Студопедия — Глава 23 ЛИЦОМ К ЛИЦУ
Студопедия Главная Случайная страница Обратная связь

Разделы: Автомобили Астрономия Биология География Дом и сад Другие языки Другое Информатика История Культура Литература Логика Математика Медицина Металлургия Механика Образование Охрана труда Педагогика Политика Право Психология Религия Риторика Социология Спорт Строительство Технология Туризм Физика Философия Финансы Химия Черчение Экология Экономика Электроника

Глава 23 ЛИЦОМ К ЛИЦУ






Ильмо и Ахти добрались до Заельников уже под вечер, переночевали, а с утра пораньше отправились на поиски дома Тииры. Дорога к озеру была давно заброшена. Она заросла так, что ее с трудом можно было найти среди осоки. В поросших мхом колеях стояла вода, хлюпала под ногами. Низкий болотистый берег порос камышом, над водой тонко звенели комары. Ильмо заметил, что в прибрежном иле отпечатались следы босых ног, как старые, так и свежие. Видно, этой тропой иногда ходили — бывший райден Тиира был не совсем забыт родичами. Из камышей торчал острый нос ветхой лодки, наполовину вытащенной на берег.

— Лошадей, похоже, придется оставить здесь, — сказал Ахти. — Лодка точно их не выдержит, а берегом не проехать — слишком топко.

— Эта лодка и нас-то вряд ли выдержит, — проворчал Ильмо. — А насчет лошади и лося — ты посмотри на них. Будь у нас настоящая ладья, они бы все равно не пошли.

Конь Ахти тревожно косился на воду, ржал и всхрапывал и явно был не прочь удрать обратно в Заельники. Ездовой же лось просто встал, широко расставив голенастые ноги, с таким видом, будто собирался простоять тут до будущей зимы.

— Чего это с ними?

— Здесь проклятое место, — сказал Ильмо, стаскивая лодку на воду. — А может, чуют мертвецов. Залезай сюда, Ахти, только осторожно. Нам повезло — тут есть весла, и даже ковш, чтобы вычерпывать воду. Чувствую, он пригодится. Лодка дырявая, как сито.

На противоположном берегу плавно вздымалась гора Браге, отбрасывая на воду длинную тень. В небе над горой восходящее солнце золотило легкие кружева облаков. Ельники отливали благородной темной зеленью в его лучах.

— Вон там моя охотничья стоянка, — сказал Ильмо, любуясь горой. — У меня там палатка. Сплаваем?

— Лучше сперва поговорим с колдуном. Может, он предложит остановиться у него. А уж если он не захочет нам помогать — уплывем к тебе на гору.

Ильмо хохотнул.

— Знаешь, будь этот Тиира самым гостеприимным хозяином на свете, я все равно не останусь у него на ночь.

— Почему?

— Скоро сам увидишь.

Они проплыли вдоль сумрачного, подтопленного северного берега, и вскоре впереди показались первые обгорелые развалины. Ахти смотрел на погибшую деревню во все глаза.

— Ого! — воскликнул он. — Что здесь случилось? Мор? Междоусобица?

— А кто его знает? — ответил Ильмо, направляя лодку к сходням. — Так, это еще что?!

Прибрежная глина хранила множество свежих следов. Совсем недавно здесь причаливала лодка — причем не та, на которой приплыли они сами, а плоскодонка, вроде той, с которой обычно рыбачил Калли. Вот и она, наполовину вытащенная на берег. А рядом отпечатки ног, побольше и поменьше.

— Что там? — спросил Ахти. Ильмо молча указал на следы.

— Им дня два, — сказал он. — Может, и больше — дождей уже давно не было, — но ненамного.

— Наверно, просители из Заельников?

Ильмо покачал головой. За каким хийси Калли снова сюда плавал? Он же сам сказал, что здесь полно неупокоенных мертвецов! И кого это он с собой привез? И куда они оба делись потом?

