Студопедия — Внимание.
Студопедия Главная Случайная страница Обратная связь

Разделы: Автомобили Астрономия Биология География Дом и сад Другие языки Другое Информатика История Культура Литература Логика Математика Медицина Металлургия Механика Образование Охрана труда Педагогика Политика Право Психология Религия Риторика Социология Спорт Строительство Технология Туризм Физика Философия Финансы Химия Черчение Экология Экономика Электроника

Внимание.






Себ снова опоздал в школу. Как мрачная тень, он скользнул в аудиторию. Его даже никто не заметил. Одноклассники подняли взгляды, но снова уткнулись в записи, мгновенно потеряв интерес. Упала сумка через плечо на последнюю парту, и Себастьян вот уже, было, хотел выдохнуть, но голос учителя резко прервал его желание.
- Моран, сколько можно опаздывать? – не отрываясь от записи на доске.

Себ лишь нахмурился и потупил пустой взгляд в грубую поверхность стола. «Тебе какое дело, пидор старый?!». Он достал заляпанную тетрадь из сумки и нашел какой-то обгрызанный карандаш на дне. Кривой почерк по строчкам. Куча ошибок. Ему похуй, что преподаватель объясняет у доски, он записывает механически, не вдумываясь. Лишь потому, что так надо, только вот для кого... Он знал, что если не окончит школу, ему грозит судьба матери. Это единственное, что подначивало его, что заставляло ходить в это ужасное заведение. Он ненавидел учителя, как и всех людей, что в классе, что вообще.

Впереди – две девушки. Брюнетка и блондинка. Две сестры, с омерзительными голосами и пошло накрашенными губами. Одна обернулась. В ее глазах – едкий огонь, разжигающий яд. Шепчет:
- Грязная псина пришла...
Сестра смеется и тоже оборачивается. Себастьян смотрит на них и понимает, что сейчас сломает единственный карандаш. Блондинка продолжает:
- Глянь, он даже карандашом пишет, а не ручкой... – брюнетка хихикает и показывает зубы Себастьяну. Моран сглатывает. Он бы с удовольствием выдрал этим сучкам все волосы, и запихал им в глотку до такой степени, что они бы задохнулись. Но он молчит. Лишь сжимается сильнее кулак под столом. «Держи себя в руках». Он не станет опускаться до такой низости, он слишком хорошо знает себе цену. И его мнение о себе не зависит от мнения других. Он себя ценит, потому что в жизни опираться ему, кроме как на себя, больше не на кого. Челюсть напряжена, но внутренне он спокоен. «Не в первый раз».
- Бомж уродливый... – брюнетка закусывает кончик ручки и довольно улыбается сестре.
- Разговоры прекратили! – строгий голос учителя. И дальше, по кругу, одно и то же.

Себастьян прикрывает глаза. Попробовали бы эти суки пожить его жизнью – взвыли бы спустя первые же сутки. Нет, он не завидует, он просто не понимает, как можно быть такими тупорылыми. Коротенькое платьице, блондинка перекладывает ногу на ногу, демонстрируя в проходе свои ножки. Каблуки, щиколотки, играет пальцами с волосами. Пару парней сбоку оборачиваются и подмигивают ей, нагло осматривая ее прелести. Она делает недовольный вид и показывает им средний палец.
- Уууу, детка... – один из парней приподнимает брови и заигрывающее присвистывает.

«Шалава». Себастьян молчит. Он всегда молчит, лишь наблюдает со стороны. И то, что он видит ежедневно, выводит его из себя, что потом сказывается на разбитых кулаках. Стены его любимого безобразного здания заляпаны его кровью. Слишком много злости в этом человеке. И слишком сильна его выдержка, чтобы не выплескивать эмоции здесь и сейчас. Но они есть, определенно, и они жгут сердце, вскрывают артерии. Он терпит.

