свиданий обманывал его. Черт... Сглаживая ткань моей пачки, я сделала несколько глубоких вдохов, я могу подумать о моей дружбе с Торо позже, сейчас мне нужно сосредоточиться. Сегодня было прослушивание для постановки Лебединого озера, и я была комком нервов: я едва уснула прошлой ночью, пропустила завтрак, и явилась в театр на пять часов раньше. -Пожалуйста, очистите сцену, дамы и господа! - Режиссер кричал снизу. – Официальное прослушивание начнется через тридцать минут! Пожалуйста, очистите сцену и пройдите за кулисы! Прежде чем отправиться за кулисы, я посмотрела на зал. Большинство лиц были знакомы - мои одноклассники, преподаватели, несколько руководителей из балетной труппы, с которыми я работала прошлым летом, но лица, которые я хотела видеть, там не было. Их никогда не было. Обидно, я нашла уголок в раздевалке и позвонила маме. - Алло? - Она ответила после первого же гудка. - Почему ты не здесь? -Почему я не «где», Обри? О чем ты сейчас говоришь? - Она раздраженно вздохнула. -Мое открытое прослушивание для Лебединого озера. Ты обещала, что вы приедете с папой. - Это Обри, дорогой! - Она крикнула моему отцу. - Твой сольный концерт был сегодня? -Я не была на сольном концерте с тех пор, как мне было тринадцать. - Я стиснула зубы. - Это прослушивание, прослушивание, бывающее один раз в жизни, и вы должны быть здесь. -Я предполагаю, что мой секретарь забыл сказать мне об этом сегодня утром, - сказала она. - Ты нашла какую-нибудь стажировку для своей специальности? -У меня есть две специальности. - Начинающий адвокат, Обри. - Нет. - Вздохнула я. -Ну, почему нет? Ты думаешь, оно просто упадет с неба и приземлится на твои колени? Так, что ли? - У меня вчера было собеседование в Блейн и Партнеры, - сказала я, чувствуя, что мое сердце становится тяжелее с каждой секундой, - и у меня будет еще одно на следующей неделе в Гринвуд, Бах, и Гамильтон. Я также собираюсь на прослушивание для роли всей моей жизни, если ты хотя бы на пять секунд прекратишь притворяться, что тебе насрать. -Простите, юная леди? -Ты не здесь. - У меня были слезы на глазах. - Ты не здесь... Ты знаешь, насколько будет огромна эта постановка? -Ты за это платишь? Балетная труппа Нью-Йорка работает? -Не в этом дело. Я уже говорила тебе снова и снова, насколько важно для меня это прослушивание. Я позвонила и напомнила тебе вчера вечером, и это было бы очень приятно, если бы мои родители пришли и поверили в меня для разнообразия. - Обри... - Она вздохнула. - Я верю в тебя. Я всегда верю, но прямо сейчас я в середине огромного слушания, и ты знаешь это, потому что это во всех газетах. Ты также знаешь, что быть профессиональной балериной не является стабильным выбором карьеры, и насколько бы я не хотела оставить своего высокооплачиваемого клиента, чтобы посмотреть, как ты ходишь на цыпочках вокруг сцены... -Это называется танцы на пуантах. -Это то же самое, - сказала она. - Независимо от этого, это просто прослушивание. Я уверена, что твой отец и я не будут единственными родителями, которые сегодня не смогли прийти. После окончания вуза и поступления в юридическую школу, ты посмотришь на балет, как на хобби, и ты будешь благодарна, что мы наталкивали тебя на двойную специальность. - Балет - это моя мечта, мама. - Это временно. И, насколько я помню, ты уже минула пик идеального возраста, чтобы стать профессионалом в этой области. Помнишь, как ты внезапно бралась за что-то и бросала в шестнадцать? Ты снова бросишь, и это будет к лучшему. Собственно говоря... Я повесила трубку. Я не хотела слышать одно из ее «убийца-мечты» речи и меня злило, что она назвала балет «временным», когда