Глава 17. Эви не удивилась, что Блу оставался в сознании во время езды

Эви не удивилась, что Блу оставался в сознании во время езды. Нет более сильного мужчины, чем Блу. Но она была обеспокоена количеством потерянной крови, и то, как он смотрел прямо перед собой, его дыхание было прерывистым, а сердцебиение слишком тяжелым и слишком быстрым каждый раз, когда она проверяла его.

- Отвлеки меня, - сказал он.

- Как?

- Поговори со мной. Расскажи о своей жизни.

Ни в коем случае она не могла отказать.

- Ну... Я заочно закончила школу и поступила в университет в тринадцать лет. Моя специализация - это химическая инженерия, это было мое первое увлечение, но мама заставила брать частные уроки стрельбы и обеспечения безопасности.

Он нахмурился.

- Ты же была слишком юна.

- Да. Поверьте мне, я знаю. Дети никогда не позволяли меня забыть об этом. Нет друзей, зато много насмешек.

- Неудивительно, что ты так недоступна.

- Недоступна? Я?

Он фыркнул.

- Знаешь же, что ты.

Может быть. Хорошо, определенно. Подпускать людей было непросто. Заботиться о ком-то другом кроме своей персоны – делать себя уязвимой, оставлять себя широко открытой для всех видов боли. А если ты потеряла любимого человека? То никогда не будешь прежней.

Кто не рискует, тот не пьет шампанское. Верно?

Тьфу. Глупое клише. Но, ладно, она дошла до сути. Подпускать людей также имеет свои плюсы. Должен быть кто-то, на кого можно положиться. Кто-то, кто прикроет спину. Кто-то, кто вытащит тебя из самого дерьма.

- Как ты стала врачом? - спросил Блу.

- Медицина уже была у руля. Когда я работала с людьми в испытаниях лекарственных препаратов, я поняла, что мне нравились плоды контакта один-на-один, и делать кого-то лучше. Я переключилась на медицину, и фармакология стала хобби. Ныне Новый-Мировой-Порядок позволил студентам погрузиться в выбранные ими области без пересдачи предметов, которые они освоили в средней школе. Тем не менее, я решила не брать гражданство, вместо этого переехала в Новые Штаты, чтобы быть с Майклом. Он учил меня два года, прежде чем отправить на первое роковое задание.

- Я знал, что ты была молода, когда начала работать с ним, но ничего себе. Всего двадцать лет.

- Сколько же тебе было, когда пошел на первое задание?

- На задание - в 12, убил в 14.

Вот это да!

- Вот это слишком молодой.

- Ну да, но я тренировался с Майклом, начиная с пяти лет. Он нашел меня на улице и разместил в человеческой семье. Свел меня с Джоном и Соло. Дал мне цель.

Не удивительно, что Блу любил ее отца так сильно.

Неудивительно, что ее отец любил его. Они были вместе долгое время. Полагались друг на друга долгое время.

- Знаешь, я завидовала тебе. Во время нашей первой встречи.

Он покачал головой, как если бы ослышался.

- Завидовала? Почему?

- Целых два года, которые я провела с Майклом, он говорил о тебе и твоем великолепии. «Блу так хорош в этом. Блу так хорошо в том». Какая честь работать с тобой, бла, бла, бла. Это было довольно отвратительно. Я ждала всю свою жизнь, чтобы быть с ним, только чтобы увидеть его преданность, направленную ​​на кого-то другого.

Он немного печально улыбнулся.

- Это многое объясняет.

- О да. Но это была не твоя вина, и я прошу прощения за то, как я относился к тебе.

- Ты постоянно говоришь это.

- Потому что это правда. Вот и говорю.

- Если уж я пережил это, то и ты это можешь. Перестань извиняться.

- Ты уверен? - Она продолжила тихо. - Все в прошлом?

Он протянул руку, чтобы заправить ее прядь волос за ухо, поморщился из-за мазка крови, оставленного им на лице, и опустил руку.

- Я действительно так думаю, все в прошлом.

Так думать было намного лучше.

- Но даже если бы и не простил, - добавил он, - ты не должна была извиниться еще раз. Твое извинение шло от самого сердца. Если это не достаточно хорошо для меня, проблема со мной, а ты бы лучше дала мне под зад и выбросила.

- Я...