***

Урок за уроком. Большая перемена. Он стоит в углу и жует наскоро приготовленный сэндвич. Спотыкнулся утром об какого-то мужика на кухне, тот покряхтел и начал, было, ругаться, но ботинок в висок его быстро утихомирил. Он ненавидит всех этих... их даже людьми назвать язык не поворачивается. Скомканные, убитые, опьяненные. Каждое утро – все окна нараспашку, лишь бы выветрить застоявшийся перегар во всей квартире. У него чувство, будто он живет в притоне. Отчасти, так и есть. Лишь его комната всегда нетронута, хотя бы потому, что он предусмотрительно запирает ее на замок. Мать пыталась пару раз выломать дверь, но о чем речь, когда она пьяна настолько, что не в силах даже мысли свои выразить нормально. У нее растрепанные, неухоженные волосы, опухшее лицо. Она ему омерзительна. Лишний раз он не хочет на нее смотреть – настолько отвратительно та выглядит. Если она и выходит из дома, то только до ближайшего паба или магазина с алкоголем.

Себастьян в свои 16 уже полностью самостоятелен. Он сам оплачивает счета, сам убирается в квартире, сам себе готовит. Он сам по себе, слишком рано повзрослел. Вынужденная дееспособность, он далеко не пай-мальчик. Если он откроет рот, то любой удивится уровню его сообразительности. Он взрослее своего возраста, слишком жизнь его успела побить. Пихает в глотку еду, знает, что если не поест, потом будет хуже.

Идиллия прерывается неожиданно. По коридору идет звездная троица. Джим, Марк, Люк. Джим пугает какого-то второклассника, тот испуганно врезается в стену, завтрак, заботливо приготовленный матерью, падает на пол. Марк наступает на него и плюет туда. Джим заливается высоким и гадким смехом. Моран отстраненно наблюдает за этим и тихо цыкает. «Мудаки конченные...».
Взгляд быстро переходит на улицу за окном. Лондон опять ревет, его слезы уже просто заебали. Каплями по стеклу, пакостная меланхолия. Джим идет и шутит, разминает кулаки.

Все бы ничего, только вот взгляд его падает на худощавого, рослого парня в углу. Он показался Мориарти будто не от мира сего. Какой-то зритель в театре, не участвующий в общей постановке жизни. Это раздражает. Особенно раздражает то, что он не обратил на них внимание. Джим свистит, оба парня увязываются снова за ним.

- Эй, привет. – Джим скалит белоснежные зубы. Моран не обращает внимания. «Что тебе нужно?!». Его глаза сосредоточены на улице. «Еще тебя мне здесь не хватало».

- Эй, ты, я к тебе обращаюсь! – Джим пихает Себастьяна в плечо. Тот поворачивается, смотря гневным и каким-то измученным взглядом.

- Чего? – первое слово за последние несколько дней. Он понимает, что Мориарти лучше ответить, нежели молчать.

Джим смеется и пересматривается с дружками.

- Что стоишь, как статуя? – лишь бы придраться. Особого повода не нужно. Джиму нужна новая жертва для издевательств, на постоянной основе. Его боится вся школа, но Себастьяну все равно. Он молчит и не отвечает, комкает бумагу, в которую завернул свой завтрак и выбрасывает в помойку рядом, тихо удаляясь.

Улыбка Джима сползает с лица почти мгновенно.

- Эй, ты крутой что ли такой? А ну за ним... – трое парней увязываются за Мораном. Джим прижимает его к стене.

- Ты знаешь, кто я?!

Себастьян отталкивает руку от себя, прожигая это ужасное лицо напротив ядовитым взглядом. Еще не хватало, чтобы эта тварь трогала его. Резкий разворот прерывается двумя парнями сбоку. Отхода нет, и Себастьян судорожно пытается придумать план, как свалить от этой шайки быстро и безболезненно, но в голову ничего не лезет. Тройка окружила его, закрывая все выходы. Моран ничего не отвечает.

- Слушай, он странный какой-то... – Марк ржет, берет Себа за подбородок и крутит голову в разные стороны, словно оценивает шлюху. Моран кипит и одергивает лицо. «Сука!». Резкими движениями вырывается из замкнутого круга. Быстрее, вверх, по лестнице. Джим с дружками бегут следом.

- Тварь, стой!

Поворот, еще один. Легко обмануть, запутать следы, смешаться с толпой. Быстро - в подсобное помещение. Он уже давно нашел способ взломать замок.

За дверью слышен разговор:

- Эй, ты. Не видел здесь парня высокого, волосы светлые? Блять, ладно, вали...
Джим зол. Как-то нелепо вышло упустить этого парня из виду. Но ничего... Стоит наткнуться на него еще раз на перемене, он обязательно поговорит с ним "по душам". Троица растворяется где-то в коридоре. Себастьян облегченно вздыхает.