я танцую с шести лет. Когда она и мой отец выложили бесчисленные деньги на частные классы, костюмы и конкурсы. Единственная причина, почему я «бросила» в шестнадцать было то, что я сломала ногу и не могла больше проходить прослушивание для любой танцевальной школы. И единственная причина, по которой я начала показывать слабый интерес к юриспруденции, было, потому что я не могла сделать многого за пределами моих реабилитационных сеансов кроме чтения. Мое сердце всегда принадлежало пуантам, и этот факт никогда не изменится. - Обри Эверхарт? - Вдруг человек назвал мое имя из театральной двери. - Это ты? -Да. -Ты следующая на сцену. У тебя около пяти минут. -Сейчас буду... - Я засунула свою сумку в шкафчик. Прежде чем закрыть его, мой телефон зазвонил. Зная, что это звонила моя мать, чтобы выразить неполные извинения, я изо всех сил старалась не закричать. -Пожалуйста, избавь меня от своих извинений. - Я немедленно взяла трубку. - Они больше ничего не значат для меня. -Я звонил, чтобы пожелать тебе удачи, - произнес низкий голос. -Две минуты! - Рабочий сцены взглянул на меня и кивнул мне головой на сцену. - Торо? - Я повернулась спиной к рабочему. - Для чего ты желаешь мне удачи? - Несколько недель назад ты упомянула, что у тебя будет прослушивание. Оно сегодня, не так ли? -Да, спасибо… -Ты не кажешься слишком взволнованной по поводу мечты всей твоей жизни прямо сейчас. - Как я могу быть, когда мои родители не верят в меня? -Тебе двадцать семь лет. - Он насмехался. - Пошли к черту своих родителей. Я засмеялась, виновато. - Хотелось бы, чтобы это было так просто... - И это действительно так. Ты зарабатываешь свои собственные деньги, и, несмотря на то, что ты действительно не знаешь много о юриспруденции, ты кажешься довольно приличным адвокатом. Так что, к черту их. -Я буду иметь это в виду, - сказала я, стараясь держаться подальше от этой темы. - Я в шоке, что ты вспомнил о моем сегодняшнем прослушивании. -Я не вспомнил, - он повесил трубку, и я знала, что он улыбался, когда сделал это. - Пятнадцать секунд, мисс Эверхарт! - Рабочий сцены схватил меня за руку и практически вытащил на сцену. Я улыбнулась судьям, и встала в пятую позицию - руки над головой, и ждала первой ноты композиции Чайковского, чтобы начать танцевать. Там был шелест бумаг, кто-то несколько кашлянул в аудитории, а затем заиграла музыка. Я должна была продемонстрировать арабеску, пируэт, а затем выполнить порядок движений, которые я репетировала в классе за последние полтора месяца. Я чувствовала себя как-то не так, но, поскольку, это была одна из моих последних возможностей, чтобы произвести впечатление, я решила танцевать, как того хотела. Я закрыла глаза и завершила пируэт после пируэта, оборот фуэте после оборота фуэте. Я даже не была в такте с музыкой, и могла сказать, что пианист был смущен и пытался идти в ногу со мной. Я продемонстрировала каждый прыжок, который я знала, что идеально выполняла каждый из них, когда пианист сдался и ударил последнюю ноту, я вернулась в пятую позицию, улыбаясь. Там не было ни аплодисментов, ни криков «ура», ничего. Я пыталась прочитать лица судей, чтобы увидеть, были ли они под впечатлением, но их лица ничего не выражали. -Это все, мисс Эверхарт, - сказал один из них. - Пропустите ЛейтонРейнольдс на сцену, пожалуйста? Я пробормотала «Спасибо» прежде, чем шагнула прочь и выскочила из театра. Я не стала смотреть остальную часть прослушивания. В течение оставшейся части дня, я шла вокруг кампуса и старалась не плакать. Когда я была уверена, что без слез не обойтись, я отправила сообщение Торо, это была единственная вещь, которая могла заставить меня чувствовать себя лучше. Тема: Размышление... «Один ужин. Одна ночь. Никаких повторов». Ты выбираешь дешевый или дорогой ресторан? Ты платишь за ужин и за номер в отеле? Или ты заставляешь женщину расплачиваться тоже с тобой? –Алисса». Тема: Размышление... «Дорогой ужин. Пятизвездочный отель люкс. Я плачу за все.