БОРЬБА И СМИРЕНИЕ

К духовной цели ведут два особых пути, и один полностью противоположен другому. Первый – это путь смирения, а второй – путь борьбы. Несомненно, на пути борьбы есть и смирение, так же, как на пути смирения есть и борьба, но в основном тот, кто избрал путь смирения, думает лишь о том, чтобы быть смиренным, тогда как для того, кто идет по пути борьбы, основной целью является борьба. Оба пути существенны; невозможно игнорировать один из них или принять только другой. Люди часто думают, что суфизм означает пассивность, но это не так; он одновременно и активен, и пассивен. Он являет собой знание тайн человеческой жизни на земле, знание того, в чем человек действительно нуждается в соответствии со своим характером и положением.

Размышляя об указанных двух принципах, мы заметим, что в некоторых жизненных обстоятельствах мы просто вынуждены быть смиренными. Легко сохранить смирение в отношении того, что нельзя изменить, но, если есть силы для борьбы, смириться очень трудно. Тот, кто смиряется в простых обстоятельствах, может посчитать это нетрудным, но он не знает, что такое настоящее смирение. Представим человека, имеющего бедных родственников, которые хотят получить часть его капитала, будучи в великой нужде, но, несмотря ни на что, он не может смирить себя, чтобы позволить им иметь часть этого капитала; однако, когда ночью в его дом вламываются воры и уходят, прихватив все добро, он довольно легко примирится с этой потерей. Этот вид смирения не является добродетелью. Смирить себя означает поступать таким образом даже тогда, когда есть сила сопротивляться. Все великие люди признавали ценность смирения и учили ему. Христос говорил, что, если кто-то хочет пройти с ним определенное расстояние, мы должны быть готовы пройти с ним еще дальше. Чему это учит нас? Смирению. Можно подумать, что смирение непрактично и что этот эгоистичный мир всегда возьмет верх. Это правда, но потеря, если сердце сможет вынести ее, ничтожна в сравнении с выигрышем. Если же человек не получает удовлетворения от того, что делает, лучше не смиряться.

Если человек способен на смирение или отказ – это прекрасно, но он не должен насиловать свою природу. Например, кто-то попросил другого одолжить ему плащ. Плащ был немедленно дан, но в то же самое время дающий был очень сильно раздражен тем, что другой человек попросил об этом. И когда он сам вынужден был выйти под дождь, то вымок и почувствовал досаду. Для него было бы гораздо лучше сразу отказать просителю, объяснив, что он, к сожалению, не может одолжить ему плащ. Однажды дав что-то, человек не должен сожалеть об этом, но ему лучше быть довольным тем, что он намок, помогая другому. Если уж давать что либо, то от всего сердца.

По-настоящему смиренный человек не показывает этого. Это непросто. Как много людей в этом мире пытаются изучить чудесные духовные вещи! Но такая простая вещь, как смирение, все же чудеснее; эта добродетель не только прекрасна, она чудо. Смирение заключается во множестве мелочей; мы не всегда замечаем его, но оно в них есть. Окружающие могут попросить нас сделать что-нибудь, что нам не нравится. Они говорят нам нечто такое, что мы не желаем принять молча, мы хотим ответить. И тогда все в повседневной жизни приносит нам маленькие уколы. Если бы мы не смирялись, мы бы все время чувствовали раздражение. Поэтому быть смиренным – это не слабость, это великая сила. Если пойти дальше, мы найдем, что можно смириться даже с холодом и жарой, с подобающими и неподобающими местами, и все это смирение имеет смысл и приносит нам пользу. Можно сформировать в себе привычку к смирению; не смирившись перед доставшимся нам в удел опытом, мы упускаем возможности.

В мире действуют две силы: коллективная и индивидуальная. В суфийских терминах одна называется Каза, а вторая – Кадр. Зачастую индивидуальная сила не желает сдаться и как следствие она разрушается. Например, человека призывают в армию защищать Родину; он не хочет идти воевать, но, каким бы тонким ни был бы его идеализм, он беспомощен перед мощью всей нации. Он должен смириться перед обстоятельствами, в которых есть конфликт между меньшей и большей силами; смирение здесь – единственный выход.

Конечно, все надо понимать правильно. Смирение, которое глупо проповедуется, – бесполезно. Как-то раз один мюрид, учившийся смирению у муршида, шел по улице, погруженный в мысли о смирении, как вдруг откуда-то выскочил взбесившийся слон и понесся на него. Какой-то умный человек крикнул, чтобы тот отошел в сторону, но он не сделал этого, потому что пытался смирить себя перед слоном, и слон грубо отшвырнул его. Люди принесли ученика к муршиду, который спросил, как тот был ранен. Ученик ответил, что практиковал смирение. Муршид спросил: "Разве никто не советовал тебе отойти?" – "Да, – ответил ученик, – но я не послушался". – "Но, – произнес муршид, – почему же ты не смирил себя перед этим человеком?" Часто тонкие принципы могут практиковаться с большой невыгодой. Но, несмотря ни на что, смирение уже доказало, что оно является путем святых, потому что воспитывает в человеке терпение. А что такое терпение? Это драгоценность. Нет ничего более ценного, ничего более благословенного, чем терпение.