— Рыбаки же сказали, что к Тиире уже много лет никто не ходит с просьбами, — ответил он Ахти. — Он для того и поселился в этих развалинах, чтобы его оставили в покое. Что-то мне не нравится это…

Поднявшись по берегу, они миновали то, что осталось от ворот, и медленно пошли мимо пожарищ. Ахти с любопытством вертел головой, Ильмо держался настороженно — он не забыл холодные огоньки, что блуждали здесь по ночам. Но, вообще-то, утром здесь оказалось не так уж страшно — скорее, бесконечно тоскливо.

Тем временем солнце взошло над кромкой леса, заливая светом заброшенную деревню. Ахти прищурился, указал вперед:

— Там, на отшибе, стоят уцелевшие дома! Нам наверняка туда. Как можно жить в таком унылом месте? Всё равно что поселиться на жальнике.

— Наверняка вот та изба, за высоким тыном, с черепом на коньке, — определил Ильмо. Пригляделся — и добавил севшим голосом: — И на столбах тоже…

В ярком утреннем свете изба колдуна предстала друзьям во всей красе: расколотый знак Укко, тын, усаженный человеческими черепами, створки ворот, изглоданные в щепки, неприветливые щели узких окон, черный провал распахнутой настежь двери…

Ильмо и Ахти остановились перед воротами и несколько мгновений молча изучали устрашающую хоромину.

— Избушка Сюэтар,[19] — ухмыльнулся Ахти. — Ты все еще уверен, что нам нужно просить его о помощи?

— Как-то давно Вяйно рассказывал мне: бывают колдуны, слуги Калмы, что черпают свое могущество в Манале, призывают из-за черной реки души умерших и повелевают ими. Не из таких ли чародеев этот Тиира?

— А может, тут вообще никто не живет? — с надеждой сказал Ахти.

— Вот мы и проверим, — Ильмо подумал и снял с плеча самострел. — Пошли, Ахти. Не зря же мы проделали такой путь! И, в конце концов, я с детства мечтал увидеть живого райдена…

Друзья вступили на двор — не спеша, с оглядкой. Ильмо взвел тетиву самострела и положил на нее стрелу. Ахти поправил плащ, чтобы тот не мешал дотянуться до рукояти меча за спиной.

Крыльцо прогнило, в сенях было темно. Ахти, скривившись, гаркнул:

— Эй, есть кто живой?!

Ответом ему была только тишина. Нехорошая тишина. Охотничье чутье Ильмо подсказывало — это не молчание пустого дома. Он поднял самострел и краем глаза заметил, что Ахти достает меч. Из сеней им навстречу шибанула гнилая вонь.

Когда глаза привыкли к сумраку, друзьям предстало безрадостное зрелище. Стол, заваленный гниющими объедками, паутина по углам, повсюду следы грязи и запустения. В красном углу, под алтарной полкой с единственной черной фигуркой какого-то бога, ссутулился маленький, сухонький, косматый старичок. Он сидел, повесив голову, сложив руки на коленях, и даже не подал виду, что заметил вошедших.

— И это называется колдун? — прошептал Ахти, убирая меч в ножны. — Теперь понятно, почему о нем никто не знает. Кому он такой нужен?

Ильмо незаметно поставил самострел к стенке и приветствовал старичка вежливым поклоном:

— Здравствуй, хозяин! Не ты ли знаменитый чародей и райден Тиира?

Старичок даже глаз не поднял.

— Эй, тебя спрашиваем, дедуля! — подхватил Ахти. — Да ты спишь, что ли?

Он подошел и легонько потряс старика за плечо. Тот неожиданно завалился на бок. Ахти не успел его подхватить — старик упал на пол с сухим стуком, не меняя позы. Все так же опущена голова, руки сложены на коленях, как окостеневшие.

Ахти и Ильмо склонились над ним, хотя все уже было ясно.

— Он умер!

— Причем давно. Смотри, весь высох.

— Да уж, сходили за советом! Давай-ка переложим его на лавку, нехорошо ему на полу валяться.

Друзья подняли старика вдвоем, удивленно взглянули друг на друга:

— Он ничего не весит, словно пустой изнутри! — сказал Ахти. — Я б его одной левой поднял…

Ильмо вгляделся в труп повнимательнее и воскликнул:

— Смотри!