Мелькает в темноте помещения сначала огонь спички, а через секунду – огонек сигареты. Он выдыхает дым. Уборщика снова наругают за то, что в подсобке накурено. Себастьян усмехается. «Трое ебаных уродов...». Рука сама собой сжимает раскладной нож в кармане брюк. Затяжка, еще одна.

Он ухмыляется. Слишком редко можно увидеть от него хоть какое-либо проявление эмоций. Со стороны может показаться, что он вообще не способен на них, но это далеко не так. Он просто не видит смысла делиться ими и выражать.

Порода злых и ожесточенных псов. Метис. Сдерживает надрывной кашель, лишь бы его не услышали. Слышит звонок, дожидается, пока стихнет в коридоре топот сотен ног. «Табор, блять». Бесцельные существа, циничные и совершенно тупые.

Приоткрывается дверь, он проверяет, нет ли кого поблизости. Выскальзывает, как приведение, и плетется по коридору. Слегка горбатится, сказывается рост.
Джим просто мелочь по сравнению с ним. Так, пустяк. Мелкорослый ублюдок. Жалкая, мелкая сошка.

Моран понимает, что еще одной встречи не избежать. И смутно подозревает, что без кулаков здесь не обойдется. Своей выходкой он разозлил эту компанию, и теперь эти яростные пираньи будут искать его глазами среди толпы. Но ухмылка не спадает с лица. Здорово он их одурачил, просто взял и подставил. Он никому ничего не хотел доказывать.

Себастьян был самодостаточен, он знал, чего он стоит, он знал, что тратить время и силы на этих уродов даже не стоит. Он не боится их. Он ничего не боится, и это его спасает.

Снова вечер, снова крыша, снова дым. Так обыденно. Он достает нож и проводит лезвием по подушечке пальца. Кровь выступает мелкими вкраплениями, дальше, вдоль по ладони. Слегка режет, наблюдает за каплями. Сжимает руку, крови становится больше. Болотного цвета глаза улыбаются серому, скверному небу.

Пусть жизнь и дерьмо, но это дерьмо ему нравится. Было бы гораздо скучнее, если бы все было хорошо. Он вообще не знаком с таким понятием, как хорошая жизнь. Она даже пугает его. Гораздо удобнее, когда все превращается в какую-то хуйню. Спокойнее, привычнее.

Израненная душа, раны которой наскоро зашиты неровным швом, вполне нейтрально себя чувствует. И чем больше он проводит времени в одиночестве, тем больше убеждается в том, что он сильный. Что ему не нужны другие, для того чтобы заботится о себе.

Волк-одиночка, злое животное. Чуть что – увидишь клыки. Попробуй засунуть руку в пасть – сожрет с потрохами.

Агрессия, граничащая с равнодушием – его кредо, а боль – его второе имя.

И это вполне его устраивает.

Марш.

Крики утром. Мать вспомнила о том, что у нее есть сын. И ее, видите ли, не устроило то, что он снова накурил в своей комнате. Пьяное животное...

Она взяла банку из-под консервов с талой водой и окурками и плеснула в Морана.
Дикий, похмельный ржач. Себастьян раскраснелся до такой степени, что кажется, взорвался бы на месте. Вздутая вена на лбу. Вздутая вена на шее. Глаза горят огнем. Зрачки – два чернильных пятна.
- Сука!!! – истошный крик. За шкирку – вон из комнаты. «Сука!!!»

Хлопок двери, вперемешку ор и мат. Два поворота – на ключ комнату. До конца первого урока остается четверть часа.
Себастьян снимает заляпанную вещь, комкает, бросает на кровать. «Мразь ебанная...».
Открывается резко шкаф, он выбирает что одеть. В конце концов, просто со всей дури ударяет по мебели и с полок падает какая-то футболка. Одевает. От него воняет слюнями и чем-то гнилым. Плевок на пол. «Сучара...».

Он бы убил ее, но он знает, что грозит ему, если он останется даже без формальной опеки. Тварей вокруг ему и без того хватает, а в колонии для несовершеннолетних он бы выжил, да. Но ему гораздо приятнее гулять на воле. Злой, дикий зверь. Отшельник.

Сумку – на плечо. Он открывает окно и спускается по пожарной лестнице вниз. Еще один день. Еще один день заключения в цепях жизни.

