12 страница. Каликс посмотрела на экран с данными, потом на ребенка, а затем снова на Сэмма.

Каликс посмотрела на экран с данными, потом на ребенка, а затем снова на Сэмма.

— Сколько из нас идут?

— Идут куда?

— В Ист-Мидоу, — ответила Каликс. — Вот решение, и мы должны всем рассказать о нем.

— Мы нуждаемся в Сэмме, если хотим, чтобы работал весь этот феромонный инкубатор, — произнесла Лаура.

— Горман останется, — сказала Каликс, — и остальные. Большинство из них до сих пор не в состоянии перенести путешествие.

— Никто из вас не в состоянии, — проговорила Херон. — Бесплодные земли убьют вас.

— Стоит рискнуть, — произнесла Каликс.

Сэмм покачал головой.

— Это слишком опасно…

— Ты снова увидишь Киру, — сказала Каликс.

Сэмм замолчал.

В глазах Каликс появилась суровость.

— Если эта система работает, если Партиалы и люди могут жить вместе, бок о бок, мы можем спасти других людей, и кто знает — возможно, и Партиалов тоже. Горман и его команда живы, даже если мы не знаем почему. — Она на мгновение опустила взгляд. — И Киру мы тоже можем спасти. У нас есть то, ради чего она приходила сюда.

Сэмм глубоко вдохнул, пытаясь придумать, что ответить. Он посмотрел на Лауру.

— Она права.

— Я знаю, что права, — ответила Лаура. — Если на планете остались другие люди, мы должны сделать все возможное, чтобы помочь им.

— Я не знаю, смогу ли вернуться, — произнес Сэмм.

— Мы, — решительно проговорила Каликс. — Я иду с тобой.

— Не с твоей ногой, — ответил Сэмм.

— Чтобы помешать мне, вам придется снова меня подстрелить.

Херон опустила пальцы на затвор своего пистолета.

— В ту же ногу или на этот раз в другую?

— Я лучший знаток дикой природы в заповеднике, — горячо заявила Каликс, — даже с раненой ногой. Честно говоря, я не думаю, что без меня вы справитесь.

+6Сэмм подумал о Бесплодных землях: водоворотах ядовитой воды, бесконечных милях выбеленных деревьев. Они с Херон были более выносливыми, чем люди, но не являлись разведчиками местности. В пути пригодится кто-то, обладающий специфическими навыками выживания. Сэмм потер шрамы от кислоты и нахмурился.

— Пустить тебе пулю в ногу было бы милосерднее. — Каликс начала возражать, но Сэмм жестом прервал ее. — Мы выдвигаемся завтра утром. Если ты готова за это умереть, будь готова отправляться на рассвете.

Часть 2

Глава 22

— Генерал.

Шон, который пытался спланировать следующую волну охоты на местных террористов, поднял взгляд от карт. За последние несколько недель сопротивление активизировало свою деятельность и стало нападать с большей мощью и чаще, чем когда-либо раньше, а затем просто исчезало среди лесов и руин. Кроме того, партизаны стали наглее: ночь и утро лагерь Шона провел под непрерывным снайперским огнем. Генерал устало посмотрел на связного.

— Какие новости?

— Мы нашли пулеметное гнездо, но в нем никого не оказалось: только винтовка, подсоединенная к будильнику.

Шон приподнял бровь.

— Вы шутите.

Линк связного был полон искренности, смешанной с неверием.

— Я видел это своими глазами, сэр. Курок демонтировали и соединили с механизмом будильника — одного из тех старых, которые нужно было заводить, сэр, полностью ручной сборки. Мы полагаем, что его запрограммировали на стрельбу по лагерю через равные интервалы, а тренога была достаточно расшатанной, так что отдачей каждого выстрела прицел немного смещался, поэтому палило не по одному и тому же месту. Разведчики считают, что с самого первого ночного выстрела в гнезде больше никого не было.