Он отодвинул с шеи старика неопрятные патлы. На горле запеклась ужасная рана. Казалось, шею кто-то глодал — голова была почти отгрызена.

В тот же миг позади них раздался дикий хриплый хохот.

Ильмо резко обернулся и увидел туна. Упырь стоял у печки в каких-то двух шагах — и как они умудрились его не заметить? Кровожадно скалясь, тун взмахнул крылом. На крыле блеснули железные насадки, острые, как мечи. Лезвие просвистело перед лицом Ильмо, но в последний миг тот успел отшатнуться, упал на пол и перекатился под защиту стола. На стол обрушился мощный удар, столешница треснула во всю длину. Ильмо на карачках пополз из-под стола, нашаривая на поясе нож. Наверху грохнуло — наверно, тун вскочил на столешницу.

— Только выйди, выродок! — донесся сверху голос, полный ярости. — Только высунься, поганое отродье, уж я снесу тебе голову!

Ильмо бросил взгляд на самострел — взведенный, заряженный, аккуратно прислоненный к стенке. До оружия не больше пяти шагов или один хороший бросок, но даст ли тун сделать ему этот бросок? Конечно, у него в руке нож, но что одно короткое лезвие против десятков железных перьев у туна?! «Туны не любят сражаться в открытом бою и всеми силами этого избегают», — вспомнил он слова Кюллики. Вот ведь бестолковая ведьма! Даже в этом она ошиблась! Теперь его единственный шанс — точность и скорость. Ильмо собрался в комок, достал нож и приготовится.

…Ахти заметил туна мгновением раньше друга. Едва услышав хриплый смех за спиной, развернулся, в мгновение ока выхватил меч и сплеча нанес удар. Клинок скрежетнул по печке, полетела кирпичная пыль. Туна там уже не было — он увернулся и теперь стоял с другой стороны, торжествующе скалясь. Ахти снова ударил. Но тун снова оказался проворнее — увернулся и шмыгнул под стол. Ахти, не успев в третий раз остановить руку, с размаху рубанул по столешнице. Толстое дерево застонало, побежала трещина. Ахти с трудом выдернул клинок и вскочил на стол.

— Только высунься, поганое отродье! — прошипел он, поднимая меч. — Уж я снесу тебе голову!

Тун не спешил показываться. «Струсил!» — презрительно подумал Ахти, но тут ему вспомнились слова матери: «Когда бьешься с чародеем, не давай ему ни мгновения роздыху. У колдунов правил боя не существует. Чародей будет ползать перед тобой на коленях, унижаться и просить милости, а сам в это время плести чары. Миг промедлишь — и уже пойман заклятием. Если судьба сведет тебя в битве с колдуном, не разговаривай, не грози — бей сразу насмерть!»

Ахти спрыгнул на пол. И в тот же миг тун стрелой вылетел из-под стола, накинулся на него и повалил. Они покатились среди грязи и объедков. Меч был уже бесполезен и мешал, Ахти отбросил его и вцепился врагу в горло. Внезапно перед его глазами возникло острие. Клюв! Он забыл про клюв!

…Ильмо точно подгадал, когда тун спрыгнет со стола, и не успел тот коснуться пола, как охотник бросился на него, обвиваясь руками и ногами вокруг покрытого скользкими перьями тела. Теперь железные насадки туну не помогут, если он не хочет ранить себя самого! Похъёлец, видно, тоже это понял — оставив попытки достать его железом, он просто-напросто вцепился ему лапами в горло. Первым движением Ильмо было вывернуться из смертоносной хватки, но он не забыл еще силы этих лап и остроты когтей. Понимая, что это его последний шанс, он сосредоточился и ударил врага в лицо ножом.

Неожиданно черты туна поплыли и изменились, превращаясь в багровое, перекошенное лицо Ахти.

— Ильмо?! — заорал он, разжимая пальцы и отпуская его горло. — Стой, это же я!

— Валяй, превращайся в кого хочешь! — прохрипел Ильмо, снова замахиваясь, чтобы добить врага.