По лужам – быстрее. Отскакивает от стен домов неистовая ненависть. Его брови почти всегда нахмурены. На штанах сзади – четкие отметины грязи. Ботинки резко рассекают асфальт под собой.
Врывается в школу. Даже охранник от одного его вида презрительно хмыкает.
Грязное существо, падший ангел. Прожженные крылья.

В туалет – умыться ледяной водой. Смыть с себя грязь.
На ладони – вчерашняя царапина покрылась коркой. Глаза опухшие, красные. Его бесит все.
Дотронулся до ручки двери – прозвенел звонок. Да плевать на то, что пришел только к третьему уроку. Скажите спасибо, что вообще пришел.

Плюхается на скамейку. Слева, в затылке неприятно долбит молотком. Хмурая туча.
Ему не нужна ласка, ему не нужно понимание. Лишь бы оставили его в покое. Одного. И желательно, чтобы не дергали на протяжении всего дня.

Он любит подобные дни. Когда никто не лезет, когда все в относительном спокойствии. Когда его просто не замечают в упор, когда относятся к нему, как к пустому месту. И не нужна ему вся эта социальная активность, все эти постановки концертов, репетиции, конкурсы, совместные походы с классом.

Коммуникация? Что это?

Он ненавидит всех и каждого в своем классе и искренне желает им смерти. О чем речь?
Если бы он мог вершить судьбы, он отправил бы их всех в Преисподнюю. Пусть их жарят черти, покрывая соусом из боли и страданий. Вот тогда бы он улыбнулся.

Снова карябает карандашом по клочку бумаги. У всех остальных – аккуратные блоки, у некоторых – разноцветные ручки, выделять термины. Долбоебы.
Педантичные, пунктуальные. Себастьян не считает, что ему далеко до них. Он считает, что им далеко до него.

Какие-то странные узоры украшают обрывок бумажки. Давление на грифель усиливается, он хочет более насыщенного цвета, но выходит только хуже. Еще чуть сильнее – и грифель ломается. Отскакивает кусочек. Моран ругается про себя. И вот что теперь делать? Это был единственный его карандаш.
Не долго думая, достает карманный нож и начинает точить его прямо под партой. Благо, все привыкли не обращать на него внимания. Если не считать едких фразочек в его адрес, но к этому он тоже уже привык.
Желчь вокруг. Все друг другу улыбаются. Лицемеры...

Перерыв. Сидит на подоконнике, смотрит в окно. Его любимое место. Место, где его никто не трогает.

Никто и не трогал.
До сегодняшнего дня.

Джим разминает кулаки и потягивается. Выравнивается его худощавое тельце в красивую струнку. Только коснись – обожжешься. Он горячий парень, определенно.
Глаза привычно блестят. Гнусная рептилия ищет в толпе жертву. Находит неожиданно.
У всех троих – колкие улыбки на лицах.

Моран не слышит. Он отключается от реальности, он не хочет причислять себя к этому обществу. Ему не нужно ни уважение к себе, ни страх, ни авторитет. Ему даже не нужна дружба, у него нет друзей. Он уверен, все они - предатели. Рано или поздно, каждый друг предаст. Тогда зачем вообще начинать?

Худощавые пальцы бьют по коленке, выстукивая какой-то ритм. Он прикрыл глаза, но он не спит – прислушивается к окружающим звукам. В любую секунду, в любой момент времени – он готов к атаке. К защите. Нет времени расслабляться, он знает, как мир относится к нему. Какими щелбанами он одаривает его лоб, какими пинками одаривает его зад. У общества наточенный зуб на таких, как он. И резная плетка, чтобы оставлять четкие, кровавые борозды на спине от ударов. Он привык.

Марк и Люк, было, подались вперед, но две растопыренные Джимом руки, которые уперлись им в грудь, мгновенно их остановили. Главарь – он, за ним первое и последнее слово. И черные глаза наливаются лукавством и местью. Расширяются зрачки. «Не сейчас».

Проходит еще пара часов. Себастьян уходит из школы. Как бы он не хотел выделяться, это получается само собой. Его ровесники – румяные девушки в пальтишках, на каблучках, с красиво уложенными волосами. Парни – в куртках, с сигаретами в зубах, аккуратно одетые, выглядящие, по меньшей мере, просто нормально. Они все – одинаковые, он даже не видит между ними никакой разницы. Ее и нет, на самом деле.