- Не выбрасывай мою задницу. - Он дернулся, она улыбнулась. - Единственное, о чем я когда-либо буду просить тебя – это об удовольствии.

Они добрались домой, прежде чем Эви смогла засыпать его вопросами. У ее красивого дома из красного кирпича было три окна с обеих сторон, все стратегически освещались уличными фонарями. Она проехала вдоль стены дома, вниз, под рампой в подземный гараж.

Припарковалась и бросилась к стороне автомобиля Блу, предлагая свое тело в качестве опоры. Он отказался, переплетая свои пальцы с ее и ведя внутрь. Он - мужчина, подумала она с дрожью. Такая сила.

Он потащил ее прямо на верхний этаж, в анфиладу комнат, которые были превращены в рай для женщины. Там стояли плюшевые диваны, кресла из натуральной кожи и драпировки из бархата, а также позолоченные зеркала и мебель из вишневого дерева. Ее любимого? Огромная кровать с мраморными подпорками, укутана тканью цвета голубого льда...

- Сядь, - скомандовала Эви. В ванной комнате она схватила свою медицинскую сумку из-под раковины.

Он был на том же месте, где она его оставила. Стоял.

- Я же сказала тебе, сядь.

- Ни за что. Пока я буду заливать кровью простыни, ты будешь выписывать мне счет свыше пары тысяч долларов.

Верно.

- Ты можешь себе это позволить.

- Нет, если я по-прежнему буду истекать кровью и наличными в Каса Блэк.

Их руки соприкоснулись, когда Эви прошла мимо него, она задохнулась от вспышки, белой молнией пронзившей ее тело. Покраснев, она поставила сумку на тумбочку и начала вытаскивать все, что было необходимо. Зажим для удаления пули, дезинфицирующее средство для рук, два шприца с клеточным регенератором, бинты и влажные салфетки. Все упакованы и стерилизовали.

- Удивлен, что все это барахло не находится в твоей сумочке, - сказал он. - Кстати говоря, ничего не хочешь добавить?

- Вот. - Она подняла ремешок над головой и протянула всю сумку ему. - Загляни внутрь.

После того как она расстелила пластиковый брезент на кровать, убедившись, что защитная пленка закрывает ее полностью до полу, он сказал:

- Лунный камень, стеклянный глаз, выдвижное лезвие, торцевой гаечный ключ, и 3-D очки. - Он улыбнулся ей. - Ты должна рассказать. Почему стеклянный глаз?

- Думала, что ты мог бы потерять реальный во время игры, и не хотела смотреть на пустую дырку. Теперь, ложись.

Он одновременно рассмеялся и зашипел, когда растянулся на матрасе.

- Сюда, - сказала она. – Давай, я обезболю...

- Нет. Никаких лекарств. Хочу быть в сознании и с ясной головой.

- Будет больно.

- Я не боюсь боли, принцесса.

Она продезинфицировала руки и сняла бинты, наложенные ранее. Было две раны, размером с четвертак, они до сих пор кровоточили.

- Я провела небольшое исследование Аркадианской анатомии с момента последней подобной ситуации. Ты поймешь, что я лучший доктор в округе.

- Ты была замечательной и прежде.

Комплимент? Пострадавший Блу был сладким. Она должна помнить об этом.

- Готов? - спросила она, направляя зажим для удаления пуль к двум ранам.

- Действуй.

С нажатием кнопки, зажимы придерживали грудину, камеры отображали лучший курс для удаления пуль, всасывание медленно вытащило пули из тела. Блу чертыхнулся только восемь раз.

- Не лучшая, - процедил он. - Ты, безусловно, не лучшая.

Не скалься.

- Нужен другой способ, чтобы отвлечь внимание? - спросила она. - Потому что то, что произойдет дальше, заставить тебя чувствовать себя в тысячу раз хуже.

- Да. Отвлеки меня.

Она неуверенно задала первый вопрос.

- Я действительно тебе нравлюсь?

Он моргнул.

- Ты шутишь, что ли?

- Абсолютно серьезно.

- Тебе действительно надо об этом спрашивать?

- Да. Я далеко не твой тип.

Он провел языком по зубам.

- Таким образом, твой реальный вопрос из серии, использую ли я тебя для чего-то или нет. Большое спасибо.

