Смысл в языке и в рисунке

Почему это так? И так ли это вообще? Неужели этот параллельный язык все люди, по крайней мере принадлежащие к одной культуре, «читают» примерно одинаково? Каким образом рисунок может иметь смысл? Если обратиться к другому языку — вербальному, — можно согласиться с Джорджем Оруэллом, что слова, какими бы ограничивающими и ограниченными они ни были, обычно означают то, что означают, и что люди обычно согласны с этими значениями. Ведь, как уточняет писательница Гертруда Стайн, слово «роза» означает именно розу и ничто другое. Не может ли быть такого же общего согласия в отношении смысла рисунков? Если это так, это было бы, наверное, дополнительным свидетельством в пользу возможного существования «глубинной структуры» визуальной формы, лежащей в основе изобразительного искусства, которая вплетена в человеческий мозг, может быть, подобно той структуре для человеческой речи, существование которой постулировано Ноамом Хомским. Аналоговые рисунки, возможно, тоже указывают на существование такой структуры.

Символический язык присущ человеку, как присуще человеку создание произведений искусства — рисунков,

Сверху в виде бесконечного цикла написано: роза есть роза есть...

Ричард Грегори, директор лаборатории мозга и восприятия Бристольского университета, Великобритания, в 1971 г. предложил идею существования «глубинной структуры» для восприятия.

«Главной особенностью человеческой речи является ее грамматическая структура, которая, если Ноам Хомский прав, присутствует во всех естественных языках, тесно связанных с тем, что он называет "глубинной структурой* языка, которая наследуется, а не заучивается, и которая, как можно предположить, коренится в классификации восприятий и является ее существенной частью. Видимой проблемой для теории Хом-ского является то, что грамматический язык развился слишком стремительно в биологическом масштабе времени; возможно, эта стремительность вызвана тем, что произошел перехват "глубинной структуры" восприятия, имеющей биологически древнее — воистину дочеловеческое — происхождение».

Р. Грегори

*Разум в науке*, 1981;цитирует свою статью в «Грамматике зрения».

Новаторский эксперимент с аналоговыми рисунками

В своей изданной в 1969 г. книге Визуальное мышление* Рудольф Арнхейм описал краткий эксперимент с мышлением через рисование, выполненный под его руководством двумя его студентами. Небольшую группу испытуемых, в основном таких же студентов, попросили изобразить свое представление понятий «прошлое, настоящее и будущее», «демократия», «хороший и плохой брак» и «молодость». Арнхейм назвал получившиеся рисунки «неподражательными», т. е. не имеющими сходства с какими-либо предметами или событиями. Вербальные объяснения были получены от испытуемых в процессе или после рисования.

Прошлое, настоящее и будущее

*Прошлое — плотное и завершенное, но все еще влияет на настоящее и будущее. Настоящее — сложное и не только является результатом прошлого и ведет в будущее, но является самостоятельной единицей (черная точка). Будущее наименее ограничено, но находится под влиянием прошлого и настоящего. Через все проходит одна линия, потому что все они обладают одним общим элементом — временем».

Демократия

«Все значки, обозначающие и людей, и понятия, входят в систему (внешний круг) гармонично и не теряя своей самостоятельности. Все они вносят свой вклад в целое».

«Все люди равны». Хороший и плохой брак

«Хороший брак (верхний) — это двое людей, живущих вместе, но сохраняющих свою индивидуальность. Они признают друг друга отдельными друг от друга, но также вовлеченными в жизнь друг друга. Плохой брак (нижний) — это когда двое людей поддерживают друг друга и поглощаются друг в друге. Когда возникает конфликт, они не могут помочь друг другу».

Слева хороший брак, справа плохой.

Эта процедура, по-видимому, использовалась скорее как средство иллюстрации вербального мышления (инструкции включали требование: «Когда рисуете, думайте вслух и объясняйте, что вы делаете по ходу дела!»), нежели как попытка обрести доступ к бессознательному мышлению, недоступному для вербального режима мозга.

Арнхейм говорит: «Рисунки были призваны дать точный зрительный образ понятия. В этой роли они являются чисто познавательными, не слишком отличаясь от того, что ученые изображают в своих схематических зарисовках. Однакоони были способны пойти дальше визуального перечисления сил, составляющих изображаемые понятия. Рисовальщики попытались, с большим или меньшим успехом, пробудить живой резонанс этих сил и поэтому прибегли к средствам художественного выражения».

Тем не менее эти рисунки явно приобщаются к тому же богатому визуальному словарю, который проявляется в аналоговых рисунках. Упражнение, в котором студентам предложили создать серию рисунков, используя столько листов, сколько понадобится, выявил заметные изменения от рисунка к рисунку, что Арнхейм счел постепенным оттачиванием понятия — и эта идея приближает к поставленной им цели использования рисунков для мышления.

Арнхейм сообщил, что его студенты, безусловно хорошо знакомые с изобразительным искусством, нисколько не протестовали против рисунков, которые требовались от них, и приступали к работе почти без колебаний. Правда, он высказал предположение, что люди «с иным уровнем образования и менее знакомые с искусством могли бы отреагировать не столь благоприятно». Однако моя работа с большими группами студентов, не знакомых с изобразительным искусством, указывает на то, что эти студенты реагируют так же, без колебаний и сомнений. Они не подвергают сомнениям ни свою способность изобразить сложные понятия, ни то, что эти понятия вообще можно изобразить. Раз речь не идет об изображении реальных предметов, они приступают к работе с полной уверенностью в себе и видимым удовольствием.

8G

Рисование ощущений

Рис. 7.12. Прецедент для аналоговых рисунков из современного искусства.

Василий Кандинский (1866-1944). *Черныелинии». Холст, масло. Музей Соломона Гугенхейма, Нью-Йорк.

Кандинский много писал на «языке» линии.

живописных картин, скульптур и других предметов, «обозначающих» или символизирующих вещи или идеи. Аналоговые рисунки, однако, ничего не представляют. Они по своему замыслу не «олицетворяют» никаких узнаваемых объектов. Таким образом, они не сообщают информации на уровне визуальных символов, понятных всем. (Да, это фигура человека, а это дерево, это ночной горшок.) Если же они все-таки что-то сообщают, это должно происходить на другом уровне общего для всех людей сознания.