ЛОВУШКА ДЛЯ ЗОЛУШКИ

Жила-была девочка —

Сама виновата...

 

Слова про "хороших девочек" я вычитала в какой-то английской книжке много лет назад и с тех пор цитирую где и когда могу под неизменный хо­хот аудитории. Так что когда на наших издательских горизонтах возникла книга с таким названием, это показалось давно назначенной встречей.

Понятно, что в России на тренинги — любые, хоть бизнес, хоть профес­сиональные психологические, хоть для "населения" — все равно ходят в основном "хорошие девочки". Отличницы, труженицы, умницы. Над кем смеемся? Над собой смеемся...

Между нами говоря, никто не знает, куда именно кому надлежит попа­дать. Достаточно и того, что это место явно не здесь — и не сейчас. Даже если считать небеса всего лишь метафорой вознаграждения, возникают серьезные сомнения: по прошествии лет большинство "хороших девочек" полны горечи и уныния, карманы их оттопырены пачками непредъявлен­ных счетов — куда уж там... Но это позже. Много позже.

А поначалу карманы наших фартучков предусмотрительно пусты: это мес­то для хрустального башмачка. Ведь если очень-очень стараться, то непре­менно поедешь на бал. Так обещано. Принц ждет, ищет взглядом в толпе не просто прекрасную незнакомку, а непременно хорошую девочку. Это озна­чает: ту, которая сейчас ничего не соображает от волнения, не разбирается в придворных интригах. Ту, которая в своих новых обязанностях еще дол­го не опознает старых, кухонных. Ту, которую никогда не поддерживала мать и не защищал отец, — и сама она вряд ли сумеет себя защитить и под­держать. Ту, которой и пожаловаться-то будет некому: как известно, Фея-Крестная покидает подопечных, удачно пристроенных "взамуж".

Читательница, простите мне сомнительное толкование мотивов Принца, на гладких щеках которого еле проступает подозрительная синева... Он молод, еще не вошел во вкус; еще и кровь не видна на ключике, а Золушка пока более всего опасается быть узнанной на балу и пропустить роковую полночь. То есть оказаться не вполне хорошей девочкой. Я сама очень люблю эту сказочку во всех ее пересказах — от жутковатого гриммовского до куртуазного шварцевского. Как сказочку — люблю. Но вот как жиз­ненный сценарий...

Избавлю вас от "историй Люси С. и Клавы П." — ведя женские группы, я знаю их немало. Истории, надо сказать, бывают не только страшные, но и радостные, и гомерически смешные, и печальные — и всегда в высшей степени поучительные. Но в книге, которая сейчас перед вами, своих ис­торий предостаточно, а что сюжеты их сугубо немецкие — так и спасибо, потому что нам подарена тем самым чудесная отговорка: мол, это все не про нас. Ой ли?

Разница, конечно, есть. Например, в том, что российской женщиной соб­ственная сила и самостоятельность зачастую ощущаются как вынужден­ные, не своею волей выбранные, взятые на себя как чужой хомут: "Я. и ло­шадь, я и бык..." Мы можем все, — но, по горемычной истории последних четырех поколений, не от хорошей жизни. А хорошая жизнь "за широкой спиной" (она же "каменная стена"), в которой женщины мира уже увидели тупик, ловушку, — нам еще только снится.

...И в этом сне нам не надо вставать на унылую работу в промозглых зим­них потемках, мы избавлены от вечной спешки и недосыпа, наконец-то чувствуем себя защищенными, наконец-то можем наиграться в куклы-кух­ни-цацки-фантики... Отдать ненужную силу, сжечь лягушачью шкурку сво­ими руками, и пусть все неприятные отношения с суровым и непредсказу­емым миром возьмет на себя Он! Во сне мы не задаемся вопросом, зачем это Ему нужно и какова может оказаться цена. Разве мы, такие хорошие, не заслужили? Разве мы не старались?..

...Некоторые, впрочем, уже проснулись, и пробуждение было ужасно. И что же? Сплошь и рядом находится простой ответ: это Он был не тот, кому бы снова вручить свой хрустальный башмачок, где же Принц? Ох, как гру­стно видеть прекрасных, умных и талантливых, радостно готовых насту­пить на те же самые грабли, которые уже разбили не одну тысячу жен­ских лбов по обе стороны Атлантики!

В этом смысле книга Уте Эрхардт — грозное и своевременное предупреж­дение. Ее незатейливая прямота — "делай раз!" — сродни прямоте плака­та на железнодорожных путях: "Сэкономишь минуту — потеряешь жизнь".

С автором можно не соглашаться, мысленно спорить. Можно сердиться и обижаться — конечно, обидно! (Идея вторичной выгоды послушания и отказа от самостоятельности задевает куда как больно, и не она одна...)

И, наконец, можно проснуться. Услышать грохот состава, уносящего твою единственную жизнь. Сказать себе: "Я у себя одна. Чего я хочу на самом деле? Что чувствую? Куда иду?" — и двинуться своей дорогой.

Екатерина Михайлова, руководитель женского проекта ИГиСП, ведущая семинаров-тренингов "Я у себя одна!"