Из спорта в науку и обратно. Сергей Кононыхин

 

Сергей Николаевич Кононыхин (р.1940) окончил Московский авиационный институт им. Серго Орджоникидзе и Академию Общественных наук. Кандидат философских наук. Мастер спорта СССР по фигурному катанию на коньках. На телевидении с 1967 года. Был редактором отдела науки, комментатором отдела науки, затем - комментатором отдела спорта Центрального телевидения и Всесоюзного радио. Занимал должности главного редактора Главной редакции кинопрограмм Центрального телевидения и директора студии спортивных программ РГТРК «Останкино».

Один из создателей виртуального Музея радио и телевидения. Заслуженный работник культуры РФ.

В настоящее время вице-президент Федерации фигурного катания России. Вышел в эфир после долгого перерыва как комментатор шоу «Танцы на льду» (телеканал «Россия»).

- Сергей Николаевич, когда и каким образом вы впервые попали на телевидение?

- Впервые я попал на телевидение в 1965 году. Произошло это случайно. В Москве проходил чемпионат Европы по фигурному катанию на коньках. В то время телевидение только начинало осваивать этот вид спорта, и телевизионным комментаторам он был известен мало. Поэтому те, кто работал тогда в эфире, - Николай Озеров, Ян Спарре, Георгий Саркисьянц и другие, - испытывали недостаток профессиональных знаний для освещения состязаний фигуристов. Я мастер спорта по фигурному катанию, и так сложилось, что оказался тем, кого попросили оказать профессиональную поддержку. Это были небольшие консультационные вставки, меня пригласили как специалиста, который может помочь зрителю понять отдельные элементы фигурного катания, принципы их исполнения, основы судейства и т.д. Вот мой первый опыт приобщения к телевидению.

- Какие этапы вашей телевизионной судьбы можно выделить?

- Мое сотрудничество с телевидением получило развитие. С 1965 по 1967 год я внештатно готовил сценарии в отделе науки, который входил в состав Главной редакции общественно-политических программ Центрального телевидения. Потом она стала называться Главной редакцией пропаганды. Это было очень большое подразделение Центрального телевидения. Редакция включала в себя 11 отделов - сельского хозяйства, промышленности, спорта и т.д., в том числе отдел науки. Почему отдел науки? А потому, что я окончил МАИ имени Орджоникидзе, работал на закрытом предприятии, и мои инженерные знания стали интересны этому отделу. В 1967 году я перешел на постоянную работу в штат отдела науки. Это был интересный период освоения телевидением новых возможностей. Работа в отделе науки открыла для меня новые горизонты, ибо с уровня инженерной профессии пришлось окунуться в разнообразие тем и проблем, которые входили в спектр телевизионного вещания. Общение с академической элитой, с такими светилами советской и мировой науки, как Георгий Флеров, физик-ядерщик, основатель Объединённого института ядерных исследований в Дубне, Аркадий Мигдал, физик-теоретик, Михаил Миллионщиков, специалист в области аэрогидродинамики, и с многими другими, у которых я брал интервью, было и поучительным, и интересным. И, конечно, очень ответственным.

Но совершенно неожиданно моя телевизионная судьба круто изменилась. В 1968 году я перешел (скорее, меня перевели) на постоянную работу из отдела науки в отдел спорта Центрального телевидения. Почему? В марте 1968 года в Женеве проходил чемпионат мира по фигурному катанию. Репортажи тогда вел мой добрый товарищ Георгий Саркисьянц. И после первых вступительных слов, начального комментария стало понятно, что Георгий нездоров. Комментаторский канал был отключен, телевизионная картинка шла только при музыкальном сопровождении. Не знаю, кто в редакции и в дирекции программ вспомнил, что я мастер спорта по фигурному катанию, но мне позвонили и попросили немедленно приехать на Шаболовку. Через какое-то время мы с известным спортивным обозревателем Яном Спарре, который в основном комментировал матчи по футболу и хоккею, сидели в студии и продолжали вести репортаж под картинку. Это было крещение в прямом эфире! В 1960-е годы дополнительная информация на экран еще не выводилась. Не было ни стартовых номеров, ни субтитров фамилий участников, ни результатов распределения мест и т.д. Когда завершился чемпионат, последовали оргвыводы. Саркисьянца отлучили от эфира на несколько лет, хотя и совершенно незаслуженно. Он сумел достойно пережить сложный период, вернуться в эфир и успешно продолжить комментаторскую карьеру.