Шон сжал кулак, и его линк наполнился такой яростью, что связной отшатнулся.

— Это объясняет, почему никого так и не задело, сэр, — произнес связной. — Мы предположили, что люди просто плохие стрелки, но… теперь все стало ясно. Устройство не было даже наведено на цель, оно просто открывало огонь приблизительно каждые полчаса. Возможно, они просто завели его и понадеялись на удачу.

— Они надеялись только задержать нас, — сказал Шон, — что вышло у них превосходно. Стоило мне подумать, что мы разгадали тактику этих Белых Носорогов, как они полностью ее изменили.

— Это второй вопрос, сэр, — проговорил связной. — Мы полагаем, что это были не Носороги — а если и они, то какая-то отделившаяся от основного отряда группа. Они оставили записку.

Мужчина шагнул вперед и протянул генералу листок бумаги.

Шон нахмурился, глядя на мятый клочок.

— Никогда раньше они записок не оставляли.

— Именно, сэр. Эта атака полностью отличается от всего, что мы видели раньше.

Шон зачитал записку вслух:

— «К сожалению, мы не смогли остаться. Нам нужно подготовить еще несколько сюрпризов. Люблю и целую, Оуэн Товар». Что за черт?

— Мы еще не выяснили, что это за Оуэн Товар, — произнес связной, — но работаем над этим.

— Он был одним из сенаторов, — сообщил Шон. — Мы полагали, что они все залегли на дно. Но зачем… — Он уставился на записку, повернув ее оборотной стороной в пустой надежде обнаружить на изнанке какую-то подсказку. — Зачем оставлять свое имя? Это просто насмешка, или здесь скрывается какой-то более глубокий намек?

— Может быть, он пытается вывести нас из себя? — спросил связной. — После этой стрельбы по лагерю солдаты готовы спалить лес дотла, чтобы найти террористов.

Шон вздохнул и потер глаза, с особой остротой ощущая напряжение долгого дня.

— Как тебя зовут, солдат?

Связной встал по стойке «смирно».

— Том, сэр.

— Том, я хочу, чтобы ты пошел с разведчиками, которые пытаются выследить оставивших винтовку. Как только вы найдете виновных, сразу доложи мне. У тебя есть рация?

— Я могу взять из запасных, сэр. Однако у нас заканчиваются блоки питания.

Шон кивнул.

— Пленные двадцать четыре часа в сутки вручную прокручивают генераторы, заряжая новые.

«И, если повезет, Морган может в любой момент отозвать нас домой. Пока же…»

— Сэр, я могу задать вам вопрос?

Шон мгновение смотрел на связного, затем кивнул.

— Да.

— Почему бы не выкурить террористов при помощи заложников? Практически с каждым днем партизан становится больше, но Ист-Мидоу по-прежнему оккупирован нами. Если мы пригрозим, что убьем некоторое количества его жителей, это может заставить повстанцев прекратить…

— Мы не убийцы, солдат. — Шон сопроводил свои слова острым уколом линка и с удовлетворением заметил, что Том вздрогнул, почувствовав это. — Повстанцы — вражеские бойцы, борьба против которых буквально заложена в твою ДНК. Мы были созданы для того, чтобы выигрывать войны, защищая невинные жизни. Если ты не способен выполнить то, для чего тебя проектировали, то, возможно, не достоин служить в этой армии.

Это была яростная контратака, самое жестокое оскорбление, которое один Партиал мог нанести другому, но Шон видел, как в рядах солдат возрастают подобные настроения, и намеревался искоренить их. Том отпрянул, передавая линком смесь шока и стыда, но мгновением позже его линк преисполнился гнева, и связной парировал:

— Доктор Морган приказывала нам убивать мирных жителей, сэр, и у нее больше права отдавать приказы, чем у какого-то поднявшегося пехотинца…

— Солдат! — Линк Шона взорвался такой яростью, что из соседней комнаты поспешила его охрана с оружием наготове. — Этот мужчина подлежит военно-полевому суду, — произнес Шон, — и должен содержаться под стражей до конца оккупации.