Он – тень. Видение, призрак, мелькающий в толпе. Грязная, дешевая одежда, дешевая сигарета переходит из одного уголка губ в другой. Никто из его сверстников не курит такие. Поэтому у него никогда никто и не "стреляет". Ага, поди подойди к нему. Прожжет тебя пустым и ледяным взглядом и ничего не ответит.
Выбритый затылок и виски, лишь посередине головы – пепельный еж. Он даже прической отличается от всех других.
Куртку – чуть ли не до подбородка. У них есть шарфы, перчатки. У него – нет. Ладони в карманы, надсадной кашель. Плюет себе под ноги.

Он ослабил хватку. Он идет гулять. Сам по себе.

Заворачивает за угол школы. Быстрее, от всех этих уродов. Небольшой проход между домами. Крапает дождь. Лондон настоящая сука.

Трое появляются из-за угла совершенно неожиданно. Джим не дурак, такие разговоры не ведутся в коридорах школы. Он бы мог тогда подойти и проломить этот череп, стукнув его об окно. Но он слишком умен. Или просто хитер?

Себастьяна хватают за шкирку и прижимают к стене. Ее холод мгновенно прожигает спину сквозь ткань.

- Приветик!

По этому лицу хочется дать наотмашь. Себастьян морщится. Голос просто отвратительный. Хитрые суки. Подождали момента, когда он точно не сможет никуда сбежать.

- Харош ломаться, Джим! Давай, въеби ему!

Мориарти смеется. Высокая тональность смеха. Омерзительно. Моран вырывается из рук, но разница слишком велика.

Трое против одного.
Нечестная игра.
Неверные ставки.

- Ты думал, что сбежал вчера вот так просто, и все? – Джим улыбается. Скалит зубки, гадкая тварь.
Моран опускает руки в карманы. Сжимают пальцы складной нож. Тихий щелчок, за звуком проезжающей машины они его не заметили.
- Ты что, правда не знаешь, кто я? – Мориарти подмигивает и облизывается. Кулачки чешутся, но он не спешит удовлетворить зуд.

«Знаю. Даже слишком хорошо знаю».

Глаза говорят сами за себя. Себастьян напряжен до предела. Он готов защищаться.
- Джим, да я не могу больше! – Люк заливается конским ржачем. Действительно, Джим любит устраивать нервотрепки таким образом. Он слишком любит растягивать удовольствие.
- Заткнись нахуй! – Джим принюхивается.
- Фу... От тебя воняет, как от блохастой собаки... – бабское выражение лица. «Фи».
Марк достает из кармана кастет. На лице Морана – ни капли страха. Он знал, что этим кончится.
Джим кивает. Марк нападает первым. Удар, еще один, завязывается драка. Джим дубасит ногами, Люк – кулаком в живот.

Он защищается, как может. На вытянутой позиции рука. Угроза ножом.
- Воооу...
Глаза Люка искрятся огоньками. Джим смеется.
- Думаешь, этим ты напугаешь?

И снова драка. Себастьян пырнул Марка в бок. Он не собирается что-либо доказывать. Он не собирается хвастать, раскрывать павлиний хвост. Ему это не за чем – он просто берет и делает. Резко – кулаком в нос, лицо об колено. На спину – порезанная куртка. Мат. Кровь. Дождь мешает пятна с водой.
Себастьян прыток. Он прекрасно знает, что такое охотится в диких условиях. Сильнее, ловчее. Хватает Люка за куртку, прижимает спиной к себе. Руки – за волосы, оттягивают голову назад. Он чувствует, как быстро стучит его сердце. Около горла – нож. Глаза пылают ненавистью. «Давайте, подойдите, и распрощаетесь с ним».
Джим склоняет голову, отхаркивается. Марк смотрит на окровавленную руку – рана в животе нехилая. Плюется кровью.
Мориарти смеется.
- Ты ему ничего не сделаешь, сука!

Моран так не считает. Он не шутит. Не на того напали. И лезвие ножа скользит по коже на шее. И теперь смеется Себастьян. Каким-то хриплым смехом, он проводит тонкую линию. Реакция не заставляет себя ждать – вдоль линии выступает кровавый ряд из капель. Люк даже не вырывается – теперь и он понимает, что с Себастьяном лучше не шутить. Он может в любой момент всадить ему в спину нож, стоит ему рыпнуться. Лишь стонет как-то жалко.

