Глава 41. Кармин тяжело вздохнул, почувствовав, как его легкие опаляет горячий, сухой воздух

Кармин тяжело вздохнул, почувствовав, как его легкие опаляет горячий, сухой воздух. Испытывая раздражение и дискомфорт, он направился к дому, но замер, когда входная дверь неожиданно распахнулась. Лихорадочно осматриваясь по сторонам, на крыльцо вышла Миранда. На ее шее виднелся едва заметный синяк – след, оставленный человеческой рукой, соседствовал с другими отметинами на ее коже.

– Это дел рук Катрины? – спросил Кармин. – Я, блять, убью ее.

На лице Миранды промелькнула паника.

– Пожалуйста, не выясняйте с ней отношения.

Кармин покачал головой, пытаясь контролировать себя.

– Это неправильно.

– Я понимаю, но… пожалуйста, сэр.

– Господи, не называйте меня так, – сказал Кармин. – Вы не заслуживаете подобного отношения. Вы же мать моей девушки.

Потирая шею, Миранда посмотрела на Кармина.

– Вы любите ее?

– Да.

– Могу я Вам кое-что рассказать? – спросила она нерешительно.

– Разумеется, – ответил Кармин, слова Миранды пробудили в нем любопытство.

Осмотревшись по сторонам, она прошла во двор, и Кармин последовал ее примеру. Он заметил ее нервозность, беспокойство, вызванное мыслями о том, что за ней могут следить.

– Я помню визиты Вашей матери. Она была самым добрым человеком из всех, кого мне в своей жизни доводилось видеть. Она часто говорила о том, что за пределами этого места существует целый мир, в котором могла бы жить моя дочь. Она говорила, что Хейвен – особенная.

Услышав слова своей матери, Кармин ощутил острую тоску.

– Так и есть.

– Для меня было крайне важно это услышать. Я едва узнала свою дочь. Она по-прежнему остается той же самой милой крошкой, которую я вырастила, но теперь она счастлива. Будет лучше, если она продолжит держаться подальше от всего этого, – отойдя на несколько шагов от Кармина, Миранда вновь остановилась. – Я слышала от кого-то о том, что существуют «безопасные дома»[40] и о том, что в них людям помогают обрести свободу. Она звала их «небесами». И я назвала ее Хейвен, потому что она была моими небесами. Она была моей тихой гаванью, светлым пятном в этом проклятом мире. Когда она родилась, я обрела смысл существования. Моей девочке – моей Хейвен – требовалась защита. И я сделала все возможное для того, чтобы ее защитить, поэтому теперь я прощу Вас присмотреть за ней. Держите ее подальше от подобных людей, – сказала она, указав жестом на дом. – Позвольте ей жить, но проследите за тем, чтобы она была в безопасности. Вы сможете это сделать?

Кармин был ошарашен оказанным ему доверием.

– Да.

– Благодарю Вас, – сказала она. – Теперь моя душа будет спокойна.

Заметив распахнувшуюся входную дверь, Миранда бросилась к конюшням, лишая Кармина возможности сказать что-нибудь еще. Посмотрев в сторону дома, он увидел вышедшего на крыльцо Коррадо.

– Ты рассказал ей? – спросил он, приподняв брови.

– Нет, я не успел, потому что Вы ее напугали.

Коррадо начал было отвечать, однако был прерван громкими криками, доносившимися из дома. Стук каблуков донесся до них эхом вкупе с голосом Катрины.

– Что он сделал?! Мой брат поручился за эту сучку?

Кармин начал подниматься по ступенькам, однако Коррадо остановил его, схватив за рубашку.

– Держи себя в руках. Ничего не говори и не делай. Я справлюсь.

Толкнув входную дверь, Катрина вышла на крыльцо. Она замешкалась, заметив Кармина, но, взяв себя в руки, развернулась к брату.

– Поверить не могу, Коррадо! Что ты заставил подписать моего мужа сегодняшним утром?

– Он подписал ровно то, что было необходимо, – ответил Коррадо, нисколько не демонстрируя нарастающий внутри него гнев.

Катрина горько рассмеялась.

– То, что было необходимо? Все это бессмысленно! Ты освобождаешь эту чертову девчонку и планируешь забрать ее мать? Да что в тебя вселилось? Все из-за нее? В этом все дело?

В глазах Коррадо вспыхнул настоящий огонь, когда он потерял самообладание.