- Ты так ошибаешься. Вопрос не имеет ничего общего к твоим причинам, все дело моей собственной неуверенности. Было не так много мужчин, заинтересованных в моей жизни, хоть ненадолго, так или иначе, но ты здесь, и я просто не понимаю, что могу предложить тебе.

Морщинки вокруг глаз смягчились.

- Ты действительно нравишься мне, Эви Блэк. И это сильное притяжение. Сильнее чем я когда-либо испытывал. Даже когда пытался с этим бороться… и притяжение, это еще слабо сказано.

Сильнее чем когда-либо испытал, было с ней? Эви растаяла лужицей.

- Тогда что?

- Что еще? Твой отец. По его словам, ты вне зоны доступа.

Таким образом… он не хотел расстраивать Майкла. Не потому ли он не довел дело до конца, не трахнул ее?

- Ну, он никогда не узнает то, что происходит между нами.

- Узнает. Я скажу ему.

Что?

- Блу....

- Я не собираюсь скрывать наши отношения, Эви.

У него была долбанная совесть. Отлично.

- Тогда мы расскажем после того, как найдем Джона. Сейчас не о чем рассказывать, - проворчала она.

- Жалуешься?

- Ну да. А что не понятно? Я-то думала все и так ясно.

Опять уголки губ дрогнули.

- Как давно у тебя был секс?

- А что? - Мог ли он сказать, что она давненько не практиковалась?

- Давай назовем это любопытством и оставим все как есть.

Тепло расцвело в груди.

- Последний секс был в двадцать три, - призналась она.

- А сколько тебе сейчас? Двадцать шесть? - Он чуть не проглотил свой язык. - Почему? Как ты могла жить три года без этого?

- Я была немного диким ребенком, для меня было в порядке вещей спать с любым старшеклассником из университета, который обратил на меня хоть какое-то внимание. Я пошла по рукам и начала чувствовать себя грязной. В семнадцать лет, я решила подождать значимых отношений. Такого никогда не случалось, так что с семнадцати до двадцати трех, я поняла как хорошо быть в одиночестве. Затем, после Клэр, полагаю, я искала себе наказание, и в конечном итоге в постели какой-то незнакомец вызывал у меня отвращение к себе. После этого, мое тело стало закрыто и не доступно.

Блу молчал.

Она прикусила нижнюю губу.

- Я упала в твоих глазах? - мягко спросила она. Если он так решит, я заслужила. Сделаю все, что нужно, чтобы получить обратно его уважение.

Он мог бы дразнить ее, как она всегда дразнила его. Он мог бы назвать ее шлюхой и шалавой или еще хуже. Но он молчал.

- Я не думаю хуже о тебе. Наоборот. Ты вытащила себя из положения, которое презирала. Это требует чертовски много сил.

Он был еще лучше, чем она могла о нем подумать.

Его веки наполовину закрылись, и он улыбнулся.

- Твое тело доступно сейчас, не так ли, принцесса?

Импульсивно она наклонилась и поцеловала его в лоб.

- Ты был прав, знаешь ли. Я была одержима твоей сексуальной жизнью, потому что хотела быть частью ее. Я сожалею, что осуждала. Я не имела на это права. Думаю, что сделала это, потому что была несчастная в прошлом и страдала из-за отсутствия любви в настоящем.

Эмоции промелькнули в его глазах, но она не была уверена, что это было.

- Я сказал, перестань извиняться.

- Нет, - добавила она, игнорируя его последние слова. - Мое тело не закрыто.

Вернуться к работе. Прежде, чем сломается. Она вставила верхнюю половину одного из шприцев внутрь раны ближе к сердцу и ввела содержимое. Когда он закончил извергать поток ненормативной лексики, она сделала то же самое с другой раной.

- Тебя кто-нибудь называл доктор Ходад? - прорычал он.

- Нет. И что же это должно означать?

- Руки смерти и разрушения.

- Ха! Мне нравится это имя. Можешь продолжать обращаться ко мне «доктор Ходад».

Она протерла его грудь, затем свои руки.

- Ты потерял много крови.

- Это не в первый и не в последний раз.

- Тебе, возможно, потребуется перели.....

- Нет, - сказал он, мотая головой. - Аркадианцы не делятся кровью, а человеческая вообще не поможет.

- Почему ты не возьмешь кровь своей расы?