Услышав приказ, охранники выразили через линк свое изумление, но молча подчинились, забрав у Тома оружие и уведя связного прочь. «В одну из клеток, — подумал Шон. В лесной глуши в качестве тюрьмы оставалось использовать только видоизмененные грузовики. — Мы ни разу не запирали в них своих собственных людей. Учитывая то, как продвигаются дела, в этом может появиться частая необходимость».

Шон снова посмотрел на записку. Зачем подписываться? Зачем этот дерзкий тон? И в чем, в конце концов, заключался их план? Находясь под снайперским огнем, лагерь весь день был настороже. Солдаты укрывались от выстрелов, разыскивали стрелка, открывали по возможности ответный огонь, что, как понял теперь Шон, было бесполезно.

Но какой все это служило цели? Последняя череда партизанских атак была почти умышленно беспорядочной и явно не являлась попыткой выманить куда-то армию. «Разумеется, нет, — осознал Шон. — Если бы мы поняли, что нас ведут в определенном направлении, то пошли бы в прямо противоположном, и они это знают. Они не пытаются куда-то нас выманить, а просто обеспечивают работой. Значит, это отвлекающий маневр, но зачем?

Если они будут долго занимать таким образом наше внимание, — со вздохом подумал Шон, — то рано или поздно армия развалится. В наших рядах появились инакомыслящие, смертоносное биологическое оружие атакует патрули, а от Морган вестей не было уже много недель. Я даже не знаю, добрались ли до нее мои связные. Все, что у нас есть, — это все те же старые приказы, последние, что мы от нее получили: контролировать местных жителей и остров. Никаких объяснений, ради чего мы это делаем, просто… выполнять. Это не имеет смысла».

Судя по донесениям разведчиков, загадочный гигантский монстр наконец покинул остров: он двигался на север, сообщая свою новость всем, кто попадался у него на пути, а когда достиг Северного побережья, то просто… вошел в залив, по-прежнему направляясь на север. «Одной проблемой стало меньше, — подумал Шон. — И, возможно, если Морган увидит все сама, то поймет, насколько беспорядочным стало положение дел. Возможно, она наконец примет командование обратно и сообщит мне, что я должен здесь делать. Прикажет хоть что-нибудь.

Но я не такой, как Том, — размышлял Шон. — Я не подвергаю полученные приказы сомнению. Она приказала нам контролировать остров, значит, это мы и будем делать.

Либо умрем, но так и не отступимся».

Глава 23

Киру разбудил звук капающей воды. Девушка попыталась шевельнуться, но обнаружила, что на запястьях и лодыжках у нее наручники. Короткие цепочки звякнули, когда она дернула конечностями, пытаясь сесть. Ее лицо и тело были влажными, и лежала она на чем-то мягком и мокром. Нос наполнило запахом плесени. Кира открыла глаза, но в темноте ничего не увидела.

Она закашлялась, сплевывая воду, и попыталась выпрямиться. Ее руки были скованны за спиной, и, когда девушка перекатилась на спину, чтобы нормально вдохнуть, ее пальцы глубоко погрузились в нечто мягкое, что покрывало пол. Кира снова закашлялась, широко раскрывая глаза, но по-прежнему ничего не могла рассмотреть. Наконец ее зрение начало приспосабливаться, и стали проявляться темные формы: стена, окно, бледная голубая звезда. Девушка отвела от нее глаза, пытаясь пронзить взглядом черные углы своей темницы.

Что-то медленно и тяжело шевельнулось.

— Кто здесь? — Ее голос прозвучал слабым шепотом, а слова оцарапали горло еще одним приступом кашля и фонтаном грязной воды. Киру вырвало. Она отшатнулась, но поняла, что не знает, где находится источник звука. Она может слепо двигаться прямо к нему. — Кто здесь?