– Zitto!

У Кармина отчаянно заколотилось сердце, однако на Катрину вспышка брата, казалось, не произвела никакого воздействия.

– Не тебе закрывать мне рот! Так я права, не так ли? Пытаешься исправить прошлое? Его не исправить, Коррадо!

– Я больше не стану тебе повторять, Катрина.

– Я тебя не боюсь, – ответила она, сокращая дистанцию между ними. – Всем этим ты портишь мне жизнь! С чего все эти люди вдруг стали такими значимыми? Все из-за того, что эти глупые ДеМарко влюбля…

Резко подняв руки, Коррадо схватил сестру за горло, обрывая ее на полуслове. Она начала задыхаться, впиваясь ногтями в его кожу и пытаясь вырваться из его хватки. Коррадо не дрогнул даже тогда, когда она ударила его.

– Ты закончила? – спросил он. Вернувшееся к Коррадо спокойствие было настолько жутким, что Кармина передернуло. Катрина кивнула, издавая булькающие звуки в борьбе за кислород. – Внутри все горит, да? Представь, как чувствуют себя люди, которых ты мучаешь. Представь, как чувствовала себя Миранда сегодня утром, когда ты схватила ее точно так же. Представь, как она чувствовала себя, Кэт, в тот день, когда те мужчины душили ее, когда они издевались над ней, а ты не сделала ничего для того, чтобы их остановить!

Коррадо продолжал смотреть на сестру, не демонстрируя никаких признаков того, что он собирается ее отпускать. Выбежав на крыльцо и увидев происходящее, Майкл громко вскрикнул.

– Прекратите! Вы же убьете ее!

Коррадо перевел взгляд на Майкла. Его лицо было лишено всяческих эмоций, тьма полностью завладела им. Кармин всегда боялся увидеть Коррадо таким.

Однако у него не было времени об этом раздумывать, поскольку из конюшен до них донесся громкий, леденящий душу крик, от которого у Кармина замерло сердце. Отпустив Катрину и спускаясь по ступенькам, Коррадо встретился взглядом с Кармином. Испытывая неподдельный ужас, он бросился следом за своим дядей.

– Это разные люди! – крикнула Катрина с крыльца. – То, что он делает то же самое, что и его отец, не означает того, что они одинаковые!

Эти слова сбили Кармина с толку. Обернувшись, он посмотрел на Катрину, перестав обращать внимание на то, куда идет. Врезавшись в спину Коррадо, остановившегося у входа в конюшню, он едва не сбил его с ног. Развернувшись, Коррадо затолкнул Кармина в конюшни. Услышав вновь раздавшиеся крики, Кармин посмотрел в направлении звука. От увиденного его затошнило; казалось, весь кислород покинул его легкие. Он начал делать глубокие вдохи, пытаясь подавить тошноту. Легкие горели, вынуждая его отчаянно глотать воздух. После того, как его зрение затуманилось, Кармину показалось, что он вот-вот лишится сознания.

В его мыслях начали мелькать отрывки воспоминаний, от которых у него подогнулись колени. Выстрел, кровь, ужас, человек в капюшоне, целившийся в него. И его мама, упавшая замертво в темной аллее после душераздирающего крика, раздавшегося в ночи.

Схватив Кармина за рубашку, Коррадо поднял его на ноги и тряхнул, возвращая в реальность под оглушительные крики выбегающей из конюшен Клары.

– Возьми себя в руки, Кармин.

Кармин покачал головой, пытаясь сосредоточиться. В куче сена перед ним валялся небольшой, деревянный стул. Подняв глаза на несколько дюймов выше, он увидел грязные босые ноги. Знакомое худощавое тело, лишенное всяческого движения, походило на тряпичную куклу.

Тело Миранды свисало с невысокой балки, на ее шее была затянута прочная петля. Бросившись вперед, Кармин схватил ее за ноги, приподнимая ее тело и умоляя о помощи. Обнаружив у стены садовые ножницы, Коррадо перерезал веревку. Тело Миранды упало на Кармина, и, отойдя на несколько шагов, он едва не потерял равновесие. Опустив Миранду на землю, он проверил ее пульс, но не почувствовал ничего.