В тот же миг он почувствовал, что нечто схватило его, подняло в воздух и отшвырнуло прочь, ударив о стену. Зубы лязгнули от удара, в глазах помутнело. Когда сумрак развеялся, Ильмо увидел, что в дверях стоит Вяйнемейнен.

— Вовремя мы, — сказал он незнакомому молодому саами, стоящему рядом с ним. — Еще бы немного, и они поубивали друг друга, похъёльцу на потеху.

— Что за бесовщина? — с ошеломленным видом спросил Ахти, с трудом поднимаясь с пола и нашаривая меч. Из раны на щеке у него обильно текла кровь — видно, первым ударом Ильмо удачно достал его.

— Так мы сражались друг с другом?! А где тун?

— Вот он, — сказал Вяйнемейнен, указывая в запечный угол. — Не смотрите ему в левый глаз, иначе он снова вас заморочит!

Ильмо взглянул туда и увидел в темноте блестящие глаза и зубы похъёльца. А потом разглядел и его самого. Рауни стоял, чуть покачиваясь, будто пьяный. В руках он держал кантеле — и бесстрашно смотрел на Вяйно.

— А! Вот ты наконец и явился, Вяйнемейнен! Что-то долго добирался!

Рауни говорил невнятно, словно держал во рту горячую кашу. Вяйно окинул его внимательным взглядом. Глянул на тело Тииры, лежащее на полу, и сразу все понял.

— Зачем старика-то выпил? — укоризненно спросил он.

— Утомил он меня своим нытьем, — хихикнул тун. — К тому же начал подозревать, что я, хе-хе, не посланник от Тапио. Дурачина! Впрочем, чего еще ожидать от человечьего колдуна?

Рауни снова пошатнулся. С лицом у него творилось нечто странное — как будто он начал было превращаться в птицу, но в последний момент передумал. Нос стал длинным кривым клювом, кожа покрылось серыми чешуйками. Рот, полный острых тонких зубов, все время оставался приоткрытым, как будто не мог закрыться полностью. Глаза стали огромными, зрачки вертикальными. В темном углу они слабо мерцали зеленоватым светом.

— А ты ведь сходишь с ума! — сказал Вяйно. — Даже стариковскую холодную кровь выхлебал безо всякой нужды, не смог удержаться от искушения. Ты больше не можешь управлять превращением. Знаешь, что тебя не примут в Похъёле?

— Меня?! Да все передо мной склонятся, как только вернусь! Ты знаешь, кто я такой? Я сын Хозяйки Похъёлы! Я великий чародей! Я наследник сампо!

— Чародей, говоришь? Так покажи свое искусство! Если судить по твоему ученику, не больно-то оно велико.

Рауни посмотрел на Йокахайнена, и тут его взгляд на миг прояснился, стал острым и ненавидящим.

— Ты пожалеешь о своем предательстве, Йо, причем очень скоро!

— Ты сам послал меня на смерть, — хладнокровно ответил Йокахайнен. — Я проиграл, и теперь у меня новый учитель. Более сильный, чем ты.

— Ах, более сильный?!

Тун выплюнул короткую шипящую фразу, и… время остановилось. Вспыхнул белый свет, болью ударил по глазам. Побелел и с сухим треском лопнул кувшин на столе. Стены, пол, стропила — все мгновенно поросло зубчатыми белыми иглами льда. Изба изнутри стала девственно-белой и чистой. Лежащий на полу Тиира обратился в ледяную статую.

Ильмо показалось, что ему под кожу вонзились мириады ледяных шипов, и он вот-вот разорвется осколками льда, как вода в кувшине. Но ничего худшего с ним не случилось. Когда белая вспышка погасла, он все так же сидел, упираясь спиной в покрытую инеем стену, и лед жег ему голые ладони.

Рядом выругался враз охрипший Ахти.

— Мог бы не трудиться, мой господин, — услышал он голос саами. — Я отразил бы это заклятие.

— Ты-то отразил бы, а эти двое чуть не превратились в две сосульки. Между прочим, пока я спасал их жизни, твой бывший учитель сбежал.

— Что же вы так, карьяльские растяпы? Нельзя его упустить! — воскликнул Йокахайнен, мгновенно утратив напускное хладнокровие, и выскочил в сени. Ильмо и Ахти, пошатываясь и помогая друг другу, устремились за ним.