Еще одно шевеление, на этот раз ближе. В темноте двигалась черная тень.

Кира подняла колени к груди и продела через петлю скованных рук бедра. Цепочка пут на ногах была слишком короткой, чтобы нормально встать, поэтому Кира на четвереньках поползла к стене с окном. Что-то последовало за ней, передвигаясь куда быстрее. Девушка поднялась и обнаружила, что окно не застеклено и открыто. Она легла туловищем на подоконник, собираясь перевалиться через него, но сзади ее схватила пара мощных рук: одна держала под живот, а другая зажала рот, предупреждая крик. Киру стянули обратно на пол. Девушка пиналась и вырывалась, а затем почувствовала ухом теплое дуновение:

— Не шуми и не высовывайся. Они услышат тебя.

Кира продолжила бить ногами, изо всех сил пытаясь вырваться. Мужчина, который держал ее, был силен, а его руки напоминали железные обручи.

— Я на твоей стороне, — прошипел он. — Просто пообещай, что не станешь кричать.

Кира не могла освободиться, поэтому замерла, несмотря на колотящееся сердце и бушующее пламя адреналина. Она крепко сжала руки в кулаки, приказывая себе сосредоточиться. Ее рот был зажат, но она глубоко вдохнула через нос.

«Страх».

Комната была пропитана им. Мужчина являлся Партиалом, и он боялся не меньше, чем Кира. Девушка попыталась успокоить свое дыхание и в конце концов согласно кивнула.

Мужчина выпустил ее. Она мгновенно откатилась в сторону, но только на несколько футов, оставаясь вне поля зрения возможных наблюдателей снаружи. Теперь, когда ее глаза наконец привыкли к темноте, она наконец увидела его, стандартную модель Партиала-пехотинца. Его форма превратилась в лохмотья, а лицо, хоть и оставалось почти не различимым, было покрыто грязью.

— Ты человек, — произнес он.

Кира не стала поправлять его.

— А ты не в наручниках.

— Они не заботятся о наручниках, — пренебрежительно ответил Партиал, показывая небольшой металлический ключ. — Используют их только для того, чтобы транспортировать нас.

— Их не заботит, если мы бежим?

— Куда ты собираешься бежать? — спросил мужчина. Он подобрался поближе к Кире, и мгновением позже она протянула ему свои запястья, чтобы он снял наручники. — Ты поймешь, когда выглянешь в окно. Но будь осторожна: если они увидят тебя, то вернутся.

Он освободил ее от пут, и Кира растерла запястья, пока Партиал расстегивал наручники на лодыжках.

— Они хотят, чтобы мы были без сознания? — спросила девушка.

— Им все равно, — ответил Партиал. — Но ты новенькая. Раз ты в сознании, за тобой придут. Можем попытаться отложить это на некоторое время, верно?

Он освободил ее лодыжки, и Кира подтянула ноги к себе, внезапно ощутив, что продрогла от влажного воздуха. Она промокла до нитки. Девушка помедлила мгновение, чтобы проверить свое снаряжение — которого в комнате не оказалось, — и, оглядевшись, поняла, что находится в доме, одном из богатых особняков времен до Раскола. Влажная мягкая поверхность, которая вызвала у нее такое омерзение, оказалась всего лишь ковром, полностью пропитанным водой, да и само здание, судя по всему, подвергалось воздействию излишней влаги: в углах рос серый мох, стены были покрыты пятнами плесени, и даже с провисшего потолка, казалось, капала вода.

— Где мы? — спросила девушка.

— Пойдем, посмотришь сама.

Он прополз по полу к гнилой лестнице, и Кира последовала за Партиалом на второй и затем на третий этаж. Здесь оказалось суше, хотя все равно были видны следы порчи от влаги. Завешанные одеялами окна комнаты третьего этажа выходили на три стороны, с четвертой был коридор, который вел в другие комнаты. Лестничный колодец был огражден невысокой стенкой, и, заглянув за нее, Кира увидела, как далеко до площадки второго этажа. Вся деревянная мебель была разломана на дрова, которые лежали в углу. Судя по всему, все матрасы, которые только можно было найти в доме, стояли на ребре вдоль стен. Кира предположила, что это для изоляции. Здесь оказалось холоднее, чем она ожидала.