В то время, пока Кармин делал искусственное дыхание, надавливая на грудь Миранды и отчаянно пытаясь вдохнуть в ее легкие кислород, в конюшнях показались Катрина и Майкл. Тело Миранды было еще теплым, словно она всего лишь заснула, однако ее распахнутые глаза и мертвенно-бледное лицо говорили сами за себя. Кармин слышал крики Катрины и торопливый голос Майкла, однако он не мог разобрать слов – стучащая в ушах кровь заглушала все остальное.

Паника. Он не чувствовал ничего, кроме паники.

Кармин был бессилен. Под его напором ребра Миранды вздувались, однако ее тело нисколько не принимало его кислород. Она неподвижно лежала на земле, ее сердце больше не билось.

Коррадо схватил Кармина за плечо.

– Она мертва.

– Нет! Мы должны спасти ее! – сказал Кармин, откинув его руку.

– Уже слишком поздно.

– Нет, не поздно! – Кармин продолжал лихорадочно надавливать на грудь Миранды. – Почему вы просто стоите и смотрите?

– Мы уже ничего не сможем сделать.

– Помогите ей! Вы же пообещали, что поможете! Чертов лжец!

Схватив Кармина за руку, Коррадо оттащил его от безжизненного тела Миранды и швырнул его на землю.

– Ей уже не поможешь.

– Да откуда Вам, черт возьми, знать?

– Я умею отличать живое тело от мертвого, – ответил Коррадо с непроницаемым выражением лица.

Кармин сидел в грязи, чувствуя, как его глаза начинает жечь от слез. Он осмотрелся по сторонам с надеждой на то, что все происходящее было всего лишь ужасным ночным кошмаром. Заметив самодовольную усмешку Катрины, Кармин лишился остатков самообладания.

– Это ваша вина! – сказал он, смотря на Катрину и Майкла. – Вы убили ее!

– Она сама себя убила, – ответила Катрина глумливым тоном.

– Нет, это сделали вы! Вы довели ее до этого!

– Да кого это волнует? – возмутилась Катрина. – Она была всего лишь рабыней! Вот и все!

Услышав эти слова, Кармин окончательно перестал себя контролировать.

– Нет, это не так! Она не была рабыней!

– Кармин! – предупредил его Коррадо.

– Она – principessa! – сказал Кармин, игнорируя своего дядю. – Сальваторе убьет вас, когда узнает, что вы наделали!

Схватив с земли садовые ножницы, валявшиеся возле его ноги, Кармин швырнул их в Катрину и попал ей в бок, когда она попыталась отойти. Придя в ярость, она схватила лопату и направилась к нему.

Отползая назад, Кармин попытался подняться на ноги, однако Катрина уже успела замахнуться на него лопатой. Моментально среагировав, Коррадо достал из пиджака свое оружие, без колебаний целясь в свою сестру. Раздавшийся выстрел отдался эхом от стен небольшой конюшни, заставив Кармина отшатнуться от оглушительного звука. Все произошло невероятно быстро, однако Кармину показалось, что он наблюдал за происходящим в замедленной съемке.

Катрина вскрикнула, когда пуля прошла на вылет через ее грудь. Пошатываясь, она рефлекторно взмахнула лопатой. Удар пришелся на лопатку Кармина, резкая боль пронзила всю левую сторону его тела. Цепенея, Катрина бросила лопату и схватилась за грудь. После второго выстрела она рухнула на землю, пуля пришлась ей прямо промеж глаз.

Истошно вскрикнув, Майкл бросился к Коррадо, реакция которого вновь оказалась безукоризненной. Пригнувшись, Кармин услышал очередной выстрел и прикрыл голову руками. Пуля попала в череп Майкла, брызги крови полетели в сторону Кармина. Майкл упал вперед, рухнув рядом с телом своей жены. Ощутив приступ тошноты, Кармин закашлялся, наблюдая за тем, как Коррадо выпустил в тела Майкла и Катрины еще несколько пуль. Он нажимал на курок с такой легкостью, словно они совершенно ничего для него не значили.

Словно они не были людьми. Словно они не были членами его семьи.

Свирепо озираясь по сторонам, Коррадо потянул Кармина вверх, поднимая его с земли. Пошатываясь, он попытался восстановить равновесие, однако ноги отказывались его слушаться. Состояние шока было настолько сильным, что его покачивало, но, несмотря на это, он изо всех сил старался взять себя в руки.

