БЕК-МЫРЗА И ИБРАГИМ НА СЕДЛОВИНЕ УШБЫ

Завершив первую часть своего путешествия по Приэльбрусью, С. Я. Голубев намеревался совершить восхождение на северную вершину Ушбы и перевалить Главный хребет через седловину между массивами Ушбы и Чатын-тау. Для подъема на неприступную Ушбу альпинистам нужно было выбраться на ее северное фирновое поле, к подножью того северного гребня, по которому в 1903 году совершил свой рекордный траверс Пфан в группе с Лейхсом и Дистелем. Но Голубев хотел пробраться к этому гребню с севера, из ледников Шхельды, в то время как Пфан поднимался туда с юга, из Бечо, по леднику Ушбинского глетчера. Но в связи с тем, что двое его спутников - Стейноглу и Штейн - были вынуждены отказаться от этого трудного мероприятия, Голубев и сам не решился осуществить свой первоначальный замысел и с помощью двух проводников - чегемцев Ибрагима и Бек-Мурзы - решил совершить переход через Главный Кавказский хребет по верховьям Шхельдинского ледника, по западной седловине Чатын-тау и массива Ушбы. Путешественник писал, что "для осуществления этого плана мы могли положиться на чегемцев, так как горцы для перевалов являются достаточно надежными товарищами".

10-го июля, простившись с прежними спутниками, новая группа Голубева взяла курс на Шхельдинский ледник. К 12 часам дня они уже были в гостеприимном балкарском коше, находящемся над самым ледниковым языком, на крутом склоне альпийского луга. После небольшого отдыха, попив приятного айрана, в знойный июльский полдень они продолжили свой путь. После высоты 2250 м дальнейший подъем для путников был "сплошными акробатическими упражнениями, которые усложнялись тяжелым багажом около пуда у каждого за спиной. Непрочные камни часто выскальзывали из-под ног, приходилось долго ощупывать надежную опору", - писал руководитель группы. В начале четвертого часа дня они стали пересекать Шхельдинский ледник, направляясь на восток, а к половине шестого, достигнув небольшой группы скалистых утесов, устроили себе ночлег. Рано утром они продолжили свой путь к высоте 3260 м. Им пришлось надеть на ноги кошки и связаться веревкой, так как лед становился очень скользким. К половине первого часа пополудни наиболее опасные участки ледника были пройдены, и восходители потихонечку перебрались на фирновое поле в верховьях Ушбинского ледника. Главный хребет был уже пересечен. Им оставалось лишь подняться к боковому хребту "Чатын-тау - Ушба" и отыскать там удобный перевал в долину Чалаат. "Мы были на высоте 3960 м, - пишет Голубев, - выше и восточнее того пункта, которого достигли в 1903 году Пфан, Дистель и Лейхс". Прекрасная, но страшная по своей дикости панорама открылась взору путешественников. На западе ужасающими башнями врезалась в синеву неба желтозубая Шхельда-тау. Левее, над изломами ледяного потока, исполинскими зубьями высилась вздыбленная северная вершина Ушбы. На востоке, между массивами Чатын-тау и Ушба, виднелись две седловины, через которые и был совершен этот переход, в одном месте спуск "с ближайшего барьера чуть не закончился катастрофой. В ледяной крутизне нужно было рубить ступени, чтобы подойти к краю навеса и затем спрыгнуть с 4-метровой высоты вниз на обломки сераков и лавинный снег. Первые двое выполнили это благополучно и, подбирая канат, помогали спускаться остальным. П.С. Панютин и Ибрагим, шедшие последними, поскользнулись на ледяных ступеньках и сорвались значительно выше края обрыва. В то время как мы собирали канат, к нашим ногам упал сначала Панютин, а затем высоко над нами пролетел Ибрагим и упал где-то внизу в ледяные обломки. Туго натянутый канат удержал его от дальнейшего полета. К счастью, оба пострадавшие отделались небольшими ушибами, но ледоруб Ибрагима был потерян навсегда".

После 16-часового подъема и спуска по леднику, в 9 час. 20 мин. вечера, путешественники стали устраивать себе ночлег в углублениях мягкого снега. Но рано утром, проснувшись и осмотрев место своего выбора для ночлега, путники пришли в ужас: в пяти шагах от спальных мешков тянулась ужасная трещина, которую в потемках накануне они не заметили. Приют их был размещен на узком перешейке в 5 метров между двумя огромными пропастями.

Дальнейший короткий спуск привел их к новым дебрям ледопада. Путешественников вновь ожидала нервная работа по прокладыванию дороги в изломах ледопада. "Все время вставало опасение, что вот-вот встретится на нашем пути такое препятствие, которое мы не в силах будем преодолеть, думалось каждому. Становилось жутко от сознания, что всякое отступление отрезано, так как подняться к перевалу и вернуться старой дорогой было невозможно. Во многих случаях выручал нас необыкновенный инстинкт Бек-Мурзы: его привычка к ледникам, его чутье помогали иной раз выбираться из самых, казалось бы, безвыходных положений", - читаем мы у Голубева.

С невероятными трудностями совершили наши путники этот сложнейший перевал. К 4 часам 40 мин. они спустились к заваленным камнями оконечностям Чалаатского ледника на высоте 1860 м. Отсюда путь их лежал в направлении Местии. Но до Ме-стии еще было очень далеко, и они заночевали у окраин ледника. На следующий день к часу дня наши путешественники добрались до Местии и направились в дом священника Виссариона Нижарадзе, который по предупреждению Урусбиевых уже поджидал их.