Заместитель председателя Гостелерадио Георгий Иванов пригласил меня и сказал, что есть мнение, чтобы я перешел на постоянную работу в отдел спорта. И сосредоточился на репортажах по эстетическим видам спорта. Я сначала сопротивлялся, меня устраивала интересная работа в отделе науки. Какое-то время я совмещал работу в двух отделах, потом стало понятно, что надо сосредоточиться на чем-то одном, потому что для зрителя странно, когда спортивный комментатор появляется еще в качестве редактора научно-популярной программы. С 1968 года я целиком сосредоточился на спортивном эфире.

- Каким образом тогда складывались творческие команды? Как распределялись роли?

- Если говорить о спортивном вещании, на первом этапе на телевидении было не так много спортивных комментаторов: это Николай Озеров, Владислав Семенов, Нина Еремина. Позже, в 1970-х годах, пришел Владимир Маслаченко. У них было распределение по видам спорта, которые они освещали. Если Озеров - то всегда футбол и хоккей. И это правильно, поскольку профессиональные знания, например, знания Ереминой в баскетболе превосходили профессиональные знания других комментаторов в этом виде спорта. Георгий Сурков всегда вел репортажи о гребле, Владислав Семенов - передачи по конькобежному спорту. Это было его любимое детище. У меня же были фигурное катание, художественная и спортивная гимнастика, иногда технические виды спорта.

- Чем вам приходилось жертвовать ради телевидения?

- Жертвовать ничем не приходилось. Протекала нормальная полноценная жизнь. Если человек увлечен своей работой, он ничем не жертвует - ну разве что своим временем. Тогда телевидение было единым большим дружным коллективом. Мы с удовольствием шли на работу. Это был наш дом, близкие люди, с которыми приятно общаться. Работа на телевидении увлекала сильно, поэтому оставалось немного времени для дома, для семьи. Основные силы уходили на работу. Было много командировок, встреч со зрителями, поездок и выступлений по линии общества «Знание». Очень наполненная интересная творческая жизнь, которая захватывала тебя целиком. Если ты увлечен профессией, испытываешь колоссальное удовлетворение.

- В чем были преимущества, особые блага работы на телевидении?

- Когда человек поглощен своим делом, он не думает о каких-то благах. В материальном плане нельзя сравнивать работников телевидения, что работали тогда, и тех, что работают сейчас. Были нормальные зарплаты. Никто не бедствовал, но и не шиковал. Жили от зарплаты до зарплаты. Все зависит от запросов. Самое главное, что работа на телевидении позволяла испытывать определенное чувство гордости за принадлежность к этому цеху. И в глазах зрителей, и в глазах общества в целом это была очень уважаемая и серьезная профессия, принадлежность к которой накладывала большую ответственность.

- Как вы считаете, сейчас что-то изменилось?

- Конечно, изменилось, потому что изменилось отношение к этой профессии. Во многом занижены критерии профессиональных требований. С другой стороны, уровень ответственности упал. Мне кажется, что в советский период телевещания не было такой пошлости, дурновкусия, примитивизма, какими грешат сейчас многие программы.

В спортивной среде Николая Озерова считали старшим товарищем, мэтром, мы его звали дядя Коля. Не случайно он стал народным артистом РСФСР. Такие звания просто так не давались, - только за очень большой вклад в профессию. Озеров в народном сознании был не только комментатором, он был уважаемым представителем широкого спортивного движения. И другие наши комментаторы играли видную роль в работе спортивных федераций. Владимир Рашмаджан, который освещал водное поло и плавание, был председателем коллегии судей по водному поло. Я был председателем Всесоюзной коллегии судей по фигурному катанию. То есть комментаторы не только представляли профессию, но были вовлечены в деятельность различных спортивных обществ. Хорошо это или плохо, не берусь судить. С одной стороны, кто-то может сказать, что это потеря журналистской независимости. С другой стороны, и сейчас любой производитель программы находится в определенных отношениях с вещателями, которые выдвигают свои требования. Если это частная компания, то в угоду финансирующему тебя институту производители часто вынуждены идти на уступки. Поэтому в чем-то были преимущества нашей системы, в чем-то - недостатки. Что перевешивает? Каждый период развития диктует свои требования. Думаю, что самое главное - это внутренняя самооценка того, что ты делаешь, и оценка зрителей.