Убрав пистолет, Коррадо достал свой телефон. Присев на стул, Кармин опустил голову между коленей и, закрыв лицо руками, начал делать глубокие вдохи. Он считал до десяти в надежде успокоиться, однако звон в ушах и неистово колотящееся сердце вкупе с хладнокровным телефонным разговором Коррадо значительно усложняли ему задачу.

Один.

– Произошел инцидент.

Два.

– Я застрелил двоих, сэр.

Три.

– Ситуация обострилась.

Четыре.

– Я был вынужден действовать.

Пять.

– Моя сестра и ее муж.

Шесть.

– Я беру на себя полную ответственность за случившееся.

Семь.

– Я все улажу.

Восемь.

– И приму любые последствия…

Девять.

– …даже в том случае, если Вы решите аннулировать мое поручительство.

Десять.

Кармин посмотрел на своего дядю, когда тот завершил разговор. Он не смог сдержаться и выдал один-единственный секрет, о котором ни при каких обстоятельствах нельзя было говорить вслух.

– Аннулировать поручительство?

– Да, – ответил Коррадо, убирая телефон в карман. – Советую тебе уповать на то, что Сал сможет это простить, поскольку я только что нарушил кодекс чести.

– Я…

– Достаточно слов, Кармин. Что сделано, то сделано.

– Но… – равнодушие Коррадо вселяло в него ужас. – Это же Ваша сестра. Я знаю, что Вы всегда защищаете свою семью.

– А ты – мой племянник, верно? – Кармин кивнул. – И Катрина угрожала твоей жизни, верно? – еще один кивок. – Значит, я все же защищал свою семью.

– Вероятно.

– Здесь нет места вероятности. Моя сестра и ее муж самостоятельно подписали себе смертный приговор, и они сами виноваты в своей смерти. Тебя расстроило то, что они погибли? Я полагал, что тебя это обрадует после всего, что они натворили.

В ответ Кармин только лишь смотрел на него, опасаясь того, что его стошнит, если он откроет рот. Не так давно он говорил о том, что они заплатят за все свои поступки, однако он и представить не мог, что все произойдет именно так. Он бы никогда не подумал, что будет сидеть на стуле и, дрожа, смотреть на их истекающие кровью тела, лежащие в нескольких футах от него. Даже в самом страшном сне ему никогда не приснилось бы то, что он будет забрызган той же самой кровью, что течет в венах Хейвен; что перед ним будут находиться мертвые тела двух людей, которые подарили ей жизнь.

– Все кончено, – сказал Коррадо, смотря на тела. – Я разберусь с этим. Ты не слушал меня раньше, но, возможно, впредь станешь прислушиваться ко мне. Тебе, Кармин, предстоит объяснить Хейвен, почему у нее больше нет матери. Надеюсь, ты извлечешь из этого урок, и, в конце концов, поймешь, что ты не такой умник, коим себя считаешь.

 

* * * *

 

Резко проснувшись в погрузившейся во тьму комнате, Хейвен села на кровати, ощутив дурное предчувствие, засевшее в ее животе. Экран телевизора мельтешил черно-белыми полосками, слабо освещая остановившего в дверях Кармина. Хейвен охватило странное ощущение, грудь сковало холодом.

– Кармин? Что случилось?

В свете телевизора она увидела промелькнувшую на его лице панику. Его глаза блестели от слез, исходившее от него отчаяние было настолько ощутимым, что Хейвен моментально поняла, что что-то пошло не так.

– Мама ведь в безопасности, да? Вы вытащили ее оттуда?

Пройдя в комнату, Кармин едва заметно покачал головой. Внутри у Хейвен все рухнуло, когда она заметила это движение.

Когда Кармин оказался в свету телевизора, она увидела красные пятна и брызги крови на его рубашке. Она уже видела подобное – брызги крови запачкали ее голубое платье, когда юная девушка рухнула перед ней на пол. Это был дурной знак. Это был знак смерти.

– Нет!

Лицо Кармина исказилось от боли. Хейвен чувствовала, как сжимается ее грудь – ей казалось, что ее легкие разорвались. Она делала частые вдохи, ощущая обжигающее грудь пламя.

– Пожалуйста, нет!

Хриплый голос Кармина был наполнен горечью.

– Боже…

– Ты же обещал, Кармин! – воскликнула Хейвен, неистово качая головой.

– Я знаю, детка, – он потянулся к ней, но она оттолкнула его так сильно, как только могла.

– Хватит! Прекрати! Это неправда! – слезы струились по ее щекам. – Где она, Кармин?