Странно было после мертвой ледяной избы обнаружить, что во дворе все то же погожее, солнечное утро. Йокахайнен выбежал во двор первым — как раз чтобы увидеть, что Рауни принял птичий облик и поднимается в небо. Вернее, пытается подняться. Закончить превращение ему так и не удалось; он вспорхнул тяжело, словно огромная черная сова, и опустился на ворота, редко взмахивая крыльями.

— Ну что, кто тут не может превращаться? — хвастливо проклекотал он.

На крыльцо выскочил Ахти с мечом в руке, а за ним Ильмо. Одной рукой он прикрывал глаза, которые обожгло ледяным взрывом, в другой держал самострел. Как сквозь красную пелену, он разглядел на воротах уродливую птицу, вскинул самострел и нажал на спусковой крючок. С десяти шагов Ильмо не промахнулся бы и стреляя вслепую — стрела попала Рауни прямо в левый глаз, в двойной зрачок.

Тун с диким воплем свалился с ворот и забился на траве. Тут к нему подскочил Ахти и одним ударом отрубил оборотню голову.

— Вот и всё, — сказал Вяйно, последним выходя на крыльцо.

Пернатое туловище туна лежало на окровавленной траве, раскинув крылья и поджав в предсмертной судороге когтистые лапы. Возле тела возился с ножом Ахти. Он выглядел так, словно достиг предела всех своих мечтаний: надрал из крыльев пучок армированных маховых перьев, отсек туну когтистую лапу и алчно поглядывал на голову. Но брать не брал — из глаза, как-никак, торчала стрела Ильмо.

— Вернусь домой — расскажу матери и всем остальным, что убил похъёльца! — сверкая глазами, приговаривал он. — Вот это подвиг — варгам и не снилось! Рассказов будет на всю зиму!

У самых ворот тускло поблескивало в траве костяное кантеле. Йокахайнен хотел потихоньку подобрать его, но наткнулся на взгляд Вяйно.

— Подожди чуть-чуть, — сказал старик.

Йокахайнен взглянул удивленно — чего тут ждать-то? — а Вяйно провел над кантеле рукой, что-то шепнул, и натяжение струн ослабло, мертвая рука стала просто старой ветхой костью, опутанной железной нитью.

— Теперь бери, — милостиво позволил Вяйно.

— Спасибо, — буркнул Йокахайнен, отходя. — Обойдусь.

Ахти, закончив со второй лапой, вытер о тушу врага окровавленные руки и торжественно поклонился Вяйно.

— Прости, великий Вяйнемейнен, что сразу не приветствовал тебя как должно! Я — Ахти с Лосиного острова, глава рода Каукомьели. А что это за нойда тебе помогает?

Вяйно кивнул.

— Я слышал о тебе, сын Кюллики. Этот саами — Йокахайнен из Похъёлы. Не то чтобы он мне очень помогал…

— Ты мне снился, нойда, — сказал Ильмо, с любопытством разглядывая саами.

Сейчас, наяву, в нем не было ничего особенно пугающего. Юный нойда был едва ли старше Ахти, но важности в нем хватало на десятерых.

— А ты и есть тот парень, из которого не вышло колдуна? — нахально спросил он.

Ильмо возмутился, но не успел поставить грубияна на место, как за него самого принялся Вяйно:

— А ты что здесь делаешь? Не я ли сказал тебе сидеть на горе и не высовываться?

Ильмо покаянно склонил голову.

— Я был неправ. Но у меня были причины уйти… Он вкратце пересказал старику свои приключения:

от сонных чар туна до нападения щуки-демона у берегов Лосиного острова. Закончил он слухами о нападении на калевских девушек, которые пересказали ему заельчане.

— Вот видишь, сколько бед случилось из-за того, что не послушал моего совета!

— Но ведь туна-то убил я!

— Мы, — скромно уточнил Ахти.

— А что ты такого сделал?

— Во всей твоей истории, — сказал Вяйно, не обращая внимания на их спор, — есть одно темное место. Не понимаю, почему тун не убил Айникки.