- Забор крови создает неразрывную связь. Помнишь Далласа? Он сказал, что Аркадианский король накормил его кровью, чтобы исцелить. Теперь агент вынужден делать все, что Кирин Ен Арр повелит ему делать.

Упс. Как и Блу, Эви лучше умрет, чем станет рабой.

- Закрой глаза и поспи, - сказала она. Она легонько, сладко поцеловала его в лоб. - Могу сказать, что ты слабее, чем показываешь, потому что не могу чувствовать твою силу.

Он протянул свою руку и поймал ее.

- Не уходи.

Она мягко потянула его за мочку уха.

- Не уйду. Я буду здесь, когда проснешься. Потому что знаешь что, синий чулок? Нет места для меня лучше, чем возле тебя.

 

***

Блу проснулся внезапно.

Его тело сгорало от желания, а он не был уверен почему. Сначала. Потом понял, что лежал в постели с Эви. Ее спина была прижата к его голой груди, его рука была у нее под рубашкой, пальцы были растопырены на животе. Ее попка прижималась к его пульсирующей эрекции.

Он вспомнил, как они очутились здесь. Пеген стреляла в него, а Эви лечила.

Он вспомнил, как она призналась, что не занималась сексом в течение трех лет. Как она поцеловала его в лоб, чтобы успокоить. Дважды.

Теперь он думал, рассматривал, пытаясь заработать ее доверие. Рассматривал все. Я возьму то, что мое.

Блу уткнулся носом в затылок и скользнул рукой к груди, сжимая идеальный маленький холмик, разминая и… шипя, когда ее сосок затвердел для него.

- Эви. Проснись для меня, детка.

Она прерывисто застонала и выгнулась, чтобы плотнее, сильнее вжаться в его член. Удовольствие… он застонал. Вымаливая больше.

- Эви. Сейчас же.

Она напряглась. Потом перевернулась на спину и посмотрела на него снизу вверх бархатными карими глазами с пониманием, становящимися все более внимательными… и, наконец, она смотрела с возбуждением.

- Блу. - Не вопрос. Требование.

Он услышал.

- Мы делаем это, - сказал он. И это было только единственное предупреждение, предложенное им. Он схватил ее рубашку за воротник и разорвал материал по центру. Ее бюстгальтер ждала та же участь.

Она не произнесла ни единого протеста. Даже помогла избавиться от изорванной одежды.

Он практически нырнул в нее, набросился своим ртом на ее рот, засовывая язык глубоко, принимая и забирая все. Она встретила его с не меньшим напором, ее изысканный вкус довел его до безумия. Но, она всегда производила такой эффект на него.

Он получит всю ее. Наконец-то.

Он сосал ее нижнюю губу, держась за нее как можно дольше, отстранился только для того, чтобы опустить голову и втянуть ее сосок в рот, покусывая, щелкнул по нему языком, втянул и отпустил, втянул и отпустил, даже укусил. Ее ногти впились ему в голову, как бы удерживая его на месте.

Ох, детка, ничто меня не сможет оторвать меня от тебя.

Ее колени терлись об его бедра, будто не могла решить, что делать с ногами. Тогда она уперлась ими в матрас и выгнулась, прижимаясь ​ плотью к его эрекции. Увеличение наслаждения было слишком интенсивным, и все же, этого и близко не было достаточно. Его потребность в ней углубилась.

Презрев одежду, но не желая убирать руки от ее груди, Блу использовал свою силу, чтобы снять джинсы и трусы с помощью мысли, отбрасывая их в сторону. Холодный воздух возбудил его, обволакивал и сделал чувствительным каждый дюйм тела, намного возбуждающе, будто воспаления кожа касалась воспаленную плоть... как если бы его член встретил жидкий огонь.

Он почти потерял тот малый контроль, который был.

Эви застонала.

- Блу. Сейчас.

- Уже скоро.

На этот раз он собирался узнать все о ней. Сделать все. Поиграть.

Он провел у нее между ног и одобрительно промурлыкал.

- Такая мокрая, детка.

Он любил, как она возбуждалась… и как быстро.

Он поддразнил ее пальцем, когда она оседлала его, пытаясь скакать на нем вверх - вниз, ввел еще один. Все это время, ее голова моталась из стороны в сторону. Глаза были закрыты, а красные губы - влажными и приоткрытыми. Он знал, когда она растворялась в ощущениях, он подталкивал ее к краю... затем отступал... доводил снова и… отступал.