Несмотря на все попытки Хейвен вырваться, Кармин все же сумел удержать ее и крепко прижал к себе. Она попыталась освободиться из его рук, однако он продолжал обнимать ее.

– Отпусти меня! Скажи мне, где она!

Он успокаивал ее, и она услышала, как дрогнул его голос, когда он заплакал. Слезы лишили Кармина остатков самоконтроля. Вырывавшиеся у Хейвен рыдания смешивались с ее криками. Сжав руки в кулаки, она била его по спине. Кармин стоически принимал каждый удар, продолжая крепко обнимать Хейвен.

– Мне очень жаль, – сказал он. – Она умерла, детка. Я сделал все возможное, но она, черт побери, умерла.

Слова Кармина вызвали у Хейвен приступ паники. Она начала безостановочно выкрикивать слово «нет» и неразборчиво кричать, умоляя Кармина вернуться и все исправить. Она винила его, потому что он отказывался объяснять ей случившееся. От его слов ей становилось только лишь больнее. Он проигнорировал свой телефон, замерев на месте и принимая все резкие слова Хейвен и раздирающие душу крики. Сначала он подарил ей надежду, а затем отобрал ее, усилив удар своими словами.

– Ее больше нет.

За каждым «Я тебя ненавижу», вырывавшимся из груди Хейвен, следовало «Я люблю тебя», срывавшееся с губ Кармина. Каждый раз, когда Хейвен умоляла его отпустить ее, он говорил ей о том, что всегда будет рядом с ней. Его сильные руки казались ей невероятно знакомыми, но в этот раз они не могли унять ее боль.

Через некоторое время Хейвен сдалась, ее удары стали слабеть. Когда ее слезы высохли, она обмякла в объятиях Кармина, но так и не разжала кулаки. Замерев, она погрузилась в тишину, в оцепенении смотря на телевизионный экран.

 

* * * *

 

Заметив взошедшее солнце, ознаменовавшее собой начало нового дня, Кармин ощутил всю силу усталости – он чувствовал себя так, словно его тело было пронизано иглами. Решив сесть, он начал приподниматься, однако Хейвен помешала ему это сделать, вцепившись в него.

– Мне нужно размять мышцы, – сказал он. У него першило в горле, лопатка ныла от боли, но он попытался это игнорировать. Его самочувствие не имело значения. Ничто не могло сравниться с тем, какую пустоту ощущала Хейвен.

Отпустив Кармина, она опустилась на постель. Достав свой телефон, Кармин набрал номер Селии. Он вновь сел на кровать, когда его телефон зазвонил. Взволнованным голосом Селия сообщила ему о том, что они волновались и что они проведут день на ранчо Антонелли для того, чтобы все уладить. Положив трубку, Кармин посмотрел на Хейвен – опустошенное выражение ее лица разрывало его на части. От вида ее горя у него сжималась грудь. Однако в ее глазах еще теплился слабый огонек, который вселял в Кармина некоторую надежду. Она по-прежнему была рядом с ним, и где-то глубоко в ее душе еще было место свету.

Она еще не потеряла свою веру в него.

– Они спрашивали, приедешь ли ты попрощаться, – сказал Кармин, прочистив горло.

Поднявшись с постели, Хейвен обулась, не произнеся при этом ни слова. Кармин взял ключи, проследовав вслед за ней к двери.

Кармин вел медленно, не горя желанием возвращаться на ранчо. Хейвен напряглась, когда они подъехали к дому, однако Кармин не стал ей ничего рассказывать, не зная, стоит ли сообщать ей о том, что Майкл и Катрина тоже были мертвы.

Он вышел из машины и вздохнул, заметив, что Хейвен не двинулась с места. Он уже собирался было обойти машину и открыть пассажирскую дверь, однако ему помешала вышедшая на крыльцо Селия, которая посоветовала ему дать Хейвен немного времени. Это далось ему нелегко, но он все же отошел от машины и оставил Хейвен одну, напоминая себе о том, что попросту не может вести себя с ней как с маленьким ребенком. Он будет рядом с ней, если она этого захочет, но он не мог попрощаться с ее матерью за нее, как бы сильно ему этого ни хотелось.

Селия провела его к большому, высохшему дереву, растущему посреди ранчо, возле которого в землю был воткнут небольшой деревянный колышек. Они постояли там несколько минут, смотря на могилу. Горячий воздух был наполнен невысказанными словами.

