Глава 22. Готов поспорить, что вы не знали, но многие парни не ровно дышат к Ариэль

 

Готов поспорить, что вы не знали, но многие парни не ровно дышат к Ариэль. Ну, та, что из Русалочки, знаете? Не могу сказать того же о себе, но я соглашусь, что она привлекательна: хорошо выглядит, рыжая, и полмультика не может разговаривать.

В свете этого, я не слишком волнуюсь о своем полу-стояке, когда просматриваю Красавицу и Чудовище — часть моего домашнего задания от Эрин. Мне нравится Бель. Горячая штучка. Нууу… для мультика, во всяком случае. Она напоминает мне Кейт. Она сообразительна. Умна. И она не верит во всю эту чушь, что ей втирает Чудовище или тот придурок со здоровенными ручищами.

Внимательно смотрю в телевизор, когда Бель наклоняется, чтобы покормить птичку. Надеюсь увидеть замечательный кадр, который бы показал ее ложбинку между грудей.

Я попаду в ад, не так ли?

Ничего не могу с этим поделать. Я в отчаянии. Расстроен.

Хочу секса.

Помните, я сказал, что займусь этим позже? Ну что, позже наступило. Чувствую себя, как газированная банка с содовой, которую только что потрясли и она готова взорваться. Знаю, что мой прошлый рекорд — двенадцать дней. Но это другое.

Хуже.

Сексуальная жизнь резко прекратилась. Полностью. Я даже не дрочил. Ни разу. За девять чертовых дней. Я думаю, что избыток моего семени уже начинает воздействовать мне на мозг. Как сахар на диабетиков.

Почему я не воспользовался рукой, что была дана мне Богом, спросите вы?

Это новое правило. Мое собственное добровольное наказание за мою тупость. Я отказываюсь кончать, пока Кейт не кончит вместе со мной. Вчера это казалось еще хорошей идеей. Но после вчерашней с ней встречи, я абсолютно уверен, что ожидание меня убьет.

Только не надо закатывать глаза.

Вы не понимаете. Если вы не парень, вы не поймете этого. Даже представить себе не можете как важно для нас регулярное сексуальное удовлетворение. Это необходимость, жизненно важная.

Я объясню.

В 2004 году Калифорнийский Университет провел опрос, чтобы определить, как высоко женщины оценивают секс по отношению к другим повседневным делам. И знаете, что они обнаружили? Восемь из десяти, а это восемьдесят процентов, заявили, что если выбирать между сексом и сном, то они предпочтут сон.

В этом же году Нью-Йоркский Университет сделал свое исследование. На крысах. Они имплантировали электроды в голову самцам крыс и сделали две кнопки у них в клетках. Когда эти мелкие счастливчики нажимали голубую кнопку, электроды провоцировали у них оргазм. Когда нажимали красную — их кормили.

Хотите знать, что случилось с этими крысами.

Они умерли.

Сдохли от голода.

Они никогда не нажимали красную кнопку.

Что здесь еще сказать?

Значит, вот он я. застрял в своей маленькой клетке без хреновой голубой кнопки. Но…

Может, мне еще повезет. Ставлю на паузу фильм. Потом беру трубку и набираю номер.

— Да? — у нее сонный голос. Хриплый.

— Привет, Кейт.

— Дрю? Как… ты достал мой домашний номер?

— Посмотрел в твоих персональных данных.

Да, предполагается, что такая информация должна быть конфиденциальной, но мне его дали взамен другой услуги. Но я играю, чтобы выиграть. Никогда не говорил, что буду играть честно.

Снова ложусь на диван, пока в моей голове играют образы Кейт в постели.

— Ну… что на тебе надето?

Клик.

Это нормально.

Набираю номер еще раз.

— Алло.

— Ты ведь думала обо мне перед тем, как я позвонил?

Клик.

Я улыбаюсь и набираю еще.

— Что?

— Может тебе интересно, они все еще у меня.

— Что все еще у тебя?

— Твои трусики. Черные, кружевные. Они в моем шкафчике. Иногда я сплю с ними под подушкой.

Ненормально? Возможно.

— Ты хранишь трофеи всех своих жертв? Как это по-маньячьи с твоей стороны.

— Нет, не всех. Только твои.

— Я должна трепетать? Меня, скорее, тошнит.

— А я надеялся, что мы могли бы добавить еще какие-нибудь в коллекцию.

Клик.

Теперь это уже становится смешно.

Набираю опять.

— Что. Ты. Хочешь?

Тебя.

И меня.

На каком-нибудь необитаемом острове на целую неделю.

— Не вешай трубку. Я все равно буду перезванивать.

— Тогда я отключу телефон.

Вызов в ее голосе снова приводит меня в боеготовность. Я сказал неделю? Я имел в виду месяц.

Как минимум.

— Тогда я приеду. Буду стоять у тебя под дверью, и говорить через нее. Думаю, это не слишком понравится твоим соседям.

Несколько секунд она молчит. Уже за полночь. Ей, наверно, интересно, насколько я серьезен.

Потом она фыркает.

— Прекрасно. Тогда я остаюсь на телефоне. Ты звонишь по какой-то определенной причине, или тебе просто нравится действовать мне на нервы?