Хочешь, я забронирую несколько резерваций для нас, так я смогу показать тебе? – Торо». Тема: Размышления... «Конечно, нет. И «несколько» резерваций? Почему не одна?» Тема: Размышления... «Я говорил тебе, что сделаю исключение в твоем случае. Сегодня я купил бумажные пакеты. – Торо». Я засмеялась и посмотрела на часы. Было уже пять часов, и я была уверена, что результаты для постановки были вывешены несколько часов назад, но я была слишком напугана, чтобы посмотреть. Все, что я хотела, это шанс быть членом лебединой труппы или даже дублером для исполнительницы главной роли. Почему я испортила этот порядок движений? О чем, черт возьми, я думала? После того, как я свела себя с ума вопросами, я заставила себя вернуться обратно в танцевальный театр, чтобы посмотреть на заключительный состав исполнителей. Когда я приехала, там была огромная толпа перед объявлением, и я могла слышать обычные «Я в списке! Я в списке!» и «Как они могли не выбрать меня?» откровения. Я протиснулась через всех и покосилась на лист, искала свое имя в списке незначительных ролей, но его там не было. Оно было в списке главных ролей и в непосредственной близости от главной роли Одетты/Одиллии, белого и черного лебедя, было мое полное имя жирным шрифтом. Я расплакалась, прыгала вверх и вниз в недоумении. Я хотела позвонить маме и рассказать ей хорошие новости, но мое сердце вдруг упало при одной мысли. Я знала, что в этот самый момент, она, вероятно, рассказывает моему отцу, что я повесила трубку и что ему нужно убедиться, что я знала условия, по которым они платят за мое образование: «Если ты бросишь юриспруденцию, мы перестанем выписывать чеки... Юриспруденция платит за твои классы, балет». Я подняла свои ноющие ноги из ведра, полного льда, и вытерла их насухо полотенцем. Я не была уверена, как я собираюсь совмещать ведущую роль, классы и потенциальную стажировку, но у меня не было выбора. Вздохнув, я взглянула на календарь на моем столе, где я нацарапала «Подготовка к собеседованию» в сегодняшнем графике. Мое предстоящее собеседование с Гринвуд, Бах и Гамильтон - одной из самых престижных фирм в штате, было больше, чем просто собеседование. Это был процесс, и каждый студент-стажер знал, если попадешь на стажировку, фирма могла сотворить чудеса для резюме. Фирма была настолько избирательной, что они провели четыре круга собеседованийпо телефону, три онлайн-теста, и потребовали от каждого заявителя завершить несколько эссе до финального собеседования с партнерами. Я не беспокоилась за собеседования по телефону и экзамены, но эссе, касательно досье со ста страницами, было тем, чего я совсем не ожидала. Я бы даже подумала, что они прислали мне неправильный пакет, поэтому я позвонила, чтобы сказать: «Я полагаю, что в моем пакете было включено заявление на стажировку в юридическую школу». Секретарь просто посмеялась надо мной. Она сказала, что фирма ожидала всех стажеров юридической школы и старшекурсников для заполнения того же самого пакета в меру своих способностей. -Не волнуйтесь, - сказала она. - Мы не ожидаем от вас совершенства. Мы просто хотим увидеть, как работает ваш ум. Я схватила досье, которое вызывало во мне больше всего хлопот, и положила его на колени. Потом я зашла на сайт фирмы GBH и ознакомилась с тремя партнерами, которые