– Ты не виноват, – сказала Селия, поглаживая Кармина по спине. – Я знаю тебя. Ты все время винишь себя в тех ситуациях, когда ты попросту не можешь ничем помочь.

Кармину хотелось сказать ей, что она ошибается, потому что это была его вина, но Селия все равно не согласилась бы с ним.

Она покачала головой, так и не услышав от него ответа.

– Можешь ничего не говорить, главное – выслушай меня. Ты ни в чем не виноват, точно так же, как и Хейвен. Нам следовало бы почаще тебе об этом напоминать, а ты, в свою очередь, должен донести это до Хейвен. Она попытается придумать такой вариант, при котором все могло бы быть иначе – при котором ее мама была бы жива – но ты должен понимать, что это невозможно.

Кармин кивнул, вспоминая то, как он в детстве часами бродил по лесу, придумывая в своей голове различные варианты развития событий, при которых его мама была бы жива. Он выискивал в своей памяти самые незначительные детали, преувеличивая их значение и превращая в катализатор, который и привел к катастрофе. Ему не хотелось, чтобы в эту ловушку попалась и Хейвен, поскольку он прекрасно знал, что за этим следовало. Это приводило к тому, что люди становились черствыми, равнодушными – их душа медленно умирала, уступая темноте.

– Это несправедливо, – сказал Кармин. – Она даже не смогла пожить.

Селия вздохнула.

– Она не могла распоряжаться своей жизнью, но вопрос смерти оказался в ее власти. Она приняла решение и довела его до конца. Мы не можем ее за это осуждать. Мы не имеем такого права. Мы должны уважать ее решение, как бы это ни было тяжело.

Кармин посмотрел на Селию, удивленный ее словами. У него едва не остановилось сердце, когда он заметил возникшую рядом с ними Хейвен. Вздрогнув, он схватился за грудь.

– Господи, ниндзя. Ты напугала меня.

Не произнеся ни слова, Хейвен прошла к могиле и присела перед ней на корточки.

Молча водя руками по земле, она набрала в руку горсть земли и сжала ее в кулак. Просачиваясь между пальцами Хейвен, земля вернулась на свое место.

Посидев еще минуту, Хейвен поднялась на ноги и, миновав Кармина и Селию, вернулась в машину.

 

* * * *

 

В течение следующих нескольких дней Хейвен практически не разговаривала. Кармину не удавалось заставить ее нормально поесть, их сон был быстротечным. Остаток недели они провели в мотеле, пытаясь скрыться от окружающего мира, однако Кармин понимал, что к концу выходных им придется отправиться в обратный путь. Мафия покинула город, его отец был жив, а произошедший в Блэкберне инцидент был улажен. Пора было возвращаться к своим жизням. Пришло время столкнуться с реальностью.

Возвращение домой проходило в напряженной тишине. В течение дня Кармин часто останавливался для того, чтобы отдохнуть, однако пределы Дуранте они пересекли уже к концу выходных.

Припарковавшись возле «Мерседеса» своего отца, Кармин, потягиваясь, вышел из машины. Хейвен направилась прямиком в дом, не дожидаясь его. Проследовав за ней и зайдя в фойе, он наткнулся на отца.

– Привет, ребята, – сказал Винсент, с беспокойством смотря на них.

– Привет, – ответил Кармин.

– Доктор ДеМарко, сэр, – сказала Хейвен. – Можно мне уйти?

– Разумеется, dolcezza. Тебе даже не нужно об этом спрашивать.

Кармин нахмурился, наблюдая за тем, как Хейвен поднимается по лестнице.

– Я пойду спать.

Винсент вздохнул.

– Дай ей время, Кармин.

Кивнув, он поднялся на третий этаж и прошел в свою комнату, однако в его спальне было темно и пусто. Он направился к спальне Хейвен, и, взявшись за ручку, ощутил сковавшую его грудь боль. Он испытал облегчение, когда дверная ручка с легкостью повернулась. Зайдя в комнату, он увидел забирающую в постель Хейвен.

Разувшись, он лег рядом с ней.

– Это не твоя, блять, вина, Хейвен, – сказал он, притягивая ее к себе. – Ты ни в чем не виновата. Я не позволю тебе отталкивать меня.

Ее тело задрожало, когда она начала плакать, так и не сказав Кармину ни слова.