При переводе меня с должности старшего редактора на должность комментатора начальник управления кадров Гостелерадио Кирилин мне сказал: «Вы понимаете, Сережа, вот вы переходите на такую высокую должность. Это генеральская должность. А почему? Всегда нужно помнить, что телевидение для вас и что вы для телевидения». К сожалению, сейчас многие видят себя в телевидении, а надо понимать, что ты делаешь для телевидения и для зрителя. То, что ты мелькаешь на экране, - преходяще. Сегодня мелькаешь - завтра тебя сократили. Комментаторов старшего поколения помнят до сих пор. И это не случайно. Видимо, они делали свою работу хорошо и достойно.

- Изменилась ли за прошедшие годы телеаудитория? Если да, то в какую сторону?

- Прежде всего изменился характер телевизионного вещания. Оно стало больше ориентироваться на развлекательные программы. Нынешние исследования аудитории подтверждают, что в какой-то степени это отодвинуло более интеллектуальную и эрудированную аудиторию от телеэкрана. Если проанализировать содержательную сторону большинства телевизионных каналов, то контент в основном состоит из информационного блока, развлекательных программ. И в меньшей степени - из передач по вопросам культуры, литературы, научно-популярного направления. Колоссальной ошибкой телевизионных производителей и вещателей была потеря детских программ. Магическое слово «рейтинг» не позволял приступить к созданию этих программ, и вообще считалось, что они не нужны. Хотя передача «Спокойной ночи, малыши!» всегда собирала колоссальную аудиторию. Родители и детишки собирались у телеэкрана, и был семейный просмотр. Конечно, за последние 15 лет аудитория изменилась в известной степени из-за ориентации на создание программ массовой культуры. Уровень аудитории снизился именно за счет отсутствия глубоких, содержательных программ.

Если сравнивать содержание программ Центрального телевидения с содержанием вещания нынешних ведущих каналов, то ясно, что сейчас многие важные темы остаются вне зоны внимания. Я думаю, что во все времена, а сейчас тем более, у нашей аудитории, у населения нашей страны сохраняется большой интерес к общественным делам, политическим аспектам внутренней и внешней политики. Этого явно не хватает. В информационных программах мы постоянно видим взрывы, известия об убийстве очередного инкассатора, а каких-то нормальных, человеческих проявлений очень мало. Практически нет освещения положительного опыта и недостатков в жизни многих регионов, о чем нужно рассказывать. Аудитория сильно трансформировалась. Это вопрос диалектический. Аудитория меняется не только потому, что так себя ведет телевидение или радио. Средства массовой информации меняются вместе со своей аудиторией, но и телевидение во многом сформировало такие потребности. Мне кажется, что руководители каналов это понимают, и появилась тенденция на осмысление ориентации своего вещания.

- Какова была популярность и влиятельность телевидения по сравнению с прессой и с радио?

- В свое время существовала газета «Правда». И если в ней появлялась статья с какой-нибудь серьезной критикой, то после этого головы летели со страшной силой. Такая вот мощь публикаций. Это была официальная точка зрения. Или, например, передача «Прожектор перестройки», которая появилась в 1980-х годах, когда к власти пришел Михаил Горбачев. Материалы «Прожектора перестройки» имели очень серьезные последствия, вплоть до самых строгих административных и организационных выводов. Если уж в программе «Время» было что-то раскритиковано, это всегда принималось на заметку и серьезно анализировалось. Конечно, телевидение и радио решали, в том числе, и идеологические задачи. Тогда это был инструмент не только влияния, но и воздействия.

- Лично вам мешала цензура?

- Мне - нет, потому что все-таки спортивное вещание в меньшей степени зависит от цензуры. Это не программа «Время». Естественно, общественно-политические, информационные программы просматривались очень тщательно. Спорт же более нейтрален, более аполитичен. Прямые репортажи, которые мы вели, по определению были меньше всего подвержены цензуре. Ответственность комментатора и его внутренняя цензура, которая у каждого присутствовала, всегда держала нас в определенных рамках.