— Я живу здесь, наверху, — сообщил Партиал. — Здесь жили и остальные, пока их не забрали. Можешь выглянуть в окно, но будь осторожна: отодвинешь ткань слишком далеко, и они заметят. Так как здесь появилась новенькая, они, должно быть, наблюдают.

Кира медленно подошла к ближайшему окну, положила ладонь на тяжелое одеяло и слегка отвела его в сторону. Щели едва хватило для того, чтобы выглянуть. Снаружи, под самыми окнами, стояли деревья, а за ними раскинулись черные водные просторы озера. Подернутая рябью поверхность блестела в свете звезд. Кира не видела берег и предположила, что озеро подходит к самому основанию дома.

Вид из остальных окон оказался таким же, и, когда Партиал отвел Киру на другую сторону дома, чтобы посмотреть в четвертом направлении, девушка осознала, что они находятся на острове: ни дорог, ни моста, одна вода. Парадный вход дома смотрел на другой остров, который расположился где-то в двухстах футах (60 м) от первого, а из заднего окна был виден еще один, находящийся в три раза дальше. Черная вода между ними казалась зловещей, и Кира вспомнила, как из глубины выскочил бледный мужчина с жабрами. Она содрогнулась и опустилась на пол.

— Поэтому нас и не связывают, — сообщил Партиал. — Всем хватает ума не соваться в воду.

— Кто-то пытался?

— И погиб. — Голос мужчины был не громче шепота. — Мы думаем, раньше это был летний домик какого-нибудь богача, особняк на крошечном острове. Снаружи есть причал и все такое, но лодки, разумеется, нет.

— Думаю, нам повезло, — заметила Кира. — Этот остров — лучшая тюрьма из всех, что поблизости, с домом или без него. — Она пожала плечами. — По крайней мере у нас есть крыша над головой.

— Верно.

Кира подползла к боковому окну и снова выглянула из него. Она увидела белый отблеск причала на далеком береге, но не могла определить, был ли это тот же самый, на котором ее схватили. Девушка снова села и посмотрела на силуэт Партиала в темноте.

— Как тебя зовут?

— Грин.

Кира кивнула в сторону стены и темного озера за ней.

— Давай начнем с очевидного вопроса: что за хренотень, черт побери?

Грин сухо рассмеялся.

— Существа, которые схватили тебе, — это Партиалы, но некая модель, которую мы никогда раньше не видели.

Кира нахмурилась. Она уже встречала Партиалов с жабрами, и Херон тоже не знала, кто они такие, но предполагала, что это «спецагенты» Морган.

— Они не на стороне Морган?

Грин покачал головой.

— Я был с Морган практически с самого Раскола, и никогда не видел ничего подобного. Она вживляла избранным Партиалам некоторые интересные генные модули, для повышенного восприятия и тому подобного, но жабры — никогда.

Кира вспомнила краткие сведения Морган об Айви и теперь уверилась больше, чем когда-либо, что совершенно не представляет, кто они такие.

— Они действительно живут в озере?

— Их тела обладают какой-то видоизмененной системой регуляции температуры, поэтому они могут переносить холод. По-моему, они его и предпочитают.

Кира нахмурилась, пытаясь разобраться с информацией.

— Значит, это какие-то солдаты-амфибии? Изоляционная война началась с двух отдельных высадок морского десанта. Возможно, это особые модели, созданные специально для тех битв.

Грин наклонил голову на бок.

— Ты совсем не так ошеломлена произошедшим, как я ожидал.

— Я успела кое-что повидать.