- Блу!

- Отчаянно хочешь? - Он хотел. Пот стекал с висков. Никогда еще он не был так натянут, возбужден. Но это стоило того, чтобы услышать ее стоны, вздохи и то как она умоляет. Увидеть ее капитуляцию, взять над ней верх.

- Хочу.

- Пока нет. - Он ввел ей третий палец, растягивая ее, на этот раз, готовя к тому, что должно произойти, она выдохнула непонятное слово. Ногти впились в его спину, царапая до крови.

Эти раны он будет носить с гордостью.

- Больно? - спросил он.

- Немного. Но, ооох. Мне это нужно.

Красивый призыв от неукротимой Эви Блэк.

- Ты дашь мне все.

- Все, что захочешь.

- Все. Когда-то ты просила об этом. Теперь я требую это.

Не в силах больше сдерживаться, он вытянул пальцы из нее. Они оба застонали от потери. Он провел мокрыми пальцами по ее губам и нагнулся слизать ее соки, поцеловать глубоко и требовательно, он зажал ее колени руками, направляя член к входу.

- Да! Пожалуйста.

Он хотел вставить ей жестко и быстро. Но вошел на дюйм. Потом на два.

Так узко. Так чертовски узко.

Продвинулся еще на дюйм.

Потом еще, и еще...

Ахнув, она замерла.

- Хорошо?

- Так хорошо. Ты такой большой.

Убейте меня.

- Сейчас будет еще лучше.

Он нашел между их телами узелок нервов, нажал и потер, пока ее бедра не начали дрожать.

- Да! - закричала она. - О, да.

Он вошел в нее резко и быстро, как и хотел, она кончила мгновенно, выгибая спину, крича его имя.

Прежде Блу не чувствовал ничего подобного, восхитительно, когда ее внутренние стенки сжимали его. Так прекрасно.

- Скажи мне, детка, сможешь выдержать грубую езду.

- Да. Пожалуйста, да.

Никогда не надоест слушать, как она говорит это слово. Он схватил изголовье, вытащил большую часть, затем вставил обратно с такой силой, что вся кровать зашаталась. Картина упала на пол. А может быть, его Аркадианская сила вызвала левитацию мебели, потому что лампа упала с ночного столика и разбилась.

Он заплатит за все разрушения. С радостью.

Он продолжал двигаться. Внутрь, наружу. Внутрь, наружу. Давление, должно быть, вздымалось в ней, потому что она схватилась за него, убеждая действовать сильнее. Он не мог остановиться или замедлиться, чтобы спасти свою жизнь. Никогда еще он не был так ошеломлен, что не мог с собой справиться. Таким образом, только удовольствие имело значение.

Здесь. Сейчас. Эта женщина. Моя.

Его ритм стал жестоким и карающим. Изящным. Эви схватила его за волосы и притянула вниз для другого поцелуя. В тот момент, когда их языки встретились, ее снова накрыл оргазм, и поскольку внутри она сжала его уже во второй раз, он присоединился к ней, изливаясь, изливаясь, так сильно. Он взревел, давая один последний толчок, насыщая ее, отдавая ей все до последней капли, пока, наконец, не упал на нее сверху, полностью опустошенный.

Блу не был уверен, сколько прошло времени, прежде чем понял, что не двигался, и что мог задушить ее своей тяжестью. Приобняв Эви, он перекатился на бок. Пот сформировал скользкий слой по их телам, и ни один из них не мог отдышаться.

Проблема состояла в том, что он хотел еще.

 

***

Эви дрожала. Секс никогда не был так хорош для нее. Секс, вероятно, никогда не был так хорош ни для кого, и она почти хотела, чтобы она не испытывала его. Почти. Как теперь она сможет отпустить Блу?

Впервые за годы она не испытала чувства неудовлетворенности. Только спокойствие. Будто все части ее жизни, наконец, правильно сложились.

Но это не могло быть правильно. В конечном счете независимо от того каким замечательным человеком был Блу, он был плох для нее. Они никогда не хотели того же самого.

Нужно проложить немного пространства между нами.