Говорю ей голую, чистую правду.

— Просто хотел услышать твой голос.

Не так давно, я в любое время мог прийти к Кейт в кабинет. Мог поговорить с ней. Посмотреть на нее. Послушать, что она говорит.

Я скучаю по этому. Сильно.

— Что ты делаешь? — спрашиваю я.

— Работаю.

— Я тоже. Ну, типа того. Над чем работаешь?

— Предложение для одного клиента. Джефри Дейвис.

— Миллионер? Разве он… не сумасшедший?

— Он очень эксцентричный, да.

Я слышал, что он еще тот чудила. Как один из тех фанатиков фильма «Звездный Путь», которые знают клингонский язык, или стараются хирургическим путем изменить свои уши, чтобы походить на мистера Спока.

— В чем его интерес?

— Технологии. Научные исследования по увеличению срока службы, чтобы быть точной.

Сейчас ее голос спокойный. Нормальный. Почти дружеский.

— У меня есть кое-какие связи в криогенной физике. Могу тебя свести. Мы можем обсудить это за ужином в субботу.

— Ты пытаешься меня подкупить что ли?

— Хочешь за завтраком? Обед тоже подойдет.

На этом этапе я бы устроил перекус посреди дня.

Она хохотнула. Это не совсем смех, но уже близко.

— Забудь об этом, Дрю.

Я улыбаюсь, хоть она и не видит.

— Не дождешься. Я могу вечно к тебе приставать. У меня та еще выдержка, хотя ты же знаешь об этом.

— Мне опять бросить трубку?

Я хнычу:

— Нет, я буду хорошо себя вести.

Поворачиваюсь на бок. В квартире темно и тихо. Чувство… интимности. Как в школе в один из тех ночных разговоров под одеялом, потому что уже поздно и родители не разрешают так поздно висеть на телефоне.

— Так, что на рождество делаешь?

Когда она отвечает, в ее голосе слышится улыбка.

— Мама приезжает. Ди-Ди тоже, так что мы все вместе куда-нибудь пойдем на рождественский ужин. К тому же моя аренда заканчивается в следующем месяце, так что я планирую заняться поисками новой квартиры, пока мама тут. Надеюсь, ей понравится Нью-Йорк. Может, я найду место, которое соблазнит ее остаться здесь.

— А Уоррен что? Он все еще живет у Долорес?

Поговорим о тайном нападении?

В ее голосе снова сквозит резкость, и она говорит мне:

— Это не твое дело, но три дня назад Билли переехал в Лос-Анджелес.

Ох, не от этого ли мне хочется прям сейчас встать и станцевать зажигательный танец на своем обеденном столе?

— Вы ребята все еще… общаетесь?

— Он собирается сообщить мне, как устроится. Дать мне знать, как будут обстоять дела.

— Кейт, что случилось между вами двумя, в тот день, в твоем офисе?

Надо было тогда набраться смелости и выслушать ее. Надо было тогда задать ей эти вопросы. В то время, я думал, что будет легче прикидываться, что мне все равно, чем выслушать ее.

Я был не прав.

Ее голос печальный, когда она отвечает. И утомленный.

— Мы поговорили, Дрю. Я сказала ему, что любила его, и что часть меня всегда будет любить. Я сказала, что знаю, что он меня тоже любил. Но мы больше… не влюблены. Не так, как должны были… больше не так. Это заняло немного времени, но постепенно Билли согласился со мной. И… — она делает раздраженный выдох. — Даже не знаю, зачем тебе это рассказываю.

Какое-то время мы оба молчим. А потом, я просто не могу удержаться.

— Я влюблен в тебя, Кейт.

Она молчит. Вообще никак не отвечает.

— Ты мне не веришь, так?

— Я думаю, что ты первоклассный лгун, когда этого захочешь, Дрю.

Ауч! Так вот как это — расхлебывать кашу, которую сам и заварил, а? Хреново.

Но мой голос непоколебим. Решительный и даже нисколько не дрожит.

— Сейчас, я тебе не лгу, Кейт. Но это ладно. Делай то, что тебе нужно. Ругай меня, ударь меня, выплесни это все из себя. Я могу это выдержать. Потому что чем сильнее ты меня отталкиваешь, тем сильнее я буду бороться, чтобы доказать тебе, что это правда. Что я никуда не исчезну и что я чувствую к тебе — не изменится. И потом, однажды, может, не очень скоро, но когда-нибудь, я тебе скажу, что ты, Кейт Брукс, любовь всей моей жизни, и ты не сможешь в этом усомниться.

Через минуту Кейт прочищает свое горло.

— Мне надо идти. Уже поздно. И мне надо доделать много работы.

— Да. Хорошо. Мне тоже.

— Спокойной ночи, Дрю.

Я улыбаюсь.

— Могло бы быть и так, но ты на другом конце города.

Тут она смеется. Быстро, приглушенно, но так искренне. И я с уверенностью могу сказать, это лучшее, что я когда-либо слышал.

— Сладких снов, Кейт. Ну, знаешь, в которых ты и я. Голые.

Клик.