— Оно и видно, — произнес Грин. — Я не знал, что люди вообще покидают Лонг-Айленд. Ты находишься довольно далеко от дома.

Кира улыбнулась.

— Это ерунда. Что ты скажешь, если услышишь, что я не первый раз встречаюсь с Партиалами, наделенными жабрами?

— Я спрошу, где ты их видела.

— В Чикаго.

Грин тихо присвистнул.

— Теперь я знаю, что ты либо лжешь, либо… — Он резко замолчал. — Как, ты сказала, тебя зовут?

— Я не говорила, — ответила Кира. — И не знаю, стоит ли. Ты по-прежнему на стороне Морган?

— Нет, с тех пор как дезертировал.

— В таком случае — рада знакомству. — Кира протянула Партиалу руку. — Я Кира Уокер.

— Это многое объясняет. В последний раз я слышал, что Морган нашла тебя.

— Ее эксперименты не принесли результатов, — сообщила Кира. — Неделю назад я покинула ее лабораторию.

Голос Грина был тихим:

— Черт. Дезертир я или нет, но все равно надеялся, что она найдет лекарство от «срока годности».

— Почему ты ушел?

— Мы ушли всем отрядом, — ответил Грин. — Решили, что присоединимся к одной из тех фракций, которые еще не оказались под ее властью, и Айви показались хорошим вариантом. Как видишь, это закончилось не лучшим образом.

— Но почему? — снова спросила Кира. — Вы так долго были с ней.

Грин не ответил.

Кира барабанила пальцами по мокрому ковру.

— Я нашла на берегу еще одного Партиала, — сказала она, — у причала на краю озера. Как я понимаю, он был одним из твоих.

— Он был все еще жив?

— Едва-едва. Скорее всего, уже умер. — Кира положила свою ладонь поверх его. — Мне жаль.

— Возможно, это был Алан, — произнес Грин. — Около пяти дней назад он попытался бежать вплавь. Я видел, как его затащили под воду, а потом… так вот, он был последним. С тех пор я здесь один.

Кире не хватало мужество поведать Грину отвратительные детали.

— Я пыталась помочь ему, но было уже поздно. — Она резко выпрямилась, вспоминая последние слова раненого. — Он хотел предупредить меня — говорил что-то о Кровавом Человеке.

— Так мы его называем, — сказал Грин, кивая. — Судя по всему, солдаты с жабрами подчиняются ему, хотя он не является одним из них, насколько мы поняли.

— Это довольно жуткое прозвище, — заметила Кира. — Я не знала, что Партиалы суеверны.

— Мы не суеверны, — сказал Грин. — Мы называем его Кровавым Человеком потому, что он буквально берет у нас кровь. Мы думаем, что он собирает ее.

— Как он выглядит?

— Мы его ни разу не видели, — ответил Грин. — Айви, или кто бы это ни был, приходили и каждые несколько дней забирали кого-то из нашей группы. Сержанта, водителя, одного из пехотинцев.

— Каждую из оставшихся моделей Партиалов, — заметила Кира.

— Именно.

— Похоже, он собирает образцы ДНК, — произнесла Кира. — И никто с ним никогда не говорил? Айви ничего о нем не рассказывают?

— Только то, что ему нужна наша кровь, — сообщил Грин. — А потом они сказали нам, что он ушел искать еще.

У Киры екнуло сердце.

— Только не говори, что он направился на юг.

— А куда еще? — спросил Грин. — Нам сказали, что он получил всю необходимую кровь Партиалов и теперь пора навестить людей.

— Теперь он будет охотиться на людей? Зачем ему нужна их ДНК?

— Зачем ему вообще чья-то ДНК? — спросил в ответ Грин. Через его спокойствие проявились трещины страха и отчаяния. — Это психопат, объятый жаждой крови, и его поддерживает армия супер-Партиалов.

— Мы должны остановить его, — произнесла Кира, но слова застряли у нее в горле, когда она услышала снизу громкий звонкий щелчок.