- Сейчас я чувствую себя глупо, поднимая эту тему, учитывая мою профессию и мое прошлое, но при всем волнении я честно никогда не уделяла этому внимания. Хотя, это не отговорка, да? Мне должно быть очень стыдно. - И он даже запаниковал.

Но она не паниковала.

В его глазах сверкало веселье, будто он боролся со смехом.

- Думаю, что ты была в бессвязном состоянии, сахарная слойка.

- Ну, это я пыталась сказать, - продолжила она, двигаясь вперед, - я не принимаю никаких противозачаточных.

- Никакой вероятности. Я не могу заставить тебя забеременеть.

Никогда?

- Первое, никакой вероятности? Серьезно? Второе, что относительно болезней?

- Про первое, да. Именно это я и сказал. Никакой вероятности. Думаю, мы можем сдержаться. Это сексуально. Про второе, у меня нет Аркадианских болезней, и даже если бы были, я не смог бы тебе их передать. Кроме того, я неуязвим для человеческих болезней.

- Ну, только ради твоего душевного спокойствия, у меня их тоже нет. Я проверялась.

Он поцеловал ее в кончик носа.

- Спасибо за информацию.

Она села, отбросив влажные волосы с лица.

- Так...

Он приподнял бровь.

- Это правда та часть, где ты пытаетесь вышибить меня из своей кровати? Извини, горячий пирожок, этого не произойдет. Мы уютно устроились.

Подождите-ка. Что? Смотря на него, она твердо сказала:

- Мы не уютно устроились.

Он очаровательно надул губки.

Он дразнил ее?

Он должен был дразнить ее.

Глупый, восхитительный мужчина!

- Таким образом, теперь, когда ты использовала меня, - сказал он, - ты собираешься бросить меня?

Ха! Чувство вины.

- У меня действительно нет никакого желания уютно устраиваться. Ни с кем. Никогда.

Он выплюнул смешок.

- Ты только что сказала «уютно устраиваться»?

Ее щеки запылали, когда она поняла, что да, да сказала.

- Что? Я именно это сказала.

- Хорошо, - усмехнулся он, - Ты когда-нибудь с кем-нибудь засыпала вместе?

Ее глаза сузились до крошечных щелочек.

- Нет.

Его глаза и рот смягчились, будто он увидел котенка на дереве, которому нужно помочь слезть. Он положил руку ей на затылок и стал массировать.

- Тогда, давай попробуем. Ты и я. Нам может это понравиться.

Она закрыла глаза от счастья, как раз когда внутри проклинала его. Это был очаровательный соблазнитель, в которого гарантированно влюблялись тысячи.

- Мы?

- Я тоже никогда этого раньше не делал и хочу посмотреть, на что это похоже.

Она будет первой? Ерунда! Как ей теперь сопротивляться?

- Ты серьезно? Никогда?

- Никогда. Я брал то, что хотел и уходил... или заставлял женщин уйти.

- И они выносили тебя? - спросила она недоверчиво.

- Конечно. Одна даже пытались вернуться на несколько секунд, минут.

- Конечно, - поддразнила она. - Но... почему? Почему я?

Он невозмутимо пожал плечами.

- От тебя вкусно пахнет, ты хорошо чувствуешься, и я снова хочу тебя снова, очень, очень скоро. Если ты будешь рядом, это избавит меня от необходимости выслеживать тебя.

Она должна сопротивляться. Одна его секскапада почти убила ее. Не говоря уже о том, что сделает второй раунд. А что, если она на самом деле наслаждалась этой штукой с уютным устраиванием? Она начнет жаждать его... и когда это касалось Блу, она больше не могла позволить себе эту тягу.

Кто знает, возможно, тебе повезет, и ты возненавидишь его.

Точно.

Ее молчание, должно быть, спровоцировало его, потому что он произнес:

- Не превращай меня в пещерного человека, который бьет женщину дубинкой по голове, чтобы получить то, что хочет.

Она закатила глаза.

- Ладно, хорошо. Отлично. Мы попробуем уютно устроиться. - Она устроилась у него на груди, и он обнял ее. Его сердце бешено колотилось под ее ухом, быстро и сильно, мощно радуя ее.

Она не собиралась ненавидеть его, не так ли?

- Мы можем сделать это в течение часа, и, может быть, если повезет, я немного распущу руки, - сказала она. - Но после этого мы пойдем своими путями, хорошо?