будут проводить со мной собеседование. Гринвуд, основатель фирмы, у него волосы были цвета перца, с очками в гибкой оправе. Он расхваливал Гарвард за то, что тот был требовательный и совершенный, и хвастался, что за свои тридцать лет практики юриста, он достиг одного из самых высоких показателей победы в стране. Бах, партнер фирмы уже более десяти лет, был лысым мужчиной лет сорока, хотя он выглядел немного старше. Он проходил свой путь на фирме, и так как он был «трудолюбивым человеком с бесподобной страстью», у Гринвуда не было выбора, кроме как сделать его своим первым партнером. Он имел один из вторых самых высоких показателей победы в стране. Последний был Гамильтон - Эндрю Гамильтон, и он был... Он был горячим, как ад. Я попыталась сосредоточиться на его биографии и игнорировать его фотографию, но я ничего не могла поделать. Его глубокие и пронзительные голубые глаза смотрели прямо на меня, и его короткие темно-каштановые волосы умоляли, чтобы мои руки пробежались по ним. У него было лицо Греческого Бога - равномерно загорелое, совершенно симметричное, сильная и точёная челюсть, и его полные губы были изогнуты в небольшой ухмылке. Даже притом, что фотография показывала только верхнюю часть его тела, я представила то, как его тело растягивает темно-синий костюм, в котором были твердые и контурные мышцы. Я стала влажной, просто глядя на него. Сосредоточься, Обри...Сосредоточься... Как ни странно, его биография был самой короткой из всех. В листе не было указано о его образовании, его данных, или год, когда он стал партнером. Это было просто куча накопительных слов о том, как «фирма была благодарна иметь такого уважаемого и проверенного юриста» в своей команде. Ох, и он любил есть шоколад. Как информативно... Я скопировала и вставила все их биографии в документ, а затем я позвонила Торо. -Добрый вечер, Алисса, - ответил он, его голос заставлял меня таять, как обычно. Я клянусь, он может уговорить меня сделать все, что угодно - почти все. -Эй, гм... -Да? Боже, я любила его обалденный голос... Он не сказал почти ничего, а я уже завелась. - Ты позвонила, чтобы я мог послушать твое дыхание? – он, должно быть, улыбается. - Как ни странно, да, - я закатила глаза. - Тебе нравятся мои звуки? -Я бы наслаждался ими намного больше, если бы ты была подо мной. Я покраснела. - Хм... -Дело, Алисса, - он рассмеялся. - Расскажи мне о своем последнем деле. -Точно, гм... - я откашлялась. - Короче говоря: мой клиент имел при себе пистолет в федеральном банке и забыл включить предохранитель. Кто-то столкнулся с ним и его руки инстинктивно полезли в карман, и пистолет выстрелил ему в ногу. -С каких это пор ты практикуешь уголовное право? Я думал, твоя специальность была корпоративная. Дерьмо...- Да, это так. Я взялась за это дело для друга, ради общественного блага. -Хмм. Ну, твоего друга ждет от двух до пяти лет в федеральной тюрьме, если у него нет других судимостей. В какой части из этого тебе нужна помощь? -С ходатайством. Он не ранил никого, только самого себя. - Была ли у него лицензия на ношение оружия? -Нет... - я посмотрела в свои записи. -Тогда я уверен, что прокуратура убедит присяжных, что он принес этот пистолет в банк с целью причинить вред кому-нибудь, а не себе. Возьми все, что они предлагают в сделке. -Ну, я... - я посмотрела, о чем говорилось в листе задания. - Что, если я уже отвергла эту сделку? Он вздохнул. - Позвони в прокуратуру и попытайся получить ее обратно. Если они скажут, нет, заяви о нежелании оспаривать обвинение. -Нежелание оспаривать обвинение? Ты в своем уме? -А ты? Какой корпоративный юрист соглашается взять