— Это дверь, — прошептал Грин. — Они здесь.

Глава 24

Кира посмотрела на Грина широко раскрытыми глазами.

«Страх».

— Выходите, — позвал голос снизу. — Мы хотим только поговорить.

— Что делать? — прошептала Кира.

— Они вооружены, — ответил Грин. — И, вероятно, в бронежилетах.

Кира кивнула, вспоминая схватку в Чикаго.

— Они свяжутся с тобой через линк и поймут, что ты здесь. Стоит ли пытаться сопротивляться?

— Если бы они хотели убить тебя, то уже сделали бы это.

— Либо они убьют меня после того, как допросят, — произнесла Кира. — Раз Кровавый Человек не здесь, то у них нет причин сохранять нам жизнь.

— Это неизвестно, — сказал Грин. — Меня-то до сих пор не убили.

— Значит, ты просто ждешь, пока они сделают это?

— Не заставляйте нас искать вас, — произнес другой голос. — Вы же знаете, нас это только злит.

— А что я должен делать? — прошипел Грин. — Даже если мы сумеем одолеть множество вооруженных солдат, что потом? Это озеро, вероятно, кишит ими: под водой их могут быть сотни.

Громко и зловеще скрипнула ступенька. «Они пошли искать нас, — подумала Кира. — У нас нет времени, а у них — оружие и…»

— Подожди, — проговорила Кира. — Ты сказал, что они вооружены, верно? — Она подумала о солдатах в Чикаго, которые использовали, кроме стандартных штурмовых винтовок, еще и иглы с транквилизатором. — Может быть, Айви чувствуют себя под водой вполне комфортно, но этого нельзя сказать об их пушках. Обычное огнестрельное оружие в мокром состоянии не стреляет.

— Во время Изоляционной войны у нас на вооружении были непромокаемые винтовки, — сообщил Грин.

— Ты видел с тех пор хотя бы одну?

— Может, они все у этих ребят.

— Или, возможно, подобное оружие практически недоступно, и Айви используют то же, что и все остальные. — Кира схватила Грина за плечо и стала торопливо шептать ему на ухо. — Они должны хранить его на берегу и каким-то образом транспортировать.

Скрипнула еще одна ступенька. Грин уставился на Киру.

— Думаешь, они приплыли в лодке? Иногда они делают это, когда перевозят пленников, но…

— Мало того, что у них есть лодка, — продолжила Кира, — дело в том, что те, кто наблюдает из-под воды, ничего не заподозрят, когда увидят, что она отчалила от берега. До другого острова только двести футов, так? Оттуда на берег ведет перемычка, если я правильно запомнила карту. Как только мы снова окажемся на материке, то сможем бежать со всех ног.

— Пока они не поймут, что произошло, и за нами не бросится в погоню целое озеро.

— Ты хочешь освободиться или нет?

Щелкнул взведенный затвор винтовки. Источник звука находился довольно близко, вероятно, на втором этаже, практически у подножья последнего лестничного пролета. Линк Грина пропитался ужасом.

— Что мы должны делать?

У Киры не было времени составлять план. Ей оставалось только импровизировать. Она приблизила лицо к уху Грина и стала тихо шептать, чтобы Айви не услышали:

— Они не могут связаться со мной через линк. Выведи их через окно.

Она отстранилась и тихо поползла на четвереньках за угол коридора, едва касаясь пола. Грин помедлил, но, судя по всему, догадался, в чем заключается ее план. Внезапно он вскочил и, подбежав к окну, сорвал с него одеяло, а затем вылез на наклонную крышу. Как только Грин исчез, на верхней площадке лестницы появился первый Партиал.

— Они бежали через окно, — сказал он.

— Проверь.