Он провел пальцами по ее волосам.

- Нет. Не хорошо. Мне нужно, по крайней мере, хотя бы шесть часов. И определенная ручная игра. По-другому я не согласен.

Они заключали сделку? Серьезно?

- Два часа, - сказала она. - И я не изобью тебя до смерти.

- Восемь. И будешь ласкать.

Черт побери.

- Так не ведутся переговоры, Блу.

- Мой косяк. Десять часов.

Просто, чтобы поспорить, она ущипнула его за сосок.

- Ой! - Он схватил ее пальцы и поцеловал суставы. - Только из-за этого, я не расскажу тебе, как я тебя оценил.

Она рывком села и посмотрела ему в глаза.

- Ты не оцениваешь своих женщин. - Пауза. - Так ведь?

- Обычно нет. Но в этот раз я сделал исключение.

- Не думаю, что ты знаешь, как близко подобрался к вытаскиванию позвоночника через твой рот, - сказала она, грозя кулаком ему в лицо.

Он попытался укусить его.

- Я когда-либо говорил тебе, насколько сексуально, когда ты угрожаешь мне телесным наказанием?

- Нет. Поскольку это было бы смешно.

- Это не так, и это правда. - С серьезным выражением лица он сказал, - А сейчас, давай вернемся к твоему оцениванию. Я решил рассказать тебе, несмотря на то, что ты сделала.

Она покачала головой, темные волосы танцевали вокруг нее.

- Я не хочу знать. - В конце концов, она потерялась в удовольствии его рта и рук, а затем и тела; ему пришлось делать всю работу.

- Слишком плохо. Крошка, здесь нет вопросов, нет сомнений в моей голове, что ты вечно будешь... номер один. Серьезно, - сказал он, указывая рукой на ее тонкие изгибы, - Это должно быть вне закона.

Она попыталась сохранить нейтральное выражение лица... поощрять его было неправильно... но она не могла подавить улыбку.

- Два комплимента от тебя за один день. Ты, должно быть, рехнулся.

- Ты абсолютно права. У меня гора с плеч упала.

Ее глаза широко распахнулись. Она не могла поверить, что он просто сказал это.

Он снова махнул рукой, так величественно.

- Вперед. Смейся. Я знаю, тебе хочется.

Она прижала руку ко рту, но было слишком поздно. Смех слетел с губ.

Он посмотрел ей в глаза, в них читалась смесь удовольствия и страха, его лицо смягчилось.

- Я никогда не устану смотреть, как ты светишься.

Это слишком серьезно! кричал ее разум. И, вот так легко, ее веселость сошла на нет.

Он нахмурился, будто изменение ее настроения расстроило его.

- О чем ты думаешь?

- Что будет завтра? С Тиффани?

- Ты не хочешь, чтобы я заигрывал с ней?

- Нет, - ответила она честно. И дерьмо. Снова слишком серьезно.

Теперь он довольно усмехнулся.

- Не волнуйся. Не буду. У тебя есть мое слово. Я буду флиртовать с ней, чтобы сделать это правдоподобным, когда она уедет со мной, но я не перейду черту. Когда мы останемся наедине, я использую принуждение и заставлю ее заснуть.

- Хорошо, - сказала она, кивая.

- Подожди. Ты не берешь с меня обещаний? И не просишь подписать контракт кровью?

- Нет. Я тебе верю. Мне не нужно больше гарантий, чем твое слово.

Что-то яркое расцвело в его глазах, когда он поцеловал ее в висок.

- Я не знаю, что сказать. Эви... спасибо.

В любом случае она должна была говорить ему эти слова.

- Ты голодна? - спросил он, переключая темы со скоростью, которая остановила ее колебания. - Я проголодался. Так, почему бы мне не сделать нам что-нибудь? После этого мы можем помыться и провести еще несколько часов в постели прежде, чем лечь спать. - Его голос стал хриплым от желания, когда он добавил, - Потом будет утро, и я обещаю, что разбужу тебя самым лучшим способом. Обещаю.

Подождите-ка. Он ожидал остаться на ночь в ее комнате? На всю ночь?

- Лежи. Я сейчас вернусь. - Голый, он мягко направился по коридору, оставив ее наедине с растущим чувством паники. Наконец-то, оно появилось.