и сразу же закрыть уголовное дело? Только довольно неопытный... - К твоему сведению, это правопреемник, - я закашлялась. - Не бери в голову. Говоря мне про заявление о нежелании оспаривать обвинение в значительной степени, это то же самое, как, если говорить мне признать себя виновной. - Если бы это имело место, я бы сказал, признать себя виновным, - он звучал раздраженно. - Не оспаривать обвинение является лучшим вариантом для твоего клиента, и любой настоящий юрист знал бы это. Ты уверена, что прошла экзамен? -Я не была бы приглашена в LawyerChat, если бы я ничего не знала, не так ли? - Я чувствовала, что мое сердце болит с этой ложью. - Я просто пытаюсь избавить моего клиента от тюремного заключения. -Тогда ты действительно должна придерживаться корпоративного права. - Я слышала улыбку в его голосе. - Твой клиент попадет в тюрьму, и там ты ничего не сможешь с этим поделать. Единственное договорная вещь в этом случае, это как долго он там пробудет. Чем еще я могу тебе помочь? Нужно ли читать лекции о разнице между виновным и не виновным? Я закатила глаза и положила файл прочь. - Спасибо за снисходительную помощь, как всегда. - Пожалуйста, - сказал он. - Мне нужно спросить тебя о нечто важном. - О моем деле? -Нет. - Он издал низкий смех. - Как ты выглядишь? - Что? - Я едва могла слышать свой голос. - Что ты сказал? - Ты слышала меня. Так как, может быть, я никогда не получу шанс увидеть тебя, я хотел бы знать. Как ты выглядишь? Я встала и подошла к зеркалу, позволяя моим глазам бродить по моему отражению. - Я не уверена, как я должна ответить на это... - Мне нужно было быстро сменить тему. Из всего, что он рассказывал мне о своих свиданиях в течение последних нескольких месяцев, ему, безусловно, нравились лучшие, типаж, который заинтересовал его, как никто другой: блондинки, немного пышные, полные губы... Я. Я много раз пыталась представить себе, как он выглядел. Темные волосы, может быть? Грязный блондин? Рот, созданный для поцелуев, и глубокие зеленые глаза? Шесть кубиков пресса, нет, восемь кубиков, которые спускаются вниз к его охренительному…ммгм…? Он каждый день упоминал о тренировках... Я была более чем уверена, что он был привлекательным - он должен быть таким, если так много женщин переписывалось с ним на этих сайтах знакомств, но каждый раз, когда мой мозг рисовал картину, я убеждалась в себе, что я, должно быть, неправильно представляла его. -Знаешь что? – сказала я, хватаясь за свои мысли. - Я никогда не была хороша в описании вещей. На кого ты похож? -Я похож на человека, который хочет трахнуть тебя. Дрожь пробежалась вверх и вниз по моей спине. - Это не описание... -Какого цвета твои волосы? - Он не звучал забавно, и я знала, что он не собирался позволить мне руководить сегодняшним разговором. -Рыжие. - Я дернула резинку из моего пучка, позволяя белокурым прядям упасть на мои плечи. - Насколько они длинные? -Они короткие... -Хм. А как насчет твоих глаз? Я смотрела на свои серо-голубые радужные оболочки глаз. - Зеленые, светло-зеленые. - У тебя есть веснушки? -Нет. - По крайней мере, это часть была правдой. - А твои губы? -Ты хочешь узнать насколько они тонкие или полные? -Я хочу знать, как они выглядят, обернутые вокруг моего члена. Я вздохнула. -Ты сегодня играешь в застенчивость? - Кубики льда зазвенели по стеклу в другом конце телефона. - Как ты думаешь, насколько глубоко сможешь взять в рот мой член? Я молчала, и мое дыхание начало замедляться. -Алисса? - Его голос был мягким. - Ты собираешься ответить мне? -Трудно сделать прогноз о чем-то, чего ты никогда не делал. - Я слышала его глубокий вдох, и на линии было