Джим сглатывает.
- Хватит!
Люк трясется. Не то, что больно – чертовски больно. Чуть глубже нажим – и ему конец. Зрачки расширяются у всех четверых.
- Хватит, блять! Отпусти его!
Себастьян улыбается. «Где же ваша смелость?».
Пихает мальчишку от себя, как что-то неприятное, гадкое. А глаза впиваются в Джима. «В следующий раз я сделаю с тобой то же самое...».
Мориарти морщится.
- Сукин сын...

Количество против качества. Интересно.

Себастьян сплевывает кровь. Из носа, изо рта. Металлический привкус. Марк посинел, началась потеря крови. И Моран жмет на газ. Вперед, бегом по подворотне. Вверх – по пожарной лестнице. По крыше, два дома – как орешки. Вниз, по улице, налево, прямо, вправо. Отдышаться около мусорного бака. Вся одежда – в крови.

Лишь эхом вслед ему – «Сука!».

Смеется. Лает пес, рукав в крови, бесполезно вытирать. Капают капли на асфальт.
Если они не доведут того парня до ближайшего врача, его имя впишется в список покойников. И Себастьян заливается еще более громким хохотом, в конце концов, срываясь на горький кашель. Закуривает, присаживается на бак, свешиваются длинные ноги. Выбивает ботинком чечетку.

Интересно, ожидали ли они такой отваги? Не связывайтесь с бешеными псами – их слюна ядовита, а зубы – слишком остры, чтобы не оставить увечий.
Снова хохот. Злорадный, смех победы. Он знает себе цену.

Давай, Джимми. Вперед.







Дата добавления: 2015-09-04; просмотров: 355. Нарушение авторских прав; Мы поможем в написании вашей работы!



Важнейшие способы обработки и анализа рядов динамики Не во всех случаях эмпирические данные рядов динамики позволяют определить тенденцию изменения явления во времени...

ТЕОРЕТИЧЕСКАЯ МЕХАНИКА Статика является частью теоретической механики, изучающей условия, при ко­торых тело находится под действием заданной системы сил...

Теория усилителей. Схема Основная масса современных аналоговых и аналого-цифровых электронных устройств выполняется на специализированных микросхемах...

Логические цифровые микросхемы Более сложные элементы цифровой схемотехники (триггеры, мультиплексоры, декодеры и т.д.) не имеют...

Функциональные обязанности медсестры отделения реанимации · Медсестра отделения реанимации обязана осуществлять лечебно-профилактический и гигиенический уход за пациентами...

Определение трудоемкости работ и затрат машинного времени На основании ведомости объемов работ по объекту и норм времени ГЭСН составляется ведомость подсчёта трудоёмкости, затрат машинного времени, потребности в конструкциях, изделиях и материалах (табл...

Гидравлический расчёт трубопроводов Пример 3.4. Вентиляционная труба d=0,1м (100 мм) имеет длину l=100 м. Определить давление, которое должен развивать вентилятор, если расход воздуха, подаваемый по трубе, . Давление на выходе . Местных сопротивлений по пути не имеется. Температура...

Типовые ситуационные задачи. Задача 1. Больной К., 38 лет, шахтер по профессии, во время планового медицинского осмотра предъявил жалобы на появление одышки при значительной физической   Задача 1. Больной К., 38 лет, шахтер по профессии, во время планового медицинского осмотра предъявил жалобы на появление одышки при значительной физической нагрузке. Из медицинской книжки установлено, что он страдает врожденным пороком сердца....

Типовые ситуационные задачи. Задача 1.У больного А., 20 лет, с детства отмечается повышенное АД, уровень которого в настоящее время составляет 180-200/110-120 мм рт Задача 1.У больного А., 20 лет, с детства отмечается повышенное АД, уровень которого в настоящее время составляет 180-200/110-120 мм рт. ст. Влияние психоэмоциональных факторов отсутствует. Колебаний АД практически нет. Головной боли нет. Нормализовать...

Эндоскопическая диагностика язвенной болезни желудка, гастрита, опухоли Хронический гастрит - понятие клинико-анатомическое, характеризующееся определенными патоморфологическими изменениями слизистой оболочки желудка - неспецифическим воспалительным процессом...

Studopedia.info - Студопедия - 2014-2024 год . (0.012 сек.) русская версия | украинская версия