Кира прижималась спиной к стене за углом, оставаясь вне поля зрения Партиалов и пытаясь определить, сколько их. Она слышала голоса только двоих, но, не посмотрев, не могла сказать наверняка. Девушка должна была действовать быстро. В этой части коридора тоже находилась часть обломков мебели, аккуратно сложенных, как дрова, а в ближайшей комнате обнаружился разобранный металлический короб сушильного аппарата, из которого пленники соорудили плоскую платформу для поддержания огня. Ножка стола, лежащая в куче с остальными обломками, показалась Кире неплохим оружием, но девушка знала, что с дубинкой у нее нет ни единого шанса в схватке против штурмовой винтовки.

Она нуждалась в чем-то получше, в чем-то, что извлекло бы выгоду из ее единственного на данный момент преимущества: неожиданности. У стены стояло огромное изысканное зеркало, которое было бы смертоносно, но в бою слишком неудобно, и старый 3D-проектор, слишком легкий, чтобы причинить реальный вред. Кира молча выругалась и потянулась к ножке стола, зная, что время на исходе.

— Они спрыгнули вниз на балкон, — сказал голос у окна. Вместо того чтобы использовать для координации линк, Айви тихо переговаривались, и этого следовало ожидать: они выслеживали Партиалов, поэтому линк мог их выдать. Они не знали, что Кира слышит их разговор. — Я пойду следом, а ты спустись по лестнице и не дай им уйти.

Кира четко представила себе картинку: один Партиал выбирается через окно, а другой спускается в глубокий лестничный колодец. Приняв молниеносное решение, девушка схватилась за огромное зеркало и подняла его, задержав дыхание, чтобы не выдать себя пыхтением от усилий. Затем она быстро прокралась по коридору, стараясь двигаться как можно тише. Рама весила по меньшей мере сорок фунтов.

Достигнув перил лестничного пролета, Кира занесла зеркало над головой и, помедлив только долю секунды для того, чтобы прицелиться, бросила его вниз. Партиал услышал ее либо заметил движение, но было уже слишком поздно. Он поднял взгляд, и зеркало рухнуло ему в лицо: вес всех сорока фунтов сосредоточился в одном ребре, которое ударило Партиала прямо по переносице. Лицо Айви впечатало внутрь черепа, тело упало на ступеньки. Кира поспешила вниз.

«Смерть».

В воздух уже взлетело сообщение о смерти. Второй Партиал примет его, даже находясь снаружи. Кира забрала у мертвеца винтовку и, крепко прижав ее к плечу, повернулась и посмотрела вверх. Через открытое окно падал неправильный прямоугольник звездного света, и Кира внимательно за ним наблюдала, держа палец на курке и дожидаясь, пока не покажется второй Партиал.

«В чем дело?»

Кира не знала, от кого исходил вопрос: от Грина или от Партиала с жабрами. Последовавший взрыв «страха» тоже мог принадлежать любому из них. Девушка подумала о Грине, находящемся снаружи наедине с напуганным разозленным бойцом, и медленно отошла от трупа назад, двигаясь спиной вперед. Когда она отступила на несколько шагов от лестницы, окно скрылось из поля зрения, и девушка обернулась, чтобы встретиться с другими ужасами, которые поджидали в темноте. Сзади никого не оказалось, и Кира предположила, что Партиалов было только двое — или же остальные ждали в лодке.

Свет в коридор почти не пробивался, и после сияния звезд на верхнем этаже глазам Киры снова пришлось привыкать. Девушка не шевелилась, прислушиваясь, не раздастся ли звук шагов или дыхания, и пытаясь почувствовать с помощью линка, не залег ли кто-то в засаде за следующей тенью. Единственным, что она ощущала, по-прежнему был горький металлический привкус «смерти» на языке.

Кира заглянула в первое помещение, мимо которого проходила. Вероятно, это была спальня: комната пустовала без мебели, а в углу кучей лежала одежда. Это были наряды маленькой девочки: розовенькие, украшенные отделкой и изъеденные червями. Следующее помещение представляло из себя кабинет. За ним оказалась еще одна спальня. Дом был пустым, молчаливым и лишенным света.