полное молчание. Я думала, он спросит меня, как я сумела заниматься сексом с парнями в прошлом, никогда не делая минет, но он этого не сделал. -Хм. Ты Натуральная рыжая? -Какое это имеет значение? - Я двинулась к своей постели. - Я явно не твой типаж. - У меня есть предпочтение, не типаж, а умный рот рыжей, которая никогда не брала член другого мужчины в рот, более чем достоин исключения. Я зацепила пальцем свои трусики и сняла их, прежде чем скользнуть под простыни. - Жаль, что я не полномасштабная девственница, да? -Я не трахаю девственниц. - Он сделал паузу. - Но, учитывая тот факт, что ты и я никогда не трахались, ты могла бы также быть одной из них. Влажность соскользнула вниз по моим бедрам, и я почувствовала, как мои соски затвердели. - Я очень сомневаюсь... - Я устал от возможности только говорить с тобой по телефону, Алисса... Тишина. - Мне нужно увидеть тебя... - Его голос был напряженным. - Мне нужно трахнуть тебя... -Торо... -Нет, послушай меня. - Его тон был предупредительным. - Мне нужно быть похороненным глубоко внутри тебя, чувствовать твою киску, пульсирующую вокруг моего члена, пока ты кричишь мое имя, мое настоящее имя. Рука прошлась вниз мимо живота и между моих бедер, и мои пальцы начали играть с моим клитором. Сначала медленно, потом все быстрее, быстрее, с каждым звуком его тяжелых вздохов в моих ушах. - Я был очень терпелив с тобой... - Его голос затих. - Тебе так не кажется? -Нет... -А я думаю, что да, - сказал он. - Я устал представлять, насколько мокрой твоя киска может стать, как громко ты кричишь, когда я сосу твою грудь, как ты объезжаешь меня... Как сильно я буду тянуть твои волосы, когда наклоню тебя над столом и буду трахать, пока ты не сможешь дышать...Устал. Я закрыла глаза, позволяя моей другой руке сжимать свою грудь, а большому пальцу ущипнуть себя за сосок. - Я даю тебе две недели, чтобы привести себя, наконец, в чувства… -Что? -Две недели, - прошептал он. - Это когда ты и я собираемся встретиться лицом к лицу, и я думаю претендовать на каждый сантиметр твоего тела. -Я не могу... Я не могу согласиться с...этим. -Ты согласишься. - Его дыхание теперь синхронизировалось с моим. - И следующее, что ты сделаешь, это пригласишь меня, и я собираюсь напомнить тебе все о том, как ты дразнила меня в течение последних шести месяцев. Я потеряла дар речи. Мой клитор набухал с каждым трением моего пальца, и мои вдохи становились все короче и короче. -Я буду нежным сначала, - прошептал он, - особенно, когда я скользну своим членом тебе в рот и потяну за волосы, показывая тебе, как именно мне нравится, чтобы его сосали. -Остановись... - Я задыхалась. - Пожалуйста... Остановись... -Поверь мне, я не собираюсь. - Торо... - Мои ноги дрожали. -Я не могу просто говорить с тобой. Мне нужно почувствовать тебя, мне нужно попробовать тебя. Скажи да, согласись встретиться со мной через две недели... Я закусила губу, зная, что если он еще раз это скажет, если он спросит меня еще раз, я бы сказала, да. - Алисса... - Он просил. Я была в нескольких секундах от оргазма, секунды от крика: «Да! Даа! Даа!». - Обещай мне, что позволишь мне трахнуть тебя через две недели... Как будто мой рот был под его командованием, он освободил мою нижнюю губу, и я готова была сказать да, но я повесила трубку. Сохраняя глаза закрытыми, я лежала в постели, и, позволяя волнам оргазма плавно течь через меня, пока я кричала три раза «да», чтобы он не мог слышать. Когда я, наконец, перестала дрожать, я перевернулась и схватила подушку, потянув ее к моей груди. Прежде, чем я могла заставить себя уснуть, я услышала, как подо мной зазвенел телефон.
|