Хотя и комментирование спортивных соревнований тоже преподносило немало сюрпризов. В 1969 году я вел прямые репортажи с чемпионата Европы по фигурному катанию. В нашей команде выступал очень хороший фигурист – Сергей Четверухин. Он стал тогда серебряным призером чемпионата в одиночном катании среди мужчин. Все, казалось бы, прекрасно, но гром грянул по возвращении в Москву. Оказалось, что музыкальное сопровождение его выступления было взято из кинофильма «Доктор Живаго». Фамилия Бориса Пастернака, особенно после того, как ему присудили Нобелевскую премию, замалчивалась. А тут как бы вызов общей линии – взята музыка из кинофильма по его роману. Самое интересное, что Четверухин уже показывал программу на других соревнованиях, и на это никто не обратил внимания. Но чемпионат Европы смотрели тогда все, в том числе и руководящие товарищи. И кто-то из ЦК партии заметил. Шум был вселенский. Начали разбираться, и первым был вопрос: «Куда смотрел комментатор?» Я отвечаю: «Я не смотрел «Доктор Живаго» и поэтому не мог знать эту музыку». Нас все-таки это задело по касательной, а вот Спорткомитету, во главе которого был Сергей Павлов, пришлось серьезно объясняться.

- В чем особенности работы спортивного комментатора?

- Я, как и мои коллеги, всегда исходил из уважительного отношения к спортсмену. Главное - понимать, что ты не имеешь права упрекать, высокомерно комментировать выступление. Большие спортсмены - это большие труженики. Они, безусловно, заслуживают уважения. Что-то может получиться, а что-то нет. Поэтому упрекать, давать какие-то советы не стоит. Комментатор может болеть только в том случае, когда выступает национальная сборная. Тогда ты болеешь за свою команду, это естественно. На Олимпийских играх выступают серьезнейшие соперники, поэтому ты, сидя у микрофона, должен понимать, что готовилась не только твоя команда, так же серьезно готовились и представители других стран. И они тоже заслуживают победы. Это спортивная борьба, а победу определяет только результат. И нужно уважительно относиться ко всем участникам состязаний. Главное - увидеть интригу спортивной борьбы, передать характер, создать соответствующую атмосферу. Это вещи именно профессиональные.

- За что вас обычно ругали и хвалили коллеги и начальство?

- Ругали и хвалили всегда за одно и то же. Очень часто бывало, что когда команда выигрывает, то и комментатор хорошо отработал. Получили наши спортсмены золотые медали - и недостатки комментатора забывали. Всегда анализировались чисто профессиональные вещи, такие как язык, грамотность, образность речи. Это для комментатора важнейшая составляющая его работы. Тщательно анализировалась почта. Я не знаю, пишут ли сейчас зрители на телевидение…

- Кажется, не очень много…

- А тогда писем получали много. В состав Гостелерадио входила Главная редакция писем и социологических исследований. Одно время ее возглавлял очень известный социолог Всеволод Вильчек. Они готовили обзор писем. Это была одна из форм оценки работы комментатора.

- Были ли тогда звезды в современном понимании слова?

- Никогда в наше время мои коллеги, работавшие в эфире, не считали себя звездами. Если сейчас кто-то промелькнул на экране - может, я и утрирую, - он считается звездой. Термин «звезда» очень быстро вошел в обиход. Если проанализировать составляющую этих звезд, окажется, что там все пусто. Возьмем таких мастеров нашего телевизионного эфира, как Валентина Леонтьева, Игорь Кириллов, Валентин Зорин. Конечно, они настоящие звезды эфира. Другое дело, что никогда их так не называли. Зрителям казалось, что они как бы с другой планеты, это действительно так. И относились зрители к ним уважительно и трепетно.

Принцип отбора для работы в эфире был строгий. Это, наверное, справедливо. Не случайно дикторы пользовались колоссальной любовью - не только потому, что они работали в программе «Время», но и потому что демонстрировали высокий профессиональный уровень. Они были звездами по существу, хотя никто их не считал таковыми.

- Вы общались с зарубежными коллегами, ездили в загранкомандировки?

- Загранкомандировок у меня было много, и, естественно, я довольно хорошо знал многих зарубежных спортивных комментаторов. Мы встречались с ними на разных турнирах, На Олимпийских играх, на чемпионатах мира. У меня были прекрасные отношения с Лео Зитроном - очень известным французским комментатором того времени. Это нормальные человеческие отношения, которые завязываются независимо от гражданства представителя той или иной страны. Если вы думаете, что мы выезжали в зарубежные командировки, «застегнутые на все пуговицы», то вы ошибаетесь.

- Как проходило неформальное общение с коллегами? Как отмечались праздники?