— Наверно, потому же, почему он не убил меня, — объяснил Ильмо, довольный, что оказался более сведущим, чем его наставник. — Это все кровь богов, что течет в моих жилах…

— Вот как? — остро глянул на него Вяйно. — И каких же богов?

Ильмо смешался.

— Я не знаю точно… Рунопевец на торгу сказал мне, что Калева был сыном Небесной Девы.

— Верно, — сказал Вяйно. — Матерью Калева была светлая Ильматар.

Йокахайнен насторожился.

— Наши сказания упоминают только одного земного человека, рожденного от Небесной Девы. Это Вяйнемейнен — то есть ты, мой господин. Получается, Калева твой брат?

Вяйно одобрительно взглянул на нойду и повернулся к Ильмо.

— Ты все верно говоришь о крови, Ильмо. Род Калева, единственный среди всех карьяла, происходит от богов. Но ты не знаешь главного. Думаю, пришло время тебе сказать. Я и есть Калева. Я носил это имя в юности, когда был райденом.

Изумленные Ильмо и Ахти переглянулись.

— Вяйно и Калева — одно и то же! — возбужденно воскликнул Ильмо. — Теперь понятно, почему ты поселился рядом с нашей деревней и всегда нам помогал! Так ты — прародитель моего рода, мой собственный предок?! А ведь точно — ты говорил, что в молодости был райденом, и даже упоминал Похъёлу…

— Да, — подтвердил Вяйно. — Вы все — мои внуки и правнуки. Но, похоже, кровь богов возродилась именно в тебе, Ильмаринен.







Дата добавления: 2015-09-04; просмотров: 366. Нарушение авторских прав; Мы поможем в написании вашей работы!



Композиция из абстрактных геометрических фигур Данная композиция состоит из линий, штриховки, абстрактных геометрических форм...

Важнейшие способы обработки и анализа рядов динамики Не во всех случаях эмпирические данные рядов динамики позволяют определить тенденцию изменения явления во времени...

ТЕОРЕТИЧЕСКАЯ МЕХАНИКА Статика является частью теоретической механики, изучающей условия, при ко­торых тело находится под действием заданной системы сил...

Теория усилителей. Схема Основная масса современных аналоговых и аналого-цифровых электронных устройств выполняется на специализированных микросхемах...

Хронометражно-табличная методика определения суточного расхода энергии студента Цель: познакомиться с хронометражно-табличным методом опреде­ления суточного расхода энергии...

ОЧАГОВЫЕ ТЕНИ В ЛЕГКОМ Очаговыми легочными инфильтратами проявляют себя различные по этиологии заболевания, в основе которых лежит бронхо-нодулярный процесс, который при рентгенологическом исследовании дает очагового характера тень, размерами не более 1 см в диаметре...

Примеры решения типовых задач. Пример 1.Степень диссоциации уксусной кислоты в 0,1 М растворе равна 1,32∙10-2   Пример 1.Степень диссоциации уксусной кислоты в 0,1 М растворе равна 1,32∙10-2. Найдите константу диссоциации кислоты и значение рК. Решение. Подставим данные задачи в уравнение закона разбавления К = a2См/(1 –a) =...

Сущность, виды и функции маркетинга персонала Перснал-маркетинг является новым понятием. В мировой практике маркетинга и управления персоналом он выделился в отдельное направление лишь в начале 90-х гг.XX века...

Разработка товарной и ценовой стратегии фирмы на российском рынке хлебопродуктов В начале 1994 г. английская фирма МОНО совместно с бельгийской ПЮРАТОС приняла решение о начале совместного проекта на российском рынке. Эти фирмы ведут деятельность в сопредельных сферах производства хлебопродуктов. МОНО – крупнейший в Великобритании...

ОПРЕДЕЛЕНИЕ ЦЕНТРА ТЯЖЕСТИ ПЛОСКОЙ ФИГУРЫ Сила, с которой тело притягивается к Земле, называется силой тяжести...

Studopedia.info - Студопедия - 2014-2024 год . (0.013 сек.) русская версия | украинская версия