Вот рассказ о пророке, который однажды серьезно заболел. Он страдал уже много лет. Это испытание обострило его проницательность, но его страдания были так велики, близкие не могли больше выносить это, и пророку пришлось искать убежища и уединения с Богом в лесу, чтобы избавить родных от созерцания его боли. Так как его взгляд был пристален и уши сердца открыты, он услышал голос из деревьев: "Я – лекарство от твоей болезни". Пророк спросил: "Пришло ли время мне исцелиться?" Голос ответил: "Нет". Пророк спросил: "Тогда зачем мне принимать тебя?" Позже он имел то же самое переживание. Снова он услышал голос. Но на вопрос пророка, пришло ли время излечения, голос теперь ответил утвердительно. Но пророк и на этот раз сказал: "Зачем я стану принимать тебя?" – потому что он не считал себя достигшим смирения.

Когда мы думаем о высшем идеале, у нас могут возникнуть сомнения, насколько он практичен, особенно в наше время, когда есть так много лекарств и так много механических приспособлений. Но разумный человек считает, что многие люди разрушили свою жизнь, переходя от одного лечения к другому, не имея ни терпения, ни смирения, в которых и заключалось их полное исцеление. Лекарство не всегда является решением проблемы; часто решением оказывается терпение. Кажется, человек с каждым днем становится все менее терпеливым, захваченный этой поверхностной жизнью. Едва ли мы хоть когда-нибудь проявляем смирение в мелочах, хотя насколько лучше было бы смириться, чем нервничать.

Когда мы проливаем мистический свет на эту тему, то находим, что, будучи смиренными, мы образуем гармоническое соединение с Бесконечным. Как мы можем научиться этому? Может быть, будучи смиренными перед Богом? Нет, нам предстоит усвоить еще более великий урок. Во-первых, научиться смиряться перед мелкими каждодневными трудностями, не вскипать по поводу каждого противоречия. Если бы мы были способны освоить это, нам не нужно было бы культивировать великую силу, даже уже одно присутствие подобного человека было бы исцеляющим. Такой человек ценнее розового цветка, потому что на розе колючек больше, чем цветов.

Смирение – это итог развития души, результат или любви, или мудрости. Эту истину можно увидеть в жизни ребенка и подростка. Если младенцу что-нибудь понравилось, он знает лишь одно: ему этого хочется; если желаемый предмет недоступен, младенец разочарован. И все же по мере того как ребенок растет и развивается в жизни, он учится смирению. Разница между незрелой душой и развитой душой на пути мудрости состоит в том, что зрелая душа проявляет в своей природе развитие силы смирения. Конечно, человек обладает свободной волей, но его силы слишком малы по сравнению с абсолютным могуществом воли Бога, который проявляет себя в виде более сильных людей, обстоятельств, которые нельзя изменить, и во многих других формах. Смирение – не означает просто сдаваться кому-то, смирение означает быть довольным, сдаваясь. Быть смиренным означает найти удовлетворение в самоотречении.

Самоотречение не может быть добродетелью, если оно является результатом беспомощности и развивается в неудовлетворенность. Природа неразвитого эго – негодовать по поводу всего в жизни, что мешает достижению определенного объекта; но если человек смиряется перед лицом трудностей и в то же самое время испытывает удовлетворение, то даже не получив желаемого, он возвышается над ним. Поэтому истинно смиренная душа даже поражение воспринимает как успех.

Смирение – качество святых душ. Оно горько на вкус, но в результате сладко. Какое бы положение человек ни занимал в жизни, какой бы властью ни обладал, всегда найдется более могущественная воля, явленная в той или иной форме. Поистине, это божественная воля. Сопротивляясь божественной воле, человек может разрушить сам себя; но смирение перед божественной волей раскрывает перед ним путь. Смирение имеет природу воды: если что-то преграждает дорогу, она берет другое направление и все равно течет, продолжая свой путь, пока не встретится с океаном. Вот почему святые души шли по пути смирения и все же сохраняли свою волю живой. Эта воля имеет силу прокладывать свой путь. Смиренный по природе человек становится в конце концов утешением для себя самого и счастьем для других.

Не надо считать смирение проявлением слабости, лени, малодушия или недостатком энтузиазма. Смирение в действительности – выражение владычества над своим собственным "я". Стремление подчиниться чужой воле или определенным обстоятельствам не всегда приносит смиренному человеку ущерб. Порой это может казаться невыгодным, но впоследствии польза от этой добродетели осознается. Недостаток выносливости и стойкости является причиной, по которой души оказываются неспособными смириться, потому что они не в силах выдержать боль или примириться с потерей.

Способные к смирению практикуют его даже в незначительных обстоятельствах обыденной жизни. Они избегают использовать свою силу воли беспричинно, в любой мелочи. Смирение – это пассивность, иногда оно представляется невыгодным в жизни активного человека, стремящегося к цели. Но постоянная активность, в которой растрачиваются силы и энергия, часто приводит к поражению. Всякая активность должна уравновешиваться пассивностью. Надо быть активным, когда пришло время быть активным, и становиться пассивным, когда обстоятельства требуют пассивности. Именно таким образом достигается успех в жизни и то счастье, которого взыскует каждая душа.

Символический смысл въезда Иисуса Христа в Иерусалим верхом на ослице в Вербное воскресенье состоит в том, что ослица с крестом на спине, несущая все тяготы, показывает смирение в покорности воле своего господина. Это привилегия того, кто служит: как бы скромен ни был тот, кто служит, он награжден привилегией служить Богу.