- Вот скажите, пожалуйста, вы, когда задаете этот вопрос, думаете, что это было как-то по-другому, чем сейчас? Отмечали праздники так же, как и все советские люди. На демонстрации надо было кого-то делегировать. У кого-то всегда свои планы, не хотели идти, кого-то приходилось заставлять идти на демонстрацию 7 ноября, когда было холодно. Но всегда находили возможность «согреться» и весело провести время... Абсолютно нормальная жизнь, ничто человеческое журналистам не чуждо, ни в те времена, ни сейчас.

- Насколько жесткой тогда была конкуренция?

- В творческой среде всегда существует конкуренция. Поэтому те работы и те программы, которые были долгожителями в эфире, и те, что появлялись и уходили, естественно, вызывали определенные разговоры. Я думаю, не только радость, но и зависть, внутреннее несогласие с официальными оценками проявлялись, конечно. Понимаете, ведь это неотъемлемая составляющая жизни: человек не робот, он эмоционально реагирует на успехи и неудачи - свои и ближайших коллег. Я не могу сказать, что это имело какие-то вызывающие формы. С другой стороны, например, у председателя Гостелерадио Сергея Лапина были фавориты. Одних он очень любил, а других нет. Скажем, Андрея Золотова, замечательного обозревателя по вопросам культуры, он отстранил от эфира, потому что тот носил бороду, что было для Сергея Георгиевича совершенно неприемлемо. Может, кого-то это и порадовало, но зрителя, думаю, огорчило, поскольку Андрей Андреевич - знающий специалист, и его авторитетное мнение всегда было интересно зрителям.

- В чем самая главная функция телевидения: информировать, развлекать или обучать?

- Дело в том, что теоретические споры об основной функции телевидения давно потеряли определенный смысл и интерес, потому что уже устоялся взгляд с первых теоретических работ в этой сфере. Владимир Саппак, который еще в 1960-е годы стал авторитетным и известным критиком, как раз и выделил эти три позиции. Они, конечно, остаются важнейшими, но когда мы говорим «обучать»… Я бы так не сказал. Потому что мы уйдем в идеологическую составляющую, за что и ругали советское телевидение. Пожалуй, разнообразие для телевидения очень важно. Не должно быть той унификации и единообразия мнений, которые присутствовали в наше время. Отсутствие дискуссий и дебатов по общественно значимым проблемам - это большой недостаток и сейчас. В последней выборной кампании «Единая Россия» высокомерно посчитала, что им не надо принимать участие в телевизионных дебатах. Это показатель не очень развитых принципов нашей политической системы и нашего общества…

Я думаю, что эти три функции, безусловно, остаются. Вопрос только в их реализации. Можно сосредоточиться на информации только негативного характера, взрывах, убийствах и забыть про все остальное. Но все-таки нужно стремиться к плюрализму к многообразию.

- Какой период отечественного телевидения вы считаете наиболее плодотворным?

- Я думаю, что период конца 1960-х и 1970-е. И потом 1985 - 1990 годы. В конце 1960-х и в 1970-е годы были поставлены первые сериалы. Первый отечественный сериал Сергея Колосова «Вызываем огонь на себя» произвел фурор. В эти годы на советском телевидении появились замечательные кинематографические произведения, балеты и оперы Большого театра, телевизионные спектакли практически всех ведущих театров страны, «Бенефисы» Евгения Гинзбурга. Замечательными творческими достижениями отмечено и перестроечное время после 1985 года, когда возник новый тип журналиста, образовался новый формат передач, таких как «7 дней», «12-й этаж», «Взгляд». Это тоже очень интересный период творческих исканий и решений.

- Вы можете назвать имена трех-четырех человек, которые, на ваш взгляд, сыграли решающую роль в развитие нашего телевидения?

- Я вообще отрицательно отношусь ко подобным вопросам. Это то же самое, что проект «Имя Россия». Я, честно говоря, не могу назвать и выделить кого-то одного, поскольку телевидение - это все-таки коллективное творчество. Каждое звено в телевизионном процессе настолько важно и существенно, что выделение одного из тех, кто появляется на экране, отнюдь не будет означать, что эта персона повлияла каким-то серьезным образом на становление и развитие телерадиовещания. Если я назову какого-нибудь руководителя телевидения, вы вдвойне удивитесь, подумав: кто этот странный чиновник, которого мы не знаем? Телевидение - это такая медиаиндустрия, в которую и руководители, и творческие работники вносят, каждый по-своему уникальный, вклад. Поэтому я, пожалуй, с учетом того, что тысячные коллективы работают в едином процессе, не назвал бы кого-то, чья роль была решающей. Если Ньютон открыл закон всемирного тяготения, то это было его творческое озарение и научное достижение. Телевидение и радио - это конгломерат, в котором каждая составляющая, каждое звено очень важно.

- А что вы можете сказать о нынешних спортивных комментаторах?

- К сожалению, спорт все-таки мало присутствует на центральных каналах. Спортивное вещание в основном сосредоточено на канале «Спорт», который работает хорошо, но не охватывает всю территорию России. Хотя на основных федеральных каналах появляются спортивные трансляции таких важнейших событий, как чемпионаты мира, Олимпийские игры и т.д., этого недостаточно. Поэтому и комментаторские голоса, звучащие в эфире, не всегда ассоциируются с конкретными именами.

- Какими вам видятся болезни современного телевидения?

- Есть определенные большие достижения. Например, богатство телевизионной картинки. Оно производит мощное впечатление. Последний конкурс «Евровидение-2009» показал, как богаты наши творческие и художественные возможности. Стали появляться интересные шоу-программы… Но мне кажется, что есть некая унификация всех телевизионных каналов, они выстраиваются в одну тематическую линейку. У всех одинаковые шоу с разными участниками, одинаковые сериалы. Поэтому все-таки некое повышение нравственной самооценки и вкуса многих программ было бы целесообразно.

- Какой совет вы бы дали начинающему журналисту?

- Учиться, учиться и учиться! Телевидение – процесс, который требует развития творческих способностей, технического совершенствования, профессионального роста и редактора, и режиссера, и корреспондента. Поскольку журналист постоянно обращается к зрителю, он должен искать новые формы и новые темы. Творческим людям опасно плыть на ранее наработанном багаже и греться в лучах имеющейся славы.

- Существует ли особый телевизионный дар, с которым нужно родиться?

- Есть такая известная формула: «Талант - это 90 процентов труда». Наверное, это соответствует истине, хотя, конечно, без какой-то искры все-таки трудно стать Леонидом Парфеновым или кем-то еще… Это нечто неуловимое. Я бы не взялся расписать по определенным пунктам. Можно обладать многими ценными качествами в отдельности, но при сложении не всегда получается целое. Поэтому все-таки прежде всего это трудолюбие и освоение профессии, учеба. И в какой-то степени - искра, которая послана нам сверху.

- Что в первую очередь нужно преподавать будущим телевизионщикам?

- Я сам из технической профессии попал на телевидение, и таких примеров очень много: это и Александр Масляков, и Анатолий Лысенко, и Владимир Познер. Они пришли в телевизионную журналистику, не получив специального журналистского образования. Познер - биолог, Масляков окончил МИИТ, Лысенко - МИСИ. Учеба на факультете журналистики и в Высшей школе телевидения дает определенные базовые знания, ориентиры для понимания того, чем ты хотел бы заниматься. Как удастся распорядиться полученными знаниями на практике, во многом зависит от кругозора, от глубины проникновения в тему и от нестандартных, творческих подходов к ее решению. Поэтому я думаю, что учеба журналиста должна включать очень широкий перечень предметов, которые, может быть, сейчас студентам покажутся ненужными, но в перспективе окажутся крайне востребованными. Знаете, вот я всегда задумываюсь: можно ли научить человека стать писателем? Наверное, нет. Хотя есть литературные институты, где глубоко изучают разные дисциплины, которые могут, безусловно, помочь овладеть определенными жанрами, но все-таки не более того. Учеба дает базовые представления о характере будущей профессии, а все остальное черпается из широкого пласта разнообразных дисциплин.

- Что вы считаете главным своим достижением и своей главной неудачей?

- Самое главное достижение, наверное, то, что вы сейчас берете у меня интервью. Это говорит о том, что все-таки фамилия звучит, не затерялась, не запылилась. Если это так, значит, удалось оставить какой-то позитивный след в истории отечественного телерадиовещания. Это, пожалуй, самое главное достижение. Значит, эти годы были потрачены не вхолостую, значит, в этот процесс становления вещания я тоже какой-то кирпичик заложил.

О чем приходится сожалеть… Да нет, я бы не стал о чем-то сожалеть, потому что жизнь была очень творческая, наполненная богатыми впечатлениями. 40 лет на телевидении - это вся моя жизнь. Многочисленные трансляции с чемпионатов мира, Олимпийских игр, встречи с очень интересными людьми - это те вехи, которые я бережно храню в своей памяти.